По старой улице гуляя,
О прошлом в мыслях рассуждая,
Я забрела...старинный дом-
Стихи написаны на нём...
Интересно, а у кого возникло такое желание- так объясниться в любви Маяковскому? Этого уже не узнать… И я с удовольствием читаю дальше.
«И в пролёт не брошусь, / И не выпью яда/ И курок у виска не смогу нажать, / Надо мной, кроме твоего взгляда, /Не властно лезвие ни одного ножа» /- … это же Маяковский… Я в удивлении. С чего это вдруг такие стихи здесь…на стенке дома? Посвящение Лиле Брик. Я знала эти строки с детства, и не только их, очень много стихов, так как отец любил Маяковского, Есенина, Блока и часто читал вслух свои любимые стихи, и его друзья, коллеги из института часто говорили о Маяковском в стенах нашего дома за столом. Мне папа подарил красивое издание книги в сером переплёте, царский подарок - «Что такое хорошо, и что такое плохо». Как я её любила! Я всё знала наизусть, память была отличная, и мне нравилась энергетика его стихов. Я в школу ещё не ходила, а с благоговением декламировала стихи о Советском паспорте, влезая на табуретку. Хотя, что он был для меня тогда, я ещё не вполне понимала. Увлекала патетика, задор, радость какая-то от полноты жизни, казалось, что там, впереди ждёт тебя что-то светлое, радостное. Это были мечты о новой жизни. Мне стихи очень нравились, и запоминались легко, сами собой. И сейчас разбуди ночью – я расскажу, как "отче наш". Но в честь чего вдруг на стенах этой гнилушки его стихи? И на другом месте ещё что-то написано…
Иду, смотрю – вот неровным почерком - «Я своё, земное не дожил, На земле своё не долюбил…» - это горькое признание Маяковского, и написано неровными буквами, как будто он писал левой рукой, кстати, он был левша … Об этом папа часто говорил, что многие гениальные люди были левшами- тульский косой Левша, подковавший блоху, Гай Юлий Цезарь, Александр Македонский, Аристотель, Рафаэль Санти, Микеланджело, Дюрер, Рубенс, Леонардо, Пикассо, Кандинский, Менделеев, Чарли Чаплин, Лев Толстой, Исаак Ньютон, Тесла, Эйнштейн, Пьер и Мария Кюри, Владимир Даль, Павлов-физиолог, Пеле, Ганди, Черчилль, Наполеон, Паганини, Бетховен, Шопен, Шуман, Рахманинов, Прокофьев, Моцарт, Карузо, Кафка, Андерсен, Льюис Кэрролл,Марк Твен, Герберт Уэллс, Ф. Кастро, Ницше, Гоголь, Есенин,Пушкин.Но Александр Сергеевич на портретах держит правой рукой перо...это историческая ошибка. Наверное переучивали, или считалось неприличным так держать.Здесь много можно кого вспомнить,- вот и Маяковский тоже в этой компании. Сколько тут возникало разговоров, воспоминаний, связанных с каждым произнесённым именем и фамилией левши! Вспоминаю, как часто в нашем доме звучала фамилия Маяковского. Вспоминали наши гости разные периоды его жизни, всех его пассий, - все, то жалели его, то ругали, что он попал под «каблук» Лили… За нашим столом часто говорили о его самом длительном путешествии в США (3 месяца). Папа с друзьями чуть ли не по дням раскладывали его жизнь в Америке. Он приехал к другу юности художнику -толстяку Д. Д. Бурлюку, которого многие не любили, он казался задиристым, высокомерным, всех нарочито разглядывал в упор в лорнет, кривляясь…. Кому это понравится? Все футуристы были художниками, а брат Давида был очень талантливым человеком, но рано ушёл из жизни. И вот Владимир познакомился у него дома с русской эмигранткой,- нежной, голубоглазой