31. Древние не понимали что такое материя, ибо в то время ещё не была создана такая наука как физика. Конечно, это не их вина. Поэтому, при изучении воззрений древних философов, теологов и мистиков нужно быть осторожным в различении таких понятий как «материальное» и «нематериальное». Для древних материя состояла из четырёх элементов: земля, вода, воздух и огонь. Иногда к ним прибавлялся пятый элемент – металл. Эфир был уже нематериальной субстанцией. Что такое эфир у древних? Это то, что выше земной действительности, то есть небесная область, область солнца, луны, планет и неподвижных звёзд. Это то, что мы называем космическим пространством. Таким образом материя для древних ограничивалась земной сферой, всё, что было выше было уже нематериальным, или, в лучшем случае, тонкоматериальным. Для манихеев и гностиков, например, царство тьмы это было царство грубой материи, а Царство Света – это было царство некой вечной тонкой световой материи, хотя они и называли это нематерией. За это их резко критиковали неоплатоники, потому что для них нематерия лежала в области чистого ума, и то, что для манихеев было имматерией, для них было лишь тонкой материей. Но с современной точки зрения и те и другие были неправы. Физика элементарных частиц расширила почти до бесконечности и углубила почти до бездонности представления о материи. Энергия, которая для древних в сущности была как нематерия, как дух, оказывается тоже материей. Макрокосм и микрокосм – это разные полюсы всё той же материи. В универсуме всё материально… кроме человеческой души или человеческого духа, что одно и тоже. Кстати, древние разделяли дух и душу, что традиционно сохранилось до сих пор в христианстве и других религиях и в современной психологии. То, что они подразумевали под душой, есть лишь определённая материальная энергия, биоэнергия. Мысль тоже энергия - ментальная энергия и более высокая ноуменальная энергия. Всё это виды тонкой материи. Так что же тогда имматерия?
Всякая материя подчинена законам. У всякой материи есть определённая структура, и в ней господствует определённая иерархия составляющих её частей. У имматерии нет ни законов, ни структуры, ни иерархии. В ней есть только свобода. Надо отдать должное неоплатоникам. Они поднялись до подобного понимания имматериального и назвали его Единым или Благом, по определению Плотина, или Неизречённым, по определению Дамаския Диадоха. Но они о нём ничего не могли сказать. Они только обозначили его. И сказали, что оно внебытийственно и совершенно свободно эманирует в свободном творчестве, то есть креативно создавая первое начало. Впрочем до чего-то подобного уже дошли Веды и Упанишады. Адвайта-веданта пошла дальше и в своём движении пришла к Абсолюту, к Единственному Абсолюту, кроме которого ничего не существует. Абсолют есть Единственное Бытие и Единственное Сознание. Но всё же вопрос о материи оставался открытым. Как из нематерии образовалась материя, которая никак не связана с нематерией? И как материя вообще существует, если существует только Единое, только Имматериальное? Впрочем, адвайта-веданта не называла Единое Имматериальным. Она называла это Брахманом – Абсолютным Бытием, который тождественен с Атманом – Абсолютным Я (Абсолютным Сознанием). Это Единое включало в Себя и материю, которая, впрочем, объявлялась иллюзорной, по причине своей временности и относительности. Однако о Чистой Имматериальности ничего не было сказано. Правда Нагарджуна пытался о ней что-то сказать. Он назвал её шунья – пустота. Фактически он был предшественником адвайта-веданты. Его учение о шунье было базой, на которой возросло учение Шанкары о Брахмане-Атмане. Но учение Нагарджуны уже граничит с абсолютным нигилизмом.
Имматериальное оставалось абсолютно сокрыто и определялось апафатично. И так как о нём нечего было более сказать, то о нём и не говорили. А говорили только о материи: о тонкой, о грубой, о любой. И о жизни материи. Манихеи и гностики попытались сказать об имматерии мифологически, но у них ничего не получилочь и они говорили тоже о материи. Весь древний мир говорил только о материи, потому что заранее осознанно или неосознанно был уверен, что говорить о находящемся вне материального бытия невозможно. Тем более словами. Вот что писал Платон: «Всякий имеющий разум никогда не осмелится выразить словами то, что явилось плодом его размышления, и особенно в такой негибкой форме, как письменные знаки». Можно понять боязнь древних что-либо высказать о сокровенном. И понятно, что и письменные знаки, и устное слово далеки от совершенства. Также как и живопись, музыка, жест. Но мы должны попытаться что-то выразить, может быть хотя бы для того, чтобы исчерпать возможные средства выражения и открыть совершенно новый путь к выявлению, к показыванию имматериального. Конечно, можно прийти к нему индивидуально (а только так к нему и можно прийти) и оставить это в своей душе. «Мысль изречённая есть ложь», - сказал поэт. Тогда остаётся молчать. И так делали многие святые и в христианстве, и в буддизме, и в исламе, и в индуизме, да это делали ещё и древние языческие мудрецы и в Египте, и в Китае, и в Вавилоне, и в Индии. Но ведь многие и говорили, иначе не было бы Вед, Упанишад, Авесты, Библии, Корана, Изумрудных Скрижалей, Трипитаки, Санкхья-карики, Дхаммапады, Бхагаватгиты, Эннеад, Платоновских диалогов, Халдейских оракулов и многих других произведений. Пусть не все они дотягивали до имматериального, но они пытались. И мы должны пытаться.
