Мишкины университеты. Глава 16. Отвёртка

          
                Глава шестнадцатая. Отвёртка.
 
Дождь был проливным и тёплым, и Мишка, вырвавшийся на свежий воздух из пропитанной табачным дымом и вонью нечистот, тюремной камеры, словно желая смыть с себя эти запахи, не стал дожидаться его окончания, а перепрыгивая через лужи, отправился на железнодорожный вокзал, за оставленным там багажом. Вымокший до нитки, он, добравшись до вокзала, достал из ячейки автоматической камера хранения свою сумку, и только сейчас вспомнив, что ничего не ел с утра, купил четыре пирожка с мясом. Утолив немного голод, он зашёл в галантерейный магазин и не долго думая, приобрёл яркий головной платок в подарок маме. Через час, парень немного волнуясь, заходил во двор своего родного дома.
     Мама, увидев его, от удивления всплеснула руками: «Сынок, да что же ты не сообщил, что приедешь?  Я бы чего-нибудь вкусненького приготовила. Ты же небось голодный?» Мишка, не знавший, известно ли матери о том, что сегодня был суд, и поэтому боявшейся этой встречи, по первым её словам понял, что она ни о чём не догадывается. Обняв мать, он поцеловал её в обе щёки, и вытащив из сумки платок, набросил ей на плечи. «Ой, сынок, спасибо тебе. Красивый какой! Только вот ты бы лучше себе что-нибудь купил», – прослезившись, от того, что у неё такой заботливый сын, сказала мать.
      Она забегала, захлопотала, делая сразу несколько дел, и не успел Мишка моргнуть глазом, как на столе будто неоткуда возникли: горка любимых им оладьей, блюдечко со сметаной, и большая кружка горячего какао. Пока сын кушал, мать, с любовью глядя на него, рассказывала новости. Мишка, новости слушал в пол-уха, и встрепенулся только тогда, когда мама сказала: «Да, ещё вот чуть не забыла, Юра, твой лучший друг, то же приехал. Или может вы договорились с ним и для тебя это не новость?» Услышав, что Юрка, здесь, Мишка очень обрадовался. С другом они виделись последний раз, когда тот приезжал проведать его в областной больницы. Тогда Юрка и рассказал ему, что получил направление на практику в Костромскую область. Больше он с той поры ничего о нём не слышал. Быстренько прикончив оладьи и запив их какао, Мишка, виновато посмотрев на маму, сказал: «Мам, я Юрку с весны не видел. Я побегу?» «Беги, беги, что тебе со мной сидеть. Придёшь то небось поздно?» – с улыбкой ответила та. «Как получится», – ответил сын.
     Юрки дома не было. «На речке, наверное», – подумал, Мишка. Пройдя через двор и огород друга, он спустившись с дамбы, защищающей посёлок от разливов весеннего половодья, сразу увидел ребят. Усевшись кружком, на берегу Валуя, они играли в карты. Увлечённые своим занятием, картёжники не сразу обратили на него внимание. И только когда до них оставалось не более десяти шагов, кто-то заметив парня, воскликнул: «Пацаны, гля кто к нам идёт!»  Поздоровавшись с ребятами, Мишка, осмотревшись вокруг, сказал: «Смотри-ка, здесь дождя не было, а на вокзале проливной шёл». Юрка, обрадованный неожиданной встречей с другом, спросил: «А ты, что сегодня приехал?» «Ну да сегодня. С тобой повидаться захотелось, вот и приехал», – усмехнувшись ответил Мишка. «Да я уже завтра уезжаю. А ты надолго?» – спросил друг. «Видно будет», – ответил Мишка. Про то, что его доставили в родной город под конвоем, и осудили на два года условно, пацанам он рассказывать не стал. Остаток дня друзья провели на речке, а вечером, в надежде встретить девчонок, пошли гулять по посёлку. 
          Юрка, уезжал на следующий день, и друзья зная, что теперь встретятся не скоро, на прощание, изрядно выпили. Мишка, до того не собиравшийся идти на вокзал, захмелев, решил проводить друга до поезда. Тому, чтобы добраться к месту прохождения практики, районному городку в Костромской области со смешным названием Буй, нужно было ехать через Москву.
        Поезд, следующий до столицы, прибыл на первый путь точно по расписанию, в двадцать два часа пятнадцать минут. Билет у Юрки был в купейный вагон, и когда друзья открыли двери нужного купе, то застыли на пороге обнаружив трёх молодых девчонок. Девушки то же не ожидавшие, увидеть в своём купе двух молодых людей, вначале растерялись, но быстренько опомнились, и одна из них, симпатичная брюнетка, игриво улыбнувшись, сказала: «Входите, мальчики, что вы застыли, как статуи? Мы вас уже заждались, скучно одним ехать». Её подруги весело рассмеялись. Парни встретив такой радушный приём, переглянувшись заулыбались.     Поставив сумку на полку, Юрка, повернувшись к девчонкам, сказал: «Ну раз ждали нас, то давайте знакомиться. Меня зовут Юра, а это мой друг Миша. Он меня провожает».  Девушки засмущавшись, представились: симпатичная брюнетка назвалась Дашей, русоволосая худенькая девушка с огромными синими глазами – Людой, а круглолицая, с вздёрнутым усыпанным веснушками носом – Соней.