интеллектуалкой с каштановыми волосами, переводчицей, - которая помогала ему проводить лекции, - Елизаветой Зиберт (Элли Джонс). Он не знал английского, как известно. Это было в 1925г. Случился роман. Она стала тайной женой Володи. Он её рисовал. Говорил о любви. Ох! Как он умел погрузить своих пассий в раствор изысканных стихов, затопить их слегка этим романтичным раствором, потоком грёз, слёз, слов, вздохов и влюблённых взглядов зовущих, преданных собачьих глаз, растворяя в себе их любовь без остатка, доводя до полуобморока от полноты чувств, вырастая в рыцаря в их глазах, и коленопреклонённо неся их, как хрустальную вазу в своих руках к ложу любви. Одни сразу становились его добычей, следуя за ним, как овечки на заклание,…другие - выжидали, не раскрывали своих чувств сразу, а потом теряя голову, сами падали в его объятия. Они познакомились в первый же день и влюбились. Перед ним было невозможно устоять… Они скрывали свои чувства и отношения от всех, так договорились, ведь она сбежала от Советского режима. Эта их секретная жизнь длилась три месяца. Всё было прекрасно, но нужно было возвращаться в Россию. Когда Элли вернулась домой, проводив Володю на корабль, вся её кровать была усыпана незабудками… Он потратил все последние деньги на это. Красивый жест, это он умел делать, как известно. Знакомство с Элли оставило незабываемый след - он стал отцом 15 июня 1926г. У него родилась дочь Патрисия. Когда узнал об этом, очень обрадовался, хотел её увидеть, рвался в Америку, но Лиля сделала так, чтобы и туда ему визу не дали. Только через три года он увидел единственный раз свою дочь, мама вывезла её тайно в Ниццу на отдых, куда Владимир смог достать визу. Брики были за границей и не смогли ему помешать выехать в Ниццу. Они встретились. Он светился от счастья. Называл малютку доченькой… Женщины скрывали своих детей от НКВД и Лили, которая тоже имела к ним отношение. Они боялись за жизнь детей. «Две милые мои Элли. Я по вам уже соскучился. Мечтаю приехать к вам. Напишите, пожалуйста, быстро-быстро. Целую вам все восемь лап…» из письма Владимира Маяковского.
Дочка -Хелен Патрисия Томпсон узнала тайну семьи, что она дочь Маяковского только в 9 лет. Все дружно молчали. Ту встречу она помнила, и даже сохранились рисунки- они вместе рисовали в те дни с папой. Всплеска любви к маме не произошло на этот раз, и они расстались полюбовно. Это было уже другое время и другие чувства. Дочь позднее, когда подросла,занималась искусством кино, писала книги, обзоры музыки и кино. У нас в стране о ней стали говорить только в 1990г. Дочь умерла совсем недавно 1 апреля 2016г, и похоронена в одной могиле с Маяковским, как Елена Владимировна Маяковская. Она была необыкновенно похожа на своего отца. Все черты лица у них были одинаковые - крупные резные губы, чёрные яркие глаза, лепка лица, нос, шикарные волосы, крупная, статная, решительная - никакую генетическую экспертизу делать не надо было- это была папина дочка, это видно было за версту, вот такие у него были гены.
Многие женщины были от него беременны, многие сделали аборт, некоторые родили детей от любимого человека, сделав себе подарок и ему тоже. А он, он искал любви, о чём так здорово сказано в стихах:своё сердце сравнивал с заводом, работающим круглосуточно.
"На мне ж
с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце —
гудит повсеместно."
