Глава 6
Роберт Мортимер все таки выполнил свою угрозу в отношении безродного выскочки. Он добился того, чтобы его заслушали в парламенте и неукоснительно применили закон в отношении двух узников, находившихся на положении рабов у Френсиса Дрейка. И в один из дней черная карета с решетками на окнах, в сопровождении солдат конвоя, перевезла двух друзей на каторгу в каменоломни Уэльса. Дрейк был взбешен. Определенно этот парень становился препятствием не только на пути к сердцу Дианы, но и его планам на предстоящую компанию, которая уже близилась к завершению. Оставалось только уладить дела сердечные.
Гарри Клифорд еще в порту назначил Дрейку аудиенцию. Как человек поживший и мудрый, после эффектного спектакля с названием шхуны, он прекрасно понимал о чем пойдет речь. Вернувшись в замок он уединился с дочерью в своем кабинете и начистоту выложил той все свои опасения за будущее своего любимого чада. Девушка, склонив голову, внимательно слушала.
-Диана, через месяц я повезу тебя в столицу, настала пора представлять тебя как одну из самых древних родов Британии. Место среди королевских фрейлин тебе обеспечено по закону. Твоей руки добивается наш сосед и в ближайшее время у меня будет с ним разговор. Я, как горячо любящий тебя отец, хочу только одного — твоего счастья, и приму любой твой выбор.
Диана наконец подняла голову и со слезами в глазах отвечала:
-Отец, я человек взрослый, уже давно думаю о своем будущем и покорно приму любое твое решение, но мысль о браке с этим страшным человеком приводит меня в ужас.
Гарри Клиффорд облегченно вздохнул.
-Ну вот и хорошо, такой ответ я и ожидал услышать. Задача гораздо упростилась — Роберт.
Лицо Дианы вспыхнуло краской, глаза высохли и она стыдливо отвела взгляд.
-Отец, ты же знаешь я люблю его как брата.
-Значит надо взглянуть на него как на будущего мужа, тем более родство у нас довольно дальнее. Я понимаю это неожиданно, но союз богатых и влиятельных родов Монтимеров и Клиффордов укрепляет твое положение в обществе.
Он немного подумал и попыхивая трубкой продолжил:
-Не забывай о будущих поколениях — моих внуках. В конце концов он тебя любит как женщину, и поверь мне, что в браке главное не страсть, а уважение друг к другу.
Сэр Гарри опять замолчал, ненадолго отошел, глядя на привычный пейзаж за окном.
-В конце концов ты его все таки любишь, пусть немного по другому, но детство кончается и все встает на свои места.
Диана наконец овладела собой и уже спокойным голосом ответила:
-Я все сделаю как ты говоришь, я согласна.
Она встала из-за стола подошла к отцу, поцеловала его в щеку и опустив голову вышла из комнаты.
Гарри Клиффорд удовлетворенно потер руки, проблема которая не давала ему спокойно спать последнее время наконец разрешилась. Теперь оставалось только объявить счастливому Роберту о помолвке и как можно дипломатичней отказать соседу.
Появление Дрейка в замке не заставило себя долго ждать. Он въехал в ворота в роскошной карете, запряженной цугом четверкой лошадей, с двумя черными слугами на запятках. Гостеприимный хозяин сам встретил гостя, помогая тому выйти из экипажа. Заранее ощущая свою вину, он был само великодушие, рассыпаясь в любезностях и под локоток провожая соседа в свой кабинет, куда слуга уже принес поднос с фруктами, вином и, специально для гостя, бутылкой ямайского рома. Френсис Дрейк, конечно был польщен таким вниманием со стороны знатного вельможи. В душе затеплилась надежда на удачный исход предстоящего разговора.
Долгая была беседа
между двумя пожившими на этом свете мужчинами. Знаменитый пират приводил веские доводы о своем исключительном положении при дворе, о несметных богатствах, которые он кладет к ногам своей будущей супруги. Гарри Клиффорд мягко возражал, и приводил не менее веские доводы, что при такой опасной деятельности его собеседника, Диана вполне за короткое время может оказаться вдовой, к тому же уже давно — с детства, девушка помолвлена со своим кузеном, соврал сэр Гарри.
Не привыкший проигрывать, мрачнее тучи, Дрейк покидал замок. В воротах неожиданно столкнулся с Робертом, который на вольном просторе выезжал своего Абрека. Юноша открыто и насмешливо смотрел на своего престарелого соперника. В ответ на него угрюмо из под треуголки сверкнули два недобрых глаза.
-С чем пожаловал этот старый развратник?
Поднимаясь на террасу весело спросил Роберт у встречающего его дяди. Сэр Гарри выложил все счастливому юноше. Тот издал победный клич, и как мальчишка с благодарностью бросился на шею своему благодетелю.
-Значит Диана согласна! Она сама это сказала! Милый дядя, сегодня самый счастливый день в моей жизни! Могу я ее видеть?
-Безусловно, она у себя.
Он смеясь посторонился, пропуская счастливого юношу вверх по лестнице, ведущей в покои Дианы.
За обедом все собрались как обычно уютным семейным кружком. Гарри Клиффорд объявил домочадцам о помолвке, и поднял тост за будущее молодых.
Для Дианы казалось, после этого знаменательного события ничего не изменилось. Она по прежнему подтрунивала над будущем мужем, вовлекая того в свои девичьи игры и забавы. Вечерами катались на яхте, и когда Роберт на правах жениха пытался по мужски обнять девушку, она весело ускользала из нетерпеливых рук своего избранника.
Конечно, женское любопытство созревшей девушки, которое она ощущала в себе уже подростком, будило в ней неясное плотское желание и тягу к противоположному полу. Но почему-то в сокровенных мечтах и сновидениях она видела совсем другой образ, а бедного Роберта воспринимала как товарища и даже подружку в детских играх, перед которой не задумываясь и не стесняясь можно было скинуть платье, и в одном нижнем белье броситься в прибой теплого моря.
Роберт страдал, но не показывал вида. И вот сейчас наконец успокоился, и только терпеливо ждал дня свадьбы, которая была назначена на конец следующего месяца.
Между тем, над ничего не подозревавшим молодым человеком сгущались тучи. Как было сказано выше Френсис Дрейк был очень злопамятен и за бутылкой вынашивал план мести. Роберт Мортимер должен был за его унижение и бесчестье расплатиться кровью. Он только ждал повода, чтобы схлестнуться с врагом в кровавой схватке. И как это обычно бывает, рано или поздно случай предоставился оскорбленному, и не ведавшему жалости ни к кому, морскому разбойнику. Он скрупулезно следил за всеми привычками и передвижениями родовитого везунчика, и просчитав его ежевечерний маршрут на своем Абреке, наконец решился дать бой и поставить точку в этом затянувшемся противостоянии.
Морской капитан и флибустьер, привыкший к уходящей из под ног палубе, не любил скакать верхом на лошади, но в один из вечеров приказал оседлать спокойную лошадку. Под свободную рубаху, заправленную в кожаные штаны, он надел легкую кольчугу, которая защищала только от удара шпагой, а слуге приказал зарядить два пистолета. Полностью уверенный в себе, на всякий случай решил исключить любую неожиданность в предстоящем поединке.
