В боях и трудах

Нина Пигарева
(Фото автора)

Очерк
----------
Дуся, вчерашняя выпускница Острогожского медучилища, приняла пост акушерки ФАП села Шубное.

Цветущая весна и известие из армии от любимого о его скорой  побывке наполняли душу радостным чувством.
Срок действительной службы в Военно-Морском Флоте, где служил Прокофий, в то время составлял четыре года,
и до полного его прохождения парню оставалось ещё далеко. Не дожидаясь «дембеля», влюблённые решили пожениться.
10 мая 1941 года Дуся стала женой моряка.

Мгновенно пролетел их медовый месяц, прощание с мужем было не из лёгких. Словно уже тогда Дуся предчувствовала
что-то неладное. Так и вышло. Через две недели началась война. На второй день Евдокия получила повестку из военкомата.

В составе 226-го медико-санитарного батальона 149 Воронежской стрелковой дивизии уходила Дуся на фронт.
Уходила не одна, под сердцем теплилась едва зародившаяся новая жизнь. Узнав эту новость, муж в письме просил:
во чтобы то не стало сберечь себя и малыша. Да и сама Дуся о том только и думала.  Но при первой же бомбёжке под Ельней,
где заняла позицию 149 дивизия, и где невдалеке в лесу развернулся её медсанбат, Дусе дальнейшая жизнь показалась шатким,
зыбким мостиком, готовым рухнуть в любую секунду.

В этих жесточайших сражениях дивизия не только потерпела поражение, но и не смогла сохранить своё боевое знамя,
вследствие чего подлежала расформированию. Евдокия была зачислена медицинской сестрой 222-го медсанбата 145 Курской дивизии. И лежал её ратный путь под огнём противника во фронтовой госпиталь Смоленской области.

Однажды, во время очередного воздушного налёта врага, Дусю от верной гибели спас тётушкин подарок – старинная серебряная ложка, находившаяся вместе с противогазом в сумке, висевшей на боку. Осколок, насквозь пробуравивший содержимое котомки, застрял в прочных стенках столового серебра. На сей раз судьба к молодой женщине оказалась весьма благосклонной, зато потом не единожды наносила страшные удары.

…Приближалась глубокая осень. Бессонные дни и ночи, недоедание, холод, беспрерывный «конвейер» раненых солдат отбирали у Евдокии последние силы, ставя под угрозу жизнь её ещё не родившегося ребёнка. Учитывая состояние будущей матери, Дусю комиссовали, направив в Острогожский военкомат, откуда она призывалась на защиту Родины. Но там из-за нехватки медицинских кадров в одном из госпиталей она вновь была вынуждена приступить к исполнению своего долга.
С передислокацией госпиталя вместо дома Евдокию ждал санитарный поезд, следовавший в Сибирь.

В дороге Евдокия тяжело заболела. Её срочно перевели в операционный вагон, дальше она уже ничего не помнила. Очнулась Дуся только на пятые сутки в больнице города Бугуруслан, куда её доставили с поезда на санях с обмороженными ногами и руками. Жизнь матери и её будущего ребёнка висела на тонюсеньком волоске. Единственным выходом доктора сочли хирургическое вмешательство. Профессор, оперировавший Дусю, сделал всё от него зависящее.

Всего лишь двое суток билось сердечко новорожденной восьмимесячной девочки, потом смолкло навсегда. Дуся, испытав короткий миг радости материнства, погрузилась в непомерную пустоту, овладевшую ею.

Следующим ударом была гибель мужа.

Больше месяца провела Дуся на больничной койке, после чего вернулась в строй. Попала она в г. Камышин, в «сортировочный» госпиталь, через который проходили все раненые бойцы Сталинградской битвы. Всего же здесь располагалось 73 госпиталя. Судя по их количеству, страшно даже представить масштабы того кровопролития.

Евдокия на месте оставалась крайне редко, больше она сопровождала раненых с поля боя до конечного пункта по Волге на небольших пароходиках, так называемых волжских «трамвайчиках». Когда река покрылась ледовым панцирем, по этому же маршруту Дуся следовала в колонне машин.

Отстояв Сталинград, советские войска двинулись дальше, за ними следом – медицинские части. Ворошиловград, Кривой Рог, Днепропетровск – города, в военных госпиталях которых трудилась Дуся.

Затем фронтовая дорога повела её за границу – Румыния, Венгрия…
Позже Дуся принимала участие в вывозке российских раненых бойцов из госпиталей, временно обосновавшихся в этих странах, на дальнейшее лечение в Советский Союз, в город Измаил. Переправляли их по Дунаю. На одном из пароходов под названием «Царь Борис 3» в числе других медработников находилась Дуся. 

Как-то по ошибке её зачислили в списки погибших, когда было потоплено другое судно, следовавшее впереди. Дуся в то время стала свидетельницей страшного события. Вниз по реке на льдинах, навстречу «Царю Борису» плыли раненые красноармейцы. Баграми подтягивая «плавуны», санитарная служба поднимала на палубу окровавленных, продрогших, полураздетых бойцов. Приняв последнего, пароход сменил курс.

Позже выяснилось, что венгры – союзники Германии, глубокой ночью вырезали весь медицинский персонал и больных трёх госпиталей г. Секешфехервар, расположенного на берегу Дуная. И те раненые, которые шли на поправку, смогли уйти от расправы, добраться до реки и попрыгать на льдины.

С конца  августа 1944 года по февраль сорок пятого в числе других курсировала Дуся по могучему Дунаю, пока ледоколам не по силам стала толща ледяного покрова. Пароходы протрубили отбой, и Евдокия вернулась в свой полк, находившийся в Венгрии. Победу же она встретила на границе с Австрией.

Замужние и имевшие детей боевые подруги Дуси вскоре были демобилизованы. А для неё, молоденькой бездетной вдовы, служба в армии продолжалась ещё три года. Мать, долго ожидавшая с войны свою доченьку, так и не дождалась её возвращения. В 1947 году матери не стало. Нет таких слов, чтоб передать состояние Дуси, потерявшей в этом мире всё. Но жизнь продолжалась. Устроилась Евдокия на работу в железнодорожную больницу Черткова.

В 1950 году она вышла замуж за Александра Павловича, уважаемого в округе ветеринарного врача. Через пару лет на свет появился их единственный сынишка Мишенька. В 1967 г. семья переселилась в посёлок Дзержинский, расположенный под Воронежем. Александр Павлович лечил животных тамошнего сельхозпроизводства, Евдокия Фёдоровна возглавляла фельдшерско-акушерский пункт, вплоть до выхода на заслуженный отдых.

Очень тепло отзываются о Евдокии Фёдоровне Акованцевой односельчане, помнят её безотказное чуткое сердце, ценят её опыт и знания в области медицины.

Мужа давно рядом нет. Трудно, невыносимо трудно было во второй раз пережить горечь утраты любимого.

Евдокия Фёдоровна живёт сейчас с семейством сына. Прекрасные отношения сложились у неё с невесткой, со взрослыми теперь внуками, не говоря уже о Михаиле. Все они безгранично любят, ценят и преклоняются перед матерью, бабушкой.
Чтут память её военной тяжёлой молодости. Бережно хранят боевые награды – орден и две медали. Знают какой ценой завоёвана Победа.