Калашников, номер такой-то

Виктор Гранин
1.
     Гостью мою непрошеную нужно было бы назвать Ностальгия. Да, не призывал я её ни в снах, ни на духу. Потому прежде, что уж чего-чего, а сенсорного-то голода не испытывал. Что из того, что общение с народом - и своего-то круга - свёл к минимуму, главным образом из-за того, что их бытовые проблемы предвиделись мной ещё задолго до их у них появления; и проблемы эти грызли меня, а ничем эффективным я ответить не мог. Спасал себя анахоретством. Да, видимо,плохо спасал. Ведь ещё оставалось открытым окно воображения. Туда-то и влетали отголоски реалий и начинали барагозить так, что я, всякое повидавший человек, обращался в похотливого прыщавого юнца, мечтающего найти себе удовлетворение.
    И вот, на тебе - Ностальгия.
-Здравствуй, мой дорогой, я приехала, и буду здесь жить.
- Ну и поживи, если тебе приспичило. Места хватит. Вот тебе комната, кухня, ванная, бельё. Прочими причиндалами своими, надеюсь, не обеднела.
-А то!
- Ну так вот - располагайся, только в душу не лезь.
Улыбнулась лукаво, и вроде бы занялась собой.
-Слава Богу, кажется пронесло!

2.
     Глянул в окно. Там весна-красна; деревья напыжились листвой; травка зеленеет, солнышко блестит...

… а в душу ворвался запах нетленных водорослей, солёной воды и шалый воздух не до конца оттаявшей тундры. Под ногами хрустят мокрые голыши пляжа со своим, невесть откуда взявшимся, растительным мусором. Море слабым накатом гонит волну с последними леденцами былых торосов. Они быстро тают без следа, намекая, что про грядущее космическое явление будущей полярной ночи не стоит забывать под лучами низкого незакатного солнца.

-Как же? - такое забудешь! Не пора ли теперь обратить свой взор от серых пространств стороны - не далёкого уж - полюса да на берег со следами наших засранств, которые тундра как бы собралась хранить среди ягельников, грибов, ягод, да птичьих гнездовий. Сберегать вечно в память о былых своих пришельцах.
-Прощай,
         прощай,
                прощай - слышу я крики чаек. Это их плач надо мной?
-Малёхо рановато, однако!
      Пора возвращаться.

3.
      Теперь я уже в полудороге. Серенький, допотопный аэропорт: казарменного дизайна деревянная изба с вышкой управления полётами и радиоцентром. Зал ожидания маленько почище будет старого коровника. Аскетичный буфет. И удобства на дворе, в будке лагерного типа. А на душе легко. Прощание с побережьем состоялось. А уж аэропорт - это ты  самый и есть, старорежимный реликт стремительно исчезающей эпохи.
      До вылета на Большую землю - часа три. В зале я почти один. Только в дальнем углу показалась мужская компания. Человек десять. По виду не похоже, что вахтовики. Эти парни, хоть и стоят толпой, но словно прикрывают один другого. Без ухабистости в жестах и взгляд не нарочитый, но явно по секторам. И одеты в гражданку. Как на корове седло она им. Среди них и женщина с глубоко скрытыми гендерными признаками. Стоят на выходе у окна с видом на полосу.
     Ну да мало ли какого люда и куда заносит деловая надобность? Тем более что здесь не место праздношатающейся публике.
     Всегда, когда бываю в таких краях, я словно бы окунаюсь в реальную жизнь, где человек имеет благость оказаться в деле простом, но технологически выверенном на весомый результат. Уже одно это подпитывает мой, до того уж изрядно подточенный, оптимизм.

     Надо выйти на перрон, воздухом подышать.
     Иду.
-Привет командир!
     Почудилось что ли? Вроде бы давно знакомый голос. Да откуда бы ему взяться здесь и сейчас? Но всё же инстинктивно оборачиваюсь.
     Знакомая рожа с мягкими простоватыми чертами лица? Медведков? Утвердительно качает головой. Однако забурел!
- Николай ты мой, Иванович.
И утопаю  в крепких его объятиях. А на меня уже наседают Иванов, и Виталя, и Макар, и Ероха, и Мокушка, и... все мои бойцы.
Одна только девица стоит отстранённо. Несомненно, она теперь у них командир в неведомом их деле.
- Ну и как тебе мои парни?
Скрытно показывает мне большой палец.
-Знай наших!  Куда это вы?
Ответ не предполагается - читаю я в её глазах.
 Да мне он и не нужен. Понятно, где именно здесь нужны теперь такие люди.

-Спохватились-таки, стратеги! Это надо же было додуматься – столько магистральных трубопроводов свести в одну точку. Ну ладно, те прошлые были почти маразматики, да все же далеки от ядерного бреда, а эти задиристые макаки уж и рай нам всем гарантируют. Ватниками что ли прикрывать этот  к р е с т  собираются?

