- Ух ты, красота какая! И где ж такие водятся? - думал он, лаская взором обворожительную фигурку впереди идущей женщины. Ему нравилось в ней всё: и походка, и волна летящего следом шёлкового платья, и весь её облик. Так бы шёл и шёл за нею, хоть на край света! Он действительно позабыл, куда идёт и зачем. Шагал, как сомнамбула, любуясь пленительным обликом женщины его мечты! Он уже любил этот гордый поворот головы, этот завиток под левым ухом! Любил её прямую спинку, женственные формы, атласную кожу гибкого загорелого тела. "Господи, как хороши бывают женщины в пору их буйного цветения!" Сердце его стучало громко, жёлтая футболка на нём взмокла, пот струился по дублённому ветрами и солнцем лицу, но он, казалось, не замечал этого, едва поспевая за манящим колыханием шёлков, прожигая их горячим взглядом. Наивно представлял себе, как она обернётся - и божья искра пронзит их сердца! О, если б она поманила его за собой, он, не раздумывая, бросил бы свой дом, возведённый и обустроенный собственными руками, и молодой сад с белой беседкой и длинным столом для друзей. Взял бы свежую сорочку, зубную щётку и канул бы на веки вечные, растворившись в новой любви и новой жизни... Такая баба и не моя! - думал он. - И почему я её раньше не встретил?
А женщина спокойно шла вперёд, не оборачиваясь, а он, как привязанный, следовал за нею и мечтал о её спасении. Вот выскочил бы сейчас на дорогу какой-нибудь амбал, раскинул ручищи, преградил ей путь и гаркнул: "О, женщина моей мечты!" Вот тут бы и получил по кумпалу! Не у одного его такая мечта, у других тоже мечта есть! Он глянул на свои зачесавшиеся кулаки - давно не дрался. Вот бы сейчас он вправил мозги любому, кто бы перешёл ему дорогу! А она подошла бы, коснулась его разгорячённого лба своей прохладной ручкой и сказала: Ты мой спаситель! - и он застонал от пронзившего его счастья...
- Женщина обернулась, окинула взглядом его грузную, потную, оплывшую жирком фигуру, и забыла о нём, как будто его и не было....
"Не понравился, стало быть", - очнулся он и оглядел себя. Да, давно он так не млел, не позволял себе волочиться за чужой бабой, гордой и далёкой. Глянула и, наверное, сразу усекла, какой он неухоженный,в стоптанных шлёпанцах, с выпуклым круглым животом, обтянутым жёлтой футболкой не первой свежести... И стал он незаметно сползать с предполагаемой кровати, отставая на шаг, на два - и не заметил, как потерял её из виду... Шёл и дивился, бывает же такое наваждение! Вот так наш брат попадается на крючок, ломает свою прежнюю жизнь и пропадает...
В 43 года, говорят, у мужиков кризис возраста наступает... А в 60 - седина в бороду, а бес в ребро! Только бы не поддаться наваждению, не попасться на крючок и не впустить беса ни в ребро, ни в сердце. Надо держаться жены, Богом данной. А иначе чужая баба быстро охомутает и охладит пыл: взнуздает и поедет не нём, а иначе зачем он ей, старый, поношенный, пузатый... Если возьмёт, то от скуки или из-за тугого кошелька...