Город Краснодар – административный центр Краснодарского края, столица Кубани, называющийся также южной столицей России, – был основан на правом берегу реки Кубань в 1793 году.
Основателями города были казаки Черноморского казачьего войска, созданного с началом Русско-турецкой войны 1787–1791 годов из желавших служить Отечеству бывших запорожцев. Названный казаками Екатеринодаром в честь отдавшей им Правобережье русской императрицы Екатерины II войсковой град, по существу, являлся созданным на новой земле аналогом запорожской ставки – Сечи, – с крепостью – Кошем – в своём сердце.
Какую дату следует считать датой основания города?
Наверное, ею справедливо будет считать дату первого упоминания его настоящего имени, Екатеринодара, хотя казачье поселение на этом месте существовало к тому времени уже несколько месяцев.
Стоит вспомнить и привести хронологию событий, предшествовавших возникновению города и непосредственно к нему относящихся:
2 сентября 1792 года второй, главный, отряд черноморских казаков-переселенцев под началом войскового правительства и первого чина войска кошевого атамана Захария Чепеги, общим числом в 2063 человека, выступил на восток из приднестровской Слободзеи [1].
23 октября 1792 года этот конный отряд прибыл на Кубань и скоро остановился на зимовку по левую сторону реки Еи, в Ханском городке на Ейской косе, поблизости от последнего русского провиантского магазина – источника корма для уставших в походе казачьих лошадей [2].
10 мая 1793 года Чепега, взяв половину своего отряда, выступил с места зимовки к Кубани [3].
19 мая 1793 года конница Чепеги в составе 1011 человек прибыла на правый берег реки [4].
23 мая 1793 года, получив указания кавказского наместника И. В. Гудовича, находившийся тогда близ нынешней станицы Воронежской Чепега отдал приказ своему полковнику Кузьме Белому отправляться с казаками вниз по реке до места нынешнего Славянска-на-Кубани, ставя на правом берегу пограничные посты – в каждом по 50 казаков – на расстоянии в 10 вёрст друг от друга.
После учреждения всех постов-кордонов Белому следовало с оставшимися при нём казаками расположиться посередине, «дабы с обеих сторон от кордонных старшин поскорее рапорты [...] доходить могли» [5].
К 6 июня 1793 года Кузьма Белый поставил между нынешними Воронежской и Славянском 10 постов, срединным из которых стал 5-й, названный Ореховатым.
Оставив на 9 постах от 51 до 58 человек, сам Белый вместе со 169 казаками, как и было приказано, расположился на главном – Ореховатом (там, где сейчас стоит здание «Кубаньэнерго» на улице Ставропольской, 2), уже спустя несколько месяцев превратившемся в войсковой град Екатеринодар.
Таким образом, ставшее Екатеринодаром казачье поселение возникло между 23 мая и 6 июня 1793 года – скорее всего, в мае, в последних его числах, – и первыми его жителями стали 170 казаков, которые представляли Джерелиевский, Васюринский, Незамаевский, Пашковский и Калниболотский курени ЧКВ [6].
Как это понятно, главным, то есть центральным, кордоном из 10 мог стать или 5-й, Ореховатый, или 6-й, Видный, при этом последний был ближе к географической середине основанной Белым первой части кордонной линии (если же исходить из протяжённости всей линии, кордоны по второй части которой, от нынешнего Славянска до Чёрного моря, к 24 июня 1793 г. поставил полковник Захарий Малый, то центр и вовсе находится в районе Красного леса).
Вероятно, выбор в пользу Ореховатого был сделан Белым не в последнюю очередь из соображений преемственности: к 27 февраля 1778 года [7] на месте будущего Ореховатого кордона и нынешнего Краснодара возглавлявшаяся лично генерал-поручиком А. В. Суворовым воинская часть состоявшего под его же началом Кубанского корпуса построила земляное укрепление – Архангельский фельдшанец [8], один из 20 фельдшанцев, появившихся тогда по воле великого Суворова на линии в 540 вёрст от Чёрного моря до Ставрополя [9].
Своё военное значение Ореховатый кордон не утратил вплоть до середины XIX века – на карте этого времени он, под именем Главно-Екатеринодарского, отмечается в числе десятков прочих русских военных укреплений, батарей и пограничных кордонов.
13 июня 1793 года Чепега был уже здесь, обосновавшись с правительством поблизости от кордона [10]. В 500 метрах от кордона Чепега устроил и собственный дом – на его месте сейчас находится главное здание КГМУ [11].
7 июля 1793 года Чепега написал письмо второму чину войска судье Антону Головатому, в котором поздравил соратника с прибытием в Тамань и сообщил, что находится с правительством в Карасунском куте, «где и место сыскал под войсковой град».
Здесь стоит задержаться и прояснить достаточно важную и любопытную вещь.