   Вскоре выяснилось, что девчонки живут в Луганске, а едут Москву. У Сони в столице проживает тётя, и она пригласила племянницу, вместе с подружками, погостить у неё, и посмотреть достопримечательности города. Так как, они в этом году, после окончания школы, поступили в педагогический институт, то родители в качестве поощрения, разрешили им на неделю съездить в Москву. 
  Мишке, внимательно наблюдавшему за девушками, больше всех понравилась Люда. Она не тараторила как Соня и не кокетничала, как Даша, а всё больше молчала, и лишь изредка вставляла в разговор меткие словечки. Кроме того, он заметил, что девушка исподтишка бросает на него заинтересованные взгляды. И сделал вывод, что он ей нравится то же. И тут, в его ещё не совсем трезвую голову, закралась шальная мысль: «А что мне мешает прокатиться с ними до Москвы, тем более, что там я никогда не был? Заодно и с Людой поближе познакомлюсь».
     О том, что время стоянки скоро закончится, пассажирам напомнила проводница: «Граждане, до отправления поезда осталось пять минут. Просьба провожающим покинуть вагон!»  Услышав это, сидевшие в купе с сожалением посмотрели на Мишку. Тот обведя всех весёлым взглядом, вдруг выпалил: «Мне очень не хочется покидать вас. Да и за друга боюсь, страшно его одного оставлять наедине с тремя девчонками. Поэтому я поеду с вами». Выслушав это заявление, девушки видимо посчитав, что парень шутит засмеялись, а Юрка, понимая. что друг это говорит серьёзно, сказал: «Проводница же знает, что ты провожающий. Она тебя выгонит». Осмотрев внимательно купе, Мишка, показав рукой на нишу над входной дверью, ответил: «Я сейчас спрячусь, вон в тот ящик, где матрацы хранятся. А когда она зайдёт, чтобы попросить меня покинуть вагон, ты скажи ей, что я давно уже вышел. Ехать нам до Москвы ночь, ревизоры по ночам не ходят, из купе я выходить не буду, а в Москву приедем, я ей ручкой помашу» «А спать где будешь, там же в ящике?» – усмехнувшись, спросил друг. «Зачем в ящике? Я ему уступлю верхнюю полку, а мы с Соней на нижней уместимся. Правда, Сонечка?», – вмешалась в разговор Люда. Соня согласно кивнула головой.
        Через минуту, Мишка свернувшись калачиком и затаив дыхание лежал в нише, где обычно хранятся матрацы. И почти сразу после того, как он спрятался, в купе открыв дверь, заглянула проводница: «Мы сейчас отправляемся. Почему не выходит провожатый?» «Так он давно вышел», – ответил Юрка. Проводница, увидев, что в купе действительно нет посторонних, удивлённо, пробормотала: «Как же это я проморгала?» Закрыв двери, она удалилась по своим делам. «Вылезай, она ушла», – сказал Мишке друг. «Погоди, поезд поедет, тогда и вылезу, а то вдруг она заглянет ещё раз», – ответил тот.
       Наконец поезд тронулся, за окном поплыли пристанционные фонари, на рельсовых стыках бойко застучали колёса, и извещая всех, что он наконец вырвался на простор, радостно загудел застоявшийся на станции тепловоз. Ребята закрыли на замок дверь купе, и Мишка выбравшись из ящика, обласканный восхищёнными взглядами девчонок, спустился вниз. «Ну что будем делать?» – спросил он присаживаясь рядом с Людой. «Ребята, вы же, наверное, голодные, а нам родители наложили столько продуктов! Сейчас мы вас покормим. Да и самим перекусить неплохо будет. Давайте, девчонки, доставайте у кого что есть», – сказала Соня. Услышав её призыв, девушки оживились, стали вытаскивать из-под полок, сумки, и авоськи. Не успели парни и моргнуть глазом, как небольшой вагонный столик был заставлен разными вкусностями. В купе запахло жареной курицей, копчёной рыбой и колбасой. Видя такое дело, Юрка подмигнув другу, открыл свою сумку и достав бутылку белого портвейна, поставив её на стол, сказал: «Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец!» Девчонки увидев вино, засмущались, но ничего не сказали против.
    Ужинали долго, сытно и весело. Девушки, поначалу отказывающиеся от вина, в конце концов согласились выпить по глоточку. А выпив по первой, разрумянились, стали больше шутить и смеяться по поводу и без повода, к концу ужина они ещё дважды пригубив портвейна, захмелели, и предложили поиграть в «бутылочку».
        Игра была несложной, нужно было по очереди крутить пустую бутылку, и на кого она покажет горлышком, когда остановится, тот должен поцеловать ведущего. Покуда вращался сосуд, ребята, затаив дыхание ждали его остановки. Когда он останавливался, то все, за исключением того, на кого выпал выбор, облегчённо вздыхали. Если ведущей была девушка, а горлышко указывало на парня, то Мишка или Юрка всегда старались поцеловать девушку в губы. Та, несмотря на то, что ей это было приятно, кокетничала, просила этого не делать, но её подружки призывали парней действовать смелее, и те в конце концов добивались своего.  Если же бутылку крутил, кто-нибудь из парней, а выбор падал на кого-нибудь из девчонок, то Соня, Люда или Даша смущались, и закрыв глаза поспешно чмокали Мишку или Юрку в щёку. Но самое интересное случалось если Мишку должен был целовать Юрка, или наоборот. Вот здесь и началось настоящее веселье.  Девчонки, смеясь подбадривали ребят быть смелее и не стеснятся, а те копируя их, так же закрывали глаза и поспешно чмокали ведущего в щёку.  Молодые люди скорее всего играли бы ещё очень долго, если бы проводница, постучав в дверь, не напомнила, что уже далеко за полночь, и они мешают отдыхать другим пассажирам. По голосу Мишка определил, что эта была не та проводница, которая приходила к ним в купе, а значит можно никого не боясь выходить коридор.
