Страдания по реквизиту

Валерий Айзенштейн
Любите ли вы театральный реквизит так, как люблю его я?

Приходилось ли вам добывать его со всей страстью - искать, находить, покупать, выменивать?

Мой предыдущий опыт в этой области относится к самому началу 80-х годов прошлого века.

Наша проектная группа в институте "Молдгипрозем" занималась устойчивостью оползневых склонов. Правда, происходило это исключительно во время, свободное от творческих помыслов и устремлений инженерного состава.

В жизни каждого проекта неотвратимо наступала точка невозврата, когда Миша, руководитель группы, по только ему известным признакам, констатировал нулевую вероятность сдачи проекта в срок, если не начать сегодня.
Тогда объявлялось время "Ч", и никто не уходил домой вообще.

А в мирное время...

Игорь Мильштейн руководил институтским ВИА "Мечта". Хорошие инструменты, дорогая аппаратура...
Давал в год 5 - 6 концертов, и каждый из них был событием.

Алик Баренбойм снимал фильм о работе института - осушение болот, рекультивация карьеров, борьба с оползнями и оврагами...

Трудно переоценить и мой вклад в съемочный процесс.

Алик заснял бульк от брошеного мною в придорожную лужу камня. Бульк вошел в ленту как поднявшийся со дна болота пузырь и являл собой символ того, "что здесь было до Советской власти".

Фильм был смонтирован в духе оголтелого махрового соцреализма. - Склонившиеся над кульманами инженеры-проектировщики. Наплывом - геодезисты, выносящие проект в натуру. Бодро, под "время-вперед" идущая по полям землеройная техника. Уходящие за горизонт ряды молодых саженцев. Луч солнца, пробивающийся через яблоневое соцветие. Ветки, сгибающиеся под тяжестью гроздьев яблок. Смеющиеся дети. Счастье...

На последних кадрах - "Бушует сад над головой..." в исполнении Марии Кодряну.

Кино называлось "Вернуть землю людям", и на республиканском фестивале документальных фильмов было удостоено первой премии.

Итак, музыка и кино были заняты, мне остался театр...

На самом деле, я бредил театром. Три-четыре раза в год летал на недельку в Москву.
"Таганка", "Современник", Ленком, МХАТ... Все, до чего мог дотянуться.

У меня был период труднообъяснимого интереса к русской деревне - Можаев, Шукшин, Абрамов...
Все они, безусловно, очень достойные талантливые авторы, но "откуда у хлопца испанская грусть?"

А труппа, собранная из инженеров-проектировщиков, уже била копытом в ожидании начала репетиций  "А поутру они проснулись..."

Это было какое-то наваждение... Морок... Я просыпался по ночам, расписывал мизансцены и вносил изменения. Подбирал части фонограммы... Собирал РЕКВИЗИТ....

Начало было такое - в кромешной темноте зала - звон разбиваемого стекла, душераздирающий крик, милицейская сирена, блики мигалки по стенам и "вот, новый поворот..." Песня только-только появилась, ее еще вообще никто, кроме меня, не знал.
Ну, разве что, еще Кутиков с Макаревичем.

Все было смонтировано, не было только мигалки, и взять ее было решительно негде.
А без мигалки я чувствовал себя, как учитель музыки Удря без английского рожка. И так же, как Удря, делал всем вокруг дырку в голове (прям-пам-пам-пам-пам! прям-пам-пам-пам-пам!).

Разрешилось все пресно и буднично. Даже рассказывать неинтересно.
По дороге с работы увидел стоящую на обочине "канарейку" с работающей мигалкой и сержанта-коротышку рядом.

- Слушай, друг, - подошел я к нему, - позарез нужна мигалка. Не скажешь, где бы я мог ее купить?

Сержант, откинув назад голову, ухитрился посмотреть на меня сверху вниз.

- А скока дашь? - процедил он.

- Ну-у-у, - пошарил я в кармане, - червонец дам, больше нету.

Вид застенчиво отвернувшегося Ленина на купюре, произвел на сержанта магическое действие, и он (сержант, а не Ленин), ни слова не говоря, полез в бардачок за отверткой...

Но мигалка не принесла мне счастья - через месяц в проектном институте грянула аттестация...

Так уж повелось, что лучшие актеры - совсем необязательно лучшие инженеры, и двое из труппы не прошли горнило испытаний.

Все рухнуло.

А мигалка еще лет пять пылилась у меня на шкафу - до того, как с большим наваром была продана дискотеке.

Прошло 30 лет... Театр дремал во мне.

И вот, лет пять назад я прочел пьесу В.Шендеровича "Потерпевший Гольдинер"...
Этот старик оказался настолько близок мне, несмотря на совершенно противоположное мировоззрение, настолько захотелось его сыграть, что я чувствовал - меня буквально разорвет на куски, если я этого не сделаю.

К счастью, как раз в это время, я познакомился с Аллой - режиссером от бога и настоящим профессионалом.

Работать с ней - настоящее удовольствие.

А кроме того, она совершенно не материт актеров, и даже наоборот, прислушивается к их мнению.

Но бывает, что Алла стоит, как скала. Как было, например, с горнистом..

В тексте у Шендеровича дважды мельком упоминается фарфоровая статуэтка горниста, стоящая у героя пьесы на комоде.
Меня стали узнавать на блошином рынке, куда я ходил как на работу, и где в широком ассортименте были представлены сотни фарфоровых статуэток разных времен и народов.

Наметанный взгляд уже выхватывал только фигурки с музыкальными инструментами, из числа которых были сразу отметены классово чуждые элементы в виде арфисток и баронетов с флейтами и кларнетами.
Та же участь постигла и вдохновенных бездельников с мандолинами.
Некоторое сомнение вызывали социально близкие молодые пастушкИ со свирельками и дудочками, но бемятежно-придурковатое выражение их лиц внушало опасение по поводу готовности к беззаветному служению делу трудового народа.

- Может, из папье-маше сварганим? - затравленно спрашивал я Аллу. - Кто его из зала увидит, этого пацана?

- Только фарфор, - с интонацией опытной перекупщицы отвечала она.

Стали поступать отклики с разных континентов.

- Есть архангелы с золотыми трубами, - докладывала Анечка из Бостона. - можно аккуратненько отпилить им крылья.

- Валерчик! - в радостном возбуждении кричала в трубку Марина из Детройта, - я купила тебе горн!

Кстати, этот горн, привезенный мне через пару месяцев, тоже был задействован в спектакле.

Параллельно шли, разумеется, поиски в сети. Много времени это не заняло - мгновенно был обнаружен пионер в красном галстуке, синих шортах и с золотым горном. Оказался он, правда, жутким раритетом и стоил тыщу долларов.

Дальнейшие поиски привели меня в Днепропетровск, где за смешные 50 долларов, включая пересылку, нашелся конармеец с горном.

Он и стал одним из героев спектакля.

Театральный реквизит богат и многообразен - мебель, утварь, одежда...

Прошу снисхождения профессиональных актеров и актрис из моей ленты. Просто очень хочется...