XXII птерон
На втором этаже Библиотеки открыли новый зал – стены и пол из чёрного стекла, на стенах картины Викто;ра Браунера, Вильгельма Фредди в стиле трансцендентного эротизма, картины и фотографии Пьера Молинье. Транквиллопорталы. По ним можно переходить в замкнутые мини-вселенные на оофотонном уровне субпространств антивременной стадии. Именно там я повстречал трёх даймоо – в их глазах было написано: «Две довольно молодые и одна дамочка уже довольно преклонных лет. На стеклянном чёрном полу сексом заниматься просто великолепно. Мы раздели друг друга догола и разбросали одежду по всему залу. Они насаживали поочередно свои все прелести на мой торчелинос и садились всеми своими прелестями мне на лицо. У дамочки довольно преклонных лет были длинные обвислые груди, которые летали из стороны в сторону, как две гигантские переспевшие груши, которые ветер вот-вот сорвёт с ветки. Присев на корточки и повернувшись ко мне задом, она энергично, не смотря на возраст, совершала самый и сумасшедший и прекрасный акт во вселенной. Две молодухи в это время лизали мне сосо;чки. Прелестная картинка! Мы ползали по идеально гладкому полу, как змеи, облизывая, покусывая, облапывая друг друга, перемешиваясь со своей одеждой, спермой и соками трёх вагин. Через транквиллопортал мы голые переместились в мини-вселенную ZZ-S99. Как приятно было ощущать, что одежда осталась где-то в другой вселенной, чувство абсолютной обнажённости. Мы релаксировали, поглаживая свои перевозбуждённые тела. Когда мы вернулись в Библиотеку, чувство абсолютной обнажённости возросло – наша одежда исчезла. Нас это только развеселило. Мы ходили по Библиотеке голышом, как праангелы в тиаматических эмпиреях. Ползали на четвереньках, тёрлись промежностями о столы, стулья и древние фолианты. На шум нашей оргии вышла дежурившая тогда Люкс. Как стая голодных волков, мы набросились на неё. Она осталась довольна своим дежурством. Кстати, одежду свою мы обнаружили только на следующий день в мини-вселенной Х-776. Как она туда попала – загадка. Так что больше суток мы провели голышом в Библиотеке.
Общими усилиями таких читателей как я, то есть полиморфными извращенцами и порноманьяками, был создан новый библиотечный фонд – порнографический. Сейчас в нём насчитывается 6744 порножурнала, 4466 порногазет, 956 видеокассет, 1117 видеодисков, 3789 книг, 14355 открыток и отдельных фотографий, 723 плаката и 1294 всевозможных предметов порнографического содержания (брелоки, ручки, брошки, заколки и т.п.). Директрисса в восторге. Она объявила тысячекратную фаллократизацию сотрудников и читателей Библиотеки. Я начал с неё. Прямо в вестибюле задрал ей юбку и устроил секс-фейерверк. Трусики её взял с собой, чтобы сидя в читальном зале за очередным шедевром, периодически их нюхать. Не опуская юбку, без трусов она продефилировала в свой кабинет. И всё это на глазах у охранников, уборщиц и читателей. Через полчаса, вспоминая всё это, я так возбудился, что выйдя в коридор, набросился на первую попавшуюся читательницу. Она вырвалась из моих объятий и стала убегать. Но от меня не убежишь, особенно в Библиотеке. Я догнал её и повалил на пол между бюстами Гомера и Платона. Она сопротивлялась недолго, а когда я кончил, попросила ещё. Тогда я раздел её догола (ну и себя конечно) и в позе 69 устроил ей такой куннилингус-слалом, что бюсты Гомера и Платона испытали оргазм.
Трансэкспресс «Большой Член – Бездонная Вагина – Прямокишечный Туннель – Оральная Пещера – Каловое Болото – Межъягодичный Каньон – Лобковый Лес – Межсосковая Долина – Пирамида Клитора – Шестьдесят девятая параллель» отправляется с вокзала Вуайерлоо в 23.59. Пассажирам занять свои места в бордель-купе и оргиостериях.
