Уволю, Горелов!

- Уволю, Горелов! 
Пообещала я в очередной раз, хотя мне очень хотелось не просто уволить, а убить этого выскочку. И в очередной раз наткнулась на насмешливый взгляд карих глаз. Вот ведь пригрела на своей груди змеюку! Числиться Горелов у меня уже три года телохранителем, начальником службы безопасности, за что и получает нехилую зарплату, а на деле играет роль старшего братца или сурового отца, ограничивая меня - свою хозяйку- во всем и то и дело взывая к моей совести. Причем делает это молча, не разоряясь на слова, одним выразительным взглядом. А я, между прочим, солидная бизнес-леди, владелица самой популярной в городе сети салонов красоты, и имею полное право жить как хочу, не обращая внимания на вялые попискивания совести!

Около трех лет назад я была вынуждена обратиться за помощью к своему бывшему однокласснику Антону Савельеву, занимавшему тогда какой-то пост в полиции, потому что неведомый мне идиот забросал угрозами мой электронный почтовый ящик. Я просто не знала можно ли махнуть рукой на эту нелепую писанину, или стоит отнестись серьезно? Выслушав меня внимательно, Антон подумал и спросил:
- А телохранитель у тебя есть?
- Нет конечно! – беззаботно усмехнулась я. – На кой черт мне телохранитель? Миллион долларов я в своей дамской сумочке не ношу, оружием не торгую, в наркотрафике не участвую. Я обеспечиваю состоятельных девочек возможностью содержать свои симпатичные мордашки в идеальном состоянии.

Но от взгляда бывшего одноклассника в душе моей появился отчетливый холодок страха. Вот тогда Антон мне и посоветовал Горелова Олега Петровича, недавно вышедшего в отставку офицера каких-то там войск, в общем, лучшего в мире профессионала. Не будь Горелов личным другом Антохи и не скажи мне тот: «можешь доверять ему, как мне», я бы, наверное, не согласилась. И вовсе не потому, что мне денег было жалко платить этому суперпрофессионалу, просто не вызвал он у меня особого доверия. Все же знают, каким должен быть настоящий телохранитель по американским фильмам: высоченный амбал с косой саженью в плечах, с картинно-красивой мордой кирпичом, с пудовыми кулачищами и пистолетом под мышкой. Олег Петрович был среднего роста, совершенно непримечательной внешности и неубедительного телосложения. Взгляд карих глаз, правда, был умным и проницательным. И во взгляде этом, брошенном на меня, мелькнуло неподдельное восхищение, что, естественно, пощекотало мое самолюбие. Да, по опыту я знала, что такие поджарые жилистые мужики на самом деле обладают недюжинной силой и выносливостью лыжника-марафонца. Но душа то бизнес-леди жаждала чего-то впечатляющего! Что скажут мои закадычные подружки, увидев такого бодигарда рядом со мной? Точно не позавидуют. А уж если платишь денежки, то хочется, чтоб непременно завидовали.

Но я послушалась Антона и согласилась взять к себе на службу Олега Петровича. До сих пор кусаю локти! Странным типом оказался этот Горелов. Из всех полагающихся телохранителю атрибутов он обладает только одним – умеет делать морду кирпичом, когда я ему высказываю замечания или просто срываю плохое настроение. Нижняя челюсть у него каменеет, губы вытягиваются в тонкую, плотно сжатую линию, а в глазах …прыгают насмешливые чертики. Блин, этот тип насмехается надо мной! Молча, почтительно склонив коротко стриженную голову, но насмехается! И от этой насмешки в его глазах я начинаю беситься, чувствуя себя глупой взбалмошной девчонкой, а не солидной бизнес-леди, создавшей в непростых условиях свой бизнес с нуля.

Едва заняв выдуманную специально для него должность, Олег Петрович стал наводить порядок в моем королевстве. И все то ему не понравилось: и камер видеонаблюдения по периметру участка моего загородного дома нет, и охрана на въезде не поставлена, и замки шпилькой для волос открыть можно… Придирчивый до мелочности. Свою собственную зарплату не то, что спорить, обсуждать не стал, только кивнул, соглашаясь. Мне даже показалось, он точно так же бы кивнул, назови я сумму в два раза меньше. Зато на оборудование систем безопасности такую смету мне выставил, что я ахнула!

