Метаморфоза. История одной ночи. 1 часть

 
  Этот бестселлер был опубликован за счет издательств Азербайджана, Турции, России и Америки.
В 2018 году был издан из серии Золотой ЛиФФт, так как его автор стал золотым лауреатом 3-го Всеевразийского Литературного Фестиваля Фестивалей ЛиФФт, проходившего в городе Сочи Российской Федерации, в котором принимало участие 170 известных писателей Евразийского материка.               



               
     Новая истина – дитя старой лжи.



14-го сентября 1935-го года отсюда проехал первый и единственный электропоезд.
                (Надпись на железной табличке, прикрепленной к рельсам)


Погиб, попав под электропоезд 14-го сентября 1935-го года.
                (Надпись на надгробь близлежащей могилы)




                ПРОЛОГ

Тысячелетия назад наш континент был полностью покрыт ледниками. Не было нынешней красоты, зелени, нынешнего тепла. Были лишь бескрайняя белизна и холод…



                I ЧАСТЬ

– Да, здорово поступили с этим Шахвердиевым, отняли звание, и этого ему мало. Теперь Асадов сможет делать всё, что захочет. Для нас станет еще лучше. Кому не хочется тихо-спокойно нести свою службу?! Кому не хочется не иметь врагов?!..
– …
– Так хочется работать в Баку. Баку город большой, хлебный. Но дело в том, что к Сумгаиту я тоже привык. Столько лет уже здесь…
– …
– Что за дороги, ходовой полетит к чертям…
– …
– Хорошо, что выдали эти «Фиаты». Удобно. «УАЗ» ни в какое сравнение не идет. В нем так трясло, что тошнота к горлу подкатывала. Отличные машины. Да смилостивится Бог над итальянцами. Как только появится возможность я тоже куплю себе хорошую машину, «мерс» например… Надоело возить детей в маршрутке. То давка, то прохиндеи всякие глаз не отводят…
– …
– Но у тебя, кажется, никакого интереса к машинам нет…
– …
– Интересно, который час? Вот и Новый год. Мне совсем не везет. И в Новруз байрам 1 (праздник весны) на смене, и в Новый год… Тебе-то какая разница, холост пока. Но мои дети хотят в праздник видеть отца во главе стола. Когда жена узнала, что я на смене, расстроилась. Сказала, что в таком случае на стол накрывать не будет. А я настоял, чтобы они справили праздник сами. Сделал покупки. Она приготовит долму и голубцы, сделает салат. Не забыл купить себе и настоящей российской водки возле «Союзпечати». Вот сдам завтра смену и отправлюсь домой… То есть, уже в следующем году выпью дома водки. Ты, кажется, не пьешь, да?
– …
– Да хватит уже эсэмэситься. Сколько можно писать. Честно скажи, не надоедает?
– …
– Ты что, не слышишь?!
– Что?!
– Не устаешь строчить сообщения?!
– Нет, а зачем уставать?! Это моя любимая девушка.
– Слушай, дорогой, написал любимой девушке «С праздником» и баста. Что ж еще ты пишешь?! «В следующем году нам улыбнется удача и мы, дай Бог, поженимся», «Я тебя очень люблю», «Я на смене», «Что приготовила твоя мама?», «Поздравь от моего имени родителей»… Ну, что еще? «Что ты смотришь по телеку?», «Кто поет?», «Еда вкусная?», «А брат твой что поделывает?», «Сейчас классная погода»… Скажи честно, ради всего святого, ты всё это уже написал, да?
– Если и не все, то кое-что.
– Но… Ведь ты всё еще пишешь. Что ж еще можно написать девушке?! Может, ты уже перешел на политику?
– …
– Кто холост, тот сам себе царь. Я только сейчас начал ценить те дни. Ну и что, тех дней уж не вернешь. Мы понимаем цену этим вещам лишь после того, как их потеряем…
