Глава IX
Александр
Я влюбился в Мари с первого взгляда. Этого не должно было произойти, но, видимо, так было предрешено на небесах.
Когда я заходил в ресторан отеля «Меридиан-Фишерман», я уже догадывался, что девушка может оказаться кем угодно, что должен быть начеку, но от встречи не отказался, учитывая московские рекомендации и страшное одиночество, которое превращало мое пребывание на райских островах в тяжелое испытание. Когда было совсем невозможно, я просто напивался, чтобы заснуть и на время забыться, но через некоторое время всё повторялось. Это состояние не объяснить и не передать, когда ты живёшь как в вакууме и не с кем поговорить по душам, не с кем посоветоваться и не на кого положиться. Если к этому ещё добавить, что я живу
Спасала работа над электронным третейским судом и управление небольшим отелем, а иначе можно сойти с ума. Иногда меня стали посещать мысли если и не о самоубийстве, то о том, что если я исчезну, то ничего в этом мире не изменится и даже плакать будет некому – все меня уже давно похоронили.
Рано или поздно у каждого человека разумного и думающего возникает философский вопрос: а для чего я живу?
Ведь если жить только ради того, чтобы дышать, есть, пить, совершать физические движения и удовлетворять физиологические потребности, то эта жизнь практически не будет отличаться от жизни животного, оно тоже умеет всё это делать. Человеку же надо любить, мечтать, продолжать свой род, служить своей стране и получать удовольствие от того, что делаешь. У меня же нет ни жены, ни детей, на Родине меня не ждут и считают или преступником, или умершим, любить мне некого, а мечтать в моём положении довольно глупо.
Вот такое у меня было состояние, когда судьба преподнесла мне неожиданный подарок – встречу с Мари, и я не стал думать об осторожности.
Я вошёл в ресторан и увидел ее сидящей за столиком с чудесным видом на океан. Девушка смотрела вдаль и о чем-то мечтала. Когда я подошёл и представился, мне показалось, что она вздрогнула от неожиданности, хотя я пришёл точно в назначенное время. Видимо в своих мечтах она была где-то далеко. Она совершенно не была похожа на человека, пришедшего за моей головой: симпатичное, но не смазливое лицо, внимательный взгляд и чуть припухшие губы делали её похожей на студентку выпускного курса или на учительницу.
После непродолжительной беседы, для того чтобы снять внутреннее напряжение и просто провести больше времени вместе, я предложил поужинать, и девушка, немного подумав, согласилась. Пока мы выбирали блюда и вино, а затем ждали своего заказа, я отвечал на её вопросы и любовался девушкой, отмечая всё новые достоинства. Несмотря на внешнюю красоту и утончённость, в ней чувствовалась какая-то стальная внутренняя пружина, позволяющая ей быть личностью и самостоятельным игроком на этом поле под названием жизнь. Это мне очень нравилось. Меня всегда привлекали содержательные представительницы прекрасного пола, в которых женственность удачно сочеталась с образованностью и эрудицией. Даже очень красивая пустышка быстро надоедает, это я знал хорошо.
Мы непринуждённо болтали как старые знакомые, и я понимал, что всё больше и больше влюбляюсь в это очаровательное создание, которое, возможно, появилось на острове не для того, чтобы облегчить моё существование. Я понимал, что от Мари может исходить опасность, но ничего с собой поделать не мог.
Я увидел, как девушка напряглась на некоторое время, когда услышала, что я не достиг особого прогресса в работе над компьютерным судом и у меня нет документов и желания заниматься этим проектом. Я сказал, что не столько разочаровался в правильности подхода к решению этого вопроса, сколько осознал тот факт, что человечество не готово к этому проекту. Когда я бежал в США, то надеялся, что в отличие от нашей страны, где быстрый и справедливый суд не нужен ни государству, ни криминальному бизнесу, ни воспитанным лихими девяностыми в пренебрежением к праву и морали индивидуумам, американское общество готово подняться на следующую ступень человеческого и технологического развития, будучи заинтересованным в результатах этого проекта.
Всё оказалось не так просто. Вначале я был в восторге от возможности работать и заниматься наукой без ограничения финансовых и других необходимых ресурсов, но вскоре понял, что от меня ждут в первую очередь не завершения работы над компьютерным судом, а создания электронного мирового правительства для монополизации положения Соединённых Штатов и закрепления мирового господства.