От управления собственным автомобилем меня отстранил, сев за руль сам, объявив, что я с моей манерой вождения, представляю настоящую угрозу для окружающих. Это я - то?! Да, права себе я купила за взятку, как и все. А вы встречали состоятельную бизнес-вумен, которая смиренно несколько месяцев будет таскаться на занятия в автошколу? В моем окружении таких нет. Но зато я две недели ездила с персональным инструктором на своей новенькой машинке. Всех правил я, конечно, не знаю, но основные-то мне известны. Так в чем проблема? Я попыталась взбрыкнуть, так этот тип посмотрел на меня так, что все мои возмущения-возражения застряли в горле. С тех пор езжу на пассажирском сиденье.

Вскоре как-то незаметно все вопросы по безопасности не только моего загородного дома, но и всей сети салонов красоты перекочевали в ведение Олега Петровича. Оставалось только переписать название должности «персональный охранник» на «начальник службы безопасности». Ну и пожалуйста! Хочет с этим возиться – пусть возится. Головной боли меньше.

Дико раздражала его манера произносить мое имя-отчество с таким видом, будто на самом деле я не Александра Викторовна, а Сашенька или, не дай бог, Шурочка! Не терплю панибратства, но тут ведь вроде не придерешься. Смотрит на меня своими насмешливыми глазами и произносит: «слушаюсь, Александра Викторовна!», а меня так и подмывает треснуть его по башке своей сумочкой-клатчем из последней модной коллекции.

Спросите, что ж я не уволила этого типа, если он так меня раздражал? А он на самом деле оказался профессионалом и довольно быстро разгадал загадку таинственного незнакомца, угрожавшего мне по интернету. История могла бы оказаться смешной и разойтись на анекдоты среди нашего словоохотливого народа, если бы не закончилась так трагически. В общем, когда Олег понял, что ядовитые капли ненависти выплескивает в сеть жена моего любовника, человека состоятельного и известного в нашем городе, она уже оплатила услуги киллера.

Мы ужинали со Стасом, как всегда по пятницам в самом престижном ресторане города, а Горелов, как обычно, тихо сидел в углу и не отсвечивал. Выстрел прозвучал, когда я в сопровождении телохранителя выходила из ресторана. В лицо дохнул холодный осенний ветер, капли начинающегося дождя заставили меня прикрыть глаза, и я не успела заметить, почему мой ненавистный охранник бросается мне наперерез и толкает на мокрый асфальт… Потом кто-то громко и визгливо кричал, бегали какие-то люди, а я сидела прямо на тротуаре с изодранными в кровь коленками над бездыханным телом Горелова, прижимая к его окровавленной груди свой шифоновый шарф, в жалкой попытке остановить кровотечение и твердила сквозь текущие слезы: «Не умирай, Горелов, пожалуйста, не умирай!»

Он выжил. После больницы я перевезла его в свой дом, чтобы был у меня на глазах, под контролем. Ведь все это время, работая у меня, получая хорошую зарплату, этот странный тип жил в задрипанной коммуналке с убогими соседями, насквозь пропахшей перегаром и дешевым куревом, которая ему досталась после развода с женой. Да в таких условиях человека можно оставить только умирать, а не выздоравливать после операции.

После ранения в легкое врачи долго не разрешали давать нагрузки, поэтому приходилось отвлекать рвущегося к работе начальника службы безопасности на праздные разговоры. Так он мне и рассказал, что жена от него ушла и подала на развод, не выдержав его частых командировок в «горячие точки». Да и что это за жизнь – каждый день ждать известия о гибели близкого человека! Врагу не пожелаешь.

В общем, после этого случая с покушением, я поняла, что не смогу уволить Горелова, хоть убейте, не смогу. Горелов – это мой крест. И он, гад, это понял, освоился в моем доме, прижился, хоть и обитал в самой дальней комнатке в левом крыле здания, и стал бессовестно наводить свои порядки! Ну точно кот! Подберешь вот такого одинокого несчастного котейку, а тот непонятным образом вдруг становится главным в твоем собственном доме, и ты не можешь понять, то ли ты его облагодетельствовала, то ли он снизошел до тебя, позволив облагодетельствовать. И ни малейшей благодарности во взгляде!