     Не желая конфликта, ребята прекратили игру, а Соня глянув на крохотные часики на руке, сказала: «Ой, и в самом деле уже поздно! Нужно укладываться спать!» Сбегав в туалет, она нырнула под одеяло и отвернувшись к стене, затихла. Посмотрев на неё, Даша, прикрыв рукой рот, зевнула, и взяв полотенце, вышла из купе. И почти следом за ней, сославшись на то, что очень хочется курить, выскочил Юрка. В купе наступила тишина, только было слышно, как отбивали ритм на стыках колёса, да посапывала мгновенно уснувшая Соня.
      Выключив верхний свет, и закрыв на защёлку дверь, Мишка, усевшись рядом с Людой, несмело обнял её за худенькие плечи. Девушка, к удивлению молодого человека, не сбросила его руку, и не отодвинулась, а наоборот прижалась к нему. Мишка, понял, что ему разрешается больше, чем обнять, и он приник долгим поцелуем к горячим и влажным губам Люды. Не прерывая поцелуя, он забравшись рукой под халатик нежно касался её маленькой груди, гладил её по спине и бёдрам. Грудь девушки была настолько крохотной, что он спокойно накрывал её ладошкой, и когда это случалось, его захлестывала волна нежности к этой худенькой, по сути незнакомой, и одновременно такой близкой девочке. Она казалась, ему беззащитной, хрупкой, и он готов был укрыть и защитить её от всех бед и неприятностей. Оторвавшись от девичьих губ, Мишка, осторожно положил Люду на полку, и начал расстёгивать пуговицы на её халатике. Расстегнув две верхние, он стал осыпать поцелуями её шею, плечи и «холмики» с вызывающе торчащими коричневыми сосками. Когда он коснулся губами соска, девушка не в силах сдерживать чувства, застонала. И тотчас, что-то пробормотав во сне, зашевелилась Соня. Люда замерла и чуть слышно прошептала: «Не надо, не надо…Она сейчас проснётся…». Мишка, рука которого уже блуждала по находящимися под трусиками, ложбинкам девичьего тела, то же замер и с большим трудом переборов своё желание, с неохотой поднялся. Поспешно застегнув пуговицы, встала и девушка. «Пойдём в коридор», – шёпотом сказала она. 
     В коридоре был полумрак и стояла тишина. Сев на откидной стул у окна, Мишка, привлёк к себе Люду и усадил на колени. Она была лёгонькой как пёрышко, а когда парень обнял её, то услышал, как громко бьётся её сердце. За окошком проносились разъезды, полустанки и платформы, мелькали жёлтые огни пристанционных фонарей и разноцветные огни светофоров, гудели длинными протяжными гудками, приветствуя друг друга встречные поезда, а они обнявшись, и время от времени целуясь, сидели в коридоре купейного вагона мчащегося в ночь поезда, и были самыми счастливыми людьми на белом свете.
      Внезапно хлопнула дверь тамбура и в коридоре появились Даша и Юрка. «Я же говорил, что они ещё не спят», – обращаясь к девушке сказал, Мишкин друг. Когда они подошли ближе, Мишка рассмотрел, что у Даши были опухшие губы, а на шее красовалось лиловое пятно от поцелуя, которое она пыталась безуспешно пыталась закрыть висевшим на шее полотенцем.  «Вы что сегодня спать не собираетесь, уже светать скоро будет?» – спросил Юрка. Мишка промолчал, а Люда, будто очнувшись от сна, встрепенувшись, ответила: «Да, пора идти отдыхать».
    Забравшись на верхнюю полку, Мишка, наблюдал, как Люда укладывалась спать рядом со своей подружкой. Примостившись бочком, на самом краю полки, она, чтобы не свалиться на пол, обняла Соню и притихла. Мишке было стыдно, что из-за него, девушка, испытывает такие неудобства, но помочь ей ничем не мог. Отвернувшись к стене он закрыл глаза, и вскоре уснул крепким, здоровым сном. Ему снилась усыпанная разноцветными тюльпанами калмыцкая степь. Ярко светило солнце, а по степи навстречу ему, улыбаясь, шла обнажённая Люда. Её огромные синие глаза светились счастьем, а к груди она прижимала большой букет цветов. Девушка подходила всё ближе и ближе и вот до неё уже можно было дотянуться. Мишка, протянул руки навстречу ей, и ударившись костяшками пальцев об стенку купе, проснулся. Ему было очень обидно, что прервался такой красивый сон, немного полежав с открытыми глазами, он уснул снова.
        Поезд прибывал в Москву в десять утра. Парни и девушки, вставшие задолго до прибытия, привели себя в порядок, позавтракали, упаковали вещи и теперь любовались проплывающими за окном, подмосковными берёзовыми рощами. Девчонки, выросшие на степных просторах и никогда не видевшие такого, кто с восхищением, а кто с умилением смотрели, на эту светлую, чистую, непорочную красоту. Вскорости берёзки закончились, и поезд въехал в Москву. За окошком потянулись длинные складские помещения, пристанционные пакгаузы, иногда под путепроводами, по которым с грохотом проносился состав, были видны оживлённые городские улицы. Москва была огромна, и чтобы добраться до вокзала, поезду пришлось петлять по ней не меньше часа. Наконец заскрипели тормоза и он замедлив ход остановился. Захлопали двери купе, и пассажиры потянулись к выходу. Подхватив чемоданы девчонок, парни вышли из купе.