Рассматриваю стену дальше - опять его знаменитые строчки: – «Я все равно тебя когда-нибудь возьму, одну или вдвоём с Парижем». И эти я знала строчки давно из разговоров старших, услышанных ещё в детстве, а уж потом всё прочла об их любви. Стою и вспоминаю всё… даже голоса слышу, весь разговор папы с его друзьями о Маяковском. Это была красивая и трагичная история любви. Он посвятил их своей любимой женщине Татьяне Яковлевой… Они встретились в Париже и влюбились. Многие говорили, что это была красивая пара.Она – плавала, занималась теннисом, была моделью Дома Шанель, всегда неотразимая, и всегда в центре внимания. Он терял голову. Да не только он. За ней ухаживали многие. Она с восторгом писала о нём в письмах, хваля его вкус и внешний вид:«У него была такая своя элегантность, он был одет скорее на английский лад, все было очень добротное, он любил хорошие вещи. Хорошие ботинки, хорошо сшитый пиджак, у него был колоссальный вкус и большой шик. Он был красивый, когда мы шли по улице, то все оборачивались. И он был чрезвычайно остроумный, обаятельный, излучал сексапил. Что еще нужно, чтобы завязался роман? Мы встречались каждый вечер, он заезжал за мной, и мы ехали в "Куполь", в синема, к знакомым или на его выступления. На них бывали буквально все артисты Монпарнас, не только русская публика. Он читал много, но громадный успех имели "Солнце" и "Облако в штанах" - это были слова влюблённой женщины, это ясно. Но её часто многие представляют, как Снежную королеву, которая не поехала за ним в Россию, не ответила на его чувства. Это не так. Он хотел жениться на этой высокой, ему под стать красавице, актрисе, (рост его 189 см,) и очень хотел увезти её в Россию, она не захотела туда возвращаться, была своя причина -здоровье, а совсем не политические соображения. Она недавно приехала в Париж, так как ей нужно было по болезни сменить климат на более тёплый, а в России она бы не выжила в своей Пензе. Он знал об этом и обещал вернуться к Татьяне вскоре, она любила его и ждала. Об этом и дочь вспоминала её потом. Но он не приехал. Хотя рвался к ней, но, то визу не давали, то ещё что-то мешало их встрече. Но, … опять, но… Лиля с Эльзой состряпали письмо, где Эльза писала Лиле «что у Татьяны появился жених и говорят, что она скоро выходит замуж за де Плесси» и подкинули его Маяковскому, чтобы он не рвался уже в Париж, раз уж так всё сложилось. А в это время она ждала и надеялась, потом поняла, что он не приедет. Шло время. Почему он не остался с Татьяной тогда? Он понимал- какая бы сумасшедшая любовь ни была у него, он был обязан вернуться, на него делала ставку новая революционная власть, которую он так воспевал. Он сам себе не принадлежал, был лицом революции и принадлежал только ей, у него не было выбора… Лиля, узнав о его романе с Татьяной, прислала телеграмму с просьбой «не жениться всерьёз».» «Ты меня предал в первый раз, и я тебе этого не прощу…» - сказала она как-то. Она чувствовала, что там что-то зреет настоящее. А этого она допустить не могла. Как он хотел любви! С Татьяной был очень серьёзный роман и красивый… «Письма Маяковского, адресованные мне, находятся в сейфе Гарварда, и станут достоянием после моей смерти» – говорила она позднее. А её письма Лиля все уничтожила, желая, чтобы все забыли Татьяну. Но, этот роман помнят многие, тем более, что он посвятил ей прекрасные стихи. Это Лилю и волновало больше всего.
«Ты одна мне ростом вровень, /стань же рядом с бровью брови, /дай про этот важный вечер/рассказать по - человечьи. /-писал поэт.
Кстати, о высоком росте … вспоминает писательница Эльза Триоле, родная сестра Лили Брик в Париже 25 октября 1928 года : « Я познакомилась с Татьяной перед самым приездом Маяковского в Париж и сказала ей : « Да вы под рост Маяковскому ». Так, из - за этого « под рост », для смеха, я и познакомила Володю с Татьяной. Маяковский же с первого взгляда в нее жестоко влюбился ». Но в этой истории был прекрасный шлейф… как в сказке… Маяковский заработал в Париже лекциями и выступлениями много денег, и когда уезжал, кроме потраченных на покупку по списку разных вещей для Лили- машину, шубы, духи, чулки и многое другое, он оставил на счёт одной цветочной фирмы все оставшиеся деньги, приличную сумму с просьбой, каждое воскресенье приносить Татьяне роскошный букет цветов. С одной фразой - «От Маяковского!». Даже на следующий день после его смерти, посыльный принёс ей изумительный букет цветов с этой фразой. Да, история была красивая. Вот как поступал король русского футуризма…
«А потом этой смерти бред./ Застрелился. Весна московская. /Маяковского — больше нет/.А букеты — от Маяковского. / это строчки поэмы Аркадия Рывлина – советский инженер, слышал эту историю от мамы и в 70 годах оказался в Париже, навестил Татьяну. Она с удовольствием приняла соотечественника. Дом утопал в цветах. В беседе спросил, смущаясь, правда ли, что цветы помогли ей выжить во время войны, и их приносили ей каждую неделю. Может это сказка? На что Татьяна попросила его не торопиться и пить чай с пирожными - в эту минуту раздался звонок в дверь, на пороге стоял посыльный, его едва было видно за огромным, роскошным букетом золотых японских хризантем со словами- «От Маяковского». Таких букетов он никогда в жизни не видел. Если даже что-то преувеличено в легенде, это имеет право на жизнь, так как история красивая, многих заставит задуматься о своих отношениях…и бесконечном романтизме Маяковского. (Татьяна умерла в 1991г, Татьяна дважды будет замужем, у неё осталась дочь). В письмах Татьяна писала: «Он уехал в Москву на несколько месяцев, и все это время я получала по воскресеньям цветы - он оставил деньги в оранжерее и пометил записки.» - вот из чего выросла легенда о цветах от Маяковского.
