Перекресток 5. 1
Другие небеса
Савелий. Продолжение об именах.
Страждущий народ в автобусе слегка прислушивался к доносящимся из леса голосам своих, хотя у них хватало и своих тем, переживаний и болячек.
Но уже неделю как все потихоньку приходили в себя. Правда, сложно сказать – в себя или еще куда-то. Это как Алиса в Стране Чудес не могла понять: «Я в своем уме или в Мэри Эннином?». Например, Анна не чувствовала не только своих нынешних недомоганий, исчезли и ее привычные хвори. У нее было странное ощущение, что она вообще как-то качественно меняется, это не просто видимое омоложение, а нечто более существенное. Такое ощущение, что те ошибки и сбои, которые природа сделала в ее физическом формировании и созревании, те неправильности, к которым она привыкла с детства, как будто улетучились куда-то из ее тела. Личность осталась примерно той же, и опыт, и память, и привычки, и склонности – она с упоением вредничала, как только выдавалась такая возможность.
Но и на старуху бывает проруха! Анна предложила было своим спутникам называть ее Нюсей, как звали в юности, чтобы можно было отличать от младшей Анны, которую называли Анечкой, а в последнее время, в связи с тем, что дома ее так звали - она, когда была маленькая, на вопрос" "А как тебя, девочка, зовут?" не могла четко ответить "Анечка", не всё выговаривается в таком возрасте, и говорила "Аника" и с ее упражнениями карате по утрам стали звать АнИкой.
Анна же сделала роковую ошибку, ей чем-то не понравилось, что ее тоже пытаются называть Анечкой, Аннушкой или Нюсенькой, и сурово отчитала неосторожных за такую фамильярность: "Анечка и Нюсенька - это до трех лет!", чтобы не оставлять новых знакомых в недоумении - как же к ней обращаться- то? рассказав о том, как на работе она случайно услышала, что за глаза ее называют Несси. Она поначалу обрадовалась тому, что такое красивое имя ей подобрали. Созвучно с Нюсей, но как-то просто очень элегантно.
Потом-то она поняла, что именно это созвучие и сподвигло остроумный рабочий коллектив на прозвище, ассоциировавшее Нюсю и Лох-Несское чудовище. Узнав, что почти у всех в коллективе есть клички или прозвища - например, одного технолога звали "Сахарок" - он и вправду был очень приятным мужчиной в обхождении, она, естественно, не могла не поинтересоваться, есть ли у нее прозвище.
- А как же - ответили ей.
- И какое?
- Несси!
- Почему? - заинтриговано вопросила она.
- Ну, в Швейцарии такое озеро есть, в нем живет жуткое существо, - охотно ответили ей.
- Что, я так ужасно выгляжу?
- Нет, но ты чудовище! Ты такие вещи людям говоришь, что внутри все замирает, руки-ноги трясутся, невозможно ни есть, ни пить, не спать, очень долго...
Поначалу она стала рассказала эту историю просто в ряду других, которых у нее было много, чтобы развлечь страдающих спутников, и тут же, сразу было спохватилась, но было поздно. Несси пошло на ура, это имя оказалось гораздо ярче и точнее, и в результате она нечаянно таким образом самоокрестилась – имя передавало те особенности ее характера, которые окружающим казались почти чудовищными и попросту многих отталкивали от нее. Она и тут так шутила, что жертву трясло от шока - от ужаса, от обиды, от каких-то неприятных открытий, которые казались похожими на правду, но правдой вовсе не были - Несси так шутила...
Вообще у нее оказался очень специфический юмор, но новые знакомые, постепенно становившиеся друзьями – сначала по несчастью, а потом и просто достаточно близкими друг другу людьми - привыкли к нему и оценивали по достоинству, в тех случаях, когда она никого не унижала. Пса она стала называть Мурзиком, чтобы не дергать Максима, который, когда обращались к Максику, тоже машинально откликался, и это создавало определенную неловкость.