     Когда Мишка, с двумя чемоданами в руках, спустился на перрон, проводница, стоящая у вагона внимательно посмотрела на него, и всплеснув руками, воскликнула: «Это же надо – обманули! Где же прятался, что я тебя не увидела?» Поставив чемоданы на асфальт, парень, ухмыльнувшись ответил: «Вам расскажи, так в следующий раз не спрячешься». Его друзья рассмеялись.
     Соня, вертевшая во все стороны головой, выискивая встречавшую её тётю, увидев её замахала рукой, и закричала: «Тётя Клава, мы здесь!»  Тётя Клава подойдя, поздоровалась, затем с ног до головы подозрительно осмотрев парней, спросила у племянницы: «А это кто с вами?» «Это попутчики, тётя Клава», – успокоила её Соня. «Ну тогда ладно», – проворчала тётя, и строго посмотрев на девчонок, добавила: «Сколько нас, четверо? В такси поместимся. Забирайте вещи, девочки, пойдёмте на стоянку». Помахав на прощание парням, девчонки, забрав свой багаж, как цыплята за наседкой, пошли за Сониной тётей.
      «Ну а мы куда?» – спросил Мишка друга. «Поедем на Ярославский вокзал. Узнаем, когда поезд. А потом решим. Что делать дальше», – ответил Юрка. Пройдя по платформе, и миновав вокзал, друзья вышли на привокзальную площадь. Юрка, оглядевшись по сторонам и увидев установленную на крыше круглого здания огромную букву «М», указав на неё, сказал? «Пойдём, вон метро».
   Так как Мишка до этого никогда в метро не был, то оно произвело на него ошеломляющее впечатление. Для парня в диковинку было всё: и турникеты, которые, проглотив пять копеек, пропускали человека, и бесконечно движущаяся лестница-эскалатор, и непрерывно, одна за другой, подходящие к платформе электрички, но самое большое впечатление на парня произвели станции метро, они скорее походили на дворцы, чем на места посадки и высадки пассажиров. Подойдя к висевшей на стене цветной схеме метрополитена, Юрка быстро определил, как добраться им до Ярославского вокзала.  Заскочив в вагон электропоезда, друзья уже через десять минут, вышли из метро на площадь, где находился нужный им вокзал.
       Изучив расписание поездов, они обнаружили, что ближайший поезд, на котором можно добраться до Буя, отходит в полночь. Положив сумку в автоматическую камеру хранения, парни поехали знакомиться с городом.  Первым и самым близким местом, находящимся совсем недалеко от Ярославского вокзала, была ВДНХ, (выставка достижений народного хозяйства) и они недолго думая направились туда. Побродив по выставке, посетив несколько наиболее интересных им павильонов, и полюбовавшись фонтанами, друзья отправились на Красную площадь. В центре столицы, было много народу, суетно и шумно.  Ознакомившись с достопримечательностями Кремля, Мишка и Юрка долго с восхищением рассматривали собор Василия Блаженного. Ради интереса потолкавшись среди покупателей в главных магазинах страны: ГУМе, и «Детском мире, переполненные впечатлениями и измотанные московской толкучкой, они вечером возвратились на вокзал.
      До поезда ещё было более двух часов, и друзья купив лимонада и пирожков, отыскали свободную скамейку и сели перекусить. «Ты, когда домой собираешься ехать?» – спросил Мишку друг. «Да я вот даже не знаю, что делать, может мне махнуть с тобой в Буй? Семь бед – один ответ. Да и север, хочется посмотреть», – ответил тот. «Так поехали, и мне веселее будет», – сказал Юрка. На том и порешили.
      Вскоре, по радио объявили, что поезд номер восемьдесят шесть «Москва-Чита» стоит на восьмой платформе, услышав это, парни пошли на посадку. Вагон у Юрки, был плацкартный и находился в хвосте поезда. Когда, Мишка, назвавшись провожатым, попытался, вместе с другом подняться в вагон, проводница, подозрительно посмотрев на него, сказала: «А что тебе там делать? У него из вещей одна сумка. Пусть отнесёт её, а сам выйдет, и провожайтесь, сколь душе угодно». Поняв, что обмануть её не получится, Мишка, подмигнув другу, сказал: «Ну, тогда я пошёл… До встречи…». Пройдя дважды по перрону вдоль состава, тщательно выискивая возможность нелегально проникнуть в поезд, и не увидев где бы это можно сделать, он подумал: «Да ладно, что я заморачиваюсь, здесь езды то шесть часов – на крыше доеду. Не в первый раз = прорвёмся».