Охранники, что несли свою вахту в домике у ворот, почтительно вытягивались перед ним по стойке смирно (хоть бы раз передо мной так вытянулись!), моя домоправительница Анна Васильевна – хитрая, похожая на моложавую бабу Ягу с со своим крючковатым носом, – сдружилась с ним так, что стала спрашивать, что Олег Петрович предпочитает на ужин. А у меня тем временем стали исчезать пачки сигарет и загадочным образом пустеть бутылки с алкоголем. А на мои требования сгонять за куревом, подлый охранник притворялся больным, хватался за раненую грудь и, гася в глазах лукавые искорки, извинялся: «что-то я себя неважно чувствую, Александра Викторовна». Актер, блин, из погорелого театра! Вот и выходило, что тащись-ка ты сама за своим куревом, хозяюшка, по зиме нашей промозглой или бросай курить.

После покушения любовник мой Стас резко перестал выходить на связь. Вот трус поганый! А ведь с виду такой солидный, такой уверенный в себе чиновник высокого ранга. Впрочем, было бы, о чем переживать! Наши отношения длились два года и страсти в них было ровно столько же, сколько в деловом контракте, скрепленном печатями и заверенном нотариусом. Для мужчины такого уровня и социального статуса, как Стас, любовница была чем-то вроде шикарной иномарки в гараже: дорого, престижно, вызывает зависть окружающих. Я исправно играла роль подруги Большого Человека, а он своими связями помогал мне в бизнесе. Я даже не думала о его жене. Однажды он уверил меня, что у них вполне деловые отношения – он обеспечивает ей стабильный доход, а она не вмешивается в его личную жизнь. Все как у людей! Кто ж знал, что она окажется такой ревнивой?

Потеря высокопоставленного любовника никак не испортила мне настроения. Мужчины вообще не заслуживают того, чтобы переживать о них. Это мое твердое убеждение, выстраданное, так сказать, жизненным опытом. Я вскоре нашла ему замену, хотя равноценной эту замену назвать было трудно. Славика я подцепила в одном из ночных клубов. Веселый, забавный, смазливый мальчик, лет так на …дцать моложе меня. Ни тебе престижа, ни социального статуса, ни помощи в бизнесе, зато в постели резв и ревнивой жены не имеет. Мы очень весело проводили выходные, обходя попадающиеся на пути заведения, а потом как-то невзначай Славик поселился у меня в доме. Он нигде не работал, своего жилья не имел, так почему бы не приютить мальчика?

Было забавно наблюдать, как Славик, плеснув себе в стакан вискаря с утра пораньше, с важным видом расхаживает по дому в моем махровом халате, из-под подола которого так трогательно торчат голые тонкие волосатые ножки. Еще забавнее была нахмуренная и сосредоточенная физиономия моего бодигарда, который только что зубами не скрипел, следя за каждым шагом нового жильца, точно в дом пробрался крысеныш и важно было не упустить момент, чтобы прихлопнуть его тапком и не промахнуться. Я не могла бы сказать с уверенностью, что мне больше нравится: злить Горелова или веселиться с этим мальчиком?

- Терпи, Горелов, - измывалась я над своим охранителем, видя, как ходят желваки на его скулах. – Терпеть прихоти своей взбалмошной хозяйки входит в твои профессиональные обязанности! Так что терпи и молчи.
И он терпел. Так ему и надо, пусть знает, кто в доме хозяин! Но оказалось, что терпение – не самое большое достоинство моего телохранителя. Однажды, не спросив моего разрешения, он нагло спустил с лестницы моего бойфренда, вышвырнул на улицу прямо в моем махровом халате и тапочках, а следом полетела сумка с вещами Славика.

- Ты что себе позволяешь?! – вопила я, молотя кулаками по плечам Горелова. – Верни его немедленно и извинись!
- Пускай идет с богом, а то я его в полицию сдам за воровство, - ничуть не смутившись ответил Горелов, схватив железной хваткой мои руки и прекратив тем самым избиение.
- Какого еще воровства?
- Это ваше, Александра Викторовна? – вытащил из кармана и показал на раскрытой ладони мои серьги с маленькими бриллиантиками.
- Это же мои любимые! – воскликнула я, перестав бороться с Гореловым. – Откуда ты их взял? Я уже неделю не могу их найти.
- В вещах твоего жиголо порылся, ах извините, что без разрешения на обыск.

