Мне с детства знаком этот милый портрет:
Курчавые волосы и бакенбарды,
А в ясных глазах вдохновения свет,
И замыслы дерзки, и планы громадны.
Простой интерьер, лишь фигурка Эрато,
Намёк на занятия этого денди.
Он с модою дружен, одет элегантно,
Ухожены руки, сюртук не из бедных.
- Ты слишком меня приукрасил, Орест, -
Так Пушкин смотрел на себя, улыбаясь.
- Отнюдь, на портрете великий поэт!
- Ты льстишь мне, смотри, возгоржусь и зазнаюсь.
Художник наносит последний мазок.
- Я тоже теперь к твоей славе причастен.
Но вертит фортуна своё колесо:
Кто нынче в фаворе, тот после - несчастен.
Романтик художник, романтик поэт,
Талантливы оба и оба успешны.
Сегодня печалиться повода нет, а завтра, кто знает?
Мы смертны и грешны.
Погиб на дуэли романтик -поэт.
Не вынес насмешек и пошлых наветов.
Художник влюбился на старости лет.
Губительной стала любовь без ответа.
Иссяк и талант, растворившись в вине,
Душа надломилась под тяжестью быта.
Он умер в чужой, пусть прекрасной стране,
Покинутый славой, друзьями
забытый.
Любовь вдохновенна, но пагубна страсть,
В какие б одежды она ни рядилась,
И может заставить гиганта пропасть,
Когда все мечты на осколки разбились.
Потомкам Кипренский оставил портреты:
Сановник и дама, писатель, герой,
А мне всех дороже конечно же этот:
Любимый поэт с непокорной главой.
Стихи вошли в мою жизнь этими строчками: «У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том...». Дедушка чинил чьи-то сапоги и нараспев читал мне наизусть все стихи, какие он знал. Он знал их великое множество. Я повторяла за ним. Ритм музыкальный завораживал, хотелось читать и читать.
Дедушка откладывал в сторону шило, дратву и недошитый сапог, мыл руки и доставал открытки с портретами поэтов и писателей. Начиналась викторина.
- Кто это? Я тебе в прошлый раз говорил.
- Пушкин!
- Его запомнить легко. У него кудрявые чёрные волосы и на щеках бакенбарды, так их дедушка называл. Никто из знакомых мужчин таких не носил. У Крылова тоже были бакенбарды, но он был старый, а Пушкин молодой - не спутаешь. На открытке была репродукция портрета Ореста Кипренского. Были открытки с портретами Чехова, Тургенева, Гоголя, Короленко, Толстого. Их запомнить было труднее. А Пушкин был понятен, как и его стихи.
Дедушка не заставлял меня учить их, они запоминались сами. Но успехами моими он гордился, и я с 2-3 лет читала стихи на всяких праздниках.
- Надо читать с выражением! - говорил он, чтобы всем было понятно.
Как-то мы поехали с ним в Ленинград. В Зеленогорске сели в электричке в детский вагон. Тогда были такие специальные вагоны. Там на стенках висели картинки из сказок. А в этом вагоне были иллюстрации к сказкам Пушкина и висел уже знакомый мне портрет. Всю дорогу я читала стихи Пушкина благодарным слушателям детского вагона. Так образ поэта с портрета Кипренского слился у меня с самим поэтом и его стихами. Портрет Тропинина, который увидела позже, был каким-то холодным и не вызывал ассоциаций, хотя написан был в то же время.
В студенческие годы я прочитала повесть К. Паустовского «Орест Кипренский». Удивительно- трогательное и печальное повествование о судьбе этого талантливого русского художника.
Он родился в 1782 году в деревне Мыза Нежинская под Петербургом, недалеко от Копорья. Его отцом был помещик Дьяконов, а матерью крепостная крестьянка Анна Гаврилова, которую помещик выдал замуж за своего крепостного Адама Швальбе. В этой семье и рос Орест Копорский до 6 лет. Дьяконов, заметив у мальчика художественные способности, дал ему вольную и отдал учиться в воспитательное училище при Петербургской Академии Художеств. Там Орест стал Кипренским, от Киприды богини красоты. Вскоре талантливый мальчик стал одним из лучших учеников, много и самозабвенно рисовал, особенно хорошо получались портреты. Он мечтал о поездке в Италию. Но она смогла осуществиться только в 1816 году. В Италию он влюбился сразу и навсегда. Там тоже признали его талант, а написанный им портрет отца Адама Швальбе даже считали работой не Кипренского, а Рубенса или Рембрандта. Италия вдохновляла художника. Но трагический случай, произошедший в его мастерской, связанный с убийством его натурщицы, и поползшие слухи о причастности его к этому убийству заставили художника покинуть страну. У натурщицы осталась сиротой маленькая дочь Мариучча, и Кипренский перед от’ездом позаботился о ней, оплатил ее пребывание в приюте при монастыре.
Из Италии Кипренский отправился в Париж, но там его не приняли. Слухи бежали впереди него. Он возвратился на родину. Там тоже поначалу было трудно. Но постепенно история забылась и художник опять стал востребован. Он создаёт в это время много прекрасных портретов своих современников. Ему удаётся поймать «момент истины» человека, отразить порывы его души. В 1827 году по заказу Антона Дельвига он пишет портрет Пушкина. «Себя, как в зеркале, я вижу, но это зеркало мне льстит», - писал о портрете сам поэт. В 1831 году Дельвиг умирает от тифа, и Пушкин выкупает у семьи свой портрет, с которым уже не расстаётся.
Орест Кипренский навсегда уезжает в Италию в 1827 году. Там сорокашестилетний художник страстно влюбляется в свою воспитанницу Мариуччу, которая из маленькой девочки превратилась в красивую и образованную девушку. Ответного чувства к художнику Мариучча не испытывала, но из чувства благодарности не отталкивала его. А Кипренский, чтобы жениться на ней, даже переходит в католичество. Но этот брак не приносит ему счастья. К тому времени вино, это «русское лекарство» от всех болезней, размывает его талант. Он пишет портреты на потребу широкой публике, стремясь побольше заработать для своей юной жены. Ещё появляются иногда из-под его кисти прекрасные портреты, но высокое искусство превращается постепенно в ремесло и не приносит художнику удовлетворения.
Он умирает 17 октября 1836 года. А ещё через полгода 10 февраля 1837 года погибает на дуэли Пушкин.
Кипренского похоронили в Риме в церкви Сант Андреа делле Фратте. Русские художники, проживавшие тогда в Италии, установили памятник на его могиле. А в деревне Нежново Кингисеппского района Ленинградской области на родине художника был установлен памятник в 2017 году. Авторами его являются Дмитрий Щербаков и Сергей Сергеев.