Но как только я протянул руку к Майе, она глянула на меня так, как будто я собрался её оскорбить действием, или ударить, - одним словом, она резко отстранилась, и заговорила:
-Пожалуйста, без рук. Митя, мы должны серьезно поговорить. Я согласна на твоё предложение о женитьбе. Мы можем пожениться после окончания мной университета. Но я не хочу ничего знать о твоём ребёнке. Мои тёти не согласны нас у себя прописать, даже если нам это разрешат власти города. И речь пойдёт о нашей женитьбе только после того, как ты приведёшь меня в наше новое жилище, пусть это будет только комнатка в подвале. До той поры нам незачем встречаться, я хочу устроиться на хорошую работу в Харькове, мой руководитель диплома обещает мне помочь, но и я должна показать самоотверженную работу, как он выразился. Рисковать я не имею права. Отныне раз в месяц, в воскресенье мы сможем встречаться, гулять по городу пару часов, и без глупостей, без слюней и нежностей. Разрешаются разговоры об искусстве, литературе, музыке. А теперь давай пройдёмся по парку, погуляем.-
Мы гуляли, я подавленно молчал, переваривая услышанное. Майя тоже не торопилась с разговорами, искоса на меня поглядывая. Я должен был сказать что-то, что понравилось бы этой в общем-то красивой девушке, но без явной лести, важно было, чтобы она не рассматривала меня, как нахала, да, упрямого и тупого деревенского парня, который считает, что девушка уже у него «в кармане», и осталось лишь её «дожать». Именно так я и считал, по правде говоря, но оказалось, что Майя такую игру не примет, несмотря на все мои козыри перед ней. Ситуацию нужно было немедленно разрядить. Моя мать Полина-Пелагея ещё до войны заметила мне, что у меня хорошая улыбка, хотя и немного натянутая. И я сыграл самую обвораживающую улыбку, когда рот не слишком раскрыт (раззявлен), и слегка видны белые зубы ровной полоской, губы тоже не слишком натянуты, и глаза глядят ласково.
-А давай играть, как будто мы влюблены друг в друга,- сказал я ей, слегка склонив голову набок. Майя тоже улыбнулась почти нежно, и подхватила мою игру:
-Митя, Митюня; а ты тоже называй меня Майя, Майечка. Ну, давай!-
И мы стали придумывать ласкательные и уменьшительные имена вначале от наших имён, а затем от наших мам и пап. Она так смешно называла своего отца, звучало это как па...чка. Проходя мимо фотографии, мы, не сговариваясь, зашли внутрь, и попросили седого дядечку фотографа снять нас вдвоём. Он сделал снимок, переменил фотопластинку, потом предложил нам сняться на улице. Мы вышли в весенний город, фотограф со штативом уверенно пошел в парк Шевченка, нашёл укромное местечко среди кустов сирени, и начал колдовать, ставя нас так и эдак. Потом мы приняли позы, повернули головы вполоборота друг к другу, и по его знаку улыбнулись загадочно. Заплатив за фотоснимки, и получив квитанцию для получения фотографий через неделю, мы продолжили нашу прогулку по улице Сумской, дошли до зеркальной струи, которую уже отремонтировали, постояли, посмотрели, помолчали. Я был немного раздражён условиями Майи, но приходилось скрывать недовольство, и мы договорились забрать наши фотографии вместе в срок.
Снова я впрягся в работу на неделю, обслуживал парк машин, ремонтировал вновь поступивший Виллис, и даже успел поставить его в строй до выходного дня. Эх, как лихо я его погонял по нашему внутреннему дворику! На исходе рабочего дня я снова встретил Майю возле парка Шевченко, и мы получили наши фотографии, по две штуки каждого снимка. Мы взяли себе по одной фотографии, сделанной в помещении и в парке. Снимок в помещении мне не понравился, мы были статичны, наши улыбки неестественны. Зато в парке снимок нам удался, мы как бы разыграли сценку ревности, что ли. Нас обрамляли цветущие кусты сирени, а от фотографии веяло весной и любовью. Я как знал, что этот снимок окажется таким важным для меня в будущем. Да и не только для меня...
13 мая 2019 г.