Весь мой запал возмущения сдулся, как проткнутый воздушный шарик. Славик меня обворовал? Вот гнилая порода!...
- Саш,где ты только таких уродов находишь? – с издевкой спросил Горелов. И ответить мне было нечего.
После изгнания Славика я решила завязать с мальчиками. Ну их к богу в рай! Господь явно отвлекся или был не в настроении, когда создавал Адама. С тех пор каждый экземпляр с конвейера сходит бракованным.  Мы стали чаще встречаться с подружками, по выходным веселились в ночных клубах. И плевать, что вокруг крутились малолетки. Мы, дамы солидные и состоятельные, не обращали ни на кого внимания, радовались жизни и получали от нее все, что хотели.

Вот и тогда договорились встретиться с двумя подругами и посмотреть мужской стриптиз. Пыталась отмахнуться от личного водителя, пусть сидит дома, обойдусь без его помощи. Так ведь нет! Собрался, оторвал меня от руля и не слишком деликатно запихал на пассажирское сидение, буркнув себе под нос: «Знаем мы, какие вы возвращаетесь после ночных клубов!» Не мог доверить мою пьяную в стельку персону стороннему таксисту. Ну и пусть кемарит в машине на парковке, пока мы с девочками смотрим, как красивые мальчики в неглиже извиваются, точно перекормленные удавы, на сцене.

Повеселились мы от души! И выпили от души. Я потеряла счет принятым мною во внутрь коктейлям. Когда выходили из дверей клуба, штормило так, что не сразу заметила бегущего мне навстречу моего бодигарда. Подхватил меня под белы ручки, аккуратненько упаковал в машину и повез, кося в мою сторону насмешливым взглядом. Вот сволочь, опять надо мной насмехается. Мы едва успели выехать за город, как мой организм решил избавиться от излишков спиртного, выпитого во время дружеской пирушки.

- Останови машину, - прохрипела я, на ходу открывая дверцу автомобиля.
Я едва успела сделать пару шагов по направлению к первому попавшемуся дереву, как меня стало выворачивать наизнанку. Боже, как же в меня вошло столько алкоголя? В голове сквозь бухающие удары чугунного колокола плыл мутный туман, ноги подкашивались и дрожали. Меня шатало так, что пришлось ухватиться за ствол дерева. Захотелось умереть немедленно. Вдруг чья-то сильная рука подхватила меня за талию и не дала упасть прямо в канаву у обочины.
- Эк тебя развезло, милая, - вздохнул удрученно Горелов и всунул мне в руку бутылку с минералкой, - возьми, попей и умойся.

Я забилась на заднее сиденье, лишь бы не сидеть рядом со свидетелем моего позора. После минералки стало немного легче физически, зато от собственной физиономии в зеркале заднего вида с души воротило. Машина снова бодро крутила колесами по шоссе, а я уставилась неприязненным взглядом в коротко стриженный затылок своего водителя. Он изредка посматривал на меня в зеркало.
- Что смотришь, Горелов? Презираешь меня?
- Нет, жалею, – ответил со снисходительной улыбкой.
- Меня? Жалеешь? Почему?..
- Потому, что ты – дурочка, Сашка, глупая, безбашенная дурында.
- Я тебя уволю, Горелов, за нарушение субординации… - Слово оказалось скользким и вертким и никак не хотело произноситься четко, соскальзывало с языка. Получилось что-то вроде сборбурдинации.

Горелов только пожал плечами и хмыкнул.
- Давай я тебя до дома довезу, спать уложу, а там увольняй, если тебе от этого легче станет.
Легче, конечно, не стало. И увольнять я его не стала, а, обхватив гудящую голову обеими руками, покачиваясь из стороны в сторону в мягком кресле в своей гостиной на следующее утро, с нетерпением ждала, когда ненавистный Горелов принесет мне стакан воды с таблеткой от похмелья.

Он ухаживал за мной, как за больным ребенком, а мне было стыдно и горько. Похмелье отступало, как приливная волна, оставляя на сыром песке души пустые ракушки напрасных надежд и ложных целей. Вся моя жизнь вдруг показалась никчемной и пустой. Неужели за этой гонкой на выживание в бизнесе я упустила что-то важное? У меня есть дело, хороший, устойчивый бизнес. У меня достаточно денег, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне. У меня есть связи и полезные знакомства. У меня даже есть добрые подруги, с которыми можно по полной оторваться в каком-нибудь ночном клубе. Но почему так пусто и тоскливо на душе, словно с меня сняли дорогие роскошные одежды и оставили мерзнуть на ветру в одном исподнем.

