Неожиданное приходит внезапно, и так же тихо, как могли бы достать тебя, допустим, улыбка или взгляд. Все дело в сказках, которые мы творим. Дело в облаке, через клубы которого в твоём сознании рождаются силы, что даже не поддаются объяснению.
Пройтись по жизни
Не касаясь клавиш.....
Лишь улыбаясь уголками страз.
И пасть над бездной,
Тайно преломляясь
В двух голубых лучах
Недолюбивших глаз.
Театральная сцена - ось, вокруг которой вращается действие. Мы мистифицируем… Привычные представления о мире исчезают, как падают покрывала с танцующей Саломеи. А может, во всем этом внушительная порция язычества?
Водопадами занавеса, как пеной
Хвоей , пламенем прошумя.
Нету тайны у занавеса от сцены:
Сцена — ты, занавес — я.
Слова вскипали у неё на губах. Это был примитивный языческий трёп.... Только мистика дает динамику, которая в театре обещает залу либо катастрофу, либо бессмертие.
Театр научил её видеть развалины людских крушений и находить в руинах тех, кому хватило стойкости пережить полночь души... Ты и сам тоже вдруг пересек какую-то невидимую черту и уже не смог выбраться назад в мир здравомыслия.
Театральный паркет под твоими ногами – священный паркет.
Прошу вас, помните об этом.
Сновиденными зарослями в высоком
Зале оторопь разлилась.
Я скрываю героя в борьбе с Pоком,
Место действия и час.
Всё оказалось удивительно простым: жизнь, судьба играют в свои игры, переплетая тонкие нити, и бывают моменты, когда эти игры становятся очевидными. А мысли о том, что произойдет через миг, заставляют биться сердце. Словно оно там паникует, потому что следующая сцена заставит его вырваться вон из груди.
События уже понеслись.
Спасайся кто может!..
Водопадными радугами, обвалом...
Лавра ! Вверился же! Знал!
Я тебя загораживаю от зала,
Завораживаю зал.
Мир сцены жесток и эгоистичен, как и человек, в своей ужасной простоте не ведает смысла в сожалении о ранах, угрызениях совести. Возможно, поэтому ей дано унимать боль.
Создавая картину, она пела песню обольщения подобно тому, как послушник в монастыре, испытывая блаженство декламирует имена святых. И тогда реальность превращалась в чары. Слова смешивались друг с другом, - гремучая смесь, способная вызвать цепную реакцию. Во всем этом сквозило ещё колесо ее капризных эмоций, рожденных непостоянством, и безысходность, способная ввергнуть в ужас даже уполномоченного ООН по правам человека.
Тайна занавеса! Сновиденным лесом
Сонных снадобий, трав, зёрн…
За уже содрогающейся завесой
Ход трагедии как шторм.
Если верить графологии, когда берешь указательный палец и обводишь им чей-то почерк , вторишь нажиму, скорости письма, надавливая так же, как давил писавший, то можно в точности ощутить, что он чувствовал. В театре это - метод Станиславского. Константин пытался увязать физическое и эмоциональное. Тело и разум. Мир и воображение. Наш мир и мир иной. Чтобы рождать чудеса по востребованию? Чтобы повторялось случайное?
Сцена и есть конвейер для спонтанностей.
Прошу вас, помните об этом.
Ложи - в слезы! В набат - ярус!
Срок, исполнься! Герой, будь!
Ходит занавес как парус,
Ходит занавес как грудь.
Просто на заметку... Вдохновение не купишь. Осмысленного пути к прозрению не выстроишь. А теории, разве они не смахивают на поваренную книгу? По словам теоретиков, ничто их так не бесит, как какой-нибудь ленивый бездельник, который вдруг создает шедевр на сцене, на полотне, на экране. Будто невзначай. Придурок, который не знает теорий… Только, если ты понял и запомнил, фокус в том, что это надо забыть. Да, искусство, вдохновение, любовь – их так легко расчленить, объяснить и... развеять.
Ты считаешь, что знаешь так много.
Что ж, твое здоровье, зритель!
Из последнего сердца тебя, о недра,
Загораживаю. Взрыв!
Над ужаленною Федрой
Взвился занавес , как гриф.
Порожденное энергией действо делает остальное маленьким, ограниченным. Но когда ветер страстей перестает надувать паруса, что толкают вперед человеческую душу, тогда она становится лишённой всего, а значит - и пороков, и добродетелей.
Прошу вас, помните об этом.
Нате! Рвите! Глядите! Течет, не так ли?
Заготавливайте чан!
Я державную рану отдам до капли!
Зритель бел, занавес рдян.
Сценическое действо - ритуал празднования жизни в самый ее значительный миг. Так возгорается божественная искра, полная харизмы и непостижимых загадок.
И тогда, сострадательным покрывалом
Долу, знаменем прошумя.
Нету тайны у занавеса от зала.
Зала — жизнь, занавес — я.
Она дала импульс - преследовать счастье всюду, куда можно доехать, долететь, доплыть, дозвониться, чтобы добыть его. Так и ты вместе с нею узнаешь то, чего не знал. И как бы ни изменилась ее жизнь, каким бы ни было её завтра, и что бы ни пришло на смену тому, что она любит и ненавидит, уже никогда эта сцена не повторится. Все, что происходило с ней до настоящего момента,
настоящего момента,
настоящего момента,
— всего лишь история, которую она носит в себе. Прошу вас, помните об этом.
Эти строки…
Да.
Стихи пахнут её историей.
Зарифмованный код…
На стихи Марины Цветаевой.