В какой-то момент я понял, что в американском обществе пороков не меньше, чем в нашем, а моя разработка может поднять престиж государства, считающего мою Родину потенциальным врагом.
В ЦРУ никто особенно не скрывал, что нынешняя Россия остаётся врагом номер один для Соединённых Штатов, которые тратят колоссальные деньги на то, чтобы создать на постсоветском пространстве плацдарм для ведения боевых действий.
Психология правящей американской элиты была устроена так, что нужны были новые сферы влияния для получения сверхприбыли, а это невозможно без агрессии и войн.
Поэтому я не хотел больше работать над проектом, способным навредить моей стране.
Девушке я сказал только о том, что считаю этот проект бесперспективным и все разработки остались в Америке. Восстановить проект без исходных данных я не в силах, а любой хороший учёный, получив доступ к имеющейся в ЦРУ информации, может продолжить работу над проектом и довести дело до конца без моего участия.
Евросоюз может запросить у Белого дома необходимые материалы или продолжить работу над проектом вместе с коллегами по блоку НАТО на других условиях.
Затем мы пили вино, разговаривали на различные темы, вспоминали Москву и мою прошлую жизнь и больше не касались проекта.
Девушка расслабилась, и мы беседовали как хорошие приятели. Вино и чудесный вид на океан гармонично дополняли нашу встречу, и я был счастлив, что судьба сделала мне такой подарок. Я не хотел расставаться с Мари, даже если от неё и исходит опасность.
Я влюбился с первого взгляда как мальчишка, потеряв осторожность и забыв про всё на свете. Мне хотелось быть рядом с девушкой, обладать ею, дарить любовь и нежность.
Любовь к этой девушке настолько сильно поглотила меня, что я не в силах был просчитывать ситуации и думать о своей безопасности.
Мне казалось, что весь мир вокруг меня изменился и в жизни появился смысл. За эти годы скитаний, опасных приключений и временной стабильности больше всего я устал от чувства одиночества и от страха, что не могу никому полностью довериться или раскрыться. Для того чтобы понять в полной мере, о чём я говорю, нужно испытать нечто подобное, остаться в живых и понять, что на всей земле нет ни одного человека, к которому ты можешь обратиться за помощью или советом.
После нашей первой встречи, когда я осмелился поцеловать девушку и она ответила мне взаимностью, наши отношения развивались стремительно и непредсказуемо.
Это была самая прекрасная ночь в моей жизни. Я был любим и счастлив, все проблемы и неприятности казались мне по плечу. Мы не расставались больше чем на полчаса и настолько хорошо и свободно чувствовали себя вместе, что казалось, будто мы знакомы целую вечность. Почти сутки мы не выходили из номера, а когда решили прогуляться по пляжу, искупаться и поужинать за пределами отеля, то нас вполне можно было принять за счастливую новобрачную пару, одну из тех, что прилетают регистрировать брак на Сейшелы со всего мира.
Мы шли по пустынному пляжу Ва-Валлон, взявшись за руки, и светились от счастья.
На берегу мы увидели, как рыбаки из причалившей лодки выгружают улов прямо на пляж.
Их уже поджидали покупатели. К удивлению и радости собравшихся на берег с трудом были извлечены два марлина длиной в человеческий рост. Две огромные красивые рыбины с длинными заострёнными носами лежали неподвижно на жёлтом песке. Что-то неестественное и несправедливое было в этой картине. Сильные синие тела с белыми брюшинами стали добычей рыбаков и экзотической пищей для отдыхающих
А ещё совсем недавно они были частью природы, живыми и здоровыми. В океане марлину некого бояться, кроме белой акулы. Они сами хищники и питаются рыбой и кальмарами, а вес взрослых самок достигает пятисот килограммов, тогда как самцы редко достигают и ста восьмидесяти. Но человек оказался хитрее и сильней.
«Возможно, это была влюблённая пара», – подумал я тогда, зная, что эти гиганты вступают в пору половой зрелости в возрасте от двух до четырёх лет и при весе более сорока килограммов.
Не знаю, о чем подумала Мари, но она сказала:
– Пойдём отсюда. Я не могу на это смотреть.
В какой-то момент я почувствовал, что уже не могу от неё отказаться, чего бы мне это ни стоило, и все мои старые планы рухнули. Впервые я начал жить полноценной жизнью, а не отсиживался в тропическом раю.