Подошел Горелов, причем как-то очень тихо, точно кот, и заботливо укрыл меня пледом. 
- Хочешь заварю тебе чай с травками? – спросил сочувственно.
- Хочу…
Господи, как же я устала быть сильной и уверенной в себе, все время держать спину прямо! Как же мне надоело тащить на плечах воз непомерных забот, соответствовать высокому статусу, сохранять лицо в любых обстоятельствах и держать марку! Хотелось хоть немного побыть просто слабой женщиной, и чтобы обо мне заботились.

Олег принес мне чашку с блюдцем и сел рядом с моим креслом прямо на пол.
- Может, покушаешь что-нибудь? – подключилась к заботе обо мне добрая баба Яга Анна Васильевна. Вот именно так у меня спрашивала когда-то мама…
Я отрицательно покачала головой и сделала глоток из чашки.
- Чудить то тебе еще не надоело, хозяйка? – с усмешкой поинтересовался Олег Петрович.

Я тяжко вздохнула, почувствовав себя набедокурившей девчонкой.
- Да не смотри ты на меня с немым укором, Горелов, самой тошно.
- Ох, Александра, выпороть бы тебя ремнем как следует, да ремень жалко, - а насмешливые чертики в глазах так и скачут.
- Анна Васильевна, ну скажите, - обратилась я за поддержкой, - что после таких слов я просто обязана его уволить!
- А что я сказал? – сделал удивленные глаза мой наглый телохранитель и посмотрел на домоправительницу.
- Разве он что-то сказал? – подыграла ему та.
- Спелись, да? Против меня? Никто меня не любит, не понимает, не жалеет… - заныла вдруг проснувшаяся в моей душе маленькая девочка.
- Эх, деточка, - вздохнула Анна Васильевна, - если бы не любили, не понимали и не жалели, так нас бы здесь с Олегом Петровичем не было.

Она принесла чашку чая Горелову, налила себе и уселась на диван напротив меня. За окнами завывал ветер, раскачивая кроны деревьев, пытаясь сорвать с них листву, темные тучи заволокли небо, а в гостиной горел торшер мягким желтым светом, создавая непередаваемо уютную атмосферу вокруг. А мы втроем долго беседовали о жизни, рассказывали о себе, с каждой фразой становясь ближе друг к другу. И мне вдруг померещилось отголоском из далекого прошлого то самое, давно забытое ощущение семьи, когда рядом те, кто понимает и принимает тебя со всеми твоими глупостями и даже гнусностями, перед кем не стыдно быть слабой и глупой.

Потянуло на откровения. Я не удержалась и рассказала, как много лет назад юной восторженной девчонкой влюбилась в самого красивого мальчика с нашего институтского курса. И такая это была красивая, романтическая любовь, прямо как в книжках знаменитых писателей. А когда дело дошло до свадьбы, вмешался папа моего избранника – человек непростой, занимавший высокую должность в каком-то министерстве. Он пришел ко мне в общежитие, брезгливо оглядев нашу убогую комнатушку, и сообщил, что я – не пара его сыну. Что нет у меня ни состоятельных родителей, вообще никаких родителей у меня нет, потому что я сирота, нет денег, нет перспектив в жизни. Вообще я ничего из себя не представляю и представлять не буду никогда. И если я люблю его сына, то должна отойти в сторону и не мешать ему жить той жизнью, которой он заслуживает.

Все бы ничего, проглотила бы я обиду, выплакала бы вместе со слезами, да и забыла. Но на следующий день пришел мой возлюбленный и сказал, что отец прав, нам надо расстаться… Сделать шаг из окна комнаты на седьмом этаже нашей общаги мне помешала только злость, вдруг раскаленной лавой вскипевшая в моей душе. Я ничего из себя не представляю? Я никогда ничего из себя не буду представлять? Хрен вам, богатые и высокопоставленные! Я вам докажу, что вы не правы, что я чего-то стою! И стала доказывать. Я училась всему с нуля, я пахала как проклятая, строя свой бизнес. Я не спала ночами, я зубами вгрызалась в землю, но постепенно встала на ноги, а там пошли деньги. Вот только доверять мужчинам зареклась. Использовать – да, но не доверять.