В нужное время он появился в нужном месте — безлюдные окрестности рядом с кладбищем. Досконально изучив маршрут своего врага они встали друг против друга на узкой тропе. Остановив коня, Роберт с беспокойством смотрел на внезапно появившегося перед ним всадника. В отдалении маячила фигура слуги. Дрейк подъехал вплотную. На узкой дорожке их стремена соприкасались. Уловив во взгляде юноши беспокойство он, надвинув на глаза треуголку, произнес:
-Ну что детка, от испуга в штаны наложил? Наконец я с тобой поквитаюсь за все. Не бойся, заколю не больно.
От таких слов волна бешенства захлестнула молодого аристократа. Первоначальное замешательство от неожиданной встречи испарилось сразу.
-Вы сударь невежа! И мне придется поучить вас хорошим манерам!
Роберт с готовностью легко спрыгнул с коня и обнажил шпагу. Острие оружия дрожало от нетерпения. Дрейк спокойно, как бы нехотя, спустился с лошади и неожиданно, без подготовки, выхватив шпагу, с разворота, сделал резкий выпад в сторону противника. Роберт успел увернуться, и удар пришелся вскользь по руке. Шелковый рукав окрасился кровью. Не обращая внимания на такой пустяк, он бросился в атаку.
Конечно на стороне юноши были молодость, задор и регулярные занятия с лучшими фехтовальщиками Англии, но он еще ни разу не убивал людей в поединке. А вот за спиной хладнокровного злодея и убийцы было столько погубленных душ, что Дрейк спокойно отступая отражал удары, выжидая момент, когда можно без риска нанести тот единственный смертельный удар.
Практика всегда побеждает теорию, поэтому пятидесятилетний пират был уверен в победе. И все же молодая сила и ловкость одерживали верх. Скорость с которой фехтовал Роберт была невероятной, Дрейк еле успевал реагировать на обманные движения и уходить от неожиданных выпадов. Нет, он недооценил своего врага! Роберт, наступая, оттеснил его с дороги, и тот споткнувшись в высокой траве пропустил скользящий удар вдоль груди. Рассеченная шпагой рубаха обнажила кольчугу. Роберт рассмеялся.
-Да вы старый болван, еще и трус!
Такого унижения, да еще от мальчишки, Дрейк не испытывал никогда. Ярость захлестнула его. Воспользовавшись этой неожиданной паузой, он выхватил из-за пояса пистолет со взведенным курком, и в упор разрядил его в ненавистного насмешника.
Роберт покачнулся, схватился за живот, и растеряно смотрел как из под пальцев проступают капельки крови. В глазах потемнело и он упал вперед лицом, прямо к ногам Дрейка. Тот с удовлетворением смотрел как, совсем еще недавно, заносчивый юнец превратился в обмякшую и беспомощную груду мышц, павшую к его ногам. Хладнокровный удар шпагой в самое сердце подвел итог этому поединку.
Убийство на дуэли каралось в те времена смертью. Дрейк подозвал слугу и приказал забрать тело. Через час оно было предано земле в одной из многочисленных карстовых пещер, которые пользовались дурной славой и местные жители обходили их стороной.
Короткий век оказался у родовитого баловня судьбы. Жизнь, мечты, карьера, любовь одной из первых красавиц Англии, на самом взлете оборвалась банальным пистолетным выстрелом.
Долго еще высший свет судачил о неожиданном исчезновении Роберта Монтимера. Версии озвучивали самые невероятные. Гарри Клиффорд организовал тщательное расследование. По горячим следам, когда верный Абрек пришел к воротам замка без всадника, сэр Гарри в сопровождении слуг тщательно исследовал весь маршрут, но кроме примятой травы возле дороги у кладбища и следов крови там уже, ничего больше обнаружить не удалось. Конечно он подозревал чьих рук это дело, и прибывшей из Лондона группе профессионалов, высказал свои подозрения. Но никаких доказательств, уличающих коварного соседа в этом деянии, найти не удалось. Вердикт был таков, что это было банальное ограбление, несмотря на то, что хотя местные жители и являлись бывшими разбойниками, преступность, может благодаря именно этому, была там сведена практически к нулю. Сошлись на том, что это дело рук пришлых чужаков.
Бедная Диана находилась в великом горе. В отчаяние она бродила по парку, не замечая как раньше окружающей ее природы. С опухшим от слез лицом выходила к столу, практически не притрагиваясь к еде. На исхудавшем лице блестели только, ставшие еще больше, прекрасные глаза полные слез.
Девушка впервые теряла близкого ей человека (кроме матери, которую по понятным причинам она не помнила). И все вокруг стало ей вдруг враждебным. Море, прогулки на яхте остались в прошлом, и скорый отъезд в Лондон, который она постоянно оттягивала, казался ей единственным выходом. Диана торопила отца, лихорадочно занимаясь сборами в новый для нее мир.
Френсис Дрейк не был бы самим собой, если бы не воспользовался случаем, и еще раз не сделал попытку просить руки Дианы, но встречен был хозяином замка с таким угрюмым отчуждением, что сразу же, не ожидая последующих оскорблений, ретировался прочь. Как всякий циничный и прагматичный человек, он заставил себя забыть весь этот сентиментальный бред и целиком отдался последним приготовлениям к скорому отплытию от берегов, порядком надоевшей Англии, к пальмам, бесконечным пляжам тропических побережий и, щекочущих нервы, схваткам с многочисленными врагами.
Изрядно поседевший, после всех этих событий, Гарри Клиффорд сопровождал свою дочь на пути в столицу. Они ехали в большой дорожной карете молча, изредка поглядывая друг на друга. Дорога была долгой и постоянное молчание стало невыносимым.
-Что делать дитя мое, жизнь продолжается, и много еще будет на твоем пути плохого и хорошего. Сейчас твоя главная задача понравиться Королеве. Если Ее Величество будет добра к тебе считай, что твоя жизнь состоялась. Я понимаю, еще не время говорить тебе о таких вещах, но Роберта уже не вернуть и моя мечта, чтобы дочь встретила при дворе достойного избранника и древний род Клиффордов не затерялся в череде столетий. Прости меня за пафос.
Диана, распахнув свои большие ресницы, взглянула на отца и только молча сжала его руку.
Лондон встретил убитую горем девушку туманом над Темзой, грязными улицами под моросящим дождем и стойким запахом испражнений в воздухе. Она и раньше бывала в столице, куда отец брал ее с собой на короткое время, в их родовой особняк на улице Уайтхолл недалеко от Трафальгарской площади. Но городская среда давила на психику, привыкшей к морским просторам и деревенским пейзажам, девушки. Ну что же, надо было приспосабливаться к новой жизни, с ее завистью, лицемерием, дворцовыми интригами.
Весь двор находился за городом, в небольшом предместье Аскот, где проходили ежегодные скачки. Отпрыски лучших родов Британии состязались здесь в силе, ловкости и богатом убранстве породистых лошадей, перед взирающей на весь этот праздничный карнавал Королевой.
Отдохнув после долгого пути, через день, отец с дочерью в открытом экипаже, отправились туда, чтобы представить новую фрейлину Ее Величеству.