Я любил и был уверен, что любили меня. Даже если Мари агент ЦРУ и выполняет задание, сыграть влюблённую женщину невозможно. Можно сыграть страсть, увлечение, но не любовь…
Мое чувство к Мари было настолько велико, что мне в какой-то момент стало всё равно что со мной будет дальше. Это как доверить свою тайну сыну, который, в принципе, может тебя предать, но если это случится, то всё остальное не будет иметь смысла, даже жизнь, потому что в этом случае предательство страшнее смерти.
Я видел, как Мари мучается от того, что по каким-то причинам не может открыться мне, и не настаивал на искренности, понимая, что ей предстоит сделать очень сложный выбор.
С одной стороны, малознакомый, хотя и любимый человек, которого ищут спецслужбы нескольких стран, а с другой стороны – стабильность и уверенность в будущем, налаженный быт и чувство долга. Редко кто из умных и красивых западных женщин, как правило, практичных во всём, выберет первый вариант.
Что я мог предложить, кроме своей любви?
Ждёт ли меня когда-то спокойная обычная жизнь? Предложить Мари скитаться со мной по миру и прятаться от спецслужб я не мог. Я слишком любил её. После того как моё местопребывание раскрылось, оставаться на Сейшелах было довольно опасно, и я стал уже думать над новым местом пребывания и легендой. Уже давно была зарегистрирована и работала фирма в Австралии, где я задумал проект, связанный с литературной деятельностью, своеобразная социальная сеть, объединяющая читателей и писателей, выполняющая функции виртуального издательства и магазина. Сейчас я думал о том, что мы могли бы заниматься этим проектом вместе.
Необходимо было решить финансовые дела: продать отель и обеспечить работу третейского суда без моего участия. Он хоть и был зарегистрирован на номинального акционера, но право подписи в банке имел я. Оставаться без источников дохода в моей ситуации нельзя. Без денег мы никогда и никому не нужны.
Теоретически можно было бы сделать документы и придумать легенду и на девушку, но не исключено, что в этом случае будут искать с двойным усердием, а её отпечатки пальцев и сетчатка глаз позволят легко идентифицировать ее в любой стране.
Я безумно хотел, чтобы она осталась со мной, и боялся причинить неприятности любимой.
Когда я пригласил Мари на остров, понимая, что это может сократить время на мои поиски, мне хотелось показать, что больше нет никаких тайн. В ответ я ожидал искренности. Для того чтобы принять правильное решение, мне надо было иметь больше информации о Мари и ее боссах. Только в этом случае можно было просчитать последствия и риски.
Но девушка, вопреки моим ожиданиям, не только не открылась, но и стала более задумчивой и замкнутой. Я видел, что она чем-то мучается, и не мог помочь. Мы не говорили о будущем и, видимо, не имели на него право.
Я даже не знал, может, её ждет во Франции жених, а всё это просто влюблённость.
– О чём ты думаешь, Мари? – осторожно спросил я девушку, когда мы сидели на веранде дома.
– О том, что мне очень хорошо с тобой, – ответила девушка. – Но это всё может так же быстро закончиться, как и началось.
– Но мы же не щепки, плывущие по течению. Мы как минимум двое в лодке и можем тоже повлиять на ситуацию.
– Как? – девушка вскочила с кресла. – Что мы можем изменить в этом жестоком мире? Тебя ищут русские, американцы, китайцы и, может, кто ещё. Ты никого не убил, не ограбил, ты просто хорошо делал свою работу. Ты хотел принести пользу человечеству, и люди отблагодарили тебя. Мир не стал лучше со времен распятия Христа.
– Меня ищут давно и пока безрезультатно. Правда, находится рядом со мной небезопасно. Надеюсь, что ты это понимаешь.
– Ненавижу! – Мари снова села в кресло и закрыла глаза руками. – Я ненавижу этих политиков, стратегов, боссов, которые мешают нашему счастью. Должен же быть какой-то выход из ситуации? Может быть, подключить прессу и дать интервью? Рассказать всё, что с тобой случилось за эти годы?
– Я один раз уже дал интервью, с него всё и началось, – вздохнул я. – Думаю, что до следующего интервью я просто не доживу. Слишком много людей в разных странах мира заинтересованы в моем исчезновении.
– А если Евросоюз возьмёт тебя под свою защиту? – с надеждой спросила девушка.