Собака соглашался на Мурзика, ему даже нравилось, что все его таким смешным именем зовут, он чувствовал теплые эмоции людей, и радовался,тому, что оним чему-то рады, когда они его окликали этим именем. Он тоже чувствовал ответное тепло и радость, понимая, что это имя делает его ближе к тому, кто обращается к нему при помощи этого шутливого прозвища. Хозяйка сначала было протестовала, объясняла всем, что это поэтическое имя, что его зовут, мол, Максимиллиан, в честь Волошина, потому что пес похож на скалу в Коктебеле с профилем Волошина, но потом смирилась. И тоже иногда, когда обращалась к собаке вслух – а все чаще они переговаривались мысленно – называла его тоже этим забавным ласковым именем. Но пёс продолжал откликаться, когда обращались к Максу, и Максим поэтому разрешил называть себя Жуковым, по фамилии. Однако Несси – как это было видно всем, кроме нее самой, несмотря на то, что она была, конечно, остроумной и незаурядной женщиной, явно считала себя выше других и на этом основании занималась элементарным манипулированием, что является просто одной из форм приспособленчества. Может быть,очень тонкой, ловко замаскированной, но тем не менее именно использованием других людей в своих интересах, причем она всех остальных подозревала именно в этом, проецируя свои качества на окружающих, даже таких простодушных поэтов, как Аман или Маня.
Эти из всех сил старались ей, как и другим, помочь чем могли, не требуя ничего взамен. И даже когда из нее лезла элементарная злоба или зависть, они оправдывали это плохим самочувствием и несложившейся жизнью. Алиса, из красивой бабки с ямочками на щеках превратившаяся в красивую хитрую крестьянскую девчонку, говорила Мане, что та ошибается в людях, приписывая им несуществующие хорошие качества. Маня умом понимала, что это по-ученому называется "проекция", но сделать с этим ничего не могла
- Я потому в психологи и пошла, чтобы понять, как оно по науке получается, - отвечала бесхитростная Маня, - чтобы тоже понять как это по Канту, про звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас.
- Женщинам полезнее понять про вещь в себе, если по Канту, - прилюдно шутила циничная Несси.
Но обучение психологии только усугубило издержки советского и семейного воспитания. Маня в результате твердо-натвердо усвоила, что если каждый будет относиться к окружающим лучше, то весь мир автоматически тоже станет лучше - ведь есть такое правило - начни с себя! И окружающие не замедлят оценить это правильно, в связи с тем, что в мире обязательно действует закон бумеранга.
Дело в том, что Маня по натуре была логиком, исследователем, в этом они сходились с Данькой. Но Даня по характеру был более недоверчив, несмотря на то, что прожил на земле меньше всех. Наверное, ему передались некоторые Ольгины качества, яблочко ведь от яблоньки. Ведь Ольга всегда ставила свои интересы выше интересов других и искренне полагала, что и остальные должны разделять ее интересы. Она не раз заявляла, перебивая, например, ту же Маню:
- Я по делу!
И выдавала свой вариант понимания какого-то вопроса, искренне полагая, что это объективно так. И настолько уверенно она это высказывала, что те, кого она перебивала, сконфуженно замолкали и не решались защитить свою точку зрения, хотя очень часто впоследствии Олины претензии на истину оказывались вздором. Например, она предлагала сделать посуду из глины - но к реке было не подойти, а глину на поверхности можно было найти скорее именно там.
Как и Несси, эта дама была мастером по эксплуатации. С их прихождением в себя деятельность коллектива завертелась в первую очередь на обслуживании именно и прежде всего их интересов. Сказочная красавица Алена была испорчена какими-то комплексами и православием, и ее женская сущность, как ни странно, из нее так не лезла как из Несси и Оли - она была скорее по характеру ближе к девочкам-подросткам и Мане, решил Савелий. Алиса по выраженности стервозности располагалась между этими полюсами. Алена была не так прозрачна, потому что от нее, как от красавиц вообще, ждали именно стервозности и капризов, им же положено. Их не было. Казалось, что она просто ловко маскируется. Это настораживало.
