Продолжение:
Предыдущая Часть 6. "В золоте догорающего заката" тут: http://www.proza.ru/2019/05/15/1100
Я вышла на улицу в поисках кого-нибудь, кто хоть иногда не отказывал мне в просьбах о помощи. Им оказался мой миленький родственник, проживающий по соседству. Ноги сами привели меня к его усадьбе, вход в которую был открыт для всех желающих облегчить свою участь неторопливой беседой.
Несмотря на то, что мои обычные разговоры с ним ни к чему не привели, а дрова у меня закончились ещё в прошлом году, я всё же решила заскочить на огонёк по ходу дела.
Открыв дверь привычным нажатием дверной ручки, вошла чуть слышно и прислушалась. Голоса в помещении слегка гудели, наперебой опережая друг друга. Войти к ним неожиданно не хотелось. Не найдя простого выхода из непонятной ситуации пришлось замереть и присмотреться получше.
Посреди комнаты, за столом, сидели трое мужчин, возраст которых невозможно было определить.
- Завтра матери дома не будет, - объявил всем находящимся в комнате самый мелкий из всех.
- Ну, тогда к тебе, Серый, - сказал ему сгорбленный сосед, спина его держалась как-то обособленно, словно панцирь черепахи. – Далеко подалась? Опять к сестре в Киев уехала?
- Неотложка вчера увезла, - ответил мелкий, разрывая сложенную салфетку на кусочки.
- На долго, наверное. Повеселимся классно! – хихикнули все дружно.
С появлением хозяина они неожиданно смолкли. Он вырос на пороге комнаты с чайными ложками в руках. Положил на стол. Ложек было всего три.
- Не понял, - сказал тот, который ближе всех сидел у стены. – Вы, батюшка, чаю не хотите, что ли?
- Пейте без меня, - отвечал батюшка. – Я рядом посижу. Нужно ещё в одном месте рубашки посмотреть. Может, найду какую-нибудь, из своих последних из новой коллекции. Для вас. Отдать вам надо. Хочу поделиться последним.
С этими словами он вышел, направляясь в смежную комнату, в которой стояли шкафы и комоды с вещами, предназначенными для малообеспеченной категории его круга. На одном из шкафов висела записка, облепленная мухами, гласившая как лозунг: «Для людей».
- Я желаю им всем, чтобы они выглядели потрясно всегда и всюду, - произнёс вслух хозяин дома и, не подозревая о моём присутствии, тепло улыбнулся сам себе.
Я притворилась, словно меня не было тут и в помине, пошумела для порядка у порога и крикнула в глубину дома:
- Соседи пришли! Встречать меня кто-нибудь думает?
- Ах вы ж, божечки мои! Какие люди! Заходи, родная! - родственник не мог сдержать своей добродушной улыбки.
Начал обниматься, целоваться, радоваться так, словно в первые меня увидел. Усадил на диване рядом с собой в сладком предвкушении задать мне миллион вопросов. И задал.
Сумерки за окном постепенно сгущались. Поужинав, тарелки убирали молча. На середине стола всё ещё лежали перемешанные кусочки рваной салфетки.
- Слышь, Мишаня! Мусор прихвати, - голос сгорбленного отдавался эхом в пустых стенах комнаты. – Что-то меня в сон клонит после еды, пойду, лягу.
- Я там вам свежего сена принёс, раскидал малёхо. Возьми на табурете простыни. Стол я сам вытру.
Трое отправились спать в ближайший сарай, стоящий в углу огорода.
- Спокойной ночи, батюшка!
- Приятного сна, - ответил им Orange, имя которого летело впереди моего прощального поцелуя. Вместе с гостями вышла во двор и направилась к поленнице, которую можно теперь смело назвать моей. Она возвышалась надо мной с гордым видом, осознавая, что не каждый имеет полные права на неё так, как имею я. Меня это тоже немного потешило. Тут мои тапочки напомнили, что я всё же не у себя дома. Уставшая от дневных хлопот, я ушла, унося с собой частицу домашнего очага милого родственника.
