Предыдущая: http://www.proza.ru/2019/05/12/776
13. НОВАЯ ЖИЗНЬ
Еще много лет продолжалась война. Но для нас, детворы, в Вербилках наступило мирное время. Мы любили сидеть на полянке среди ромашек, слушать жужжание шмелей и требовать у кукушек ответ на вопрос: «А сколько лет нам осталось жить вот так - без бомбёжек?»
Однажды к нам добралась кинопередвижка. Показала два фильма для раненых – американскую комедию «Джордж из Джинки-джаза» (она нам абсолютно не понравилась!) и наш «Два бойца» с Марком Бернесом в главной роли. А вот это совсем другое дело!
Оттаяли долы и веси,
Утихли военные грозы.
Бродя по весеннему лесу,
Мы каски кладём под берёзы.
Пора собираться в дорогу,
В ту жизнь, что похожа на сказку.
Берёзовый сок понемногу
Наполнил трофейную каску.
С бабушкой мы съездили в Москву. Еле упросил взять меня с собой. Её в столице торопили дела – получала разрешение на отъезд к мужу в Норильлаг. Там она была нужнее.
Баха решила меня побаловать. Зашли с ней в обычную булочную, и бабушка предложила: «Выбирай, что хочешь. Но только что-нибудь одно. На второе – не хватит денег!»
На подносе лежали пирожные, песочные и бисквитные с кремом, корзиночки и эклеры. Но я выбрал простую большую белую булку. Съел её там же, у прилавка, за пять секунд. Белый хлеб был в новинку.
Когда вернулись в Вербилки, то узнали, что за время нашей поездки Манька умерла. Вскоре вместо неё появилась корова. Мы купили её за большие деньги, торгуясь, в ближайшем селе. Деревенские мальчишки не хотели расставаться с ней, бранили нас матом, бросали камнями вослед, и ни разу не попали.
Корова оказалась хорошей, доброй, ласковой, но молока давала очень мало. Видимо, из-за старости. Вернули мы её хозяевам задёшево.
В Вербилках опять открылась средняя школа. Но учиться в ней я не захотел. Зачем? Я и так всё знаю.
Свободного времени стало много, с медикаментами всё наладилось, да и с питанием полегчало. Раненые в госпиталь поступать перестали. Остались только те, кто не мог двигаться без посторонней помощи. Таких оказалось немало.
А ещё в виде исключения у нас задержались инвалиды, кого никто нигде не ждал.
Летом 1944 года о нас, наконец-то, вспомнили. Перед свежевыкрашенным забором остановился грузовик, как в той истории с неудавшейся эвакуацией. Но теперь из машины начали выгружать чемоданы и громоздкую мебель. Из кабины вылезла очень высокая, представительная дама с волевым лицом. Она по-хозяйски вошла в наш дом и показала маме документ о том, что теперь она назначена заведующей госпиталем. Далее решительно заявила: «Уедете на этом же грузовике в посёлок Ромашково, будете там командовать местной больничкой. На сборы вам двадцать минут, не более. Это – приказ!»
Мы послушно покидали в кузов нехитрый скарб и уехали из Вербилок, даже не успев ни с кем проститься. Только Полина Осиповна стояла рядом и ревела в три ручья. Да в отдалении Таня очень мрачно смотрела на происходящее. Почему-то я не подошёл к ней тогда. Хотелось поскорее уехать. Думал, что ненадолго, на месяц-другой, а получилось – навсегда.
Уже в пути Баха задумчиво сказала дочери: «А знаешь, может быть, это всё к лучшему. Да и к Москве ближе будем». Та в ответ только пожала плечами и фыркнула. Она очень изменилась за последнее время. К ней вернулся муж, мой отец. Общего языка мы с ним не нашли, да и не очень-то старались.
В Ромашково нас ждали и вручили ключи от нового дома, уютного, с огромной верандой, с великолепным садом. В доме стоял патефон с двумя пластинками: «Брызги шампанского», «Ария князя Галицкого», Ария Герцога из «Риголетто» и «Лунная соната». А что ещё надо для счастья?
Рядом – благоустроенная больница с опытным персоналом. За ней– глубокий овраг, заросший кустами. Неподалёку старинная церковь. К ней примыкало кладбище с дореволюционными надгробиями.
И люди кругом хорошие, но совершенно другие. Я сразу же почувствовал себя чужаком, существом с другой планеты. И такой девочки, как Таня, там не было и не могло быть. Нестерпимо до боли захотелось вернуться назад. Но…
Осенью 1945 года меня зачислили сразу же в четвёртый класс, по возрасту, минуя первый, второй и третий. Так распорядилась директор начальной школы знаменитая Софья Михайловна, та самая настоящая коммунистка (помните, в самом начале повести «Мой дед – враг народа»? http://www.proza.ru/2019/03/14/796).
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/05/17/614