Я работаю в своём любимом стиле фатального дадаизма, ктеического биззарризма и транскинедического футуризма плавно переходящего в гиперсюрреальный тиаматизм и архиирреальный химеризм. В лоне у Тиамат гнездится мой заряд, заряд моего творчества и моего сумасбродства. Моя какакагатия и моя порнокагатия образуют два восходящих потока, на которых я парю в своём интроэфире в каллихаосном в меонокатарсическом эмпирии в недоступном эзотериуме эгонебытия в его солипснооргазменной целле.
… гиперболические зеркала тумана
Женский скелет двигался в моём направлении. Я увидел его ещё у самой линии горизонта. В пустыне далеко видать. Коричнево-жёлтая растрескавшаяся миллионами трещин поверхность глиняной пустыни прекрасно контрастировала с тёмно-индиговым без единого облачка небом. Скелет приближался ко мне грациозной походкой. По этому-то я и определил, что это истинно женский скелет. Но когда он подошёл на расстояние вытянутой руки, не было уже и тени сомнения, что этот скелет принадлежит женщине, ибо у скелета сохранился женский атрибут. Да, самая настоящая живая ракушка меж тазовых костей. Она как бы висела в воздухе между ними. Я протянул руку к этому пушистому комочку плоти среди сухих белых костей и был приятно удивлён его теплоте и влажности. Мой фалл тут же выгнул свою металлическую дугу в джинсах. Копошась рукой в нежном атласном лоне, я заметил, что сзади скелета тоже есть что-то такое не костлявое. Я сразу же метнул туда другую руку и наткнулся на то, что и ожидал – анус. Я тут же погрузил туда свой указательный палец. Два пальца левой руки уже были во влагалище. Но самое поразительное то, что эти мои погружённые пальцы не были видны среди костей скелета. Они как будто провалились в иное измерение. А почему как будто? Так оно и было. Ктеис и анус женского скелета принадлежали как бы ему, но вместе с тем принадлежали и совсем другому миру. Они как бы были приклеены к этому скелету невидимыми силами и относились к иному измерению. А уж их глубины вели вообще неведомо куда. Я вошёл своей плотью в маленький оазис скелета. Его кости и челюсти задрожали и защёлкали как кастаньеты. Сделав дюжину фрикций, я вошёл сзади. Схватясь обеими руками за позвоночный столб, я анифаллировал с бешеной скоростью, издавая такие инфернальные и тартарические звуки, которым сам ужасался. Наконец я кончил. Оргазм был дичайший. Я думал, что разломаю этот хрупкий скелет и превращу его в груду костей, но он оказался необычайно прочным. Его кости глубоко вонзились в мои ладони, оставив на них рельефные следы позвонков. Всё помутилось у меня перед глазами.
Я очнулся от прикосновения к моему лицу чего-то жёсткого. Это были белые пальцевые фаланги скелета. Они были жёсткими, но тёплыми. Скелет ничего не говорил, но откуда-то ко мне излилась человеческая речь и сообщила имя скелета-женщины. Её звали Инфлаар. Красивое имя, особенно для скелета. Инфлаар сидела с широко разведёнными костяшками ног. Я уткнулся в этот чёрно-алый проём лицом. Темнота и бездонность. Я лежал так очень-очень долго. Потом я сунул туда руку. Сначала кисть, но она быстро провалилась по локоть и по плечо. Дна не было. И вдруг я весь оказался там. От макушки и до пяток. Я пополз по мягкому скользкому проходу сам не зная куда. Мой твёрдый член, как плуг, бороздил эластичную поверхность влагалищной бездны.
Два католических священника в сиреневых рясах стоят друг напротив друга и держат толстую металлическую проволоку, на которой болтается огромная, размером со сковороду, гайка. Периодически клирики вращают эту проволоку. Откуда-то сверху спускается пустая металлическая бочка, привязанная к металлическому тросу. Где-то далеко раздаётся крик петуха.