Эльза очень помогала Володе в Париже, так как многих знала, знакомила с французскими поэтами, писателями, художниками, водила его по городу, всё переводила, так как он не знал языка.Эльзу и Луи Арагона Маяковский полностью содержал в Париже на свои средства, как и семью Бриков. «Одно неприятно кололо: пришлось помогать Маяковскому покупать для Лили чулки, духи, прочую дамскую ерунду. И все равно ей казалось: его прежние чувства к ней, к Эльзе, не умерли совсем. Ведь было же что-то!» Он со всеми своими пассиями сохранял всегда прекрасные отношения. Эльза Триоле, уступила Маяка сестре Лиле Брик в 1915г, когда привела его в свой дом и познакомила с Лилей, он в первый же вечер перекинулся на Лилю и подарил ей «Облако в штанах», вернее передарил, а её муж потом издал это произведение. Эльза была музой писателя Луи Арагона и вышла за него замуж.У Маяка было много разных влюблённостей, увлечений, а женщины многие сходили с ума от него, даже с ранней юности, и даже значимых, глубоких романов было достаточно, это можно отследить по лирике поэта.
Помню, когда прилетела в Париж, то вспомнила эту историю любви и папину мечту- посетить Париж… Ведь он так много знал о нём, но тогда было невозможно этого сделать… поездок не было и занавес только начинал подниматься.
«Я своё, земное не дожил, /На земле своё не долюбил…» - это были его строки. с болью и сожалением.
С какой болью звучат эти слова, как пророчество… он словно всё знал заранее, и, казалось делал всё, чтобы быть счастливым, любимым долгие годы… Но ни одна из всех его женщин не дала ему полноты счастья, не пришла «на перекрёсток его больших и неуклюжих рук».
И почти у всех его женщин судьба складывалась трагически… Только те уцелели, кто держался подальше, жил за границей, более или менее благополучную жизнь прожили совсем юная, первая, робкая любовь, она была старше его на три года и собиралась замуж - Евгения Ланг - ученица В. Серова. На его похоронах он её увидел и влюбился. Всюду ходил за ней, как тень, пока они не разговорились и уже не расставались. Они часто гуляли по городу, и однажды, на Тверской-Ямской, указывая на место, Маяковский сказал ей: «Вот здесь будет стоять мне памятник», так оно и вышло. Тогда она рассмеялась. Узнав, что вернулись Брики, она не хотела его ни с кем делить и они расстались. Она уехала в Париж. Он встречал её дважды там позднее, но она делала вид, что они не знакомы, а когда он назначит ей свидание у «Ротонды», сказал, что «мне нужно с тобой поговорить», прождал весь вечер до полуночи - она так и не пришла. Это было в 1929г. Потом она напишет воспоминания и его 4 портрета. Вернётся в Россию в 1961г.
Он ухаживал и делал предложение совсем юной красивой толстушке Верочке Шехтель, в 1913г, дочери известного архитектора, гениального создателя модерна, но её отослали в Париж от него подальше, она вернулась, и вновь попытка любви, но отец категорически запретил ей выходить замуж за Маяка. Здесь он терпит полное фиаско. Она всё описывала в своих девичьих дневниках. Дочь была беременна, но вынуждена была сделать аборт. Она Володю всегда вспоминала со светлым чувством, и он её тоже. Женщины по-разному решали свою судьбу - быть, или не быть...