       Дойдя до конца платформы, парень спрыгнул с неё на землю, и обойдя состав пошёл вдоль него, выискивая незапертые двери «нерабочих» тамбуров. В отличии от перрона с тыльной стороны поезда было темно хоть выколи глаз. Проверив больше половины вагонов, и не обнаружив, то что искал, он услышал объявление диктора: «Граждане пассажиры, поезд номер восемьдесят шесть «Москва-Чита» отправляется от восьмой платформы». И почти сразу после его слов, чуть слышно звякнув сцепками, тронулись вагоны. И хотя до конца состава Мишке оставалось проверить совсем немного, он, опасаясь, что может остаться в Москве, схватившись за поручни запрыгнул на подножку. Долго висеть в таком положение было опасно, и парень, дотянувшись до лестницы, ведущей на крышу, крепко схватился за неё и перебрался в междувагонное пространство.  Конечно, лучше бы было забраться на крышу, а не стоять раскорячившись на сцепке, но подниматься туда было нельзя – над поездом виднелся провод контактной сети высокого напряжения. «Ничего, главное выбраться из Москвы, а там на первой остановке, что-нибудь придумаю», – думал парень, судорожно сжимая ступеньку лестницы.
   Из столицы состав выбирался бесконечно долго. Выписывая зигзаги на стрелках, он, пугая Мишку, лязгал буферными тарелками, а вагоны на каждом таком зигзаге, бросало из стороны в сторону. Наконец, огромный город закончился, и локомотив издав протяжный гудок, разрезая темноту мощным прожектором, помчался вперёд. Холодные потоки воздуха врываясь в пространство между вагонами, насквозь пронизывали одетого в летнюю рубашку парня. «Ничего, ничего. Надо терпеть скоро будет станция», – сцепив зубы, успокаивал себя он. А поезд, не сбавляя скорости без остановок всё мчался и мчался на север. Было далеко уже за полночь, зверски хотелось курить, но не было никакой возможности разжать сжимающие холодное железа, занемевшие руки. Мишка чувствовал, что если он сейчас отпустит ступеньку лесенки, то уже не сможет за неё ухватиться. Его била дрожь, глаза слезились, слабели и подкашивались ноги , а время как будто застыло. Когда он уже совсем не чувствуя, ни рук, ни ног, почти потерял контроль над собой, и был готов отдаться на волю судьбы, вдоль железной дороги замелькали тусклые пристанционные огни, и поезд сбавив скорость остановился.
      С трудом оторвав от лесенки, будто прикипевшие к железу ладони, Мишка, неуклюже переставляя негнущиеся ноги, спустился на землю. Когда они немного отошли, он чтобы согреться, стал бегать вдоль вагона. Чуть отогревшись, парень понимая, что так ехать дальше не сможет, пошёл искать незапертую дверь тамбура. И на третьем вагоне, судьба улыбнулась ему – дверь поддалась. Чуть приоткрыв её, он в щёлку увидел, что тамбуре никого нет, а значит он «нерабочий». Оглядевшись по сторонам и не увидев ничего подозрительного, Мишка, забрался в вагон и закурил.
      Он ещё не успел докурить папироску, как поезд тронулся и набирая ход бойко застучав колёсами опять, помчался в ночь. Подождав ещё минут десять, чтобы проводники успели задремать в своих купе, парень тихонечко открыв дверь зашёл внутрь. На его счастье вагон был плацкартный, и наполовину пустой. Забравшись на третью полку, Мишка, почти сразу же уснул.
     Боясь проехать свою остановку, спал он тревожно, ворочался с боку набок, и просыпался при каждом постороннем стуке. Промаявшись так часа четыре, он увидев, что уже рассвело, а значит скоро будет Буй, ушёл курить в тамбур. И действительно, не прошло и полчаса, как вдруг расступилась тайга, и за окном поплыли рубленный бревенчатые избы, а через несколько минут поезд остановился. Распахнув дверь тамбура, Мишка увидел здание типового вокзала, на фасаде которого была надпись «Станция Буй. Северной железной дороги». Спустившись на перрон, он направился к вагону в котором ехал его друг. Может быть потому, что было ещё раннее утро, а может быть потому, что они были на триста километров севернее Москва, на улице было прохладно, и эта утренняя свежесть проникая под одежду заставляла ёжиться парня.
     У входа в Юркин вагон стояла знакомая проводница. Увидев Мишку, она засмеялась: «Смотри-ка провожатый пришёл! Как ты здесь оказался?» «За поездом бежал», – усмехнувшись, ответил парень. Через минуту вышел Юрка, и друзья не дожидаясь, когда тронется поезд, поднырнув под вагон отправились в расположение городка.
     Юркин городок почти ничем не отличался от того, в котором, на станции Дивное, в своё время жил Мишка. Те же зелёные вагончики, телевизионные антенны, и развешенное тут и там бельё. Отличие было только в название организации, если у Мишки она называлась СМП, то у друга по-другому – «Связьрем». Время приближалась к восьми, и в связьремовском поселении царила утренняя суета – жильцы собирались на работу. Увидев шедших парней, мужики обрадовались. «Вот и студент приехал. Да не один, а с пополнением», – раздались голоса. Их окружили. Стали пожимать руки и обнимать, как родных.
        «Ты подожди меня здесь, я сейчас у мастера узнаю, когда мне на работу выходить», – поставив на землю сумку, сказал Мишке друг, и быстрым шагом пошёл к прорабскому вагону.  Через минуту, с улыбкой на лице, он выскочил оттуда: «Сказал, сегодня отдыхай, а завтра, чтобы, как штык! Пойдём ко мне, что-нибудь пожрать сообразим и решим, что делать дальше».
      Уминая за обе щёки, пожаренную, на сале яичницу, Юрка рассказал другу, что Буй – городок небольшой, но в нём есть достопримечательности: две старинные церкви, и красивые, построенные до революции, здания в центре. Ну ещё можно сходить искупаться на речку Кострому, она протекает через город и чем-то похожа на Оскол. Посещение храмов, Мишка отверг сразу, а вот посмотреть центр города и выкупаться в северной речке – согласился.