Королевское дерби было в разгаре. Еще подъезжая, Диана услышала вдалеке рев толпы, ржание лошадей и залпы салюта в честь очередного победителя.
Рыцарские турниры, на которых участники часто травмировали друг друга иногда даже со смертельным исходом, ушли в прошлое, оставив в наследство потомкам другую забаву для аристократов — лошадиные скачки. Победа на которых не только льстила самолюбию молодой поросли высшего света и их многочисленным родственникам, но и помогала в карьерном росте. Недаром бедный Роберт так тщательно готовился к каждому состязанию.
Место было живописное. Рядом с обширной поляной находились трибуны с ложей для королевской четы. Вокруг под раскидистыми вязами разместился целый город из летних шатров и палаток, в центре которого находился роскошный шатер Королевы. Клиффорды разместились в одной из палаток.
«Королевские встречи» (так еще называют скачки), проходящие ежегодно на третью неделю июня, длились четыре дня. «Встреча» всегда стартует в определенный день недели — вторник. Каждый день, перед началом действа, начиналось торжественное королевское шествие, направляющееся из расположенного неподалеку Виндзорского замка. Пока Королева не появится на ипподроме, скачки не начинаются. Впрочем Ее Величество никогда не заставляет своих подданных ждать. Мужчины на этом празднике, как правило, соблюдали строгий вид в одежде, женщинам было разрешено фантазировать.
Аудиенция новой фрейлины была назначена на вечер, а пока Гарри Клиффорд под руку с юной дочерью фланировал в этой круговерти цветов, роскошных нарядов, замысловатых причесок и безукоризненно одетых лондонских денди, постоянно раскланиваясь с улыбкой, чуть приподнимая поля своей шляпы.
На девушку с интересом посматривали молодые люди. Затянутая в корсет, в платье с открытым декольте, она от волнения с трудом дышала. Определенно Диана чувствовала себя здесь чужой. К вечеру зажгли фонари и все общество стало собираться за накрытыми столами под пологом из китайского шелка. Сэр Гарри проводил дочь к королевскому шатру и передал в руки дежурной фрейлины.
Через короткое время девушка в глубоком поклоне предстала пред Ее Величеством Королевой Англии Елизаветой. Просторное помещение шатра было ярко освещено сотней свечей. Прямо в центре на возвышении стояло кресло похожее на трон, на котором величественно с прямой спиной восседала женщина в темном платье, расшитом белым жемчугом, с высоким кружевным воротом и бриллиантовой диадемой на открытом лбу. Лицо Королевы по тогдашней моде было бледно и бело от косметического мела, и только два черных глаза на этой белой маске пронзительно смотрели на дрожащую от страха шестнадцатилетнюю девушку.
У ее ног лежали два пятнистых дога, и тоже с любопытством уставились на незнакомую фигуру. После длительной паузы, в течение которой Ее Величество придирчиво изучала Диану, а та просто ощущала как по спине струйкой стекает пот, наконец произнесла:
-Не бойся дитя, подойди ближе и присядь.
Она повелительным жестом указала на пуф, обитый атласом, у своих ног. Диана, опустив ресницы, присела. Собаки недовольно заворчали, но послушные самодержавной воле, снова уткнули свои морды в вытянутые вперед лапы. В глазах Елизаветы промелькнуло любопытство.
-Наслышана о твоей красоте, рассказывай. Знаю ты сирота, поэтому будь откровенна как перед своей матерью, я должна знать про свою фрейлину все.
Приятный, чуть хрипловатый голос располагал к себе. Диана, почувствовав к себе истинный интерес мудрой женщины, успокоилась. Девушка наконец подняла глаза и начала говорить. Лишенная с детства материнского тепла, окруженная в основном мужчинами, она всю жизнь тянулась к таким доверительным беседам. К сожалению рядом была только простая и неграмотная ее любимая няня. Доверявшая людям и неискушенная в дворцовых интригах, Диана выложила перед этой, по матерински ласковой женщиной, всю свою короткую жизнь, не скрывая самых сокровенных девичьих секретов. Она поведала Королеве о своем детстве в английских колониях Вест-Индии, о несчастной любви, погибшего неизвестно как Роберта. Рассказала о том как добивался ее руки известный капитан и пират Френсис Дрейк. При этом сообщении лицо королевы на мгновение скривилось в усмешке. Еще девушка призналась в своей любви к морю и детских мечтах побывать на неизведанных землях.
Королева внимательно слушала, и только в самом конце разговора с любопытством спросила про отца. Зная, что тот рано овдовел, поинтересовалась: не занято ли сердце знатного вельможи какой-нибудь особой. По ее лицу пробежала тень воспоминаний о чем-то дорогом и дальнем. Диана, не привыкшая к сплетням, промолчала.
-Сэр Гарри был когда-то участником в наших детских играх, - пояснила Елизавета.
Снова окинув взглядом сидящую перед ней девушку, протянула руку для поцелуя.
-Ступай, первая статс-дама все тебе объяснит и расскажет.
Через час Диана, уже в свите Королевы, вышла к накрытым столам, где давно собрались поданные Ее Величества.
Елизавета, шествуя в окружении своих ближайших придворных, вполголоса проговорила первой статс-даме и своей ближайшей подруге:
-Дочь сэра Гарри довольно мила, умна, но уж очень проста, держите ее от меня подальше.
И потянулись однообразные и тягучие дни, похожие один на другой, с балами, приемами, где в многочисленной свите Диана терялась в стайке таких же молоденьких дурочек, мечтающих только о выгодном браке. Она покорно выполняла все требования дворцового этикета, но душа рвалась на волю как птица из клетки.
По ночам она плакала, вспоминая прогулки с Робертом на яхте. Бедняжке приходилось ежедневно накладывать грим. Естественное, натуральное, чуть тронутое загаром лицо, зеленые глаза, обрамленные пушистыми ресницами и пышные волосы цвета спелого каштана, были при дворе не в моде. Все это считалось низким и свойственным только простолюдинкам. Толстый слой пудры и парик создавали иллюзию дорогой куклы, и вся королевская свита была похожа друг на дружку как игрушечные оловянные солдатики, вынутые детской рукой из шкатулки.
Диану смешили, потом раздражали однообразные ухаживания потенциальных женихов с их скучными, постоянно повторяющимися остротами. Она еле сдерживала себя, чтобы не показать язык очередному такому индюку, или не послать того витиеватым матросским словечком.
В те времена много было разговоров о дальних экспедициях Джеймса Кука. Новые открытые колонии, а главное материк в южном полушарии будоражили умы при дворе и парламенте. Идея заселить далекую Австралию преступниками всех мастей нашла живой отклик в умах высоких чинов империи.
Практичные британцы этим убивали двух зайцев, - облегчали бюджет страны, где довольно приличная статья уходила на содержание этого контингента, а с другой, заселяли, и этим закрепляли за Британией далекие земли.
Гарри Клиффорд последнее время ходил мрачнее тучи. Диана пыталась выяснить причину столь резкой перемены всегда веселого, источающего вокруг себя добродушие, мужчины. Отец до поры до времени отмалчивался, пока не посвятил дочь в планы верховной власти, сулящие изменения в их жизни.