К Марии, ставшей из достаточно солидной тетки в возрасте симпатичной девчонкой, стали все чаще обращаться то, как к Марусе, то, как к Мане. Мужчин тоже сокращали в основном традиционно. Александра до Саши, Михаила до Миши или Мишки, а вот Савелия величали полным именем. Оно было каким-то очень подходящим хозяину. Глеб - достаточно коротко, но его имя почему-то стали удлинять, окликая его Глебушкой. Полное имя Амана оказалось Амангельды, но так как тут возник тренд к сокращению полного имени, он так и остался Аманом. К отцу Андрею коротко обращались все, включая Амана, как Отче. Не только и не столько из уважения к клиру, а вследствие того, что батюшка часто в непонятных ситуациях или эмоциональных затруднениях читал вслух разные молитвы, и чаще всего это было «Отче наш». Поначалу зловредные подростки с Несси в компании так и пытались, особенно за глаза, величать отца Андрея – Отче Наш, но проговаривать это было долго и вскоре надоело. А обращение Отче, вполне себе достойное, с небольшим оттенком юмора, так и закрепилось. Отец Андрей не возражал. Он даже вспомнил тоже историю, которая произошла как-то на лекции у одного замечательного преподавателя, которого все в Академии очень любили. Как то он задал слушателям вопрос и замолчал, ожидая ответа: Скажите, кто Отец Небесный?» Он полагал, что сейчас возникнет богословский диспут и приготовился внести свою лепту, как вдруг вскочил один батюшка и заявил: «Я!». Тут преподавателю занехорошело, он подумал: «Ну, все», и представил себе как в аудиторию входит бригада с рубашкой с длинными рукавами. Но тут же выяснилось, что у этого батюшки просто фамилия такая, Небесный.
Особенно забавно было, что это обращение к отцу Андрею показалось очень соответствующим не только людям, но и Облачку, и он только так и звал нашего батюшку. И если тот долго не появлялся, в связи с какими-нибудь заботами и хозяйственными делами, он начинал всех теребить: "Где Отче?"
Дело в том, что у драконов дети рождались редко, даже очень редко – примерно раз в тысячу лет, иногда в силу особых обстоятельств получалось отложить больше трех яиц, но, как правило, у пары появлялся один дракончик. Поэтому многодетный отец, у которого детей было целых пятеро, по меркам драконов, был не просто старшим из всех членов маленького общества, а старейшим, причем старейшим и в драконьем окружении Облачка, если действительно экстраполировать. У остальных взрослых детей было меньше. У Макса, Глеба и Оли – по двое, у Алисы, Алены, Савелия и Марии по одному, как и у родителей Облачка. У Алисы, правда, было еще целых двое внуков, но внуки - это другое, и все равно в сумме потомков у нее было меньше, чем у отца Андрея. Сын Марии погиб, а у Анны и Александра детей не было, и как-то так получилось по жизни, так что эти трое были, и разведенный Савелий так же, кроме всего прочими, людьми одинокими, без пары. Дракон поэтому их очень жалел. А к отцу Андрею он относился как-то даже благоговейно, не в силу сана, а по причине такого большого количества детей, и его мнение было не только для людей, но и для него, очень авторитетным.
Максик воспринимал всех своими, как членов стаи, но некоторых выделял. Особо авторитетными для собаки – кроме хозяйки – стали Александр и отец Андрей, еще у него почему-то сложились особые какие-то приятельские отношения с Облачком, Викой и Аманом. К Анике и Дане он относился как к младшим, немного покровительственно, и охранял их, как и тех, кто еще болел, больше, чем других. К Максу он относился с улыбкой, каким-то образом понимая, что между ними есть какая-то общность, заключающая в сходстве имен и, вследствие этого, синхронностью реакций на обращение Макс. Пёс же продолжал реагировать на это имя как на собственное, ведь он привык к нему за всю свою жизнь и не мог понять, почему человек тоже может быть Максиком. Его это забавляло, и он всегда махал хвостом, оказываясь рядом с этим человеком, даже когда тот откликался на Жукова.
Поскольку физическая активность у остальных – у большинства старших и вроде молодого Мишки - пока еще как-то не сильно задавалась, у всех у них была дикая слабость, кружилась голова и при лишних усилиях начиналась тошнота вплоть до позывов к рвоте, то оставалась возможность только думать, обсуждать и пытаться совместно осмыслить происходящее.
