122. Буддийский принцип анатма (отрицание Абсолютного Я, Атмана) нужно рассматривать в контексте конкретно-исторической полемики с брахманизмом. В последнем атман (который тождественен Брахману) выступает не только как абсолютное трансцендентальное Я, но и как творец Вселенной. Как бы ни был трансцендентален Атман, он так или иначе связан с творением мира, либо из себя (как паук выпускает из себя паутину – образ из упанишад) он создаёт Вселенную, либо креационно из ничего, либо майя (как некая иллюзорная иррациональная сила) творит мир, но сама майя есть часть Атмана, неотъемлема от него. И хотя Атман не выступает из себя при творении и остаётся трансцендентен миру, всё же он есть его причина. Согласно буддизму же жизнь есть страдание, а следовательно и Вселенная это поле, на котором разыгрывается драма страдания. Значит всеблагой Бог, Абсолют, Атман (Брахман) (а другим Он быть не может, ибо тогда Он уже и не Бог) не мог создать мир страдания, ибо Самому Ему страдание не присуще и не известно. Таким образом, мир не может быть создан – он есть замкнутый круг неумолимых причинно-следственных связей. А раз так, то и творца нет, следовательно и Атмана не существует. Кроме того, согласно брахманизму, каждое индивидуальное конкретное я, то есть каждый индивид, есть модификация, модальность Единого Абсолютного Я, Атмана, что, опять же таки, противоречит тезису буддизма о том, что жизнь есть страдание. Если индивид есть модификация Абсолютного Всеблагого Атмана, то как же он может страдать? Напротив, он должен радоваться этому факту. Но увы, факт как раз в том, что индивид страдает.
С другой стороны буддизм спорит с даршаной санкхья, из которой он, собственно, и вырос. Санкхья говорит о тотальном страдании, причём этот момент для неё более важен, чем для буддизма. Последователи санкхьи говорят, что спасение от страданий заключается в познании. Нужно познать принципиальную разницу между материей (пракрити) и абсолютным духом (пурушей). Пуруша – буквально «муж», «человек». Для санкхьи человек по своей абсолютной сущности это абсолютный, бездеятельный, вечный, спокойный дух. Каким-то образом он втянут в деятельность материи, которая есть абсолютное страдание. Чтобы избавиться от этой вечнодействующей материи, продуцирующей одни страдания, пуруша должен отделить себя от материи, отличить себя от материи, воздвигнуть непроходимую пропасть, бездну между собой и материей. В действительности между материей и духом и есть эта пропасть, но пуруша в силу авидьи, незнания, которое окутывает его в материи, не видит этой пропасти. Единственное спасение для него это видья. Он должен увидеть эту пропасть между материей и духом и навсегда упокоится в духе, то есть в Самом Себе.
Собственно тоже самое говорит и буддизм только с той разницей, что в духе, т.е. в Нирване нет Я. Здесь он отрицает Я на том основании, что даже в абсолютном духе Я может сохранять способность привязанности к материи, к миру страданий, а, следовательно, потенциально вновь может связаться с этим миром. Следовательно, чтобы освобождение стало необратимым, нужно аннигилировать даже это абсолютное, пассивное, неподвижное Я. Таким образом, буддизм не может принять ни устойчивого абсолютного трансцендентального Я, ни устойчивого субстанциального Я, ни устойчивого конкретного эмпирического я, ни текучего эмпирического я, ни воображаемого я, как основы гордыни и алчности.
Согласно буддизму индивид это поток дхарма-частиц. Этот поток не может быть трансцендентален и статичен, он вечно подвижен. Впрочем, согласно буддийской доктрине, нет вообще ничего трансцендентального, и даже непонятно трансцендентальна ли нирвана, ибо согласно Нагарджуне, «нирваной называется то, что не оставляется и не достигается, то, что не есть ни преходящее, ни непреходящее, то, что не разрушается и не возникает». Однако нирвана должна быть трансцендентальна, ибо в противном случае теряется весь её смысл. Если нирвана имманентна космосу или тождественна с ним (нирвана= сансара), как то утверждают мадхьямики, последователи Нагарджуны, то тогда выходит, что нирвана есть тоже страдание и никакого спасения от страдания нигде нет. Тогда получается, что спасение от страдания в самом же страдании. Иными словами, если невозможно изменить сущность страдания, то нужно изменить отношение к нему. Но это чисто психологический подход. Изменяется только чисто субъективная установка, однако онтологически ничего не меняется. Индивид как был, так и остаётся в колесе сансары, как представлял собой поток дхарма-частиц, так и представляет. Но ведь вся суть нирваны в том, что это полное успокоение от каких-либо потоков, от каких-либо движений, от каких-либо метаморфоз. Поэтому нирвана трансцендентальна миру, вечно текучему, изменяемому, нестабильному, непостоянному. Вообще вывод Нагарджуны о том, что нирвана тождественна сансаре, непонятен. Согласно его учению все дхармы пустотны.