     От станции до центра было совсем недалеко, и друзья не торопясь, прогулочным шагом шли по улицам Буя. Мишка, впервые попавший на север страны, с интересом рассматривал красивые стройные ели, растущие почти в каждом дворе, деревянные тротуары вдоль домов, рубленные избы, крытые тёсом крыши и многие другие мелочи невозможные увидеть в населённых пунктах юга. Побродив по городу и полюбовавшись старинными зданиями, парни отправились на речку. Она действительно, внешне чем-то напоминала Оскол. Но когда раздевшись, Мишка начал заходить в воду, она, несмотря на то, что на дворе стояло лето, была довольно студёной. Стараясь не показывать виду, что ему зябко, он стойко продолжил своё вхождение в Кострому. Юрка, с самого начала знавший какая холодная вода в Костроме, и по этой причине отказавшийся купаться, с улыбкой наблюдал за самоистязанием друга. Сплавав на середину речки, Мишка, посчитав, что с него достаточно, весь покрытый пупырышками, выскочил на берег.
     Время подходило к полудню, и парни, по дороге домой, зашли пообедать в железнодорожную столовую. За рубль, вкусно и сытно покушав вдвоём, они, проходя мимо вокзала, решили посмотреть расписание поездов. Ближайший поезд на Москву, должен был прибыть через два часа. «Поеду на нём, мне главное столицу проскочить, а там как-нибудь доберусь», – сказал Мишка. «Хорошо езжай. Только у меня есть одна идею, пойдём домой расскажу», – согласился с ним друг.
     Когда они пришли в вагончик, Юрка, покопавшись в ящике своей тумбочки достал, какой-то документ бежевого цвета и показав другу, произнёс: «Нам, каждый месяц выдают служебные билеты. По ним можно ездить в пригородных поездах, а в пассажирских, только в общих вагонах, и в пределах Северной железной дороги. Бери, до Ярославля доберёшься законно, а от него до Москва сто пятьдесят вёрст». «А ты как?» – спросил, Мишка. «Выкручусь. Скажу потерял. Да он мне пока и не нужен. Сейчас я тебе ещё кое что дам, выйдя в тамбур, он вернулся держа в руках железнодорожную фуражку, ещё не заношенную спецовочную куртку и тонкую и длинную отвёртку. «Бери, оденешь и как бы по служебным делам едешь. С железнодорожника меньше спроса. Да и теплее так», – протягивая вещи, говорил Юрка. «А отвертка зачем?»  – спросил, Мишка. «Как зачем? Один едешь – пригодится. Это же не нож, даже если поймают ничего не будет, а при случае всегда выручит», – ответил друг. «Какой он предусмотрительный», – тронутый заботой товарища, подумал Мишка. Когда Юрка, достав из кармана три рубля, протянул их ему, у Мишке, который знал, что этот трояк у друга последний, перехватило горло, и он чуть не расплакался. Видя состояние товарища, Юрка, засунув деньги ему в карман сказал: «Ты за меня не переживай, я если что у ребят займу. Да и зазноба у меня здесь есть – покормит. А тебе хоть на курево да пирожки. Кто знает, сколько ты будешь добираться».
     Когда до прибытия поезда оставалось полчаса, Мишка одел куртку и фуражку, и друзья отправились на вокзал. Поезд ещё двигался вдоль перрона, а парни, зная, где находится общий вагон, направились в хвост состава. У нужного вагона, на перроне, оживлённо о чём-то беседуя, стояли две проводницы средних лет. Парни остановившись в трёх шагах от них, закурили, и Юрка, разыгрывая заранее заготовленный сценарий, сказал: «Если в отделе снабжения что-то не будут отпускать, дави на них говори, что фонды выделены. И понастойчивей там, понастойчивей! Ну что мне тебя учить – сам знаешь. Удачи тебе, и как порешаешь все вопросы, не задерживайся в городе! Ну ладно, я пошёл! Звони если что…» Пожав, Мишке руку, Юрка не оглядываясь двинулся в сторону вокзала. Мишка, докурив папироску, подошёл к проводницам и протянул проездной документ. Та, что была пониже ростом, повертев его в руках, раздражённо сказала: «Что ты мне даешь? Разве это билет? Филькина грамота!» Её коллега внимательно осмотрев документ, возразила ей: «Ты что никогда не приходилось, везти пассажиров по таким билетам? Это служебная форма номер шесть, специально для железнодорожников, в пределах одной дороги разрешён проезд. Тебе до какой станции ехать, парень?» «До Ярославля, по служебным делам», – ответил, Мишка. «Ярославль, это Северная железная дорога, проходи», – сказала она молодому человеку. Когда он поднимался по ступенькам, то услышал, как проводница говорила своей напарнице: «Ты что разве не видишь, что и фуражка на нём железнодорожная, и пиджак то же. Да и разговаривал он с провожатым о делах служебных». Что ответила, ей коллега, парень не дослушал. Пассажиров в вагоне было много, и он затерявшись между ними, без приключений добрался до Москвы.
   Переехав на метро с Ярославского на Павелецкий вокзал, Мишка сразу же пошёл смотреть расписание поездов. К его огорчению, ближайший поезд который мог довести до родного городка, отправлялся только завтра в полдень. Подняв глаза на вокзальные часы, парень увидел, что они показывают девять часов вечера. Болтаться полсуток в Москве без денег и документов, было опасно, да и не имело никакого смысла. К тому же ещё бабушка надвое сказала сумеет ли он уехать, на завтрашнем поезде. Подумав, как выйти из положения, Мишка, решил добираться домой электричками и пригородными поездами.