Тем временем, батюшка наш, закончив приготовления к завтрашнему дню, как обычно, открыл неоконченную страницу своей книги и написал: «Сегодня ещё один совершенный день на этой счастливой планете. Я такой хороший! Не то, что некоторые!»
Когда вечерняя молитва была окончена, он с чистым сердцем и лёгкой душой погрузился в сон.
Тик-так, тик-так, тик-так...
"Тикает что-то едва слышно. Значит я проснулся. Я дома. Выходные на что-то похожи. Не решил ещё на что, но думаю, может у них есть сходство с тикающим механизмом? Сейчас я встану с табурета, на котором сижу, пройду в одну из комнат. Что ещё можно делать? Ходить, сидеть... и писать", - строчки сами ложились на чистый лист бумаги, едва-едва касаясь отражённым светом склонившегося над ним Orange. Он писал, его лицо светилось тоже.
" — Когда ты стал священником, ты подлинное значение этой фразы окутал тайной, чепухой и всякой мистикой, — сказало по русски какое-то странное существо, топающее босыми ногами по остывшим половицам деревянного дома. — Вставай, некогда мне с тобой церемониться. Светает уже. Пойдём по холодку.
— Ты кто такой и что делаешь в моём доме? — голос батюшки не предвещал ничего доброго. — А что если я из ружья пальну?
— Нет у тебя никакого ружья. Ты сам как ружьё — каждый день на изготовку!
Делать было нечего, пришлось подчиниться. Батюшка подскочил с дивана и стал собираться на выход" - писал на листе Orange. "Одежда в руки не давалась: то носок мимо ноги проскочил, то рукав на изнанку вывернулся… Постепенно, включив некоторую скорость, он наконец-то оделся. Вышли. Свет зарождающейся зари едва-едва был виден. В очертаниях спутника немного обозначились признаки человеческого.
На крыльце, ещё окончательно не отпустившем ночные шорохи притихших деревьев, места для двоих оказалось мало. Сделав первый несмелый шаг, батюшка спустился и, немного отойдя в сторону, засомневался: не слишком ли он торопится? Мысли закружились хороводом.
— Я не могу оставить дом без присмотра. Необходимо его закрыть и убедиться, что заперты все окна и двери, — на последнем слове голос священника дрогнул под взглядом Белой медведицы, так неожиданно взглянувшей на него впервые с высоты чёрно-серого неба с укором. — Я что-то не так сказал, прости меня, Медведица, — добавил он, сглотнув комок в горле.
— Ключи от дома остались в доме. Не хочешь вернуться забрать их? - спросило неизвестное существо. — Бытует миф, будто у священников под кроватью спрятаны сундуки с золотом. Когда мы вернёмся, поздно будет сожалеть о потерянном. Доверишься ли ты тем трём, которых отправил вчера спать в огороде? Если да, то можешь идти вперёд. А нет, так оставайся. Вместо меня за тобой присмотрят мои друзья. Ты их не видел никогда, как никогда не видел моря.
Остаться в компании неизвестных существ, которых могло оказаться намного больше, чем может представить воображение несчастного несостоявшегося актёра местного драмкружка, ему показалось почему-то страшнее страшного.
И батюшка выбрал путь…
— Что за деревня такая! Одни нелюди кругом живут…
— Ты что мне сейчас сказал, милый? — рядом с ухом похолодевшего от утренней боевой тревоги бывшего в прошлом актёра откуда-то прозвучал вопрос. — Можешь повторить?
— Нет. Ничего. Это я так... Просто надо было выпить кофе.
— И ванну принять на дорожку, - отозвалось подобие человека.
— А что, тоже не плохо.
Они вышли за калитку. Было слышно трель какой-малой пичуги да постукивание зубов неуспевшего выпить спросонья горячего кофе кофемана. Калитка была прочной. Сделанной на века. Её закрыли на засов, но тут батюшка вспомнил, что забыл часы. Вовремя опомнился, подумав «возвращаться — плохая примета», подтянул штаны, одетые без ремня и быстрыми шагами нагнал странное существо, тащившее его в пропасть".
Продолжение тут: Часть 8. "Чешется то там, то тут": http://www.proza.ru/2019/05/04/212