-Дочь моя, наверное в скором времени нам придется расстаться, Ее Величество настоятельно требует, чтобы я возглавил экспедицию к берегам Австралии в чине губернатора этого дикого края. Формируется небольшой флот из пяти кораблей, и конечно мне придется согласиться.
Глаза девушки загорелись.
-Отец, так это прекрасно! Это мечта всей моей жизни и решение всех проблем! Неужели ты не замечаешь как тяготит меня весь этот дворцовый балаган. Только из любви к тебе я терплю эту скуку и фальшь.
Гарри Клиффорд ласково посмотрел на дочь.
-Ты еще ребенок Диана, и не представляешь всей тяжести предстоящего путешествия и то место, которое ты с легкостью заняла при дворе, обеспечит тебе беспечную и счастливую жизнь. Пойми это шанс, и тебе многие завидуют.
Диана с раскрасневшимся лицом и горящим от азарта взором, умоляюще сложила на груди руки.
-Ты тоже пойми меня отец, счастливой я буду только с тобой и разлуки мне не перенести. Неужели ты не видишь и не понимаешь, что я без сожаления отдам все, только чтобы не притворяться ежедневно, и быть свободной. Ты сам меня воспитал такой, и поэтому просто обязан взять с собой в плавание. Когда-то ты мной восхищался и говорил, что я настоящий моряк, а сейчас ты испытываешь ко мне только жалость, это меня унижает. Хочешь чтобы я превратилась здесь в заводной манекен без души и радости. Пусть там будет тяжело, я не боюсь никаких невзгод, мне опостылел Лондон, а там ждет настоящая жизнь, я это чувствую всем своим существом. Все! Никакие уговоры не помогут, я начинаю сборы!
Бедный сэр Гарри не мог выдержать такого напора, и с удовольствием видя перед собой прежнюю Диану, все таки попытался еще раз уговорить девушку:
-Дочь, я тебе не сказал самого главного: все эти корабли будут под завязку забиты каторжниками и злодеями, и переход через три океана не будет прогулкой.
-Три океана! Все мои мечты сбываются!
Она бросилась на шею смеющегося отца. Итак решение было принято и Гарри Клиффорд воспрянул. Он как в далекой юности ощутил прилив сил и желание преодолевать любые трудности. Он снова жаждал борьбы. Кстати миленькая гувернантка, по вполне понятным причинам и месье Жак, будучи одиноким и принятым в семью, уговорили своего благодетеля взять их с собой.
Сэр Гарри в гавани Ливерпуля принимал вверенные ему суда и знакомился с капитанами. На рейде стояли пять больших кораблей, среди которых выделялись флагманский галеон «Святая Анна» и фрегат «Пеликан». Конечно он был, как и раньше, в сопровождении Дианы. В ранге руководителя экспедиции он следил за каждой мелочью, которая могла бы оказаться фатальной в этом тяжелом переходе. Понимая, что главная задача доставить на место как можно больше живых и здоровых каторжан, лично проверял состояние трюмных отсеков, где конечно же в тесноте и неудобстве будут содержаться будущие колонисты.
Диана, наконец-то скинувшая с себя ненавистные корсеты и кринолины, в своем простом любимом платье, всегда была рядом с отцом, вникая во все мелочи, и являясь уже практически его заместителем.
Собрав всех капитанов в кают-компании флагманского корабля, сэр Гарри держал совет. По всем заветам капитана Кука маршрут предполагался вдоль Африки и обогнув мыс Доброй Надежды прямиком идти по сороковой параллели, через Индийский и Тихий океаны, прямо к заветным берегам южного материка. Другой путь был короче — пересечь Атлантику, пройти вдоль побережья Южной Америки и обогнув мыс Горн войти в Тихий Океан, а там уже и до Австралии рукой подать.
Совет разделился надвое. Противники прохождения через мыс Горн приводили веские доводы о неизбежных встречах с испанцами, а главное об изменчивой погоде и постоянных штормах в этих высоких широтах. Сторонники другого маршрута не менее веско доказывали, что путь вдоль берегов Африки более спокоен и привычен, хотя там тоже подстерегает опасность в виде французских и голландских военных кораблей, да и испанская Армада не забывала патрулировать этот морской путь, охраняя своих купцов, идущих с пряностями из Китая и Индии. И все таки совет решил идти более коротким путем через Атлантику, к берегам Южной Америки. Оставалось главное — одновременно собрать всех каторжников со всей Англии, погрузить в пять вместительных судов и не мешкая, чтобы не мучить людей, начать это опасное путешествие.
В порту Ливерпуля, под охраной королевской гвардии, шла погрузка преступного контингента на корабли. Солдаты создали несколько живых коридоров, по которым бегом, звеня кандалами, под крики надсмотрщиков, торопливо взбегали на трап несчастные. Этих коридоров было пять, по числу стоящих у причала судов.
Зрелище было удручающим. Диана с отцом присутствовали при погрузке. Внезапно какая-то неведомая сила толкнула ее в грудь — в одном из взбегающих по трапу она узнала того самого великана со страшным лицом — бывшего узника ее назойливого соседа. Он сосредоточенно смотрел под ноги впереди бежавшего человека с рыжими космами, торчавшими во все стороны. Только у этой пары на ногах, скованных кандалами, болталось еще по одному десяти фунтовому ядру. Девушка схватила отца за рукав, показывая на могучую фигуру заключенного.
-Отец смотри, это же Алекс, я его знаю! Это тот самый пленник нашего соседа Френсиса Дрейка! Странно, почему только к этим двоим приковали ядра?
Стоявший рядом чиновник по тюремному ведомству подал голос:
-Это значит миледи, что эти двое очень опасны и склонны к побегу и бунту. Скорей всего их не раз наказывали за это.
Диана не переносившая чужую боль и страдания, как когда-то давно, поскучнела и замкнулась в себе. Отец положил руку на ее плечо:
-Ничего девочка, считаю что им всем повезло. По прибытию на место с них снимут все это железо и они снова обретут свободу, только там бежать уже будет некуда. Они будут прилежно трудиться уже только на себя, чтобы выжить и соблюдать закон, иначе смерть от голода или пули. Целый полк отборного королевского войска еще загодя отправлено туда для обустройства, и с нетерпением ожидает прибытия нашей экспедиции.
Диана находилась в задумчивости весь оставшийся день. Снова судьба столкнула ее с этим непонятным человеком со страшным лицом, которое почему-то не было ей неприятным.
Скоро флотилия из пяти больших кораблей один за другим, в четкой очередности, стала покидать Ливерпульскую гавань. Снова в снастях засвистел ветер наполнив белоснежные паруса делая их тугими и объемными, и океан принял в свои объятия мореходов.
Диана как когда-то, стояла на капитанском мостике рядом с отцом, закрыв глаза и подставив лицо под солнечный свет. Снова она была счастлива.
ГЛАВА 7
-Ничего Алекс, главное мы еще живы и это еще не конец.
Фреди Освальд, на правах старшего товарища, успокаивал своего русского друга. Они сидели на нижней полке, в одном из многочисленных трюмных отсеков. Вокруг, в тесноте на деревянных нарах, сколоченных в два яруса, да и прямо на полу находились еще люди, одетые в арестантские рубища, немытые, обросшие, давно не чесанные.