      Купив в киоске карту железных дорог СССР, он начал вспоминать, через какие станции проезжал, двое суток назад, когда ехал с девчонками в Москву. Проследив глазами чёрную тоненькую ниточку, нарисованную на карте от его городка до Москвы, парень стал читать название населённых пунктов, большинство из них, он никогда не слышал, вот разве только Елец вызывал какие-то смутные воспоминания. Почти добравшись взглядом до столицы, он наконец наткнулся на станцию, которою он точно проезжал – Ожерелье! Точно Ожерелье, он вспомнил, как кто-то их девчонок сказал: «Как необычно называется станция – Ожерелье! Вот бы узнать почему её так окрестили»
       Расписание движения электропоездов, висело в зале пригородного сообщения. Пробежав по нему глазами, Мишка обнаружил, что электропоезд на Ожерелье отправляется в двадцать один час двадцать минут от шестой платформы. Сломя голову он помчался туда. Заскочив в последний вагон, парень даже не успел отдышаться, как с лязгом закрылись двери тамбура, и электричка набрав ход помчалась в неизвестность.
         Пройдя до середины полупустого вагона, Мишка, почти не спавший две ночи, примостившись на скамейку, надвинул на глаза фуражку и мгновенно заснул. Проснулся он от охватившего его во сне острого чувства тревоги от приближающейся опасности. Поднявшись, парень, посмотрел по сторонам – в вагоне не было ни души. Успокоившись и решив покурить, он направился в тамбур, и вдруг, в противоположном конце вагона, с треском отворилась дверь и в проёме показались два нетрезвых пацана. Увидев Мишку, тот что был повыше, закричал: «Эй, фраер, стоять на месте! Нам с тобой побазарить хочется!» Парень, наученный горьким опытом такого общения, никак не реагируя на их крики, быстрым шагом направился в противоположную сторону. «Смотри, Башка, не хочет с нами разговаривать, но мы то хотим», – засмеявшись, сказал высокий. Его подельник, низенький крепыш с непропорционально большой головой, то же громко засмеялся. Выскочив в тамбур, Мишка, стараясь избежать неприятностей хотел перейти в соседний вагон, и дёрнул на себя дверь. Она не открывалась. Он дёрнул сильнее, тот же результат. И тут он вспомнил, что это последний вагон, и за дверью лишь кабина машиниста. «Всё пропал я, эти шакалы забьют насмерть», – промелькнуло в голове. «Что же делать? Что же делать?» – стучало в висках. И тут его осенило: «Отвёртка! У меня же есть отвёртка!» Повернувшись спиной к двери, чтобы никто не зашёл сзади, и крепко сжав ручку инструмента, Мишка приготовился к встрече.
        Через несколько секунд, в тамбур зашли пьяные пацаны. Увидев свою загнанную в угол жертву, они не торопясь, стали рассматривать её. «Я же говорил тебе не бегай, всё равно поймаем. Сейчас мы тебе будем делать бо-бо», – ухмыляясь, сказал тот, которого Мишка про себя окрестил Длинным. «У них всё отрепетировано, наверняка не первый я. Сейчас собьют с ног, измолотят до полусмерти, заберут, что найдут и хорошо если с поезда не выбросят. Нет уж, граждане, спасибо мне на тот свет не хочется. Лучше уж тюрьму пойду», – наблюдая за приближающимися «шакалами», думал парень.
       В это время заскрипели тормоза, и электричка сбавив ход остановилась. «Разъезд. Сейчас откроются двери, и я выскочу на улицу», – промелькнула мысль у него. И двери действительно открылись, но не за его спиной, а на противоположной стороне.
      Когда до Длинного оставался шаг, Мишка, бросившись на него, ударил отвёрткой в живот. Тот охнул, и согнувшись пополам, кулем повалился на пол, Стоящий позади него Башка, не ожидавший такого развития событий, от неожиданности раскрыв рот, застыл на месте. Не дожидаясь, когда он опомнится, парень, оттолкнув его, выпрыгнул на платформу, и не удержавшись на ногах упал на асфальт. Двери закрылись, и электропоезд умчался в темноту. Поднявшись с земли, Мишка, не замечая того, что до сих пор сжимает в руках отвёртку, невидящими глазами долго смотрел вслед исчезающим в темноте красным огонькам.
    Потом, отряхнув брюки и подняв упавшую на землю фуражку, он оглядевшись вокруг, пошёл по направлению горевших, в стороне от разъезда фонарей. Напряжение, владевшее им, понемногу отпустило, и в голову полезли тревожные мысли: «А если я его убил?»  «А что лучше бы было если бы он убил тебя?» – сразу же возразил ему внутренний голос. «Но, это ведь неизвестно, может быть они мне ничего плохого бы не сделали», – возразил сам себе парень. «Что ты сопли распустил? Ты радуйся, что не лежишь под насыпью и по твоему лицу не ползают муравьи, а могли бы уже ползать», – поставил точку в их споре внутренний голос. «И в самом деле, что я переживаю? Нужно искать где заночевать», – согласился с ним Мишка.
