Сон на посту

   
   На всякую работу всегда находится человек, который вынужден ею заниматься. Охранником работают многие. Те, которые работают первый раз - случайные люди. Для них охранник - это просто работа. Для тех, которые уволившись и поработав где-то ещё, возвращаются - это диагноз. А для тех, которые уволились второй раз и снова вернулись - это судьба.
     Мне тоже пришлось заниматься указанной деятельностью в одном из многочисленных ЧОПов Москвы. Я и мои коллеги охраняли торговый центр на окраине города и стоянку перед ним.
    Начальник охраны, начальник смены (позывной «Гриф») и 20 постов, на которых мы посменно несли службу. И ещё несколько администраторов, которые нас контролировали.
  Мне достался пост № 13 у одного из въездов на автостоянке. Будка, четыре автоматических шлагбаума – два на въезд, два на выезд, которые управлялись оплаченными парковочными картами, терминал оплаты.
    В случаях, когда на выезд подъезжал какой-нибудь льготник – инвалид или сотрудник властных или силовых структур, для которых парковка была бесплатной, я докладывал по рации в диспетчерскую (пост №4) и, дежурящий там, мой коллега, открывал один из шлагбаумов на выезд. Называлось это почему-то принудительным выездом. В задачу постов, на платной стоянке, входило не позволять парковаться автомобилям до въезда, следовательно бесплатно.
   Так вот, сижу я, значит в будке, тащу службу и веду героическую борьбу со сном. Успех был переменным и вскоре, он меня одолел. Вижу, что сижу я в той же будке, но всё вокруг почему-то вертится так, что встать не могу. Рации нет, пустая бутылка водки на столике, перед носом.
- Что это со мной? – спрашиваю я себя.
- Ты спишь, - слышится чей-то голос.
- Кто это говорит?
- Зеркало от перископа.
   Смотрю, сбоку, на полке лежит круглое зеркало с носом и ртом. Я беру его в руки и спрашиваю:
- Тут что перископ есть?
- Да. Вон та чёрная штука в углу.
- До сих пор не знал что это. А зачем здесь перископ? Мы же не на подводной лодке.
- На подводной лодке он для того, чтобы выглянуть из под, - отвечает зеркало, умничая. – А здесь, чтобы заглянуть под…
- Юбку?
- Можно и туда, но ты должен заглядывать под транспортное средство.
- Ну, там ничего интересного не увидишь.
- Когда как.
Мы помолчали некоторое время, затем зеркало спрашивает:
- Ты как здесь, вообще?
- Начальник охраны меня сюда посадил. Не идеальный пост, конечно, - сказал он. – Но лучше многих. Сиди в тепле, попивай пивко, зашибай деньгу.
- Так и сказал?
- Ну, это он с иронией говорил, и я не пью, на всякий случай, да и у администраторов, говорят, нюх отменный. А когда мне протягивают деньги, руки начинают дрожать и чесаться, волнение переполняет меня и я, не владея собой, кричу им полугордым и полуобиженным голосом:
- Засуньте вы эти деньги, знаете куда.
 - Куда? – спрашивают они с задними мыслями.
- В терминал оплаты, - говорю. И каждый раз камень падает с души и больно бьёт по нищей ноге.
   Опять немного помолчали.
- А что тебе будет за рацию?
- А где она?
- Можно сказать, пропил.
- Как пропил?
- Ты её выменял на бутылку водки, а дальше сам видишь.
- Не может быть, - говорю я, разглядывая бутылку. – Здесь за любую мелкую провинность – штраф, а что будет за потерю рации, страшно даже представить. Четвертуют, наверно.
- Как это?
- Кровь сольют администраторы, мозги склюёт «Гриф», тело заберёт владелец ТЦ, филейная часть от него достанется начальнику охраны. Кстати, говорящее зеркало я где-то видел, в сказке какой-то. Вспомнил: «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи…». Почему я в тебе не отражаюсь?
- Тебе лучше не видеть.
- Нет, ты покажи, - настаиваю я.
- Ладно, ты сам это захотел, - говорит зеркало и включает изображение. Увидев чёрное лицо с пустыми глазницами, я протрезвел и, выскочив из будки, попал прямо в эфир - какофонию звуков и голосов на нашей волне.