-Солдаты из конвоя по секрету рассказали, что нашу партию везут на далекие земли в южном полушарии, и в пути обещали хорошо кормить, а самое главное по прибытию должны расковать, думаю нам снова повезло. Относительная свобода на диких берегах Австралии все таки лучше чем чумные бараки за высоким забором благополучной Англии.
Алекс, за прошедшие годы уже прекрасно освоивший благодаря своему другу несколько языков, и получивший от него же достойное образование, вслух размышлял:
-Если британцы собираются колонизировать эти обширные земли, то состав колонистов должен быть разнополым, иначе через пару десятков лет все вымрут.
-Я думаю они надеются на местное население. К тому же один из кораблей на дальнем причале грузился женщинами.
Друзья надолго замолчали, обдумывая сказанное. За несколько лет, что свела судьба вместе, они стали понимать друг друга с полуслова. После того как их неожиданно забрали у Френсиса Дрейка они впервые оказались далеко от моря, в центре Англии, в обществе воров и убийц. Но все равно это были хоть какие-то перемены. Снова впереди забрезжила надежда. Они быстро завоевали авторитет в окружении каторжан, особенно Алекс. Его острый ум, невероятная физическая сила и насмешливый язык очень ценились в этих замкнутых воровских сообществах с их правилами и законами.
Эта пара всегда глядела и отвечала дерзко, за что часто наказывалась карцером. А когда Алекс вступался за больных и слабых, то уважение к нему стало всеобщим. Были две попытки побега, подготовка к бунту, но неудачи преследовали этих отчаянных ребят. В конце концов тюремное начальство распорядилось дополнительно приковать к их ногам по десяти фунтовому ядру и использовать только на самых тяжелых работах.
Они на себе из рукотворных пещер таскали наружу глыбы розового туфа, который хорошо подвергался обработке. Куски серого базальта складывали на деревянную тележку, впрягались в нее и тоже вывозили на свет божий. При таком рабском труде и скудном питании все шло к тому, что жить оставалось бедолагам максимум полгода. И опять судьба-судьбинушка сжалилась над этими двумя непоседами, и вот в который уже раз их болтало в корабельном трюме на океанских просторах Атлантики.
Суда следовали заданным курсом, строгим порядком в пределах видимости, по которому флагманский корабль мог специальным морским языком, которым в совершенстве владели марсовые на высоте, отдавать приказы и предупреждать об опасности. Флот при всех парусах ходко шел к своей цели. Настроение было у всех приподнятое. Корабли постепенно входили в зону тропических пассатов. Солнце жгло немилосердно и подойдя к экватору Гарри Клиффорд распорядился спускать в трюмы бочки с водой, чтобы люди не страдали от тепловых ударов.
Диана постоянно гуляла по палубе с гувернанткой, с интересом наблюдая за слаженной работой экипажа. Капитан флагманского корабля в белоснежном кителе учтиво сопровождал девушку, занимая ее разговорами. Они поднимались в рубку и Диана, заменив рулевого, часами стояла у штурвала, следуя указаниям франтоватого и моложавого капитана. Всем было видно, что мужчина влюблен по уши. Диана кокетничала, строила глазки, перешептываясь с более опытной миловидной гувернанткой. Она чудесно проводила время и была счастлива.
Девушка любила ночью выходить из каюты, где она находилась вместе со своей няней. Долгожданная ночная прохлада окутывала ее, и она подолгу стояла, подняв лицо к небу, где четыре ярких звезды образовывали Южный Крест в хороводе созвездий. Восторг поднимался откуда-то из глубины, и ей казалось, что мерцающий океан и такой же небесный свод, то главное ради чего стоит жить. Она ощущала себя частицей всего этого мира, который конечно же всегда будет весь в полном своем объеме, значит и каждая его часть, пусть самая ничтожная, тоже вечна.
Скоро с марса раздался гортанный голос — Земля! Это были гряда островов Сан-Паулу, являющимися собственностью Британии. Здесь планировалась краткосрочная остановка, чтобы пополнить запасы пресной воды.
Несколько маленьких островов посредине Атлантического океана прямо на экваторе были необитаемы. Зайдя в укромную бухту самого большого острова пять английских кораблей встали на якорь. Вначале на разведку от флагманского корабля отчалила шлюпка с десятью вооруженными матросами во главе с боцманом. Через пару часов, когда шлюпка вернулась, уже целая флотилия маломерных судов устремилась к берегу покрытому тропической растительностью.
Диана в сопровождении капитана и Гарри Клиффорда легко спрыгнула на кварцевый песок пляжа. Сразу же скинув туфли, она с наслаждением пошла по кромке прибоя, наконец ощущая ступнями плотную и влажную поверхность земли. Привыкшая за месяц плавания к уходящей из под ног палубе, она поначалу вразвалку как ходят моряки, потом выпрямившись, пустилась по отмели бегом, не обращая внимания на брызги и основательно промокший подол платья. Отец снисходительно усмехался, глядя на расшалившегося ребенка, капитан смотрел с восхищением.
Сэр Гарри приказал всем капитанам собраться на берегу и в тени огромной пальмы разложил карту. Пока матросы заливали бочки с водой из ближайшего ручья, он держал совет.
Следующая остановка должна быть уже на западном побережье Южной Америки. Дело в том, что выход к Тихому Океану имел два пути. Это мимо мыса Горн, с его штормами и ураганами, или спокойный, но мелководный Магелланов пролив. И снова голоса разделились. Идти через пролив было конечно ближе, и со своим живым грузом на борту экспедиция экономила время. Но пролив Магеллана был еще плохо изучен. Не было детальных лоций на данный участок, да и европейские поселения, где можно было взять лоцмана, тоже отсутствовали.
Конечно, редкие в этих краях купцы, пираты, военные корабли рисковали, но большинство предпочитали более знакомый маршрут — через оконечность Южной Америки, мимо мыса Горн. Такой путь был чреват тем, что близость Южного Полюса с его ледяными ветрами снискал худую славу как «ревущие» высокие широты, поэтому проскочить там не получив хорошей трепки было большой удачей.
Совет, состоящий из опытных мореходов, выбрал Магелланов пролив. Пополнив запасы воды и следуя заданному курсу корабли вышли на предпоследний переход к западным берегам Южной Америки, омывающиеся уже Тихим океаном.
И вот наконец, после двух месяцев морского похода, горизонт заклубился белыми облаками — это были берега Бразилии. Теперь курс был строго на юг, до самой оконечности материка, и флот шел в ближайшей его близости. По правому борту на горизонте периодически возникала полоска земли. Все дальше удаляясь от экватора и поднимаясь по широте чувствовалось дыхание Южного полюса. Один циклон сменял другой, штормовой ветер часто менял направление и команда круглые сутки находилась в напряжении, выполняя свою рискованную работу, взлетая по свистку боцманской дудки на реи.
Ночи становились холоднее и Диана прекратила свои ночные прогулки. Подойдя к пятидесятой параллели один из кораблей ночью чуть не налетел на айсберг. Спасло экипаж чудо — судно левым бортом прошло всего в двух кабельтовых от этой ледяной глыбы. Когда вахтенные по тревоге подняли всю команду, люди со страхом смотрели на проплывающий перед ними и нависающий над кораблем, мерцающий под звездами плавучий остров. Все с ужасом ожидали столкновения об его подводную часть. К счастью все обошлось. Этот случай подтвердил правильность решения идти через пролив. Гарри Клиффорд приказал усилить бдительность экипажам, убирать паруса в ночное время и жечь не жалея бортовые огни. И все таки ветрА и болтанка были не страшными, и даже привычными для опытных мореходов.
