... В небольшой закусочной на Альзерштрассе почти никого не было - только влюблённая парочка, оживлённо обсуждавшая что-то, да двое молодых парней в форме, заехавших перекусить.
Внезапно рация на поясе одного из полицейских, прокашлявшись, сообщила:
- Внимание округу три! Многочисленные жалобы на шум и крики, адрес - Унгаргассе, 10, квартира восемь, округ Ландштрассе. Свободным экипажам, не занятым на срочных вызовах, ответить диспетчеру.
Он поднял трубку:
- Экипаж ноль-два-восемнадцать на связи, в паре километров от места вызова, вызов принимаем, конец связи.
- Ноль-два-восемнадцать, Вас поняла, адрес на экранах, приём вызова фиксирую, отбой, - ответствовала диспетчер и отключилась.
- Какого чёрта они там не поделили? Ещё передерутся там, пока доедем, - проворчал его напарник, расплачиваясь за сорванный ужин. Получение вызова посреди трапезы ему явно не польстило.
- Расслабься, Отто, - ответил он, - очередной какой-нибудь семейный скандал. Пошли, доешь в машине, - улыбнувшись, добавил он и вышел.
Минуту спустя "Фольксваген" под вой сирены разгонял вечернюю идиллию, распугивая зазевавшихся прохожих "мигалками", обгонял трамваи, словно те стояли на месте. Несмотря на вечер вторника, машин было не так уж и много, но каждый автолюбитель уступал им дорогу.
Когда полицейская машина остановилась у дома номер 10 по Унгаргассе, сразу стало ясно: на четвёртом этаже кипел нешуточный скандал, грозивший обернуться дракой.
- Ну, кто был прав? - усмехнулся инспектор, обращаясь к коллеге и нажимая кнопку "8" на домофоне. Тот промолчал.
- Кого ещё к чертям принесло?! - визгливо откликнулся домофон женским голосом.
- Это полиция, открывайте, - ответил ей Отто. - Да уж, весёленькая смена, ничего не скажешь, - выдохнул он.
Когда полицейские вошли в квартиру, их встретили два перекошенных от ярости лица, мужское и женское. Оба нервно ходили по комнате.
- Федеральная полиция, - начал полицейский в очках, - я участковый инспектор Герхард Вальденау, мой коллега - инспектор Отто Штайвер. В чём дело? - спросил он, доставая планшет и приготовившись писать.
- У нас всё хорошо, - едва ли не сквозь зубы ответила женщина, - просто отлично. Если бы не эта сволочь, именуемая моим мужем! - взвизгнула она.
- Будь у вас всё хорошо, нас бы здесь не было, - ледяным тоном осадил её Штайвер. Это несколько охладило её пыл. Тем временем Вальденау сделал глазами знак её супругу: не подходить к жене и сохранять спокойствие, всё образуется. Тот еле заметно кивнул и залпом выпил стакан воды.
Обстановка в квартире хоть и была потрёпанной скандалом, но эстетические черты в ней угадывались: мебель была подобрана с хорошим вкусом, это сразу было видно.
- Повторяю вопрос моего коллеги: в чём проблема конфликта? - сказал Штайвер.
- Он мне изменяет! - всё так же визгливо ответила хозяйка квартиры.
- Изменяет... - по слогам продиктовал себе под нос Вальденау, - а у Вас есть основания так полагать, фрау...
- Реннбах.
- Фрау Реннбах, у Вас есть на то основания? Это довольно серьезное обвинение, и чтобы выдвигать его, нужно иметь веские доказательства, - он протер очки и продолжил: - Не так ли?
- А что мне ещё думать?! От него несёт парфюмом, причём не моим, вдобавок он опоздал на полчаса к ужину! Ух, доберусь я до этой вертихвостки! Вот только узнаю, кто она, и... - Фрау Реннбах сжимала в руках керамическое блюдо, словно хотела из него воду выжать.
- Господин Реннбах...
- Фридрих, - назвался мужчина и протянул Вальденау руку. - Извините, я перебил.
- Ничего. Я хотел бы побеседовать с Вами с глазу на глаз. А мой коллега, в свою очередь, расспросит Вашу жену. А потом мы сопоставим полученное. Не возражаете?
Реннбах ничего не сказал - просто пригласил инспектора на кухню.
***
Когда они вышли в кухню, Герхард сказал:
- Как я понял со слов Вашей супруги, она подозревает Вас в измене. Отсюда вопрос: если она и была, смысл отпираться, тем более, при нас? А если нет, то что тогда было на самом деле? - Он впился в него взглядом. Приём был отточен до автоматизма и действовал безотказно: если человек уводил взгляд, значит, он что-то не договаривал. Так случилось и сейчас. - Ну, что?