- 24-ый, ответьте 21-му, - запрашивает администратор бригадира уборщиков, таджика, знающего на десять русских слов больше своих собратьев, которыми руководил и получал за всех «люлей» без «кебаба».

- На «связу», - говорит он.

- 24-ый, возле вторых входных групп стоит разукомплектованный пылесос, необходимо его скомпоновать и убрать.

- «Принито», - говорит бригадир и в эфире воцаряется тишина. Слышны только какие-то щелчки, по-видимому, датчики в его мозгах претерпевали чудовищную перегрузку. Через минуту он выходит в эфир:

- 21-ый, 24-му, я боюс спрасивать что такое «скомпомоновать», сказите, хотя бы, что такое «пилисос».

- 15-ый, 20-му, - запрашивает охранник, дежурящий на морозе, своего сменщика. - Если через минуту вы не прибудете, я стану 200-ым и ЧОП попадёт на цинковый гроб, а цинк сейчас дорог, выплачивать будете вы и на свой откладывать, заодно.
 
     Я переношусь на 14-й пост, на котором, происходит следующая сцена. Огромный охранник, бывший штангист, держит за шкирку, сидящего за рулём убитой ржавчиной отечественной колымагы, остановившуюся в неположенном месте,  водителя. Из салона доносится голос:
- Отпустите меня, пожалуйста, гражданин охранник, больше я не буду парковаться здесь,  даже за руль больше никогда не сяду.
- Подожди, я тебе ещё не всё сказал, - говорит охранник. - Ты знаешь кто я? 
- Нет.
- Я киллер, погоняло – портной. И знаешь, какая у меня мечта?
- Нет.
- Пришить кого-нибудь бесплатно.
Далее происходит вминание крыши автомобиля ударом кулака и свист колёс.

- 21-ый, 10-ому, - слышно внутри здания торгового центра. - Найден пакет, в нём трусы б/у, носки, супчик «Доширак» и пакетик майонеза.

- Подержите пока у себя, - отвечает администратор.

- 21-ый, 9-ому, найден ещё один пакет. В нём торт, шампанское и презервативы.

- Хорошо, что не... ффффф… доны, занесите в администрацию.
   
    После этого я оказываюсь у своего поста и вижу БТР, пытающийся выехать со стоянки и произношу:

- 21-ый, 13-ому, разрешите выпустить принудительно БТР, а то он выедет без всякого принуждения.

- Откуда он взялся? 

- Наверно, заехал с 14-го поста.

- 14-ый, 21-ому, вы запускали на парковку БТР?

- Нет. Он въехал сам, чуть будку мне не снёс.

- Почему не доложили?

- Я всё ещё в шоке, в глазах отвага, а в штанах влага. Отвага за то, что не умер от страха, а влага из-за того, что аппарат, отвечающий за неё, не сразу понял, что я жив.

- Принято, - говорит администратор. -
13-ый, выпустите его.

- 13-ый, 4-ому, какой шлагбаум открыть третий или четвёртый?

- Открывайте оба, - говорю я. - Судя по мату, слышимому из БТР, водитель - механик "внеадеквате", а судя по акценту, БТР вообще в угоне.

Тут эфир замолкает и я оказываюсь внутри своей будки, возле которой начинают собираться представители силовых структур всех мастей и инвалиды всех групп, с какими-то потусторонними лицами, они машут удостоверениями, в грудь кулаками стучат, «откройте», говорят. И никто не верит, что кнопка далеко отсюда, а не у меня под рукой.
    Из толпы выделяется один инвалид, похожий на Кащея Бессмертного и начинает стучать в окно будки своей палкой. От стука я просыпаюсь и вижу, что действительно, реальный инвалид стучит мне костяшкой согнутого среднего пальца в окно и говорит:
- Я, конечно, понимаю, что хороший охранник, ночью, в лучшем случае, чутко спит, если не пьян. Но сейчас не ночь и спишь ты не чутко.
   Я не стал вступать с ним в полемику, тем более, что рация заверещала, родимая:

 - 13-ый, 4-ому, вы почему по рации не отвечаете?

- Батарейку менял, - оправдываюсь я. – Села, как на грех.