– Ты в это веришь? Европа давно пляшет под дудку американцев и не имеет права голоса по важнейшим вопросам. Евросоюз по уши в собственных проблемах: мигранты, страны с дотационной экономикой, разногласия внутри союза, русский газ… У них даже армии собственной нет, вся надежда на Штаты. И ты серьёзно полагаешь, что из-за меня кто-то будет ссориться с Россией или Америкой?
– Куда ты спрячешься, если тебя не оставят в покое и на Сейшелах?
– Я давно хотел пожить в Австралии. Тебе нравится Сидней?
– Я там не была.
– Это замечательный город. Там небоскрёбы уживаются со старинными зданиями, а вокруг пляжи и парки. Я хочу показать тебе этот прекрасный город.
– Я готова с тобой хоть на край света, – сказала Мари и прижалась ко мне.
Я вспомнил, что мой куратор в ЦРУ хвалился тем, что они прослушивают всю Европу, не только простых граждан, но и лидеров всех европейских государств. А те в свою очередь не только знают об этом, но и опасаются открыто заявить протест. Кроме того, он говорил о том, что интернет является величайшем проектом ЦРУ и все пользователи находятся под постоянным контролем спецслужб. На стадии испытаний находится аппаратура, позволяющая вести видеонаблюдения за любым человеком и обстановкой даже при выключенном компьютере. Новейшие технологии делали отдельного человека ещё более уязвимым.
– И что же нам делать? – с тревогой в голосе спросила Мари. – Ты правда меня любишь?
– Я тебя люблю больше всего на свете, – я взял руку девушки и, приблизив к губам, поцеловал её. – И очень хочу быть рядом с тобой, но при этом не имею права подвергать тебя опасности.
– Я тоже люблю тебя, – прошептала девушка. – Прости меня.
– За что?
– За то, что моё присутствие здесь может причинить тебе вред. Ты бы мог так прожить на острове до старости, и тебя никто бы не нашёл.
Я обнял девушку и прижал её к себе.
– И что бы это была за жизнь? Я готов отдать все мои годы вдали от родины за неделю счастья с тобой.
– Спасибо тебе, – девушка улыбалась, но на глазах у неё были слёзы.
– Тебе спасибо. Теперь я знаю, что такое счастье.
Больше мы не говорили о том, что будет дальше, но всё время думали об этом.
Разве я имел право задавать вопросы и высказывать претензии по поводу того, что Мари не открывается мне до конца? В конце концов, я тоже рассказал о себе не всё. У каждого была своя жизнь до нашей встречи. Как два метеорита, мы летели навстречу друг другу, и ещё не ясно, что будет дальше, соединимся ли воедино или разобьёмся на тысячи осколков и исчезнем в бесконечности вселенной.
Я иногда думал про войны. Ведь их начинаю правители, а страдают сотни, тысячи и миллионы людей. Кроме погибших и раненых есть ещё множество родных и близких, жизнь которых изменилась под влиянием этих обстоятельств. Сколько родителей не дождались своих сынов, сколько любимых сердец и судеб сломано, сколько детей остались сиротами? Никто никогда не брал в расчёт жизнь и счастье простого обычного человека, не видел чужого горя за цифрами и победами.
Думать о любви, о том, что ты вынужден оставить любимого человека и идти на смерть ради прихоти вождей, превращаясь из отдельной личности в молекулу, было неприлично и преступно. А разве человечество может быть счастливо, если несчастлив каждый из нас по отдельности? Или оно счастливо, когда всё хорошо у небольшой группы вождей, которые его представляют?
Самая страшная война – Великая Отечественная – до сих пор напоминает о себе печальной гордостью и болью в сердце каждого русского человека. Ради чего столько жертв и кто же стал жить лучше в результате этого? Мы, понятно, защищали свою страну и за неё погибали, у нас не было выбора. Только телами наших солдат был остановлен фашизм. Но досталось и Европе, все пострадали в этой страшной войне.
Есть версия, что причина кроется в опасности распространения коммунистической идеологии, но нет уже ни Советского Союза, ни Варшавского договора, но существует блок НАТО, который все эти годы рассматривает Россию как главного противника.
Прошли годы, и в результате обработки общественного сознания японские дети считают, что бомбы на Хиросиму и Нагасаки бросили русские, а Прибалтика да и часть Украины считают нас оккупантами. Может, нас ненавидят за самую огромную территорию с большими запасами полезных ископаемых и победы в войнах, за стойкость русского характера?