Отец Андрей и Мария первыми из старших как-то достаточно быстро перешли в разряд отряда внешнего действия, но иногда и они подключались к общей беседе, оставив на подростков необходимые дела по жизнеобеспечению и безопасности. Казак Саша с Максом Жуковым подключились к деятельности команды подростков, в которую до того были активно включены по мере восстановления только отец Андрей с Маней, но они - взрослые мужчины, которые, хотя и стали выглядеть как ровесники остальных, внутренне были сложившимися личностями с сохранившимся, как у всех, опытом, знаниями, навыками и характером. Поэтому с включением четверки взрослых изменилась и деятельность попавших в передрягу людей. Это, правда, началось еще с Амана, который организовал на крыше автобуса вышку наблюдения, куда вахтенный время от времени пробирался через люк в потолке. По проекту Амана, немного его доработав, Саша-казак с Жуковым сделали запруду-купальню, куда, конечно, не поместился бы целый дракон, но лапы или хвост по очереди он уже мог от души помочить, и Облачко мечтал о том, что скоро он сможет сам доковылять до Источника.
Сегодня утром они и остальным взрослым рассказали об ошеломляющих фактах реальности. Насколько реальна была эта реальность, было неясно.
Поэтому, преодолевая слабость и дурноту, народ начал думать. Это было не просто трудно. Это было выше человеческого понимания. Савелий предложил просто принять происходящее на веру. Типа того, что раз так, то это так. Маня сказала, что для нее это – условная реальность, и вообще она, как клинический психолог, не уверена в том, что то, что происходит, воспринимается ими без искажений. Саша сказал, что, в принципе, вводные могут быть любыми, а действия должны планироваться, исходя из боевой задачи, которую они уже обсудили и приняли до начала процессов трансформации, в самые первые дни попаданства – выжить и вернуться.
Но вот произошло изменение этих самых вводных, и сейчас идет дальнейшее их уточнение - принять как факт существование настоящего дракона, да еще и разговаривающего, было трудно, но возможно. Отцу Андрею напомнили, что обещал сделать доклад на эту тему, бумаги в его сумке нашлись, как он и надеялся, и теперь он ждал, когда остальные встанут в строй, потому что они начали протестовать, обижаясь, что такие интересные вещи батюшка намеревался поведать одним только подросткам.
Но другие моменты – его личный опыт при помощи дракона возможность наблюдать через птиц, мысленное общение с ним самим, полученная от него информация - эльфийский город, орки, Змей, магия, Провалы, Перекрестки, … Ему самому принять это было сложно. Одно дело – сказки, в которых все символично, а другое – когда это все на самом деле. Особенно трудно всем взрослым, не только батюшке, он-то предполагал ранее наличие различных сущностей, было осознать существование в реальности эльфов, орков, гномов и природных духов и дать им правильную интерпретацию, а не только вообще принять эту реальность. Весь предыдущий опыт и здравый смысл просто восставали против этого. Кроме того, мировоззренческие позиции шатались, поскольку разум мало того, что отказывался принимать попадание в какие-то сказочные реалии, все понимали, необходимо было еще и не ошибиться в их оценке. Это было жизненно важно.
Алена высказала очень отрицательное отношение ко всем этим расам, сказав, что все они – порождения падших ангелов и вавилонских блудниц. Вика стала плакать. Она же училась в воскресной школе и свое подростковое вполне оправданное сомнение – она должна была сама придти к этому, а не повторять то, что ей кто-то навязывал - неверие, как она полагала, в Бога, отнесла именно на счет попорченных генов. Маня, которую Облачко тоже классифицировал как представительницу этих народов, решила не торопиться с выводами.
У Савелия был некоторый опыт участия в ролевых играх, он даже ездил на Зиланд, но все же там игровая площадка была забавным временным допущением. Там допускались не только эльфы, но, кроме гномов и орков, даже тролли, гоблины и тому подобное. Почему-то местная, славянская нечисть у ролевиков такой популярностью не пользовалась. А вообще, нормальным взрослым людям очень трудно смириться с мыслью, что мир может быть не таким, или даже не совсем таким, как они привыкли.
