Тело как будто накачали расширяющим раствором. Все вокруг казалось, гиперболизировано большим. Просто огромным.
Я что-то начал понимать.
Наркоз, по-видимому, ослабевал.
В огромной комнате слышались не реальные голоса:
- А этот, молоденький, приходит в себя.
- Как дела, орел?
- Пить!
Медсестра смочила губы водой.
- Потерпи. Завтра будет легче. А сегодня только так.
Острый аппендицит оказался проблемным, и хирурги долго возились, пока не избавили мое тело от его неприятностей
На следующий день я почувствовал себя намного лучше и смотрел на больничный мир, уже изучая его.
Я выздоравливал быстро. Слушал музыку, мягко звучащую в палате, и рисовал по представлению разные фигурки.
- Покажи, что там у тебя получается? – тихим голосом попросил сосед. Он просмотрел альбомчик, слегка приподнявшись на койке.
- Очень хорошие рисунки. Молодец! Ты приходи ко мне в художественную школу, и я научу тебя по-настоящему рисовать.
- Вы художник?
- Да! Я работаю преподавателем. Меня легко будет найти. Спросишь Валентина Андреевича. Худощаво- бледный сосед уверенными штрихами набросал на листке схему расположения школы.
Прошло несколько дней. Меня выписали. И я нырнул в водоворот школьной жизни. Только через два месяца вспомнил об этом разговоре. Когда пришел по указанному адресу и спросил у дежурного о Валентине Андреевиче, то понял, что в вопросе существует непонятное препятствие. Дежурный на меня внимательно посмотрел и сказал:
- Мальчик, он у нас больше не работает, - и потом добавил,- Его больше нет.
Слова оказались очень неприятными. В детском понимании такое известие - настоящее потрясение.
И какое-то время я мучился в бессилии перед очевидной и непонятной жестокостью жизни.
В последующем, пытался найти себя в чем угодно, но не в живописи. Учась в обычной школе, занимался спортом, музыкой. Пробовал себя в фотографии. Писал стихи. Даже печатался в небольших газетах. А, далее, стал инженером. Трудился. И мой ровный жизненный путь продолжался до одного ключевого момента.
Когда обстоятельства, выстроили стену жизненной бесперспективности.
Инженерная специальность, в один прекрасный момент, оказалась невостребованной.
Поиски своего места в жизни отбросили меня на много лет назад.
Разобраться в этом и выстроить определенность помог мой дальний родственник – художник.
С Никитой мы виделись достаточно часто.
-Ты хочешь получить второе инженерное образование? А дальше что? Опять работать на очередного хозяина.
С улыбкой - он беспощадно громил мои представления.
- Я просто понимаю, что нужно что-то изменить. И одновременно не знаю, что делать.
- И поэтому наступаешь на одни и те же грабли?
- Можешь предложить что – то дельное? – с пессимизмом в голосе спросил я.
- А что здесь предлагать. Нужно всего лишь использовать творческий потенциал.. Сколько наблюдаю за тобой, твоими художественными фотографиями и всегда удивляюсь: как ты умудрился до этого заниматься не своим делом.
Атмосфера беседы заставляла меня думать. Но сразу принимать какое-либо решение было сложно.
- Мне когда-то лет двадцать назад немного не повезло. Если бы все совпало я возможно, уже давно бы стал художником.
Я рассказал свою детскую грустную историю.
- Видишь от судьбы не уйдешь! Это же ясно как божий день. Я помогу тебе. Давай составим учебную программу, я дам тебе задания, и вперед без сомнений - совершенствуйся.
Мы ударили по рукам, и в моей жизни начался совершенно новый этап, не похожий ни на какие предыдущие события. Рисунок, живопись, композиция - стали занимать все мое время. . Я чувствовал себя великовозрастным Ломоносовым и упорно постигал учебные вопросы. Дополнительно стал заниматься керамикой. Миниатюрная скульптура, свободные композиции. Глина оказалась очень пластичным и чутким материалом.
Работы принимались в художественные магазины и придавали мне смелость и решительность. Стал замечать некоторую особенность керамических миниатюр: если, приходилось дарить фигурки знакомым и друзьям, и при этом произносить напутственные пожелания – они часто стали сбываться. Для меня это явление было новой, но до конца неосознанной игрой.
Я лишь понял значение силы слов и всегда старался быть щедрым на пожелания.
Шли годы. Этюды становились совершенней. Скульптуры интересней. В зимнее время очень редко удавалось выходить на пленер. и я открыл для себя другую возможность самовыражения: часто просто играл с красками на холсте и этот способ «от холста» преобладал в моих работах.
В условиях мастерской часто преодолевал возникающее сильное сопротивление материала. Иногда живопись давалась с большим трудом. Краски плохо слушались. Редко получались хорошие сочетания.