Хранящийся в ГАКК подлинник (или поздняя копия?) упомянутого выше письма Чепеги к Головатому имеет пометку с указанием даты: 12 июня 1793 года [12].
Такая датировка вызывает большие сомнения и, почти наверняка, является ошибочной.
Во-первых, 12 июня Головатого не было и не могло быть в Тамани: к этому числу он проделал только треть пути из Приднестровья на Кубань и застрял у села Давыдов Брод значительно севернее Херсона, не имея возможности без моста переправиться с обозами и «гулячим скотом» через Днепр [13].
Во-вторых, писать, что «к домостроительству удобное время сего лета проходит, а у нас еще ничего неначато», как это сделал в своём письме Чепега, уместнее всё-таки не в первой половине июня.
И, наконец, в-третьих, в сборнике документов ЧКВ, изданном И. И. Дмитренко в 1896 году, это письмо Чепеги датировано только годом и размещено предпоследним среди всех документов за 1793 год [14].
Любопытно, что у Щербины в его «Истории ККВ» датой прибытия отряда Головатого в Тамань названо и вовсе 15 августа, а датой его выступления из Приднестровья – 15 июля [15], но здесь мы имеем дело с очевидной ошибкой и несуразностью – хотя бы потому, что уже 16 июля у Головатого в Тамани гостил граф А. В. Суворов-Рымникский, вспоминая за обедом Чепегу.
Почему же датой письма Чепеги у нас указано 7 июля?
Потому что первый исходящий от Головатого из Тамани документ, приведённый у того же Дмитренко, датируется 18 июля 1793 года – и это ответ на письмо Чепеги именно от 7 июля [16].
Ответ на то самое письмо? Именно на то самое:
- Поздравляя вас прибытием... з желанием долголетного и щастливого жития, уведомляю что я... состою с правителством при урочище Карасунском куте где и место сыскал под войсковой град... а для лутшой опробации и общаго утверждения вас милостиваго государя моего покорно прошу поспешеть своим прибытием с любезнейшею вашею женою а моею кумою... ибо и самы изволите знать яко к домостроителству удобное время сего лета проходит, а в нас еще нечого не начато...
- От 7-го числа сего течения пущенное от вас письмо я вчерашняго 17-го числа получил. Покорнейше вас благодарю за засвидетельствование усердия, а по содержанию оного при сем к вам пилу отправляю...
Стоит признаться – поначалу такой ответ представился неуважительным, каким-то даже хамским. Но только поначалу.
Какое могло быть неуважение между знавшими друг друга десятки лет боевыми друзьями? За многие годы совместной службы они разделили столько горя и радости, видели столько смертей товарищей и близких, столько высот духа среди тех, кого совместно вели в бой за веру и Отечество, – что просто не могли сами не стать близкими друг другу людьми. Что и подчёркивали множество раз в письмах взаимными признаниями в почтении и преданности [17].
При этом Головатый был образованным и практичным казачьим аристократом, а Чепега – не умевшим ни читать, ни писать казачьим атаманом-рубакой, для которого главным было поставить пограничную стражу, а казачьи дома в новом войсковом граде... могут подождать – хотя бы до приезда «любезного брата, приятеля и товарища» Антона Андреевича. А только что закончивший такой нелёгкий перевод на Кубань до последнего остававшихся в Приднестровье казачьих семей со всем их имуществом и скотом любезный и практический Антон Андреевич, искренне радея за общее дело, наверняка, от души досадовал на непрактического собрата и подтрунивал над явленным тем «усердием» на новой земле.
Итак, решение о месте основания Екатеринодара Чепега принял между 7 июня (отправленный Чепеге Кузьмой Белым отчёт о расстановке постов датируется 6 июня) и 7 июля 1793 года – согласившись с выбранным Белым местом главного поста.
А вот придуманное, видимо, тем же Белым название, Ореховатый, не прижилось – Чепега впоследствии ни разу не употребил его в своих ордерах или письмах, каждый раз, пока в бумагах не появился Екатеринодар, называя место своего нахождения Карасунским кутом.
Когда же впервые прозвучало имя города?
Ещё в 1829 году в петербургской военной газете «Русский инвалид» состоялась публикация документа, согласно которому решение о «воздвижении» города с именем Екатеринодар было принято войсковым правительством 15 августа 1793 года.
Однако подлинника этого документа в архивах не найдено [18], а в исходящих от Чепеги бумагах и после этой даты местонахождением атамана по-прежнему назывался Карасунский кут, но не Екатеринодар [19].
А значит, самое раннее подтверждённое подлинным документом упоминание Екатеринодара было сделано в рапорте войскового судьи Антона Головатого, написанном в войсковое правительство 29 октября 1793 года [20].
Источник:
Селиверстов А. В. Все храмы края. Кубанская митрополия. Том I. – Краснодар: Традиция, 2016. С. 267–273.