- Ну доказала другим, а тебе то самой это надо? – вдруг задала вопрос домоправительница.
- Не знаю, - ответила я неуверенно, - я толком не знаю, что мне надо в жизни. Вроде добилась всего, чего хотела, а в душе пусто так, что волком выть хочется. Эту тоску непонятную ни алкоголем не залить, не весельем напускным не прикрыть.
- А ты не торопись, Александра Викторовна, - посоветовал умудренный жизнью Олег Петрович, - заканчивай безобразничать и прислушайся к своим истинным желаниям и потребностям. В тишине то, глядишь, и услышишь.

Я честно перестала безобразничать, вдруг осознав всю глупость и бессмысленность этого саморазрушительного занятия. Теперь вечерами после работы мы с Гореловым смотрели старые советские фильмы, такие душевные, что выжимали слезу из моей очерствевшей души, или играли в шахматы. Подлый гад Горелов хоть бы раз проиграл своей хозяйке из вежливости! Нет, честно выигрывал партию за партией и довольно улыбался. Никакого такта и деликатности в этом солдафоне!

А в хорошую погоду мы выходили в сад, подышать свежем воздухом перед сном, и он рассказывал смешные истории из своей армейской службы. Мне всегда казалось, что это же война, кровь, ужас. Откуда там может быть что-то смешное? Но Олег, оказывается, даже в этом мраке умел находить что-то веселое и забавное. Или просто придумывал, не хотел мне рассказывать грязную правду о настоящей войне? Щадил меня, наверное.

Я никому не позволяю напоминать мне о моем возрасте, разве что своему гинекологу. А тут солидная докторша, (кандидат наук, между прочим!) без обиняков заявила мне прямо в лицо:
- Вам стоит подумать о ребенке, Александра Викторовна. Возраст критический. Ваши биологические часики тикают и с каждым годом все громче и настойчивее. Не упустите последний шанс!

…Ребенок? А ведь доктор права – мне нужен ребенок! Маленький человечек, который заполнит гулкую пустоту в моей душе, который станет центром моей жизни, сделает осмысленным все усилия и стремления. И тогда мое присутствие на этой земле будет не случайным и не напрасным.
Я так обрадовалась, что немедленно обзвонила своих любимых подружек и назначила встречу в кафе. Горелов привычно потащился следом и со скучающем видом уселся за столик у дверей, а мы с девочками облюбовали уютное местечко у окна.
- Я хочу родить ребенка! – огорошила я с порога своих подруг.

Те переглянулись, похлопали длинными ресницами и спросили хором:
- От кого?
Этот вопрос застал меня врасплох. И правда, господь Бог не проявил фантазии, наделив нас, людей, одним способом размножения. Мог бы для разнообразия добавить партеногенез какой-нибудь. Чем мы хуже простейших? Так ведь нет, для продолжения рода требуется особь противоположного пола.
Видя мою растерянность, добрые подруженции стали наперебой предлагать варианты решения проблемы.

- Позвони Стасу по старой памяти, что он откажет подруге дней своих суровых?
- Ага. А я потом всю жизнь буду бояться, что его жена заподозрит в моем ребёнке лишнего конкурента в борьбе за наследство папика? Нет. Не хочу. Да и от такого папаши могут перейти некоторые черты характера, типа жадности и подлости, к малышу. Оно мне надо?

- Тогда попробуй выловить в мутном море ночных клубов и забегаловок среди тусовочного планктона своего Стасика. Думаю, он не злопамятный, простит тебя. А если ты ему еще и деньжат подкинешь, снова полюбит тебя пламенной любовью.
- Ты что? Славик же насквозь пропитан алкоголем, да и наркотой наверняка не брезговал. А какое количество болезней нашло приют в его хоть и молодом, но потрепанном жизнью организме, мне даже представить страшно! Нет, девочки, мне нужен здоровый и сильный кандидат, без вредных привычек, хорошо бы еще со спортом дружил. И так как характер тоже передается по наследству, то человек этот должен быть умным, серьезным, ответственным, волевым, целеустремленным, порядочным.

Чем больше я загибала пальцев, перечисляя необходимые качества предполагаемого отца моего ребенка, тем больше грустнели лица моих подруг.
- Саш, это же из области фантастики, - заявила одна из них, печально вздохнув, - таких мужчин в жизни не бывает.
- Может и бывают, - добавила вторая, не желая лишать меня последней надежды, - но крайне редко встречаются, в сибирской тайге, например, или в районах крайнего севера. Это же исчезающий вид, занесенный в Красную книгу. Его днем с огнем не найти.

