"Солнечный свет един, хотя дробится стенами, горами и бесчисленным множеством других предметов. Едина общая сущность, хотя она и раздроблена между бесчисленным множеством отдельных и своеобразных тел."
Марк Аврелий
Всё вокруг растворилось, передо мной раскинулась бескрайняя пустота. Пространство непокрытое ничем или наоборот — наполненность, включающая всё. Я был травой под тёплым весенним дождём, чувствовал, как по мне бегают мыши и собаки. Ощущал ступни человеческих ног, росу, нежно стекающую вниз. Трава не боится смерти, у травы нет страха, трава просто есть.
Моё сознание перенеслось в скользкую зелёную жабу. Кваканье доносилось изнутри, как будто кто-то управлял мной, кто-то, кто задумал всю эту вселенную. Я прыгал и ловил комаров, я чувствовал приятный, болотистый запах лесной реки. Я был всего лишь жабой, но я был счастливой жабой.
Движение было бесконечным, я воспринимал мир изнутри дерева. Птицы щебетали на моих ветвях, я слышал, как они переговариваются. Казалось, я понимал, всё что происходит. Я любил этих птиц, строивших гнездо на мне, не испытывал неприязни к гусеницам, пожиравшим мои листья. Боль? Что такое боль? Лишь мимолётный звук в вечной симфонии жизни.
Кто-то тихонько ёрзал на мне. Я был стулом — старым дубовым стулом. Я чувствовал, как люди садятся на меня, ощущал их тепло, а порой и тревогу. Я помнил те времена, когда был деревом, но грусти не было места в моей душе, ведь всё неизменно, и всё меняется. Парадоксы, перемены, знамения... Что такое этот мир? Что такое я сам?
Я был росинкой и майским жуком, я был песчинкой и горным козлом. Насекомые, люди, животные, предметы, казалось, весь мир вмещается во мне, или этот мир вмещает меня? Я видел всё и был никем. Я гулял по просторам земли, вот уже тысячи лет, и не был здесь никогда. Так кто же я? Где моя судьба, что я тут делаю?
Гром в небесах, бури в пустыне, простейшие и сложнейшие организмы, предметы и даже механизмы — всё имеет свою жизнь. Я был всем, и я знаю это. Я, наверное, схожу с ума, нет — я уже сумасшедший. Я лечу куда-то вдаль, весь мир кружится вместе со мной и нет ничего кроме бесконечного момента сейчас. Момента вечного созидания и разрушения, момента движения и покоя, момента великого замысла и детской игры.
Кто-то легонько тряс меня, я очнулся.
— Мы добрались! Мы прошли границу миров! — послышался звучный голос.