Но по мере того, как они находились тут, в сознании многих, например, того же Савелия начали всплывать необычайные ситуации, которые раньше забывались, вытеснялись и игнорировались. Он вдруг вспомнил свои ну очень странные находки и наблюдения, которые происходили с ним в Новохоперском районе. Да, в том самом Новохоперском районе, где находится геотектонический разлом и, как известно, происходят странные вещи. И где народ не хочет допускать добычу никеля. Он ярко вспомнил и рассказал своим новым знакомым следующие два факта из собственной жизни в тех местах. Дело в том, что Савелий увлекается подводным плаванием, и все свое свободное время проводит в безлюдье, на речках Елань и Савала, вблизи Хопра.
И вот однажды, когда он плавал с подводным ружьем в этих совершенно удивительных местах, а он, как правило, целыми днями там мог плавать один, сам по себе, он встретил совершенно необычный артефакт. Сначала он решил, что это каска. Округлый предмет величиной больше человеческой головы лежал на дне, и Савелий, проплывая мимо в погоне за щукой, попытался было дотронуться до него. Поверхность этого предмета была слегка покрыта зеленоватым илом, нанесенным течением, и Савелий попытался провести по нему ногтем. Вдруг в голове у него прозвучал то ли голос, то ли мысль: «Опасно!» и он заработал ластами, стремясь как можно быстрее покинуть это место. У некоторых людей - возможно, потомков охотников, сильнее, чем у других развито чувство того, что на него кто-нибудь смотрит – в лесу, в толпе они четко выделяют наличие этого взгляда, неважно, с какой стороны, спереди, сбоку, со спины. У него возникло четкое ощущение, что за ним кто-то наблюдает, и что это круглое, до которого он суть дотронулся – живое. Он, конечно, хорошо запомнил это место, но больше недели Савелий опасался плавать там. Он в полушутку стал предупреждать знакомых рыбаков о том, чтобы они были поосторожнее, высказывая предположение, что, возможно, мы тут не последнее звено в пищевой цепочке. Когда он, наконец, осмелился проплыть над тем местом, где он видел это огромное яйцо, там ничего уже не оказалось. Никогда больше ему не встречалось ничего подобного.
Еще одно невероятное приключение произошло с ним во время грозы. Он вышел из воды и лежал на спине на берегу, потому что в воде находиться в такую погоду еще опаснее. И над ним происходила битва двух огромных чудищ, похожих на огнедышащих драконов, они не просто двигались, они махали крыльями. Причем каждого из противников ему было видно только со стороны одного крыла, хотя сражение происходило прямо над ним и очень низко, ниже, чем обычно бывают грозовые тучи. Громовые раскаты над головой были просто оглушительными, а молнии противников, летевшие во все стороны, ударяли в землю и совсем рядом с ним. От ужаса он закрыл глаза и чуть не захлебнулся от упавшей на него стены воды. Когда он протер глаза и отдышался, небо над ним было чистым и только редкие облачка медленно плыли к горизонту.
Мария вспомнила, что у нее тоже были снимки какой-то несуществующей машины на ее смартфоне, когда совсем недавно они путешествовали со своим другом на байдарке вместе с Максиком как раз по реке Елани, в районе Елань-Колена. Выходит, они с Савелием бывали в одних и тех же местах. Этому очень обрадовался Александр, он и сам был родом с Хопра, как Манин дедушка Василий Иванович. Речь зашла о том самом пресловутом проекте добычи никеля в Прихоперье. Эта тема вызвала горячий интерес буквально у всех.
Все сходились во мнении, что добывать там категорически ничего не нужно. Но большая часть попутчиков склонялась к тому, что добывать будут, что замешаны большие деньги. Из-за этого ужасно кипятились Александр, Савелий, Маня и Анечка, они чуть ли не кидались на оппонентов и кричали им, что те враги, что им не дорога Родина. Тут Несси, которая несмотря на зловредность, умела, когда дело касалось не ее лично, а каких-то более абстрактных тем, высказывать очень здравые мысли, сказала, что у нее есть предположение, очень интересное. И что она хотела бы обсудить его с драконом.