На Сейшелах я стал большим патриотом, чем был раньше, и с удовольствием общался при случае с русскоговорящими туристами, выдавая себя за одного из них. Без этого общения я бы сошёл с ума или пустил себе пулю в лоб. Я давно не думал о будущем, занимался отелем и виртуальным судом и не загадывал, что будет дальше.
И вот появилась Мари, и всё вокруг изменилось. Мир наполнился смыслом, любовью и радостью. Я был на седьмом небе от счастья. Конечно, я понимал, что наши недолгие отношения ещё не могут свидетельствовать о том, что всё между нами будет хорошо. Любовь закружила нас в счастливом танце, и останавливаться не хотелось, но мы слишком разные, и неизвестно как бы всё сложилось даже в обычной, не экстремальной ситуации. Не каждый головокружительный курортный роман заканчивается свадьбой. Иногда через пару лет с трудом вспоминают имена друг друга. Всё это я понимал, но ничего с собой сделать не мог. Мари не говорила, сколько времени она ещё пробудет на острове, а я не спрашивал и радовался каждому часу, каждой минуте, проведённой вместе с любимой. Мне не хотелось думать о расставании, но эти мысли неизбежно преследовали меня.
На четвёртый день нашего знакомство я пригласил Мари в свой дом на острове, чтобы показать отель и провести время в тишине и покое. Мне казалось, что может произойти чудо и она скажет, что мечтала о таком доме всю жизнь и останется там навсегда.
Накануне у нас состоялся разговор, где мы впервые коснулись того, что с нами будет дальше.
– Мне бы хотелось показать тебе мою обитель. Вдруг ты захочешь составить мне компанию, и мы будем как Робинзон и Пятница, – сказал я.
– Надолго? – спросила Мари.
– На ближайшие лет тридцать, даст Бог, – ответил я со смехом. – Больше я могу не протянуть при своём образе жизни.
Этим полушутливым намёком я хотел дать понять девушке, что был бы счастлив быть всегда рядом.
На следующее утро мы отправились на катере на мой остров.
Три дня мы провели как в сказке. Я дарил любимой цветы, готовил ей завтрак и ужин, мы занимались любовью днём и пили вино на веранде ночью, любуясь необычно звёздным африканским небом.
В один из вечеров Мари спросила меня:
– А ты сколько раз был в Париже?
– Надо подумать. Раз шесть, наверное. Правда, два раза это были короткие двухдневные визиты.
– Ты любишь Париж?
– Да. Я исходил его пешком и знаю довольно хорошо. Первый раз я прилетел один на неделю и остановился в отеле «Амбассадор» недалеко от Оперы. Было уже темно, и шёл дождь, но я отправился гулять, а потом, промокший до нитки, зашёл в «Гранд-кафе» на бульваре Капуцинов…
– Бульвар Капуцинок, – поправила Мари.
– У нас все его называют бульваром Капуцинов, – пояснил я с улыбкой. – Есть такая очень популярная комедия с хорошими актёрами – «Человек с бульвара Капуцинов». Так вот теперь все у нас и называют так бульвар. Так вот. Промокший до нитки, я зашёл в это кафе случайно, ещё не зная, что это знаменитое заведение. Официант, догадавшись, что я русский, предложил мне меню на русском и водку. Я выпил рюмку водки, а потом заказал бутылку вина и фуа-гра, а ещё тарелку сыров. Только потом я узнал, что это старинное кафе с интересной историей. Оказывается, 28 декабря 1895 года в этом кафе состоялся первый в мире просмотр короткометражных фильмов. Об этом мне рассказал русский писатель, с которым мы познакомились в кафе в этот же вечер. Он давно живёт в Париже и рассказал мне много интересного о твоём городе.
– Писатели всегда стремились в Париж, – заметила Мари. – Там всё способствует творчеству.
– Да. Для русских людей, и особенно творческих, Париж много значит. Этот писатель подарил мне на память книгу стихов, некоторые я запомнил наизусть.
– Прочитай, – попросила девушка.
Я не стал ломаться и прочитал стихотворение любимой.
Я уеду в Париж и забуду холодную зиму,
Буду пить утром кофе, а вечером крепкий коньяк
И писать, захмелев, по ночам сообщения сыну,
Что хорошего было и что получилось не так.
Может, я напишу вдалеке свою лучшую книгу
И влюблюсь в парижанку, желательно русских корней,
Жизнь предложит сыграть запоздалую эту интригу,
И в Фуке соберу на обед своих старых друзей.
