Скрипка плакала и рыдала,
говорила:
«Ну, что это такое?»
И, вытирая слезы,
умоляла
оставить ее в покое.
А смычок
все над ней измывался,
пьяную злобу топил в стакане.
Звонкие струны
рвал и смеялся,
грубый насильник и бабник.
Ни одно не вздрогнуло сердце,
кто к ней проявит
милость?
Это хрупкое, пронзительное тельце
упало навзничь
и забылось.
Бедная, бедная, бедная девочка,
пошла по рукам с той поры ты.
Негде спрятаться,
некуда деться,
всюду пьяные обрюзгшие рыла.
Каждый, кто надругался –
собственным бесчестьем унижен
и не достоин
человеком называться!
В дешевых кабаках
тебя лапают бесстыже
грязные
потные пальцы.
Все мы люди – грубые звери!
Страданьям конца не видно,–
нас забавляют чужие
потери
и чья-то влюбленная наивность.
Что же?
Теперь одно остается –
жизнь свою
не ославить даром,
чтобы любви
взорванное солнце
сожгло нас
Вселенским пожаром!
1917, 2017