А вот ещё знакомые строчки… из поэмы «Послушайте» … Как они здорово звучат… Мне кажется, что их знают все, но не всегда знают, кто их написал. Как он преображался, читая их… «Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно…/ Значит-это необходимо/, чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда?!» В это время он ухаживал за красавицей Сонкой, (1913г), Соней Шамардиной. Он при ней сочинял самое лиричное стихотворение о звёздах. Она была очень известная и экстравагантная девушка- водила на цепи ручного волка и выступала в футуристических концертах под именем Эсклармонды Орлеанской. Их познакомил. К.Чуковский. Он привёз её из Минска в Петербург от родителей на учёбу, и сам был неравнодушен к ней. На выступлении футуристов она влюбилась сразу в Маяка, он тоже, и не отводили глаз друг от друга. Потом гуляли по улицам, он не выпускал её руки из кармана. Они ничего не замечали вокруг от счастья и любви, и практически не расставались. Она совсем запустила учёбу, думая только о любви и богемной жизни, родители потребовали её возврата в Минск. На вокзале её провожали Маяковский и Северянин, который тоже был в неё влюблён и писал ей стихи. «Тебя провожают два величайших поэта современности» - с иронией сказал Маяковский. Они дружили и много проводили вместе времени, поехали в Крым с выступлениями, а позднее к ним присоединилась Сонка. Она тоже выступала с ними, и её шутливо называли «первой в мире артисткой –футуристкой» -это придумал Игорь Северянин. Когда они вернулись в Петербург, произошли трагические события. Они и привели к разрыву их отношений. Она была беременной, её «друзья» советовали ничего не говорить Маяковскому, Корней оклеветал Маяковского перед ней, приписав ему страшную, гадкую болезнь- сифилис, желая её «спасти». Боязнь родить урода привела к потере ребёнка. Она не захотела его видеть после этого, так как мечтала о ребёнке, но потеряла его по его вине, как она думала. Был скандал. Он был поражён её недоверием, считал это предательством по отношению к нему. Они отдалялись. Вскоре она вступила в партию в1916г, потом в1923г она стала партийным работником, он подсмеивался над ней. «Сонка -член горсовета!» Отношения теплились, но уже без пылкой любви. В первую мировую войну она работала в госпитале сестрой милосердия. Он её не узнавал. Говорил, что «она одевается под Крупскую», что её не украшало совсем, что в ней ничего не осталось от прежней лучезарной Сонки. После смерти Маяковского, Иосиф Адамович, народный комиссар, её муж покончил с собой, ожидая ареста… а она была репрессирована и провела 17 лет в сталинских лагерях. Такая была история их отношений. Лиля Брик потом будет говорить, что это была первая его настоящая любовь.
Тогда, в далёком детстве ни о каких любовных историях знаменитого поэта ничего не говорили, конечно, ни в школах, ни в институтах. Только, что он - трибун, оратор, коммунист! Ни о каких лиризмах и амурах не могло быть и речи. Многое скрывали. Мы только знали, что он настоящий пролетарский поэт, певец революции, борец с мещанством и невежеством, лицемерием и подхалимством.А внутри- любящий и трогательный человек и сам как-бы себя оправдывает, хочется простого человеческого счастья,как у всех...-
"Ведь для себя не важно
и то, что бронзовый,
и то, что сердце — холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское."