- Понимаете, - начал Фридрих, выпив ещё стакан воды, - я действительно припозднился. Когда Магда мне позвонила, я сказал, что ненадолго задержусь, и вроде как она спокойно среагировала. Но кто же знал, что всё так обернётся! - взорвался он. - Вот и делай потом подарки... - буркнул он.
- Так, полегче, а то точно штраф выпишу, - оборвал его инспектор. - Стоп... Подарок? Вы о чём?
- Об этом, - выдохнул он и достал из кармана флакон дамских духов. Вальденау прикусил язык: флакон был отнюдь не из дешёвых.
- Допустим. Но Вы же знали, какое на Вас амбре от пробников. Почему же не позаботились об уликах?
- Я торопился домой, знал же, что опаздываю, - ответил Реннбах, - да и на трамвай не хотелось опоздать. Хоть они и ходят каждые три минуты...
- Ну, должно же быть у Вас хоть что-то в своё оправдание? - спросил его Герхард.
Тут Реннбах вскочил, словно его ужалило током:
- Я идиот! Я же забрал чек! - Он принялся вытряхивать из карманов содержимое. Найдя нужную бумажку, он протянул её офицеру.
При слове "Я идиот!" Вальденау было подумал: "Неужели?", но увидев чек, стал тщательно изучать его. Сумма была внушительная: 1300 евро. Для сравнения, это минимальная заработная плата в Вене.
- Откуда же у Вас деньги на такой подарок? При всём уважении, Ваш вид не внушает Вашу состоятельность.
- Я скопил втайне от неё.
- Хорошо. Мне всё ясно. Ну что, посмотрим, какова версия Вашей супруги? - спросил он, открывая дверь.
- Герхард, я больше не могу. Кроме фразы "Он мне изменяет, я точно знаю!" я ничего не слышал всё это время. Ну, и всякая сопливая ерунда типа да я её, да я тут всех... Я швах, делай что хочешь, - тихо и устало сказал Отто, стоило ему показаться в гостиной. - Более того, она спросила, не женат ли я!
- А это уже можно расценивать как домогательство сотруднику полиции, - так же тихо ответил Вальденау. - Сейчас будет Санта Барбара, приготовься.
И действительно, началась мелодрама.
- Фрау Реннбах, - начал полицейский, - Вы утверждаете, что Ваш муж опоздал на ужин. И на этом основании обвиняете его в измене. А как развивались события?
- Раз Вы говорили с моим мужем, он наверняка Вам чего-нибудь наплёл, - огрызнулась дама, закуривая.
- Повежливей, сударыня, - мгновенно среагировал Отто, - Вы разговариваете с представителями власти.
- Спокойно, Отто, ситуация под контролем, - ответил Герхард и продолжил: - Я жду ответа.
- Ну, он позвонил мне, было около восьми вечера, - выдохнула она и выпустила дым, - сказал, что чуть задержится. А в итоге заявился со шлейфом парфюма! - снова взвизгнула она.
- Превосходно. Просто прекрасно, - сказал Вальденау, отрывая листок от планшета. - Прошу. - И он протянул ей его.
- Что это? - недоумённо спросила фрау Реннбах, разглядывая лист.
- Штраф за нарушение общественного порядка в неположенное время, - отчеканил офицер. Супруги Реннбах уронили челюсть.
- Но за что? - выжала наконец из себя госпожа Реннбах.
- За Вашу истеричность! - перешёл в атаку инспектор, сверкнув очками. - Я не отрицаю тот факт, что Ваш супруг принёс на себе чужой запах. А что Вы на это скажете?! Муж выбирал Вам подарок! - он вынул из кармана флакон парфюма. Она онемела. - Да, кстати, фрау, - штраф выписан на Ваше имя. Оплатить можно в течении десяти календарных дней в Окружном Управлении полиции. В противном случае Вы будете арестованы и приговорены к общественным работам сроком на одну календарную неделю.
- Что... Что это?.. Это мне? - выдавила Магда Реннбах, не в силах шевельнуться.
- Тебе, тебе, - выдохнул её супруг. - Хотел подарок сделать, а в итоге... Офицер, Вы не могли бы забрать меня?
- Забрать? Зачем? Да и на каком основании? - поинтересовался Отто.
- Ну, напишите в протоколе, что это я скандал поднял, - ответил он. - Я не хочу здесь находиться.
- Увы, без основания не можем, - ответили полицейские, выходя из квартиры. - Всего доброго. - Дверь закрылась, послышались удаляющиеся шаги.
***
- Добилась? - устало вздохнул он, садясь в старенькое кресло и глядя на штраф. - Две с половиной тысячи евро... Прекрасно... С меня хватит. - Он достал чек. - 1300 евро у меня ушло только на этот проклятый флакон. У меня осталось три сотни. А до зарплаты ещё две недели.
