Поздним декабрьским вечером
Поздним декабрьским вечером по набережной провинциального городка, чье название не вызывает никаких романтических чувств, гуляли два именитых кинорежиссера. Мосье Каберне и господин Дубоков. Они встретились глубоко инкогнито (так писала местная пресса), и в целях конспирации один жил в гостинице, а второй снимал комнату у проститутки.
- Скажите, - задал вопрос мосье Каберне, - над чем вы сейчас работаете? Опять загадочная русская душа, император Николай, у которого чекисты перед расстрелом вырвали золотые зубы, или классический сюжет про утопшую в ванне Му-Му?
Господин Дубоков подозрительно посмотрел на Каберне, пытаясь понять, смеется ли тот над ним, или нет и, убивая в себе всякое подозрение – ответил:
- Сейчас я снимаю фильм «Три части овцы».
- Оля-ля, – рассмеялся господин Каберне, - вы перешли на «расчлененку»? Типа «Техасская бензопила», только вместо прыщавых подростков будет овца? Оригинально, коллега, поздравляю. Только почему бы вам не снять «Шесть частей свиньи», и в главной роли снять кенгуру. Такой сюжет просто взорвет аудиторию, и когда вам будут вручать «Оскар» - вы вместо смокинга можете попрыгать по сцене в костюме сумчатого, и в этой же сумке унести приз. Поздравляю еще раз.
Господин Дубоков, оправдывая мнение цивилизованного мира о загадочной русской душе не ударил мосье Каберне, а попытался утопить того в проруби.
По причине узости проруби и комплекции мосье Каберне попытка не удалась, и разговор был продолжен.
- Узость вашего мышления, - сказал господин Дубоков, - состоит в том, что…У вас узкое мышление. У вас нет степных просторов, Уральских гор и хозяйки медной горы.
- Я у нее сейчас снимаю квартиру, - робко проговорил мосье Каберне,- еще та женщина…
- У вас нет понимания того, что тот, кто бежит – может идти быстро, а вот тот, кто идет быстро – может никуда не придти, - не слушая француза продолжал Дубков, - вот для примера: менструационный цикл – это не физиологический процесс, а отсчет времени. Его нужно просто записывать на скрижали, и по нему вести летоисчисление.
- По циклу? - переспросил мосье Каберне, и, получив положительный ответ, некоторое время находился в обмороке.
Разбудило его жаркое дыхание женщины.
- Вот, - орал господин Дубков, - ты замерз, а я тебе привез якутку. Якуты очень гостеприимные люди и, если человек замерзает – они втискивают тому в спальный мешок свою жену. Понял? А если она не влазит – приглашают более худую, а потом еще худее, вплоть до якутской фотомодели, которая весит 22 килограмма. А если и она не поможет – засовывают ему между ног белого медведя.
Тут господин Дубков на время задумался и признался, - извини, месье. С медведем, это, конечно, перебор, но лыжи в задний проход – это тоже народное средство. А ты что снимаешь?
Не услышав ответа, господин Дубков приложил ухо к груди мосье Каберне и, не услышав стука сердца, искренне возмутился.
Не видать тебе моих «Трех частей овцы», - пророкотал он басом, и не видать тебе моей новозадуманной картины – «Святой Владимир, спрыгнув с журавля доит у селян корову». И не видать тебе…
Тут он зарыдал.
Жалко его…
Жалко.