Урок Немецкого языка.
В пятом классе учиться мне пришлось на станции Крулевщизна. Пятых классов было четыре. В 5 «А» учились дети уважаемых родителей. В 5 «Б» - дети станционных рабочих. В нашем 5 «В» - дети колхозников из окрестных деревень. 5 «Г» класс был совсем в другом здании.
Мы в классе были многим похожие друг на друга. Босоногие, мальчики остриженные на голо. В одеждах с заплатами и не с своего плеча. У большинства не вернулись отцы с фронта или погибли дома. Мы очень быстро сплотились в единый организм. Царила в классе железная круговая порука. Все проделки мы творили, прежде коллективно обсудив, организованно. Никакие усилия педагогов не могли заставить оговорить товарища или проговориться самим. Мы просто молчали на допросах педагогов любых рангов, воображая себя коммунистами, а их - врагами.
Однажды кто-то из ребят произнёс фразу:
— А зачем мы учим язык нашего врага?
Фраза оказалась искрой в пороховой бочке. Оказалось, что каждого из нас мучал этот вопрос. Поднялся одобрительный галдёж.
— А, вот, для того учим, чтобы знать, что говорят их солдаты. — пропищала девочка.
— Ха! Да, они никогда больше сюда не придут! — кто-то отмёл последний аргумент.
И, когда начался урок Немецкого языка, мы хором заявили учительнице, что учить язык не будем.
Приходили другие учителя на беседу с нами, но мы дружно стояли на своём. Урок был сорван.
После шести уроков нас повели в другое здание школы, где находился директор школы. Усадили в помещение седьмого класса. Вошли директор и двое незнакомых мужчин в плащах. Директор стал разъяснять нам, что немцы и фашизм понятия совершенно разные, что немцы сами боролись с фашизмом, что язык здесь ни причём. Рассказал про Эрнста Тельмана.
Мы не сдавались. Мы устали, очень хотелось есть. Нас заставляли утром приходить в школу за полчаса до уроков на утреннюю зарядку. Семь часов, как у нас ничего не было во рту. В туалет нас не выпускали.
Двое в плащах молча стояли за спиной директора и мы на них не обращали внимания.
Директор стал говорить и о том, что Германия высококультурная и высокоразвитая страна. У неё передавая наука. Перечислял великих немецких учёных.
— Нет. — хором отвечали мы.
Проходили Часы. Мы страдали, но мужественно держались.
Директор говорил о искусстве и шедеврах немецкой литературы, имеющих мировое значение. Мы не сдавались.
Директор стал нам читать стихи Гёте.
Страшно хотелось есть. Мы сильно устали. Мы сучили ногами и ёрзали по партам. Мочевые пузыри, казалось, вот-вот лопнут. В семь часов вечера мы сказали: «Будем учить». Нас отпустили домой.
Но говорить и делать, понятия разные.
Учительница немецкого языка Филиса Цезаревна Эрдлам была очень доброй и очень старой. Когда мы шумели, она напоминала нам, что ей восемьдесят лет и ей тяжело с нами работать.
Мы старались на её уроках вести себя хорошо, но учить язык не стремились. Оценки старались получать за счёт шпаргалок и подсказок. А то и просто отвечая у доски, читая с учебника.
Близился конец учебного года. Шёл апрель 1952 года. Я, утром, идя в школу, переходил железнодорожные путя. В тупике я увидел одинокий товарный вагон с открытой дверью и перекладиной. В таких вагонах возили солдат. В вагоне стояла... Фелиса Цезаревна!
Я удивлён. Ладно, мы всегда шастаем по пустым вагонам, но чтобы она?! Я подошёл к вагону и спросил:
— Фелиса Цезаревна, вы как туда залезли?
Она сказала:
— Прощайте, детки. — Заплакала и закрыла лица платком.
Я ошарашенный ушёл в школу.
— Ребята, — обратился я. К товарищам, — в тупике у товарном вагоне сидит Филиса Цезаревна!
— Ну, заливай! Чего бы ей по вагонам шнырять? Да, и не залезть ей туда!
Мне никто не поверил. Я спорить не стал, так как был всех младше на год. В школу я пошёл сразу во второй класс.
Вторым уроком по расписанию был Немецкий, и я просто решил посмотреть, что будет дальше.
Прозвенел звонок на второй урок. В класс вошли те же двое в плащах и с ними мужчина с бородавками на лице. Один из двоих сказал нам:
— Филиса Цезаревна оказалась врагом народа. С целью вреда она учила вас не литературному немецкому языку, а местному языку одной из земель Германии. Забудьте всё, чему она учила. Вот перед вами учитель из соседней станции. — Он показал на человека с бородавками. — Его зовут Владимир Владимирович. Он будет приезжать к вам на поезде и правильно учить языку.
Двое в плащах ушли. Владимир Владимирович начал проводить урок с первого параграфа учебника. Преподавание его ничем не отличалось от преподавания Филисы Цезаревны.