Моя московская сирень

Дмитрий Кошлаков-Крестовский
Каждый год я жду начало мая, а иногда и середину. Порой это случается и в конце апреля. Я жду ту часть весны, которая своими красками и запахами сводит меня с ума. Жаль, что это моё дурманящее сумасшествие длится совсем недолго…
Мой центр – это каменные мешки из асфальта и бордюрного камня, старого кирпича и раскалённой на солнце многократно покрашенной жести крыш. Все эти с детства любимые камни изредка разбавляются дворами, утопающими в зелени листвы. Тень дворов, спасающая в летний зной, тот изнуряющий, когда уже начинает растапливаться как шоколад асфальт, оставляя себе на память отпечатки твоей обуви, образованная листвой вязов, тополей и лип, старых и молодых зелёных москвичей. Пробуждающиеся по очереди после зимней спячки, они наполняют мои каменные джунгли жизнью, жизнью безмолвной, и от этого ещё более загадочно-шелестящей.
Но это всё чуть позже, а сейчас я бегу на Суворовский, там в начале бульвара, у каштанов, чей черёд раскрашивания города ещё не наступил, живут раскидистые кусты белой сирени. Она как невеста, нежна и воздушна и уже начинает вовсю цвести, готовя себя для самого главного события в жизни. Вдохнув её белоснежный аромат, быстрым шагом, чтобы успеть первому, спускаюсь в другой конец бульвара, в гости к сиреневой красавице. Она совсем другая. Более слаще и пушистее, как молодая, в самом соку женщина, дарящая свою красоту любимому. Но я не могу здесь задерживаться, ведь меня ждут в Александровском саду. Там уже собрались все. В густой зелени одежд, наполняющих сад шёпотом, кудряшки праздничных причёсок весело покачивают белыми, лиловыми, розовыми, фиолетовыми шляпками. Они меня ждут и без меня не начинают. Не начинают вальсировать в такт лёгкому весеннему ветерку, покачиваясь и теряя лепестки.
А мимо нас медленно проезжает поливальная машина, прибивая накопившуюся за ночь пыль в уголочки между бордюром и мостовой, наполняя свежестью весеннюю Москву.