Все рано или поздно заканчивается и флот без потерь вошел в спокойные воды Магелланова пролива. Оставив минимальное количество парусов, суда гуськом, с осторожностью, пробирались к Тихому океану, тщательно замеряя лотом фарватер.
По правому борту с материковой части, берегА были обитаемы. Иногда, на открытых местах появлялись кучки туземцев, а наиболее отчаянные даже сопровождали на своих каноэ английские корабли. Одетые в звериные шкуры, с разрисованными лицами они воинственно потрясали копьями, но видя дружелюбные улыбки матросов успокаивались и настороженно смотрели на непрошенных гостей.
-Наверное успели натерпеться от белого человека. Первые экспедиции Магеллана встречали здесь гостеприимство и дружелюбие.
Глядя на этот эскорт, задумчиво произнес Гарри Клиффорд. Они с капитаном и Дианой стояли на капитанском мостике.
Вскоре закончился этот утомительный проход в мелководном проливе и перед путешественниками открылся во всей своей красоте и безбрежности Тихий океан. Оставалось только сделать техническую остановку у берегов Чили, опуститься до тридцатой параллели и коротким броском достичь долгожданной Австралии. Экспедиция близилась к завершению. Но рано радовались колонизаторы чужих земель. Большей частью спокойный, Тихий океан встретил их ураганным ветром невиданной силы. После краткосрочной остановки на побережье у подножия Анд, флот снова вышел на бушующие океанские просторы.
Капитан «Святой Анны» практически не покидал своего поста. Стоя в рубке, рядом с рулевым у штурвала, потерявший свой прежний лоск, мокрый от воды и хлюпая простуженным носом, ругался как простой матрос:
-Какого дьявола назвали этот океан тихим. Дальнейшее продвижение — путь в саму преисподню! Прямо по курсу цепь островов, надо укрыться за ними и переждать сезон дождей и ураганов.
Гарри Клиффорд был против:
-Сэр, вы забываете какой у нас груз. Лишний месяц задержки будет нам стоить очень дорого. Боюсь до места удастся доставить, дай бог, половину контингента. В конце концов за исход экспедиции отвечаю я.
-Сэр, с такими ветрами я сталкиваюсь впервые, и тоже боюсь, что не только наш ценный груз, но и мы с вами вряд ли поднимем бокалы в уютной гавани Сиднея.
Аргумент был настолько весомым, что командующий отдал приказ идти к островам Полинезии.
Меж тем обитатели трюма покорно и безропотно переносили все тяготы путешествия. Кормили, как и было обещано, обильно, но в основном похлебкой из солонины. От недостатка растительной пищи, свежего воздуха и света началась цинга. Количество людей в отсеке, где находились наши герои, сократилось почти на треть. Кровавыми деснами друзья пытались жевать солому на которой спали.
От цинги и постоянной качки умирали каторжники не знавшие моря. Закаленные в постоянной борьбе и невзгодах, Фреди с Алексом шутками и долгими разговорами поддерживали несчастных. Они заставляли людей двигаться, и сами постоянно делали гимнастику. Бывшие моряки, они прекрасно знали чем грозит всеобщее безразличие и покорность судьбе.
Алекс, прошедший суровую школу зимовки на промыслах, рассказывал как русские охотники справлялись с этой бедой. Он вспоминал заветы отца, что смерть настигает человека только в двух случаях — когда он перестает работать или впадает в уныние и тоску.
Обитатели трюмных отсеков потеряли счет времени. Они не знали где находится их корабль, и сколько еще осталось до завершения этого бесконечного плавания. Только периодически ощущались изменения климата — от удушающей жары экватора, когда им в трюм спускали бочки с водой, до холодов в высоких широтах, заставляющих людей жаться друг к дружке, и потом снова тепло тропиков.
Фред, как самый образованный, предполагал, что флот все таки обогнул оконечность Южной Америки, и теперь только осталось благополучно достичь берегов Австралии. Этим он вселял надежду в сердца, упавших духом, собратьев по несчастью. Последнее время качка стала невыносимой даже для видавших виды Фреда и Алекса. Посуровели их лица.
-Дело принимает серьезный оборот Фреди, надо что-то предпринимать. Нет желания идти на корм рыбам без борьбы. Думай ирландец, ты у нас самый хитрый.
Алекс в темноте сжал руку друга. Судно болтало в килевой и бортовой качке. Остов этого ковчега скрипел под ударами океанской волны. Массы воды накрывали палубу и такелаж. Несмотря на задраенные люки в трюм поступала вода и узники уже не могли сидеть на полу, а теснились на нарах. Фред начал говорить:
-Я кое что придумал. Как там у вас в Московии говорят — клин вышибают клином. Задумка такова: коль все мы, и каторжники и охрана находимся как говорится в «одной лодке», и с ужасом ожидаем кораблекрушения, то его и надо спровоцировать. Нам терять нечего, делаем в борту пробоину, и тогда спасать корабль придется всем вместе. Другого шанса спастись я не вижу.
-Наверное ты прав, только чем пробить эту чертову дыру. Корабль построен основательно, и двухслойная бортовая обшивка из мореного дуба проложена для надежности еще стальными пластинами. Да к тому же вооруженная охрана тупо перестреляет нас как куропаток. Думаю команда с одной пробоиной и сама легко справится. Но все равно ты прав дружище, иногда совсем уж безумные идеи оказываются чудом.
Меж тем большой трехмачтовый фрегат, переваливаясь с борта на борт на гигантских волнах в сумерках несло прямо на рифы одного из многочисленных островов, разбросанных на сто пятидесятой широте и образующих обширный малоизученный архипелаг нареченный Полинезией.
Все паруса были убраны, судно не слушалось руля и команда обреченно ждала своей участи. Что-то большое и темное возникло с правого борта. Слева, тоже из морской пучины внезапно выросла скала, как клык какого-то невиданного чудовища. Корабль всей своей массой вклинился в расщелину между двумя прибрежными скалами неизвестного острова. Это его спасло. Он надежно сидел, как нанизанная на вертел баранья туша, заливаемая массами морской воды.
Команда в ужасе металась по палубе. Здесь уже каждый был сам за себя. Слабые духом сходили с ума и с криком бросались за борт. В белесой мгле, под блеск молний, неожиданно появился корабль в лохмотьях сгнивших парусов и без единого человека. Это был, чудом державшийся на плаву остов древней каравеллы. Дикий хохот разнесся над терпящими кораблекрушение. Призрак шел спокойно сквозь бурю и мглу, не обращая внимания на эту земную суету с ее ужасом перед неминуемой гибелью.
-Голландец! Летучий Голландец! Это конец!
Паника была всеобщей.
