В конце недели Петро засобирался в город.
И не столько за хомутом, как он говорил, сколько скрытно от жены проведать живущего в городе сына.
С утра, выпросив у председателя колхоза подводу, он через два часа был уже возле городских окраин.
Сыновний завод, распахнув широко ворота, пропустил внутрь давно знакомую подводу.
Как и можно было ожидать, разговор с сыном получился долгий и бесполезный. Имевшиеся ранее с ним общие взгляды с годами все больше расходились, оставляя после себя размолвки и тягостный осадок в груди.
Вот и теперь, молча распрощавшись, Петро отправился на базар - пестрым бодрящим шумом утешить встревоженную душу. Обходя базарные ряды, расспрашивал про то, про это; щупал на хомутах кожу, и, как бы невзначай интересовался, давно ли занимаются делом, и свою ли работу сбывают или на то есть хомутных дел мастер.
- А тебе, батя, хомут или продавец нужен? - в свою очередь спрашивали у него. Если хомут – вот он. Плати и одевай на шею. А нет - так проходи с Богом.
- Хомут - хомутом. Да только и у него своя история есть,- негромко, словно себе, отвечал Петро и отходил, оценивая взглядом, следующего продавца.
Пересмотрев и перещупав все лежащие на прилавках хомуты, Петро уже собирался было ехать домой, когда за спиной услышал знакомый голос:
- Куда спешишь, землячок? Давно дома не видались?
Оглянувшись, Петро увидел пробиравшегося сквозь толпу соседа по огородам, Егора Проскудова.
- Ты чего здесь? – проговорил он, протягивая мускулистую руку.
- Присматриваю вот,- Петро кивнул в сторону хомутов,
- Федотовы уже не годятся?
- Может, добротней чего найду.
Узнав, что Петро с подводой, Егор сбегал за базарные лавки, притащил свои вещи; забросил их на телегу, уселся сам, подложив охапку соломы.
- Как сын-то поживает? Не манит деревня обратно? – заговорил он, когда выехали в поле.
- Поживает, - нехотя , отвечал Петро.
- Завод как,.. держится на плаву?
Петро хлестнул вожжой лошадь, нахмурился:
- Совершенствуют на основе своего несовершенства...
- Ишь, ты, - Егор мотну головой.
- Оно от завода-то четверть осталась, - помолчав, добавил Петро.
Перемалывая городские новости, не спеша катили по степной дороге, гладили, ласкали взглядами знакомые до каждого колоска, розовеющие под неярким вечерним солнцем, поля.