«Облако в штанах»
Я в растерянности… не могу понять, ну, при чём здесь стихи Маяковского, написанные на доме? И вдруг меня осенило, и я поняла, что нахожусь на улице Маяковского, у того самого дома, где он жил во время своего приезда в Самару в 1914г , а в январе 1927г жил в "Жигулях". Иначе чем объяснить все эти надписи на стенах дома? Вот оказывается, где жил этот бунтарь, свергатель Рафаэлей … Раньше я здесь не бывала, или не замечала это место… Он приехал с лекциями и своими стихами в Самару, снял комнаты и обзавёлся хозяйством. Рядом с тем местом, где он поселился, был рынок, самый лучший в городе, там он и приобрёл гору продуктов, шампанское и вино. В вине он отлично разбирался, ведь его родина- была Грузия. И он говорил, что «всосал вино с молоком матери, поэтому хорошо в нём разбирается» и не пошёл в ресторан, как обычно, а принимал гостей дома. Он был человек широкий и очень гостеприимный. Его останавливали друзья: - Куда так много вина, зачем столько продуктов покупать? - А, вдруг, кто-то зайдёт в гости, чем поить, кормить? Неудобно, если чего-то не хватает, что подумают? - отвечал Владимир Владимирович. К нему многие заходили в гости: и москвичи заезжие, и самарцы. Он любил жарить яичницу на завтрак для всех своих ночных гостей, задержавшихся до утра, напевая под нос, как вспоминала Лиля Брик - «и яичницы ромашка на сковороде», раздавая эти «ромашки» по тарелкам. Всю ночь до утра гости не расходились. Он читал стихи, рассказывал о поездках, кто-то читал свои стихи, потом все просили читать Владимира Владимировича, и он читал. Один из молодых поэтов принёс свою тетрадку стихов на его суд и попросил дать заключение. Он пообещал. А когда перед отъездом, поэт пришёл за оценкой к нему, то Маяковский неодобрительно сказал: - «Историю нужно знать, молодой человек, прежде чем браться за перо». Оказывается, молодой поэт увлёкся, и написал в своих стихах о штурме Зимнего, и событиях тех времён нелепицу, нарушив исторические факты.
В его стихах были такие строчки: - «Всю ночь грохотала Аврора». Аврора, как известно, сделала всего один выстрел, и то холостой… Эту историю я слышала ещё совсем маленькой девочкой, из разговора отца и известного литератора И.М Машбиц - Верова у нас дома, который знал и встречался с Маяковским. Они часто беседовали о Маяке, так они называли Маяковского, я рядом всегда слушала их беседы, сидела и рисовала. – А кто такой Маяк, папа? – спросила я, когда услышала слово Маяк. Это большой советский поэт Владимир Маяковский - ответил отец. Даже сразу не поняла о чём они говорят… А почему вы так его назвали? - Ну, во -первых, это сокращение его фамилии, а второе, - он действительно, Маяк. Он дарил людям свет надежды на новую жизнь, как маяк, который помогает спастись потерпевшим кораблекрушение в бурю, найти берег, почву под ногами, пристать к нужному берегу. Маяк, он и есть Маяк. Светит и всё! Революция – страшная стихия, сметающая всё на своём пути, нужны были такие люди, как он. Я тоже его стала звать Маяк, мне это нравилось Его очень любила, и ценила его дар Марина Цветаева, всегда говорила, что «он первый в мире поэт масс, и первый в мире поэт оратор, что Маяковский –поэт без прошлого, он ушагал далеко вперёд». Жизнь для него начиналась 25 октября 17 года. Время вперёд! Он рвался всё обновить и слово, и дело, и любовь, да всю жизнь. Испытывал восторг от технического прогресса, от всего нового. Слишком ушёл вперёд, в этом и состояла причина его смерти. Перед революцией, и в революцию, он всё старое отвергал, «скидывал с корабля современности», мечтал только и будущем. Так произошёл разлад со временем… Постепенно он прозревал и понимал, что всё куда-то не туда пошло… уже не так яростно выступал за новый строй, закрадывались сомнения, над ним стали собираться «тучи»… Он чувствовал что-то неотвратимое, надвигающееся на него, становился раздражительным, даже грубоватым, сумрачным и подозрительным, особенно в последние годы жизни. Но признаться в этом себе было страшно и трудно. Когда рушатся идеалы, за которые столько отдано сил души, молодость, да просто жизнь…- то всё летит под откос. С этим трудно жить и дышать. Юношеская революционная эйфория рассеивалась и наступало прозрение с разочарованием. Он понимал, что много сил потратил зря, на идею, которая совсем не так воплотилась, как он мечтал… и ещё предстоит расплачиваться за свои заблуждения и фантазии. У него часто менялось настроение, что замечали многие. Много интересного я узнала в детстве от папы и папиных друзей.
