В предыдущих рассказах я как-то упомянул, что у меня, по жизни, было несколько загадочных, как оказалось в последствии,- вещих снов. Сейчас, я представлю вам очередной рассказ об одном из таких снов.
Это было в самом конце прошлого века и случилось в один из дней моего пребывания
на больничной койке, куда меня направляли ежегодно лечащие врачи, после получения
мной во время работы на химическом производстве, отравления организма, что привело к инвалидности. И хотя ещё при обследовании меня в институте профпатологии в городе Свердловске профессор медицины прямо мне сказала, что шансов на излечение у меня нет, так как в результате длительного контакта с ядами у меня произошли изменения в глубинных структурах мозга и в мозжечке, который имеет в системе организма очень важную роль управления внутренними процессами в области кишечника и желудка, да и всего организма в целом, но врачи на местах моего пребывания, ориентируясь на инструкции Минздрава, ежегодно проводили мне курс лечения и реабилитации. Этот случай с вещим сном случился во время так называемого мёртвого часа. Тогда я, после обеда, умудрился заснуть, что бывает со мной редко, в дневные часы. И вижу я во сне, что ко мне обратился мой друг Николай, с которым я знаком был к тому времени уже лет тридцать пять, когда нам довелось встретиться с ним первый раз на тренировке в секции бокса. Нас в тот день поставили в паре отрабатывать удары, что можно будет использовать в боях на ринге. И вот этот друг пришёл ко мне и попросил меня помочь ему оценить качество старой постройки, что он хочет себе купить и, отремонтировав, проживать там со своей семьёй. Надо сказать, что у друга тогда была не плохая, на то время, трёх комнатная квартира. Я не стал выяснять причины его желания купить старый дом. Мы просто с ним отправились на место события. Оказалось, что этот дом стоит по улице Бородина. В действительности же, на этом месте, на тот период, был небольшой парк с липовыми аллеями, что были устроены после разрушения в тридцатых годах двадцатого века Михайловского собора, который был построен ранее на пожертвования рабочих Ижевских заводов. А ближе этого парка, к улице Бородина, стоял мемориальный комплекс гибели красноармейцев в борьбе с Колчаком, а в действительности,- в боях с восставшими, в те смутные времена, рабочими Ижевских заводов, против советской власти. Мятеж рабочих был подавлен, но и красноармейцев погибло в тех боях не мало. И вот я вижу на месте липовой аллеи стоит довольно большое деревянное здание. Почему то без окон. Мы подошли к нему и я стал осматривать здание снаружи. В руках у меня оказался небольшой топорик, которым я
простучал венцы здания со всех сторон, на сколько мне хватала высота моего роста.
Брёвна здания, при ударах обухом топорика, звенели, как будто они были из металла.
Это означало, что материал венцов здания очень прочный. В противном случае, они
издавали бы глухой звук, что говорило бы о том, что брёвна трупелые и долго здание не простоит. Зауголки брёвен не шевелились при ударах, что указывало на то, что
и они в хорошем состоянии. Я об этом и рассказал другу. Но на практике, слабым местом в любом деревянном строении бывают череповые брёвна. В них устраиваются пазы, на которые опираются, в свою очередь, доски потолка здания. При плохом утеплении и гидроизоляции сопряжения досок с череповыми брёвнами, из жилого помещения здания выходит тепло и пар, что образуется при приготовлении пищи на кухне помещения.
Это приводит к загниванию череповых брёвен и крайних досок потолка. Вот поэтому я
объяснил другу, что для полной оценки здания, мне необходимо подняться на чердак здания и осмотреть состояние череповых брёвен, раз уж я взялся ревизовать качество постройки. Тут же я поднялся на чердак и стал осматривать череповые, для чего снял верхний слой утепления потолка в месте осмотра. Не найдя дефектов и там, я поднялся на ноги и проходя по потолку здания, невзначай оперелся на кирпичную трубу русской печки, что стояла во внутреннем помещении дома. В тот момент я ощутил, что труба то качается, а подо мной как бы нет потолка. И я вижу всю внутренность здания и большую печь. При этом, мне показалось, что фундамент печи стоит незыбленно, а качается только сама печь. Мне показалось это очень странным. Я же не представлял, что это мне только снится. Я быстро слез с чердака и подошёл к другу. Рассказал ему о том, что и череповые брёвна целые, но вот печь надо будет переложить. Мой друг поблагодарил меня за мою работу и мы пошли от здания в сторону улицы Бородина.
Пройдя с десяток метров, я обернулся назад, чтобы ещё раз посмотреть на здание.
И я увидел в тот момент, что над зданием возвышается купол, что бывает только над
церквами. Мне показалось это тоже очень странным. Я даже от этого проснулся.
Долго обдумывая увиденное во сне, я решил, что мне необходимо сходить в церковь
на исповедование и может даже на разговор с батюшкой об увиденном во сне.
Для этого мне необходимо было отпроситься у лечащего врача. День был пятница.
Врачи не редко отпускали на выходные дни пациентов домой, что лежат длительно на коечном лечении, чтобы им можно было в домашних условиях помыться и сменить, если необходимо, нижнее бельё. Я пошёл в ординаторскую, надеясь застать там моего лечащего врача. Но врача не оказалось на месте. Она уже ушла с работы.
Весь вечер я страдал от того, что не смог официально отпроситься у врача на отлучку из больницы. Утром я проснулся очень рано и решил, для себя, сбежать в самоволку.
Верхняя гражданская одежда у меня висела в палате. Я тихо оделся и вышел в
коридор нашего этажа. Здание, в длину, было метров сто. Наша больничная палата располагалась по середине здания и как раз на против фое, из которого был выход на лестничную площадку. Отделение невралгии распологалось на третьем этаже больницы.
Я шмыгнул в фое, но краем левого глаза увидел в самом конце коридора белый халат
кого то из обслуживающего персонала. Не смотря на это, я выскочил на лестничную площадку и стал быстро спускаться вниз по лестничному маршу. Не успев пройти и пяти ступенек, я услыхал громкий голос с зади меня: "Кузнецов, а куда это вы направились, с утра пораньше?" Меня этот голос просто контузил. Я понял, что меня окликнула дежурный врач. Но как она узнала мою фамилию? Она же была в пятидесяти метрах от меня, а я успел пройти всего пять ступенек по лестнице.
И что мне ответить ей? Что то солгать? Или, сказать правду? Когда идёшь в церковь на исповедь, как то недостойно думать о плохом. И я прямо сказал врачу, что мне надо сходить в церковь на исповедь. Как ни странно, я получил добро на мой поход.
Вспоминая потом эту сцену, с явлением врача грешнику пациенту, я не мог представить лица врача. Да и вообще, был ли это врач. Преодолеть пешком расстояние в пятьдесят метров за три секунды пока никто ещё из землян не смог до сих пор.
Я исповедовался в тот день и сразу вернулся в больницу. Никто обо мне и моей отлучке из больницы не спрашивал тогда моих соседей по больничной палате.
Прошло года три или более, а на месте, где я, по сюжету сна, увидел здание, в котором качалась труба и печь здания, при этом фундамент печи был незыблен, а над крышей дома возвышался купол церкви, был построен Михайловский собор города Ижевска.
Красивейшее здание и место исповедования прихожан. Храм был построен в короткие сроки на пожертвования граждан республики. Я тоже приносил десять процентов от
своих доходов в пчеловодстве и передовал деньги на строительство нашего собора.
Жалко, что сейчас редко могу посещать этот храм, по причине болезни. Но в нашем
селе есть планы построить свою сельскую церковь. Я радуюсь этому уже заранее.