Таким образом, сансара – это пустота и иллюзия. Однако это не небытие, ибо небытия, как такового, не существует и существовать не может. Здесь Нагарджуна и мадхьямики правы. Но если отождествить сансару и нирвану, то получится, что нирвана также иллюзорна как и сансара. С другой стороны сами мадхьямики (от «мадхьяма» - «середина»), придерживаясь истинно буддийского срединного пути, заявляют, что нирвана лежит посредине между бытием и небытием, вернее так: нирвана это не бытие и не небытие. Но здесь получается, что если небытия вовсе нет и быть не может, а бытие пустотно, т.е. иллюзорно, то нирвана это единственная реальность. Отсюда следует, что она никак не может быть тождественна сансаре, ибо реальность и иллюзия не могут быть тождественны. Но и более того – само тождество, вообще, как таковое, тоже иллюзорно, ибо принадлежит миру сансары, где имеются те или иные тождественные вещи. В нирване же нет никаких вещей – ни тождественных, ни нетождественных, а, следовательно, нет и самого тождества. Таким образом, нирвана не может вообще быть ни тождественна чему-либо, ни нетождественна.
Следовательно, она абсолютно вне каких бы то ни было миров – актуальных или потенциальных, возможных или невозможных и не может иметь с ними ничего общего. Вся беда мадхьямиков в их упрямом монизме. Они не хотят допустить временного дуализма сансары и нирваны и вынуждены их отождествлять, что приводит в итоге либо к абсолютному нигилизму (то есть к нонсенсу, ибо абсолютный нигилизм, как и небытие, невозможен), либо к пантеизму, то есть, по сути, к язычеству. И где же их тогда хвалёный срединный путь? Между чем и чем он лежит, если нирвана=сансаре? И если нирвана не достигается, то тогда вообще нет никакого пути. Тогда рушится основа самого учения мадхьямиков о срединном пути.
Если нет никакого трансцендентального Я, то каким же образом сознаётся пребывание в нирване? Если оно не осознаётся вовсе, то тогда и нирваны никакой нет для достигающего её. Но тогда рушится всё Учение Будды. Если же нирвана осознаётся, то тогда должен быть и тот, кто осознаёт. Сознание без его носителя – это фикция. Таким образом, должно быть трансцендентальное Я, но это Я не имеет никакого отношения к вселенной, которая, по буддийским представлениям, состоит из чувственного мира, мира форм и мира не-форм. То есть это Я находится даже вне нематериальных сущностей (мир не-форм). Оно сверхъимматериально. Следовательно, это Я не имеет ничего общего с Атманом брахманизма, ни даже с пурушей системы санкхья, хотя очень и похоже на него.* Я не является космическим творящим началом. Нет ни творца, ни творения – это только иллюзия. Есть как бы творец и как бы творение, иллюзорный творец иллюзорно творит иллюзорный космос. Я абсолютно умиротворено, спокойно, пассивно. Оно не является источником или началом чего-либо.
Та Ungrund, о которой говорили Бёме и Бердяев, и которая есть безосновная основа первичной невыразимой и необъяснимой Свободы, есть только безосновная основа иллюзии, точнее иллюзорная основа иллюзии, ибо у иллюзии не может быть иной основы, но эта Ungrund, Бездна, Ничто не есть последняя и окончательная точка.** За нею лежит Абсолютное Я, которое не является уже никакой основой, пусть даже и безосновной, ни для чего. Оно не является источником ни новых рождений, ни новых творений. Оно самосуще, самодостаточно и самозавершённо. Из него не может ничего исходить и не может к нему ничего возвращаться. Лишь из иллюзорной Бездны, из иллюзорного Ничто может исходить иллюзорное бытие и возвращаться вновь к своему источнику. Это эволюция и инволюция иллюзии, то что Шанкара называл виварта-вада.
Абсолютный Дух или СверхДух, Абсолютное Я ни эволюционирует, ни инволюционирует, хотя и обладает таинственным сверхъиррациональным движением в Себе. Абсолютное Я – это гипертрансценденция. Оно трансмеонально и сверхбожественно. И однако постижимо и воспринимаемо, хотя и невыразимо. Истинное Его выражение – это молчание. Для физического глаза Оно невидимо, однако Оно видимо для Духа, то есть для Самого же Себя. Для видящего это, уже не имеет значение иллюзорный мир в его комплексе от грубой материи до нематериальных ментальных сущностей. Любая философия, метафизика и религия уходят на второй план, вот почему Бхагаван Шри Рамана Махарши говорил: «Оставьте игру в философию». Но если возвращаться к философии и метафизике, то надо различать Абсолютное Я от иллюзорного я, иначе никакие философия и метафизика невозможны. Именно поэтому Шанкара и вводит такие понятия как ниргуна-Брахман и сагуна-Брахман. Последний как раз и есть тот иллюзорный творец, создающий иллюзорный мир. Но это тот же ниргуна-Брахман, то же Абсолютное Я, которое на время, как бы превращается в иллюзорное я и иллюзорно действует в иллюзии с целью устранения этой иллюзии. Начало устранения иллюзии это её упорядочение. Разрозненные вибрации нужно привести в более менее единую систему, собрать их как бы вместе, чтобы все разом их и погасить. Погашение иллюзорных вибраций – это и есть Нирвана.
*Санкхьяики, чтобы доказать свою приемственость от упанишад, часто приводят цитату из «Брихадараньяка-упанишады» (IV.3.16): «Ведь Атман ни к чему не привязан». Таким образом, и санкхья, и упанишады, и веданта говорят об этом Абсолютном Я, но оно у них не удерживается на пике своего Абсолюта, а скатывается так или иначе к действиям иллюзорной материи. Вот почему буддизм и пытается от него избавиться.
**В санкхье это пракрити.