Обитатели трюма ничего этого не видели и не осознавали серьезности всего происходящего на верху. Люди с беспокойством сгрудились каждый в своем отсеке, когда удар страшной силы повалил всех на пол. С треском ломались шпангоуты. Обшивка корабля как пергамент разорвалась и глыба черного камня, ломая перегородки и двери, подмяв под себя людей, всей своей массой вошла в трюмное помещение. Мощные струи заливали оставшихся в живых. В этом шуме и гаме раздался властный голос Фреда:
-Прекратить панику! Всем выбираться на верх! Корабль сидит надежно и плотно, поэтому приказываю оставаться на нем! Придется принять бой! Всех кто оказывает сопротивление за борт, остальных в каюты и кубрики! Буря когда-нибудь закончится, да поможет нам бог!
Появление на палубе людей в лохмотьях, с белыми лицами, похожих на призраков, еще более ввергло команду в хаос. Матросы обезумев покорно подчинялись этой злой воле. Капитана с помощником, заодно и боцмана сразу забили цепями. Очередная волна смыла эти бренные останки в кипящий водоворот. Люди — каторжники, вперемешку с матросами, сидели в тесных кубриках, вознося к небу молитвы, и постепенно приходили в себя.
Ураган бушевал еще сутки. Заключенные, неожиданно обретя свободу и уже в мыслях давно поставившие на себе крест, вдруг почувствовали прилив сил и ощутили себя хозяевами на большом корабле. Фред приказал рубить мачты. Команда, почувствовавшая, и сразу принявшая железную волю незаконного капитана, с усердием принялась исполнять приказание. Наконец с матросов спала пелена их безумного состояния и команда, несмотря на продолжающийся ад, приступила к своим привычным обязанностям.
Между тем, весь разбойничий народ, осознав что они хозяева положения, растеклись по камбузу, продовольственным и хозяйственным отсекам. Через полчаса все это сборище было экипировано и вооружено. Заключенные тащили вино и еду. Все это напоминало пир во время чумы. Никто уже не обращал внимания на волны, по прежнему накрывавшие неподвижный корабль. Пьяных, и от этого безумных людей смывало за борт, но это уже никого не заботило. Теперь это было безумие радости и счастья.
Фред с Алексом как могли пытались урезонить эту вакханалию. Как ни странно, привыкшая к дисциплине команда, пыталась помочь им в этом. Но внезапно обретенная воля превращает людей в зверей. То тут то там вспыхивали стычки и поножовщина, и только Алекс своим видом приводил противников в чувство. Он пудовым кулаком валил зачинщика и задиру, остальных, взяв за шиворот, тащил в кубрик приспособленный под карцер. Наконец, отвыкшие от вина и упившись до без сознания, бывшие каторжане лежали вповалку в задраенных кубриках под грохот непрекращающегося урагана.
Друзья собрали в кают-компании остатки команды. Пришедшие в себя моряки, слушали новоявленного капитана:
-Матросы! Вы целиком находитесь под моим покровительством. Вас никто не тронет при условии вашего беспрекословного подчинения мне и моему другу.
Он повел рукой в сторону Алекса. Тот, поедая кусок вяленой зайчатины и запивая вином, с добродушием смотрел на испуганных членов экипажа.
-Мы находимся в чрезвычайной ситуации, поэтому любое неподчинение будет караться смертью.
Матросы, со страхом поглядывая на великана с обезображенным лицом и веселыми глазами, поклялись в своей преданности.
Начало было положено — костяк из дисциплинированных и хорошо знающих морское дело людей, был создан. Теперь оставалось железной волей подчинить себе остальных, но все это потом, когда стихнет и успокоится в своем безумии ураган.
На вторые сутки ветер стих, небо прояснилось, тропическое солнце мгновенно высушило палубу, вселяя в души людей покой и веру с надеждой. Набравший инерцию океан, постепенно успокаивался. И только гигантские волны, уже не такие страшные под синим небом, накатывали на утес, разбиваясь на миллионы брызг, окатывая спасенных веселым дождиком.
В двух милях от скал, которые гостеприимно приняли к себе английский корабль, в пенной опушке прибоя, тянулся до горизонта берег незнакомой земли. Слава богу на борту сохранились две шлюпки пригодные к эксплуатации. Пора было покидать судно и высаживаться на берег.
Около полусотни человек разместились на палубе, усевшись на обломках разбросанного повсюду такелажа. Алекс и Фред стояли на возвышении полубака. Недавние заключенные, с опухшими лицами после чрезмерного возлияния, слушали своего вождя и атамана.
Братья! Господь оказался на нашей стороне и будет помогать в будущем, при условии строжайшей дисциплины, беспрекословного подчинения мне и моему помощнику. Нам надо разделиться на десятки, во главе которых будут стоять назначенные мной люди, приказы которых также должны выполняться без разговоров и с усердием. Борьба за жизнь только начинается. Я не знаю что нас ждет на этой неизведанной земле, и наверное тут тоже живут люди. Нас много, мы сумеем построить новый корабль и спустить его на воду. Затем предлагаю идти на восток, к испанским колониям, где мы будем в безопасности и жить нормальной человеческой жизнью. Строжайшая дисциплина нужна еще и потому, что нас наверняка будут искать, и мы обязательно примем бой и победим! Да поможет нам бог! - После небольшой паузы Фред добавил, — предателям и смутьянам — смерть.
После этой короткой речи экипаж, уже вместе, занялись ремонтом лебедки и побитых штормом шлюпок.
Вскоре первая партия, вооруженная до зубов, на двух лодках, отчалила в сторону незнакомого берега. Земля оказалась большим островом с буйной растительностью и живописными холмами в глубине. Первым делом разведчики предприняли поиски пресной воды. Судя по многочисленным тропинкам в тропических джунглях остров был обитаем. С величайшей осторожностью, оставив охрану на берегу, путники углубились, в наполненную щебетом птиц и влажную после дождей, чащу.
Пройдя чуть больше мили, перед ними открылось, во всем своем великолепии, лесное озеро довольно внушительных размеров. На противоположном берегу в беспорядке были разбросаны хижины, среди которых мелькали фигурки людей. К небу поднимались дымы костров. Ветерок донес запах горячей пищи.
Наконец туземцы заметили чужаков. Они сгрудились на берегу и спокойно смотрели на пришельцев. В их поведении не было агрессивности и Алекс дал команду идти вдоль берега для встречи с островитянами. Обогнув по периметру озеро, они с опаской стали подходить к деревне. Туземцы с любопытством глядели на приближающуюся к ним группу белых людей. Алекс приказал спрятать оружие. Отдав свой мушкет одному из матросов, он развел в стороны руки и с открытым лицом, улыбаясь, отделился от группы, чтобы подойти к дикарям.
Но бедный Алекс забыл про свой страшный вид. Годами находившийся в суровом обществе моряков, пиратов, воров и злодеев, которым было абсолютно наплевать как выглядит один из них, здесь, на краю света его огромная фигура с перекошенным лицом вызвала небывалый эффект среди низкорослых лесных обитателей этого островного поселения.
Люди с криками стали падать перед ним на колени, вознося руки к небу. Алекс в нерешительности остановился. Он понял, что его боятся, но смотрят не с ужасом, а с восхищением. Жестом подозвал пожилого матроса, ходившего к этим землям еще с капитаном Куком, и знавшего несколько диалектов этого тарабарского языка.