Иосиф Маркович Машбиц - Веров прожил долгую и тяжёлую жизнь – был интереснейший собеседник. Работал с Крупской над первым учебником русского языка и литературы, и с Луначарским тоже. Он слушал много лекций Луначарского и рассказывал о его выступлениях, как он читал лекции на любую тему, так как был блестящий оратор, много ездил, как и Маяковский, по городам и занимался просвещением народны масс. У него были просто энциклопедические знания. Машбиц им восхищался, его интеллектом и ораторским искусством. Они с отцом беседовали о нём, как о прекрасном лекторе, лекций читал так много, что с одной ехал на другую, иногда даже не зная, какая тема заявлена в афише. Луначарский приезжал в клуб, спрашивал тему, и с первого шага выхода на сцену сразу увлекал людей своим рассказом то по религии, то по искусству, и на час, два, он мог без остановки несколько часов подряд очень аргументированно и интересно рассказывать о чём угодно без бумажек, и никогда не запнулся. Однажды он читал блестяще лекцию о чертях несколько часов, пока его не остановили. Человек он был широко образованный. Машбиц работал и с Горьким- организовывал Союз писателей, рассказывал о многих писателях, с которыми встречался и дружил, помогал готовить съезд писателей 1924 года, написал много книг о Маяковском и Блоке, так как был знаком с ними лично. Был первым аспирантом В. Брюсова. Я в школе писала по его книгам сочинения в старших классах. Но его судьба была очень тяжёлой. Он 18 лет провёл в тюрьмах по ложному обвинению в организации покушения на Сталина и организации подкопа под Кремль… Это был бред, конечно. Работал на лесоповале в Потьме, Гулаге, дважды сидел в камере смертников. И всё-таки он выжил. В 1955 году был полностью реабилитирован и защитил докторскую диссертацию, стал профессором и любимым преподавателем в педагогическом институте, где и работал мой отец. Его всегда, как бабочки, окружали его студентки, все в него влюблённые. Помню, как он шёл в толпе этих воздушных созданий и улыбался. Одна и стала его второй женой. А от первой жены актрисы Веровой, которую он очень любил, как говорил папа, взял добавку Веров в свою фамилию. Расстались по политическим причинам. На эту тему не говорили, боясь как-то задеть его, обидеть. Второй папин друг, живший в нашем доме, был тоже литератор, художник-любитель, профессор- Алексей Иванович Метченко - писал вступительную статью к 13-ти томному (красному) изданию Маяковского. Потом переедет в Москву, будет работать в МГУ, заведовать кафедрой. Они вспоминали, как Маяк рассказывал об Америке, Мексике, Гаване, которые он посетил. Мексика его пленила особо. Он вспоминал кактусы, пальмы, любил джунгли, которые его покорили. Всё время рисовал жирафов и зимой, и летом, чертил везде… очень нравились они ему, видимо, было желание посетить Африку. Мне этим он напоминал Гумилёва, любителя и знатока Африки… Вообще, они чем -то были похожи, двойники - в манере ухаживать за женщинами, добиваться успеха любой ценой, или терпеть фиаско. У Гумилева это был просто «бзык», какая-то метафизика, цель - как " обмануть медлительное время, всегда лобзая новые уста." Призрак любви витает очень близко и у Маяка «на чешуе жестяной рыбы «ему мнятся» «зовы новых губ», а в луне гуляющей на высоком небосклоне ему видится «любовница рыжеволосая». Он был более целомудренным, чем Гумилёв,не такой циник,что-ли, и всё у него с всепоглощающим огнём любви.Он ещё очень стеснялся своего роста, огромности, был необыкновенно застенчив, и старался изо всех сил превратиться из Гулливера в лилипута, его угнетала неловкость, а сердце хотело Весны,Любви... и это понятно."На мне ж с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце — гудит повсеместно." Любовь- этого он жаждал больше всего, взаимной,конечно. А ему всё выпало не так.