Мы хором загрустили. Моя мечта, уже наполнившая новым смыслом жизнь, как бабочка помахала крылышками и полетела, быстро удаляясь от меня в неизвестном направлении.
- Постой, Сашка! – схватила меня за руку подруга, - кажется я знаю одного представителя этого исчезающего вида.
- Кто??

Головы моих подруг синхронно повернулись в сторону дверей кафе, где за столиком со скучающим видом попивал кофеек мой злополучный бодигард.
- Горелов? Вы с ума сошли!..
- Сашка, но он ведь по всем пунктам подходит, разве что раненый был в легкое. Но это же не должно помешать…
- Не, девчата, он мне три года жизнь портит, дышать свободно не дает, ограничивает мою вольнолюбивую натуру! – возразила я с горячностью. – Не дает мне рулить собственной жизнью по собственному усмотрению! Горелов – это немой укор моей атрофированной совести. Мне бы его давно уволить надо к чертовой матери, да все решиться не могу. Втесался в мою жизнь и бессовестно оказывает на нее влияние. А я этого терпеть не могу!

- О! – щелкнула пальцами подружка, - вспомнила! Тогда можно обратиться в банк доноров спермы и забеременеть с помощью ЭКО.
- Банк доноров – это же кот в мешке! – возразила я. – И потом, не вызывают у меня доверия все эти современные технологии. Я лучше по старинке, следуя древним традициям.
- Ну, тогда только Горелов. Другого варианта нет, – вынесли вердикт подруги, погрузив меня в раздумья.

Хорошо подумав, в конце концов я согласилась с правотой подруг: лучше Горелова кандидата не найти. Он, конечно, гад последний и зануда, но надежный, как автомат Калашникова. Да и доверять ему можно, жизнью проверено. Но как ему сказать об этом? Вот ведь задачка… Всю дорогу домой после встречи в кафе я придумывала, подбирала нужные слова, а мой телохранитель с подозрением поглядывал в мою сторону, не находя объяснений странной задумчивости хозяйки.

Промучившись весь день, во время вечернего чаепития я все-таки решилась и - головой в омут - выпалила:
- Горелов, мне нужна твоя помощь!
- Что прикажете, Александра Викторовна? - и улыбнулся, помешивая ложечкой в чайной чашке. А прозвучало это как: «какая шалость опять взбрела тебе на ум, деточка?». Ёрничает, гад!

И я, как студентка на экзамене, волнуясь и запинаясь, стала излагать ему стройную, на мой взгляд, теорию, объясняющую необходимость его участия в процессе обзаведения наследником. Больше всего на свете я боялась увидеть в его глазах тех самых насмешливых чертиков. Я бы этого не вынесла точно. Сразу бы уволила к чертовой матери! Или сама провалилась сквозь землю.
 
Олег Петрович сначала вытаращил глаза на меня, забыв о чае, потом уставился в стол так, что были видны только темные густые ресницы, а потом посмотрел на меня серьезно и отставил в сторону так и не тронутую чашку с чаем.
- Хорошо, - сказал он и поднялся из-за стола, - задача ясна. Пошли.
- Куда? – опешила я, не ожидая такой реакции.
- Выполнять задачу.
Схватил меня за руку и потянул к лестнице, ведущей на верх, где на втором этаже располагались спальни.
 
- Стой, Горелов! Я же только хотела узнать, согласишься ли ты? Я не думала, что так сразу, - блеяла я, как овца, которую тянет за собой на веревочке хозяин.
Нет! Это я здесь хозяйка! Это я – лидер! И никому не позволю узурпировать власть над моей жизнью. Я сама решаю, когда, где и с кем!
- Завтра, Горелов! Завтра!!
- Знаешь такую поговорку: никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, - заявил Горелов, продолжая как ни в чем на бывало подниматься по лестнице и тянуть меня за руку. А в душе моей крепло убеждение, что сопротивляться, если этот тип что-то вбил в свою голову, бесполезно.
- Может все-таки завтра?.. – проблеяла я совсем тихо.
- И завтра тоже, - кивнул Горелов, с хозяйским видом распахивая дверь моей спальни, - для надежности. Это называется «контрольный выстрел». Что бы уж наверняка, без осечки.