Не смотря на сложности, я не останавливался и продолжал работать. И *шедевры* постепенно накапливались в моей небольшой мастерской. В создаваемых образах не сразу можно было угадать развитее событий или определенный смысл. Был свет и цвет и философская тенденция в формах изображений.
Однажды в мастерскую заглянул мой инициативный педагог Никита.
- Слушай. Да у тебя уже есть несколько просто выставочных работ. Удивил!
- Это так, мазня, - я не набивался на комплименты. Просто не был готов ни к критике, ни к похвале.
- Легко написано. И очень удачное цветовое решение. Понимаю, что это твое послесловие. И ты выражаешь отношение к произошедшим трагедиям?.
- Это мои старые работы, - неожиданно для себя решился на откровенность.- Я был в недоумении, когда - то, что изображал спонтанно, вдруг подтверждалось спустя время в реальности. Честно говоря, не хотел в это верить. Может быть, в природе так много совпадений, и я просто придумываю немыслимые связи?
- В этом что-то есть. Возможно, ты современный ясновидящий. Время покажет.
- Но ты понимаешь – эти совпадения для меня достаточно тяжелый груз.
- Расслабься. Не обращай внимания на случайности и продолжай работать. А вообще -то могу тебе предложить написать меня с чемоданом денег. Представляешь, это сбудется. И я непременно поделюсь с тобой.
- Шутишь. Вот если бы ты помог снять проблему – было бы замечательно.
Наступила небольшая пауза, после которой Никита добавил:
- Ты мне подсказываешь одну интересную мысль. Подари одну из твоих фигурок, а я загадаю желание. Вот и посмотрим. что получится.
Я подошел к стеллажу. Взял одну из готовых поделок и протянул ее Никите.
- Возьми. И не ради эксперимента. А просто так. На удачу.
- Отличная постановка вопроса. Нужно чтобы мой триптих просто купили. Ну да ладно. Это так. Лирическое отступление..
Никита ушел с подаренным сувениром.
А для меня, после этой встречи наступил новый виток творческой работы.
Это часы упорного труда.
Когда время останавливает свой бег, когда предельная концентрация внимания превращается в различные образы. И только физическое напоминание, в виде перенапряжения мышц, может затормозить процесс созидания.
Я ваял из глины, писал новую картину.
Дней через десять в этот ритм вновь ворвался радостно возбужденный Никита:
- Старик! Свершилось! На этот раз мне по-настоящему повезло. Купили мои работы. Правда, не то что, я хотел. Триптих остается не востребован. Но все равно, процесс пошел. И ты понимаешь насколько это важно для меня.
Я не стал говорить ни о совпадении или удаче. Просто порадовался за Никиту, а он мельком взглянул на этюдник с написанной работой продолжил:
- А это у тебя новая работа. Волна живая. В твоем полотне мощь и неопределенность. Но это твое личное дело. Давить и критиковать не буду. Работай.
Эти короткие встречи и короткие беседы, как правило, вносили новую струю в творчество. Небольшое разнообразие оказывает большое влияние на дальнейшую работу. Практически ничего особенного не происходит. Но отвлечение от сосредоточенности -достаточно, чтобы свежим взглядом оценить наработанные сюжеты.
А через две недели уже я мчался к Никите. Меня переполняли сложные чувства.
Я был обеспокоен. Туманные предположения картины на другом участке планеты приняли трагическую окраску. Средства массовой информации принесли горькую весть. И мне стало тесно в моей мастерской
- Послушай, Никита! Я нечто подобное уже знал. Мне горько, оттого, что это знание невозможно применить на практике. Ты помнишь мою последнюю работу. И вот это цунами….
-Успокойся. Выпей воды.
-Ты понимаешь, быть обладателем информации и не рассказать об этом. Не предотвратить – это жестоко.
- Во - первых информация не конкретна. Во - вторых подобных событий в мире происходит достаточно много. У тебя нет привязки к реальности. И все это больше похоже на вымысел. Поэтому успокойся.
- Ну, хорошо, если даже это вымысел - он доставляет мне очень сильные переживания, и я просто не знаю, что с этим состоянием делать.
- Что делать! Что делать! Менять отношение к этому вопросу и не более того. А еще лучше изменить тему живописи и все подчинить своему сознанию.
– Никита в очередной раз читал мне нравоучительную лекцию.
- Это, как?
-Да элементарно просто – начни писать цветы. Бесконечная и красивая тема. Избавишь себя от недосказанности, и одновременно будешь получать удовольствие от написанных картин.
Я ушел от Никиты, так и не перестроившись.
Прошло несколько дней, и, по-новому взглянув на положение вещей, стал писать натюрморты. Цветы стали моей главной и разнообразной темой. Единственно, о чем беспокоился – не нагрянут ли настоящие засухи в округе, и не станут ли причиной окончания моего художественного творчества.
А спустя годы искренне радовался количеству цветов в палисаднике и их немеркнущим изображениям в доме.