Она падала в бездну или подымалась из бездны в безверхие нескончаемого пространства и длинные влажные алые языки внезапно появлялись неизвестно откуда из абсолютной тьмы и обвивали её гладкое обнажённое тело белое как антипод темноты. Обвивали и лизали её. Исчезали. И появлялись вновь. Что-то огромное белое желеобразное шевелилось в безбрежных водах вселенной-океана. Что-то будто дышало своей мягкой скользкой тканью поверхностью огромное белое расплывчатое медузоподобное моллюскогибридное кишечнополостносексуальное растянутоводопроницаемое очерчено-бесформенное тихо то ли дышало то ли погружалось и колыхалось то ли подрагивало-дрожало волнозамедленнотягуче динамично-полупассивное экстенсивно ползучее на киселеконсистентных водах Медленно что-то заполняло наполняло истекало глыбами мягкого белого туманного сгустками резиновыми облаками сгущёнными сегментами бело-голубого неба эластично-будтогнойными коллоидами образов разжиженного мрамора и гранита Оседало тестоглыбными вуалоидами и поднималось кариатидными выпуклостями сжималось и распускалось как бледные маковые гигантские цветы в пузырях подъинфернального дыхания и онерического тягучего кипения псевдомагматических полужидких кристаллов рубина и граната концентрировавшихся белой лавовой слизью размываемых белых лжесфероидов квазиморфного оонуклеона.
«Антимиры даймоо» - это бездонный порнографический Тартар. Скорость падения в нём постоянна, но удовольствие нарастает в геометрической прогрессии и не прекращается. В антимирах даймоо нет состояния жизни и смерти. Есть лишь состояния предоргазма, оргазма, посторгазма, предоргазма… «Антимиры даймоо» - вот поистине апогей моего внутреннего путешествия. Так бы вечно и путешествовал по этим антимирам. Степень их гедонистичности порядка 10 в энной степени раз превосходит гедонистичность любых внешних миров вместе взятых. Путешествия по антимирам даймоо настолько превосходит все возможные виды путешествий, насколько ангелы превосходят машины и мистика – механику. Так бы вечно и путешествовал по этим антимирам. Что, собственно, я и делаю. То и делаю, что путешествую по ним и расставаться с этим не намерен.
Есть не просто параллельные миры, но и параллельные антимиры, более того – параллелограммные и параллелепипедные антимиры, не говоря уже о перпендикулярных и антиотражённых антимирах. Магический круг. Только здесь не пахнет никакой магией, кроме магии биззарризма. В круг стали на четвереньки лицом к центру одиннадцать даймоо и высовывают языки на три метра к центру круга, где они сплетаются в клубок. Все даймоо стоят с широко расставленными ногами и выпяченными задами. Одежд у даймоо вообще не существует. И как всегда даймоо гиперсексуальны. Алые трёхметровые языки влажно блестят и им вторят чуть раскрытые одиннадцать вагин и клитеров. Другой магический круг. Только его образуют одинадцать даймонов. Их трёхметровые члены направлены к центру круга, где они сплетаются в клубок. Мошоки даймонов обвисают на метр вниз. Их багровые члены – это спицы колеса Sad-сары. Багровые языки их подруг – это спицы колеса Mazoh’ ары. Ось этих колёс – Нирвана-Порнейя.
Мир сансары (от грубоматериального до супраментального) можно постигнуть математически. Когда-нибудь физики-математики исчислят всю эту механику Вселенной и других вселенных, если таковые есть, и всё. Начнут дохнуть со скуки. Дальше-то что? Всё вычислили, всё узнали, всё поняли, всё по полочкам разложили. Всё – гуд-бай! Точка Омега. Физики-математики начнут массово вымирать, как динозавры, а за ними рухнет и весь универсум. Вот тогда-то мы, дадаисты и заумники, и попляшем на обломках мироздания.