Я немного пришла в себя. Все-таки это моя территория и я здесь устанавливаю правила!
- Значит так, Горелов, - заявила я, гордо вскинув голову и стараясь не смотреть, как он спокойно и неторопливо расстегивает пуговицы своей рубашки, - делаем все по-быстрому и ты выметаешься отсюда через полчаса!
- Ну уж нет, дорогая хозяйка, - усмехнулся он и покачал головой, - никаких «по-быстрому». Я тебе не мальчик по вызову! Со своей женщиной я привык проводить целую ночь. И выйду отсюда только утром, причем после завтрака в виде кофе в постель.

- Ты что, спать собрался в моей постели?! – возмутилась я такой наглости. Я даже воришку Славика моментально выселила в соседнюю комнату. Поиграли – разбежались. Будет мне еще кто-то спать мешать, сопя под боком!
- Естественно, – и сделал шаг в мою сторону.

Вот они веселые чертики, так и прыгают, так и скачут в карих глазах! Я знала, я предчувствовала… Смеется он надо мной, своей хозяйкой! Какой же ты все-таки гад, Горелов! Уволю, уволю к чертовой матери… Вот только от прикосновения его рук моя решимость дала слабинку.
- Предупреждаю, если ты храпеть будешь, Горелов, я тебя уволю…
- Ну, это мы еще посмотрим, кто из нас храпит.

…Это было совсем не похоже на деловой контракт со Стасом. Никаких печатей и нотариусов… Это было совсем не похоже на пьяную резвость со Славиком. Этим нельзя было пресытиться…
Я была как единственная женщина на земле, последняя из вымирающего краснокнижного вида… И он был единственным мужчиной на земле, последним из вымирающего краснокнижного вида… И это было как конец света и как рождение новой Вселенной… И он вел меня таинственными звездными тропами только ему одному известным маршрутом. И не было ни малейшего желания сражаться за лидерство в этом головокружительном космическом полете в неведомые галактики…

Уснуть я не смогла. Тусклый свет уличного фонаря сочился сквозь неплотно закрытые шторы. Сон бродил рядом кругами, но подойти ко мне не решался. Наверное, боялся Горелова. А тот спокойно спал, прижав одной рукой меня к себе, и не храпел, просто тихонько посапывал. Моя голова лежала, уютно устроившись на его груди, и я вслушивалась в мерные удары его сердца под самым ухом. Грудь его, мускулистая, покрытая мягкими темными волосками, ритмично приподнималась от спокойного сонного дыхания. Я осторожно провела кончиками пальцев по тонкому длинному шраму на его правом плече. Это след от ножевого ранения… А вот тут на животе, справа от пупка, след от осколка мины. После этого ранения его и списали на гражданку… А вот тут, между ребрами, маленькая звездочка входного пулевого отверстия от той самой пули, что предназначалась мне… Горячая слеза потекла по моей переносице и капнула на его кожу. Я поспешно стёрла ее, чтобы не разбудить Горелова. Кажется, на левом бедре у него есть еще один шрам. Я не успела рассмотреть. Ничего, у нас же есть еще завтра с «контрольным выстрелом», чтобы наверняка. Завтра точно рассмотрю и запомню все его шрамы и рубцы. Бедный мой Горелов, сколько же ему пришлось пережить?..

А все-таки он хитрец, мой Горелов! Не зря настоял остаться в моей постели до самого утра. Знал, что ночь, проведенная рядом, сближает больше любого секса, разрушает границы, доверяя другому самое тайное и запретное, самое хрупкое и невесомое, самое беззащитное и ранимое – мир твоих сновидений. И если уж тебе доверили эти сны, то никакими силами уже не заставить себя уволить этого наглеца… Даже если будет храпеть. Мда, все-таки Горелов – это мой крест на всю жизнь! А ведь я это давно поняла, в тот самый миг, когда опустилась коленями на мокрый асфальт, склонившись над бездыханным телом человека, заслонившего меня собой от смерти… 

Он пошевелился, видимо что-то увидев во сне, обнял меня второй рукой, прижал сильнее, словно кто-то пытался во сне меня у него забрать, а он не давал. Не бойся, Горелов, никто меня у тебя не заберет. Никогда, потому что и я – твой крест на всю оставшуюся жизнь.


...Я сижу в ванной комнате на краю ванны и рассматриваю своей тест на беременность. Две полоски. Я улыбаюсь и счастливые слезы текут по моим щекам. Интересно, когда это произошло, еще до «контрольного выстрела» или после? Ну, вот как теперь уволишь этого Горелова?..