- Фридрих... - Магда ошалело смотрела на флакон. - То, что сказал полицейский, - правда?
- Правда. Я подаю на развод.
- За что? Что я тебе сделала? - почти прошептала она.
- Офицер открыл мне глаза. Довольно ты водила меня за нос. Прощай.
- Но... - начала она, но он не слушал: он собирал вещи. - У меня нет таких денег! - в отчаянии выпалила она.
- У меня тоже. Но это уже не моя проблема. Штраф выписан на твоё имя, разбирайся сама. Проверь счета, у подруги займи. Придумай что-нибудь! - и он вышел.
В окна квартиры залетал вечерний ветерок вперемешку с запахом цветущей сирени. Отныне одинокая женщина бессильно упала на диван и заплакала в подушку.
***
- Как думаешь, куда он направится? - спросил Отто, садясь в машину.
- А? Да к другу, небось, подастся, - ответил Герхард, заводя двигатель.
- О, глянь, выходит, - сказал Штайвер, бросив взгляд в зеркало. - Да с каким баулом, ууу... Выставила его эта стерва...
- Погоди с выводами, друг мой, - ответил Вальденау, выходя из машины. - Фридрих Реннбах! - окликнул он его. Тот подошёл.
- Не спрашивайте, я сам ушёл, - сразу сказал он, ставя чемодан на асфальт. - На развод подам завтра. Поживу пока у друга, мы уже договорились.
- А как же Ваша супруга? - поинтересовался инспектор.
- Мне надоело, что она мной манипулирует, - отрезал Реннбах. - Всё за неё делал я, понимаете, Герхард, всё! Все долги я за ней закрывал! И только недавно расплатился с последним!
- Мне, конечно, приятно, что Вы настолько мне доверяете, что называете по имени, но не стоит всё же, - ответил полицейский, вздохнув. - Мда... Ситуация... - пробормотал он, садясь в машину. Реннбах вздохнул, взял чемодан и побрёл в конец улицы.
- Ну поехали, я домой хочу, - по-ребячьи начал торопить его Отто. - У нас дежурство час назад закончилось.
- Не торопись, - остановил его Герхард, - мы не выяснили главное: вызвавшего полицию.
- Чёрт, а ведь и правда, - выругался Штайвер, - пошли по квартирам?
- Не думаю, что придётся, - ответил его коллега, заметив, как в одном из окон задёрнулись портьеры. - Сдаётся мне, я знаю, откуда был звонок в 133. Пошли.
Они поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. Из-за неё донёсся старушечий голос:
- Кто там? Что вам нужно на ночь глядя? Убирайтесь немедленно, иначе я вызову полицию!
- Мы и есть полиция, - сказал Штайвер, - откройте.
После многочисленных щелчков замками дверь наконец распахнулась. За ней стояла пожилая дама в кружевном вязаном платке, накинутом на старинное домашнее платье, и сверлила полицейских взглядом. На шее у неё висел армейский бинокль.
- Это Вы звонили в полицию, сударыня? - сразу спросил Штайвер.
- Да, я, - тут же ответила дама, - и буду звонить до тех пор, пока не добьюсь идеальной тишины в доме! - заявила она.
- Очень интересно, - продолжил Отто. - И каким образом Вы намерены этого добиться?
Фрау было растерялась на несколько секунд, но мгновенно собралась:
- Либо вызовами полиции, либо выселением. Впрочем, это звенья одной цепи, - добавила она.
- Позвольте Вас спросить, - мягко вступил в разговор Вальденау, - а это Вам зачем? - он указал на бинокль на шее дамы.
- Ах, это, - улыбнулась она. - Это подарок моего ныне покойного мужа... - начала было она, но вдруг от улыбки не осталось и следа: - Иначе я не смогу закончить начатое, - процедила она. - Всего доброго! - с этими словами она попробовала закрыть дверь.
- Не торопитесь, фрау, - Штайвер поставил ногу в проём, не давая это сделать, - возьмите. - Он протянул ей бланк.
- И что мне с этим делать?
- Явиться в Управление полиции по округу Ландштрассе для дачи объяснений по факту Вашей деятельности, - ответил инспектор. - Возможные дата и время указаны внизу бланка. Убедительная просьба явиться, так как в противном случае Вас доставят служебным транспортом. Хорошего вечера! - поставил точку в диалоге Вальденау. Отто убрал ногу, дама закрыла дверь и принялась снова защёлкивать замки.
- Как хорошо на свежем воздухе, - шумно вдохнул Отто, садясь в машину. - Мне тебя долго ждать? - спросил он с шутливым укором.
- Ладно, ладно, едем, - хохотнул Вальденау, давя на газ, - не забудь свой сорванный ужин.
И снова старинный город начал медленно тонуть в сумерках...