Всматриваясь в мутное вагонное стекло, Влад думал, что ни случись тогда этого ужаса, он, быть может, так и не решился покинуть умирающий город. Ужаса, унесшего две жизни.
Тот злополучный день начался как обычно: пробуждение, завтрак, дорога на кладбище, где Влад работал третий месяц. Дальний родственник, устраивая на работу, заговорщически шептал:
- Местечко-то рыбное, у нас, пожалуй, самое денежное. Сам понимаешь, родственники, то…се…
- Что же хорошего-то? Работа и работа, - Влад старался сдерживать недовольство.
- Много ты понимаешь! Да в былые времена, чтобы устроиться могильщиком такие деньги давали! И за пару месяцев возвращались денежки-то, - в маслянистых глазах вечно пьяного родственника появилась мечтательность.
Перспектива рыть могилы и таскать гробы Влада не радовала, не о такой работе мечталось в институте, но в маленьком городке вакансий не было, а на переезд нужны были деньги. Да и мать говорила, что устала жить одна, что ей нужна помощь. По поводу одиночества Влад бы поспорил, отчимы менялись регулярно, приходили в их небольшой домик, «хозяйствовали» полгода, а потом изгонялись. А домик все разрушался, сбрасывал лохмотья былого красочного разноцветья, грозил проплешинами ржавчины на потемневшей крыше. Влад для себя решил – наберет денег, сделает ремонт, а потом уедет в края, где нужны инженеры.
В бытовке уже сидели Санек и Колька. Колька, похоже, и не уходил домой. Он тер опухшее лицо и лениво озирался.
- Деньги есть? – услышал Влад вместо приветствия.
- Откуда?
- Ты прижимистый, богатенький, наверное, - в голосе Кольки звучала угроза.
- Нашли богача…
Андрей прибежал, когда они, взяв лопаты, собирались на объект.
- Пацаны, дайте телефон позвонить, я свой забыл.
Влад протянул старенький смартфон.
- А что он у тебя тормозит?
- Менять надо…
За три месяца молодой человек привык к кладбищу, ему даже нравилось нирваническое пространство, притупляющее желания. Если бы не коллеги…
К обеду подошла ритуальная машина, и молодые люди отправились по адресам. Им предстояло доставить два тела к местам вечного упокоения. Потом устанавливали памятник. Освободились поздно вечером.
- Эх и денек, - ныл Санек.
- Ага, кто сегодня со мной пивком подлечиться?
Влад молчал. Молодые люди знали, что он не пьет, да и денег нет, что проку уговаривать?
- Андрей, где мой телефон? Ты звонил утром.
Андрей молчал, усмехаясь.
- На позвони, - Колька протянул свой мобильник.
Влад набрал свой номер, гудки, но сигнала мелодии не слышно.
- Кхе-кхе, с тобой говорят с того света. Спасибо, Владик, за телефончик, - произнес Андрей, изменив голос.
- Что за…
- Дедку я твою мобилу презентовал, пусть бабке своей с небес звонит.
- В смысле?
- А еще институт закончил. Что же тут непонятного? В гроб ему сунул, - Молодые люди уже не сдерживали хохот.
- Вы ненормальные? – задохнулся Влад.
- А что, сам же сказал - мобилу менять пора, она у тебя антикварная.
Молодой человек выбежал из бытовки, спорить с этими животными смысла не было. Дома Влад сказал, что увольняется. Мать уговаривала, плакала, жалела себя. Но сын был непреклонен. Посчитав скопленные за это время деньги, он понял, что новый телефон он себе позволить вряд ли сможет, разве что самую простую модель, без доступа к Интернету. А в Интернете была его настоящая жизнь: друзья по студенческой жизни, масса интересных приложений, но главное – библиотека. Целый мир, который спасал от разрухи.
Но утром уволиться не получилось, бригадир обязал отработать две недели. Влад отпросился, заскочил в салон, оставив в нем почти все деньги. Работал молча, коллеги тоже притихли, вероятно, до них стало доходить, что шутка была неудачной.
- Ты…того… прости за вчерашнее, - шепнул Санек, улучив момент.
Влад лишь хмыкнул.
Вечером мать испекла пирожки, которые так любил сын. Ждала, всматривалась в его глаза, но вопросов не задавала.
- Я уеду через две недели. Устроюсь – буду высылать деньги, сделаешь ремонт.
Андрей умер через три дня. Отравился суррогатным алкоголем. А накануне не вышел на работу. Днем звонил Кольке, но тот бросил телефон после пяти минут разговора с пьяным товарищем.
- Горячка у него что ли, такую ерунду несет.
Но обсуждать пьяные выходки Андрея не было ни времени, ни желания. А через день они стояли у морга в ожидании тела. На поминках Колька напился.
- Мы с Андрюхой с детства, понимаешь? – заглядывал в глаза Владу. - Друг он был, сейчас таких не делают…
Бригадир, сидящий рядом за столом, лишь поддакивал:
- Жалко парня, молодой.
В тот момент он даже не догадывался, что Колька переживет своего друга всего на пять дней, он пьяным сядет за руль старенького автомобиля, доставшегося ему от деда. Последняя поездка будет краткой, машина врежется в бетонный столб. В тот же день к Владу прибежит Санек, протянет трясущимися руками смятые купюры и будет умолять взять их за тот телефон. Влад не сразу добьется от дрожащего парня, что тот хочет. Денег не возьмет, но выяснит, что перед своей смертью Колька прибегал к Саньку и рассказывал, что с номера Влада, того самого, ему звонили и сказали, что пришла его пора, Колькина. Мол, ждут уже…
Влад смотрел на несчастного Санька с жалостью, понимая, что его безвольность рано или поздно доведет до беды.
- Не переживай, я скоро уеду. А с Колькиной смертью прекратилось все, больше не будет смертей, - Влад не понимал, откуда эта уверенность. Он ощущал ее как нечто инородное, не свое.
Уверенность с той минуты уже не покидала молодого человека, рисуя красочные образы. Наутро Влад отправился к бригадиру. Он знал, что его уволят без всяких условий, знал, что даже выплатят выходное пособие, на которое он сможет купить билет. Поэтому не удивился, когда бригадир протянул пачку денег.
И вот теперь, рассматривая графичность бегущего осеннего пейзажа, Влад просто наслаждался долгожданным спокойствием.