Собственно о материи всё уже сказано. Я имею в виду в общем. Новые виды материи и новые законы материи будут открываться физиками, астрофизиками, химиками, биохимиками, генетиками, кибернетиками, математиками и другими учёными. Но это уже детали и нюансы. Основное же знание о материи – это то, что она невечна, а если и вечна, то лежит в плоскости дурной бесконечности. Человеческий дух это не может удовлетворить. Человеческий дух не может ходить по кругу, как зашоренное тяглое животное. Он всегда стремится вперёд. Кстати, буквальный перевод древнегреческого термина, обозначающего эманацию ; ;;;;;;; – «путь вперёд». Дух устремлён в разомкнутую бесконечность. А такой бесконечностью является только Имматериальное.
32. «Пусть боги сами приходят ко мне», - сказал Плотин, имея в виду, что человеку, по большому счёту, самому невозможно подняться к Богу. Божественное Откровение и есть основа для описания Имматериального. Это преодоление абсолютной апофатики и возможность выражать невыразимое. Человечество всё время рассуждало и рассуждает о становлении мира и о его будущем. Оно никогда не говорило о пребывании Абсолюта. Лишь немногие касались этой темы, но коснувшись её, умолкали.
33. Всякая религия языческа. Неязыческих религий не бывает. Язычество вылезает в любой религии через суеверия, народные традиции, обряды, церемонии, пережитки родового строя. Только истинная философия ( не университетско-официальная), истинное духовное учение может оторваться от язычества. Только античная и индо-арийская культуры были поистине духовными, то есть имматериальными, как не парадоксально это звучит, особенно по отношению к античной культуре. Только в этих культурах могли родиться такие учения как платонизм, буддизм, джайнизм, веданта, христианство (в эзотерическом смысле, как логическое и последовательное продолжение платонизма), и как их синтез гностицизм и манихейство, то есть абсолютно имматериальные учения. Именно эти культуры, благодаря своей аисторичности, отрицанию прошлого и будущего, то есть отрицанию времени как такового, а следовательно и отрицанию пространства как такового и отсюда и материи как таковой и сведения её к иллюзии, пришли к духовности как таковой, то есть к абсолютной имматериальности. Именно сведение всего к настоящему моменту, к абсолютной реальности настоящего момента и есть превращение этого момента в иллюзию, ибо настоящего как такового нет – это стык прошлого и будущего, которых или уже нет, или ещё нет. Следовательно и материя превращается в иллюзию, а значит истинно существует лишь имматериальное. Таким образом абсолютный «реализм» и абсолютный материализм есть абсолютный ирреализм (или Реализм, согласно адвайта-веданте) и абсолютный имматериализм, нирвана оказывается равной сансаре, именно в силу имматериальности сансары, как бы парадоксально это не звучало. По большому счёту материи, сансары нет, ибо она постоянно уходяща, стремится к нулю, но в ней всегда присутствует нирвана, её достижимость. Таким образом сансара оказывается нирваной, хотя её в действительности вообще нет.
«Египтянин отрицает бренность, - пишет Освальд Шпенглер, - античный человек утверждает её всем языком форм своей культуры». Египет отрицает бренность материи и впадает тем самым в дурную бесконечность, Греция же утверждает бренность материи и тем самым стремится к освобождению от материи с её дурной бесконечностью. Мысли египтянина вращаются вокруг вечности материального тела, которое в вечной материи должно жить чисто материальной жизнью, то есть вращаться в дурной бесконечности. Отсюда идея вечности материального тела перешла в иудаизм, а от него в христианскую религию и ислам. Рай и ад в этих религиях очень даже материальны. Конечно, это, может быть, некая другая материя, но всё же материя. Тело представляется вместилищем души и домом её, а душа зависит от тела. Напротив, античность и индо-арийская культура считают тело тюрьмой души. Душа не зависит от тела – она пленена телом, и главная её задача вырваться из этой тюрьмы. Но если эта тюрьма также вечна как и душа, то зачем же из неё бежать. Ведь можно жить вечно и в тюрьме, как то и желает египетский строй мысли. Можно – но лучше жить на свободе. Вся разница в том, что бесконечность материи (в которой я лично сомневаюсь) есть дурная бесконечность закона и рабства, а бесконечность Имматерии есть антиномная и абсолютно свободная бесконечность, бесконечность свободного внутреннего творчества и абсолютного покоя.
Пластическое телесное искусство античности и Индии фиксирует настоящий иллюзорный аисторический момент. Он есть лишь мимолётный отпечаток вечной идеи и не более. Не он переносится в вечность, как в Египте, а вечность присутствует в нём. Материя только тень Имматерии. Мы эту тень видим, но она уходит и её нет. А солнце Имматерии светит всегда.