Наши гости часто называли Маяковского между собой - «Ходок» …и вспоминали всех его пассий, ругали Лилю Брик, считая, что она его не достойна, не любила, и не дала построить ему счастливую жизнь ни с Татьяной Яковлевой, ни с другими женщинами. Единственное, что они ставили ей в заслугу, что заставила Маяка вставить белые зубы, до этого у него были гнилые. Одевался он с большим вкусом и шиком, модно. Татьяна- рафинированная актриса нравилась всем красотой, талантами и всеми остальными достоинствами. Многие были на её стороне. Тем более она сама признавалась, что любит его и ждала, что он вернётся в 1929.г. Она была больна туберкулёзом и в России ей трудно было бы выживать. Они и познакомились у врача, Татьяна пришла с больным горлом. Он сразу в неё влюбился. Заботился о ней, закрывая ноги своим пальто на обратном пути до дома в холодном такси после посещения врача. Но Лиля считала, что если бы он женился, то скатился в бытовщину и кончился, как поэт. У Лили была теория : « Чтобы творить, нужно испытывать мучения, лишения, нужно преодолевать трудности. Благополучие губит художника.»Поэтому она устраивала такие ситуации для него, чтобы всё было на разрыв аорты, на грани ... чтобы чувства разрывали сердце, отнимали жизнь.Иначе поэт -не поэт.
Лиля детей не могла иметь, и не хотела, чтобы Владимир заводил семью. Так он ни разу не был женат официально, но, а дети… это процесс сложный, высшая химия… и слава Богу! Не всё зависело от разрешения Лили.
Женщины в него влюблялись постоянно, писали записки на поэтических вечерах, бегали за ним, назначали свидания, встречи, поджидали его, чтобы познакомиться, все похождения прощались великому пролетарскому поэту, власти смотрели на его любовные истории сквозь пальцы. Обычно никто его не укорял, да он был не женат и имел право на свободный полёт. Да и представители власти не отличались пуританством.
Иногда он от Лили «срывался с крючка» (у неё же был муж Ося! И ещё много разных привязанностей) и ходил налево с хорошим результатом, как потом показала жизнь. У нас в кабинете или на кухне, где собирались друзья, происходили бурные дебаты, как в английском парламенте. Но все разногласия исчезали, благодаря вкусным маминым пирожкам с картошкой или с луком и яйцами, когда она ставила большое блюдо на стол, и все вкушая их, пили чай с вареньем, и вино, и приходили к общему знаменателю: - Маяк имел полное право и не только на это! Все понимали, что на его долю выпала роль певца трагической эпохи… Папины друзья были в него влюблены, и всё ему прощали априори. Мы его считали уже почти за члена семьи, так как всегда говорили о нём в нашем доме и чувствовали его присутствие. Он был красивый, большой, импозантный, король на сцене, он только тут обретал свободу, крылья, становился громогласным громовержцем, а на самом деле был тихим и даже кротким, добрым, ранимым, стеснялся своего большого роста и неуклюжести в быту, своих огромных рук и ног, терялся с женщинами порой, считал, что он громила, слон.
Себе, любимому, посвящает эти строки автор-
"Пройду,
любовищу мою волоча.
В какой ночи;,
бредово;й,
недужной,
какими Голиафами я зачат —
такой большой
и такой ненужный?
А в ранней молодости был ещё сорванец, бунтарь, хулиган, вечно сидел по тюрьмам, не слезал с нар, там написал первый стих «Ночь» в 1909г, а напечатали его в 1912г, но быстро понял, что нужно жить по- другому, строить новую жизнь. По подозрению в преступлении против государства его задерживали, он помогал в типографии, но вскоре отпускали, избегал наказания, прикидывался дурачком. Увлёкся футуризмом после поступления в Московское худ. училище.
Машбиц вспоминал его женщин, и пассию из «Окон роста» - Елизавету (Лилию) Лавинскую, он её знал и хорошо о ней отзывался. Он всё искал её, главную в своей жизни...так хотелось тепла, любви и семейного счастья...-
Она была замужем и родила, ничего не сказав про сына Владимиру, по понятным причинам. Тень Лили всегда маячила рядом. У всех было одно оправдание - в него было невозможно не влюбиться, и женщины теряли голову, падая в омут любви, забывая обо всём, некоторые тайно от своих мужей, а другие - не стесняясь… Он тоже был молод и готов к любовным подвигам. Она родила сына в 1921г. Глеба - Никиту Лавинского, он стал известным скульптором, его знаменитый памятник стоит в Костроме - Ивану Сусанину. Четверо детей Глеба-две девочки и два мальчика, - все занимаются творчеством. Умер в 1986г. Маяковский долго не знал, что это его сын, он часто бывал в их доме и играл с мальчиком, дружил с родителями. И всегда были хорошие отношения.
(Продолжение следует)