  Тем временем действие перемещается в буфет. А там, на полках - традиционный голяк северных захолустий.
-Надо... - Ероха глазами стреляет от командира к столу.
-Двадцать минут.
- Есть, десять - и выбегает на улицу.

      Тем временем в буфете деловая операция: сдвигаются три стола, стулья; на столах кое-что, но ничего лишнего - строго выверенная сервировка повеселевшей буфетчицы.
     Через пять минут появляется Ероха и гасит наше удивление успокоительным жестом крепкой своей ладони.
     Рассаживаемся. И уже за столом пытаемся  ещё что-то сказать.
-Ты нас не забыл?
-Вас забудешь! А вот скажи, Коля, например - какой номер был у твоего автомата?
-Ну, вы, товарищ сержант, даёте?
- А вот запоминай - ** *21*. Следует минутное замешательство.

     Тут в буфет вбегает разгорячённый сельский мотоциклист и выставляет на стол бутылку коньяка, пару лимонов и одноразовые стаканчики.
    Надо же, как причудливо повторяется история?

    Коньяк разлит. Все встают. Рука  согнута в локте и с бокалом – на уровень сердца.
-Ну, за тебя, командир!
-Умеют же, стервецы, вышибить слезу.
-А может нам сфотаться на память?
Новый командир глазами выводит черту.
Да, да - всегда у нас так - нельзя!
Ну, у меня-то ваши потемневшие мордочки имеются. Обманули мы тогда  режимщиков своими комсомольскими билетами.
     Командир встаёт. Ясно, что на её гарнитуру поступил сигнал.
- Выходим!

      Прощаться некогда. У входа уже остановилась вездесущая "буханка" цвета хаки.Теперь из окон прощальные взмахи рук, и  "буханка" удаляется на дальнюю стоянку, где уже раскручивает винты вертолёт.
      Вот он взлетает и берёт курс на север.
      Из моего сна.

4.
      А я уже не сплю, а мысленно сижу в-одиночестве; и только что отлетевшие в астрал опустевшие столы, их соединённая длинная столешница,  напоминают мне тот реальный дощатый стол под навесом ресторанчика "Украинский дворик" в Парке Победы города Саратова.
     Тогда я несколько дней гостевал в Энгельсе. В тот день мы с Мишей оставили женское царство нащебетаться до потери сознания и решили провести время мужской компанией с познавательной целью.
      В Парке победы города Саратов есть замечательная экспозиция боевой техники, вооружения, авиации, космонавтики и сельского хозяйства. Есть ли другой такой случай свободно обследовать гаубицу, пушку, танк, заглянуть в спускаемый аппарат и т.д. и т.п. Очень интересно, познавательно, но, однако же, и утомительно.
      И тут, как нельзя кстати, целая улица кулинарных заведений в стиле разных народов.Недолго рассуждая, мы выбрали неньку украйну.

      Сразу у входа во двор, по левую руку располагался тенистый навес, весьма привлекательный для сибирского пингвина в условиях летнего Поволжья.
Мы уселись прямо на углу; и тут же от, удалённой на приличное расстояние, хаты на нас выступил гарный парубок, готовый закормить и упоить пришельцев вусмерть.
Однако же пришедшие хотели ещё пожить, и были скромны в своём выборе.
-Воля ваша! И нам тут же был доставлен, разумеется, наваристый борщ с пампушками и жбан ледяного кваса. Мало-помалу прихожане вошли в разум и стали неспешно беседовать о том, о сём. О чём могут беседовать мужья удаленных друг от друга сестренниц, познакомившиеся друг с другом вот только что. И, тем не менее, мы оказались близки, и как-то уж совершенно сердечны. Это был несомненный признак доброты Миши, ибо уж я-то далеко не подарок.
      
      За неспешным разговором, и в достаточной мере охлаждённые квасом, мы заметили на противоположном конце стола группу военных авиаторов, один из которых был генералом. Аналитическая машина, всегда наготове дремавшая во мне, выдала неопровержимый вариант ответа: какие такие авиаторы могут быть в округе Энгельса, да ещё с командой во главе с генералом.
Невольно я бросил заинтересованный взгляд в ту сторону. Взгляд был замечен и генерал вопросил, откуда, мол, громадяне?
-С Байкала.
- Бывали мы там.
- Белая?
- Ну, допустим – тут уже заметна была холодная предосторожность.
- А Анадырь?
- В смысле?
- Гудым.
-Ох, не трави мою душу!
     Тут генерал жестом подозвал официанта и что-то ему сказал своё.
Вскоре официант появился вновь и направился в наш угол. В салфетке у него оказалась бутылка горилки, которую он многозначительно выставил перед нами. Миша недоумевал. А я плеснул ему и себе, а чашей своей  качнул навстречу чаше генерала. Мы молча выпили.
    И тут у генерала зазвонил сотовый. Выслушав там короткое сообщение, он встал и:
- Нам вылет!  Авиаторы дружно встали и направились к выходу.
    Проходя мимо меня, генерал-майор вымолвил:
- Ностальгия, брат - вот же она сука какая!
13.05.2019
12:12:35