-Френк, постарайся сказать этим людям, что пришли мы с добром и ничего плохого не причиним, а завтра вернемся с подарками.
Матрос, помогая себе жестами, что-то пытался втолковать аборигенам, те внимательно слушали. Судя по улыбкам на лицах, кажется его поняли.
Один из них, с перьями вплетенными в курчавые волосы и указывая рукой на Алекса, снова упал на колени, поднеся ладони к своему лбу. Он гортанно, что-то быстро говорил Френку.
-Он говорит, что ты Алекс похож на их лесного бога, и что выше тебя только морской бог. У них в деревне живет колдун очень похожий на этого бога, и только он один видит его и может с ним разговаривать. И еще они с нетерпением ждут подарков.
Скоро туземцы успокоились, и оказались вполне гостеприимным народом. Они подходили к морякам, трогали их одежду, проводили рукой по лицам, с интересом рассматривали ружья, но больше всего их привлекли ножи со сверкающими на солнце клинками.
Алекс сразу подарил человеку с перьями на голове свой нож. Вождь, а это был он, с неподдельной радостью ребенка, схватил этот драгоценный подарок и прижал его к груди. Он тут же начал пробовать, срезая отточенным лезвием ветки незнакомых англичанам деревьев. Восторгу дикаря не было границ.
Гостей повели в деревню. Возле одной из хижин сидел колдун — маленький человек с бритой головой разукрашенной охрой. Увидев его, Алекс понял причину своего эффектного появления. Все лицо колдуна было покрыто безобразными шрамами, из под которых на гостей смотрели два маленьких хитрых глаза. Видя, что колдун с завистью смотрит на подаренный вождю нож, Алекс, чтобы не нажить себе врага, торжественно преподнес ему такой же.
Радости человечка с бритой головой не было предела. Он засуетился вокруг Алекса, явно выделяя его среди остальных и жестами приглашая к себе в хижину. Усадив того на циновку, сплетенную из тростника, он угнездился напротив и стал раскуривать трубку с длинным мундштуком. Сделав несколько затяжек, колдун передал трубку гостю. Воспитанный в старой православной вере, Алекс не курил табак, но с почтением принял из рук туземца трубку и сделал несколько затяжек. Табак был настолько крепким, что гость зашелся в кашле. На глазах выступили слезы. Человечек весело заворковал, хлопая себя по обнаженным ляжкам. Кажется он был доволен, что большой белый человек с лицом их лесного бога, не может проделать элементарного ритуала, и понятно, что с его стороны не будет никакой конкуренции.
После недолгого сидения друг против друга, хозяин жестом пригласил к выходу. Успокоенная толпа дикарей перемешалась с командой. Из одежды на них были только набедренные повязки, и матросы с интересом поглядывали на местных женщин. Многие мужчины были вооружены палками, с нанизанными на концах костяными наконечниками. Их лица были разрисованы красной охрой, создавая устрашающий воинственный вид. Было видно, что племя четко поделено на касты, и скорей всего это были воины.
Чужеземцев подвели к одному из костров, где на раскаленных камнях, выложенных вокруг, пеклись лепешки из кокосовой стружки. В центре кострища над огнем жарилась туша дикого кабана, которую периодически поливали кокосовым молоком. Запах распространялся вокруг вполне аппетитный.
Колдун жестом пригласил только Алекса присесть рядом с ним возле этого очага. Все остальные почтительно стояли вокруг. Человек, которого Алекс принял за вождя, ловко отсек острым как бритва костяным скребком ухо забронзовелого от жара вепря, (подарочный нож он повесил на шею как украшение) и протянул его колдуну. То же самое проделал и с другим ухом для белокожего гостя. Женщины поднесли две плошки с кокосовым молоком. Хорошо испеченные лепешки положили к ногам на зеленые листья бамбука. Наконец Алекс понял чей авторитет выше в иерархии племени, и через кого в будущем придется решать все вопросы.
Кушанья были вполне съедобны и он, будучи любителем хорошо поесть, даже с некоторым аппетитом уписывал за обе щеки, поданную ему с королевскими почестями, еду. После того как два уважаемых человека насытились, тушу сняли с костра и положили на широкие, похожие на лопух, листья.
Жители, и стар и млад, расселись вокруг. Здесь уже хозяйничали женщины. Дети, продолжая испуганно косится на непонятных существ в странном одеянии, получая из рук кусок мяса с лепешкой, отползали в стороны и как зверьки, сверкая глазенками, торопливо поедали эту нехитрую еду. Алексу понравились эти равноправные отношения, когда пищу получали одинаково все члены племени, независимо от пола и возраста.
Настала пора возвращаться на корабль. Хозяева шумной толпой проводили гостей на берег, где с некоторым беспокойством ожидали их товарищи. Когда из густых зарослей вывалилась толпа полуголых дикарей во главе с громадной фигурой Алекса, моряки схватились за оружие, но видя веселую улыбку начальника, успокоились.
По прибытию на корабль Алекс рассказал Фреду про обитателей острова и совет решил перебазироваться на землю. Судно, хотя и прочно сидело в этой природной ловушке, но повторного шторма явно бы не выдержало. Дождавшись прилива началась монотонная работа по перевозке на берег всего, чего только можно снять с хорошо укомплектованного фрегата. В первую очередь это были продукты, и самое необходимое для сносного проживания. Затем стали разбирать такелаж. Для будущего корабля годилось все. Пеньковые канаты, парусина, мебель, даже разбирали перегородки между отсеками и кубриками.
Дошло дело и до палубы. Крепкая палубная доска связывалась в плоты, на которые грузилась крупногабаритная утварь, и все это с величайшей осторожностью транспортировалось на берег. Слава богу после невиданного урагана океан успокоился и стоял полный штиль. Дождавшись прилива многочисленные плоты совершали рейсы туда и обратно.
Через неделю фрегат представлял собой скелет с торчавшими в стороны ребрами шпангоут. Даже десяток пушек с лафетами удалось на специальных талях спустить на плоты и доставить на остров. Пороховой запас был на половину подмочен, но оставшейся части с лихвой бы хватило, чтобы оказать сопротивление любым недоброжелателям. Обосноваться решили на противоположном от туземцев берегу озера.
На побережье, прямо напротив знакомых скал, укрепили, согласно всем фортификационным законам батарею из десяти пушек. Там постоянно посменно дежурила группа матросов.
Место, где расположились лагерем англичане, находилось недалеко от деревни, и дикари с утра до позднего вечера, как перед сценой, рассаживались и наблюдали за повседневной жизнью и бытом чужеземцев.
Местные красавицы охотно отдавали себя за стеклянную мелочевку или нехитрые подарки в виде пустой бутылки или пуговицы. Такие понятия как стыд или ревность, у туземцев отсутствовали напрочь. И конечно Алекс, с его страшным лицом, могучей фигурой и синими глазами, котировался среди женской половины племени очень высоко. Казалось, что его до сих пор считают каким-то божеством местного масштаба, и седые отцы подводили под его очи своих дочерей, показывая товар во всей красе. Фреди подтрунивал над другом:
-Зачем тебе холодная Россия, Алекс? Ты наконец попал в рай. Будешь вождем, а лучше колдуном, заводи гарем, станешь уважаемым человеком.
(продолжение следует)