Буду часто бродить по широким французским бульварам,
Есть каштаны и думать о том, что осталось вдали,
Улыбаться прохожим и видеть счастливые пары,
И смотреть, как им светят дорогу во тьме фонари.
Сен-Жермен, Сен-Мишель и, конечно, бульвар Капуцинов,
Посижу в ресторане у Оперы, выпью вина,
Посмотрю, как меняют застывшую вроде картину
Суетливые люди за мокрым пространством окна.
Некоторое время Мари молчала. Мне даже показалось, что она не уловила суть стихотворения, несмотря на отличное знание русского языка. Ведь не понимал же мой американский приятель русские анекдоты, несмотря на то что много лет жил в Москве.
– Какое замечательное стихотворение, – наконец сказала Мари. – Я как будто взглянула на мир из окна ресторана глазами русского эмигранта. В нём и любовь к Парижу, и тоска по Родине. Наверное, это очень сложно стать счастливым в чужой стране.
– Не знаю. Я раньше никогда не думал об отъезде из России. Хотя был период, когда у нас многие уезжали. В основном в Израиль или в Америку. Но редко кто нашёл счастье и добился значительных успехов. Если ты не смог достичь высот у себя, то было бы удивительно надеяться на это в другой стране. Многие из тех, кто уезжал, потом вернулись обратно. Некоторые остались, предпочитая сытую жизнь и физический труд карьере учёного. Я знаю одного способного инженера, который работает водителем автобуса в Штатах и гордится тем, что получил там гражданство. Мне это непонятно.
– Я тоже этого не понимаю, – сказала Мари. – Хотя сейчас мне главное быть вместе с тобой!
Я поцеловал свою любимую и подумал, что я тоже готов с ней отправиться даже на необитаемый остров.
Три дня на острове пролетели быстро и радостно.
Мы купались в океане и ловили рыбу, бродили по острову, как Робинзон и Пятница, и любовались морскими пейзажами, рассказывали друг другу различные истории и весело смеялись, но в воздухе уже витало расставание.
Я знал, что это случится рано или поздно, но боялся об этом думать и не решался спросить напрямую.
И вот когда мы вернулись в отель, за ужином Мари вдруг сказала:
– Я завтра улетаю.
Она смотрела мне прямо в глаза с грустью и любовью. Некоторое время мы молчали, потом я спросил:
– Ты вернёшься?
– Не знаю, – ответила она честно.
Если бы она сказала, что вернётся через десять дней или через месяц, я бы в это вряд ли поверил. Но и такой ответ стал для меня полной неожиданностью. В то, что мы больше не увидимся, я не мог и не хотел верить.
Я поднял бокал и сказал:
– Я благодарен судьбе, что она подарила мне тебя.
Мы пили вино, о чём-то разговаривали, но всё вокруг изменилось, и сказка подошла к концу. Веселые и улыбающиеся лица вокруг, сейшельская музыка и красивые пейзажи вдруг стали раздражать, и я не мог скрыть своего настроения от любимой. Я видел, что ей тоже нелегко даётся это расставание, но не знал, что сказать и что предложить. Мы не обсуждали будущее, и сейчас мне казалось, что его у нас нет.
Потом была прощальная ночь. Мы дарили друг другу ласки, но прежней радости уже не было.
Я считал часы, а потом минуты до отъезда в аэропорт, наблюдал, как Мари складывает вещи, а потом она сказала.
– Мне пора. Не провожай меня, прошу. Так нам будет легче.
– Я люблю тебя и буду ждать всегда. У меня нет никого больше в целом мире, – сказал я, целуя девушку и прижимая её к себе.
– Я тоже люблю тебя, – сказала Мари. – И сделаю всё возможное, чтобы быть с тобой рядом.
Впервые она сказала о том, что не всё закончено, и дала мне надежду. Хотя, возможно, это были просто слова для того, чтобы сгладить ситуацию.
Когда она садилась в такси, я видел слёзы на её глазах, и у меня еле хватило сил, чтобы не заплакать.
Я долго стоял на берегу океана, одинокий и несчастный. Казалось, что мир обрушился и моя ситуация стала ещё более невыносима, чем до встречи с Мари. Надо мной взлетали самолёты, и я махал им в след рукой в надежде, что девушка увидит одинокую фигуру на пустынном пляже.
«Все кончено», – подумал я.
Но я был не прав, всё только начиналось.
;