     Не найдя дорогу или тропинку он пошёл напрямую по скошенному лугу, и вскоре понял, что горящие вдали фонари, это населённый пункт. Может быть деревня, или дачный посёлок. «Лучше бы это были дачи, там можно найти пустующий домик и переночевать в нём», – размышлял парень. Но вопрос с ночёвкой неожиданно для него решился легко и просто. В темноте, он наткнулся на стог сена. «Вот и чудненько, здесь и заночую – обрадовался Мишка. Забравшись на стог, он поглубже зарывшись в сено, уснул крепким сном.
   Разбудили его мычание коров, и крики пастуха, выгонявшего деревенское стадо за околицу. Солнце уже поднялось над горизонтом и новый день вступил в свои права.  Дождавшись, когда стадо уйдёт на безопасное расстояние, парень спустившись с копны, стряхнул с себя сено, и отправился на разъезд. На платформе, Мишка, оглядевшись вокруг, попытался отыскать хоть какие-то следы произошедшего вчера ночью, но сколько не старался, ничего не обнаружил. «Может мне это всё приснилось?» – промелькнула мысль. Достав из кармана отвёртку, парень внимательно осмотрев её, на самом кончике, обнаружил засохшую кровь. «Значит, не приснилось и меня могут разыскивать. И теперь главное для меня быстро проскочить Ожерелье», – с тоской подумал он. Сорвав лопух, Мишка тщательно протёр им отвёртку. и повертев в руках, сунул её обратно в карман. «Пригодится», – решил он.
     Дождавшись, идущей из Москвы, электрички, парень с опаской зашёл в последний вагон. Он, как и вчера был совершенно пуст. «А вдруг это тот же, в котором я ехал ночью», – промелькнула тревожная мысль. Выйдя в тамбур, он тщательно обследовал его, но, как и на платформе, никаких следов не нашёл. Через полчаса электропоезд прибыл на станцию Ожерелье. И хотя Мишке зверски хотелось есть, он чтобы не нарваться на неприятности, на вокзал заходить не стал.
      Выйдя из вагона, парень перепрыгивая через рельсы, направился к стоящим в отдалении товарным поездам. Составов было три, и ко всем трём были прицеплены тепловозы.  Но как узнать, какой из них ему нужен, гадал он проходя вдоль одного из них. На его счастья, из-под вагона, помахивая молотком с длинной ручкой, вынырнул одетый в рабочую спецовку молодой мужчина. «Осмотрщик вагонов. Уж он то должен знать куда едут эти товарняки», – подумал, Мишка, – «Друг, на каком поезде можно до Ельца добраться?» «А ты кто такой?» – подозрительно осмотрев парня с ног до головы, спросил осмотрщик. «Студент я, на практике производственной в Ярославле работаю. А сам из Ельца, вот отпустили домой съездить. Хочу к машинисту на тепловоз попроситься, чтобы довезли», – соврал ему парень. «Понятно, а то я смотрю, что за тип подозрительный вдоль состава бродит. Вроде наш – фуражка железнодорожная, но у нас станции таких я не видел. Вон видишь, в вагонах брёвна везут? Это крепёж на шахты Донбасса, вот на этот состав и просись, он тебя точно до Ельца довезёт. Только поторопись – скоро отправляется», – ответил осмотрщик. Его ответ парня обрадовал, выходит на этом поезде, раз он следует на Донбасс, можно без пересадок добраться до самого дома. Проситься в кабину машиниста, было опасно и Мишка решил найти какое-нибудь укромное местечко, и спрятавшись ехать никому не мозоля глаза.
    Но ничего подходящего на глаза не попадалась: пульманы были опломбированы, на открытых платформах везли сельхозтехнику, и какое-то оборудование в ящиках, а в вагонах лес и сыпучие грузы. Наконец Мишка увидел, то что искал – в открытом вагоне везли пиломатериалы. Забравшись в него, он улёгся спиной на пахнущие хвоей доски, и стал ждать отправления поезда. Ярко светило солнце. На небе не было ни облачка. День обещал быть жарким. Вскоре состав тронулся, и парень повеселел. Тревога, вызванная вчерашним ночным происшествием, исчезла. Все его мысли были уже в будущем: он думал, сколько времени займёт дорога, и сумеет ли он до вечера добраться домой. И ещё он решил, даже несмотря на то, что он был голоден, во избежание неприятностей, до конца пути не покидать своего убежища. Приняв такое решение, Мишка, надвинул на лицо фуражку и закрыл глаза. Убаюканный стуком колёс он незаметно уснул.   
      Когда солнце преодолев верхнюю точку, покатилось вниз, он проснулся. Посмотрев по сторонам, и увидев тянущиеся вдоль железной дороги меловые горы, парень понял, что путешествие подходит к концу и езды до родного городка два, ну от силы два с половиной часа. Оставшейся отрезок пути он с высоты вагона любовался открывающимися до боли знакомыми пейзажами.
       Вскоре поезд без остановки проскочил Новый Оскол, и Мишка вспомнил, как они с Витькой Рубцовым, вместо того, чтобы идти в школу, спрятав свои портфели на кладбище, ездили на пригородном поезде до Нового Оскола и обратно, и как он, убегая от ревизора, прятался между вагонами на сцепке.
      Незаметно пролетели последние километры и состав прогрохотав по мосту через Валуй и миновав маслозаводской переезд, ста снижать скорость перед входным светофором сортировочной станции. Спустившись по скобам с вагона, Мишка не дожидаясь полной остановки, спрыгнул на ходы с поезда и отправился домой. Жизнь продолжалась!