– …
– Ну и ну, что за дорога, повсюду ямы…
– …
– Ты хороший парень, ты мне нравишься. Знаешь, что к месту, а что нет. Но, пойми меня правильно, ты чрезмерно культурный. Наша работа для грубоватых людей. Таких, как я. Здесь воспитанность не в чести. Говоришь, отец у тебя профессор. Странно, что он разрешил тебе работать в полиции. Вот устроил бы тебя учителем, и работал бы себе тихо-спокойно. В таком-то часу на работу, в таком-то домой.
– …
– Наверно, устроил тебя сюда, чтобы потом перевести в Полицейскую Академию. Большим человеком да, будешь?
– …
– Но, как бы там ни было, характер у тебя прекрасный… Не проголодался?
– …
– Я с тобой, товарищ.
– Что?! Ради Бога, простите. Я задумался.
– Знаю, что ты в думах. Но время от времени прислушивайся и ко мне. Может, остановимся и перекусим?
– Как вам угодно.
– Что там у тебя? Моя жена положила котлеты.
– Я даже не посмотрел, что мама собрала в сумку. Сыр, колбаса, хлеб… Наверно, что-то в этом роде.
– Ну и ну. От этой дачной дороги машина становится телегой… Выйду на асфальт, приторможу, поедим. Ты обратил внимание как здесь тихо? Летом тут яблоку негде упасть. Но сейчас всё словно дремлет… Вот появятся деньги – я тоже куплю дачу. А у вас, наверно, уже давно есть.
– …
– Тебя что, растолкать надо, чтоб ты обратил внимание?! Я с тобой говорю. Дача-то есть у вас?
– Да, конечно. У нас дача с советских времен. Летом папа с мамой остаются.
– Близко отсюда?
– Нет, на другом конце канала.
– Деревья есть?
– Есть виноград, инжир… Полно. На даче замечательный шаны 1 (сорт Абшеронского винограда), и черный, и белый. Одно объеденье. Папа нанял садовника. Вот он и присматривает.
– Тебе-то что, парень ты городской. К тому же, единственный сын в семье. Квартира, дача, машина – всё достанется тебе. А мои родители в районе. Есть четырехкомнатный дом, достанется он младшему моему брату. Я бедный-несчастный всего добиваюсь своим трудом.
– …
– Наша работенка сущее мучение. Надо всегда быть начеку, смотреть в оба, чтобы ничто не ускользнуло от внимания…
– …
– Ладно, что ты думаешь о той девчушке, которую мы подобрали? Как думаешь,что за птичка? Видел, как я ее заметил? Может ли что-нибудь уйти от меня незамеченным?
– …
– Железный базар самый отдаленный пункт в городе, туда даже маршрутки не ходят. В праздничные дни там никого не сыскать. Интересно, каким образом эта несчастная там оказалась?
– …
– Она была босоногой, значит от кого-то убежала. Видел, как она волновалась?! Слова выговорить не могла…
– …
– Вполне вероятно, кто-то обманом ее туда заманил…
– …
– Если б она толком что-нибудь рассказала, мы взяли бы того человека прямо на месте и бросили бы за решетку. Вот это стало бы для нас плюсом. Но несчастная девчушка и слова выговорить не смогла…
– …
– Ради всего святого, тебе не надоело писать?! Уже и у меня в глазах темнеет… Веришь, я ни разу в жизни не писал сообщение. Даже не знаю как это делается. Для меня телефон только для звонков…
– …
– Мы ведь братья. Советую тебе как старший брат: не сюсюкайся со своей любимой. Не надо говорить ей «Я без тебя умру», «Ты для меня всё» и тем самым возвеличивать ее. Как только узнает, что любовь ударила тебе в голову, что ты без нее жить не можешь – ощутит себя «неприкосновенной». Станет делать, что вздумается. Заставит тебя покупать всё, что её душа пожелает. Золото, бриллианты, шубу, платья, утварь… Отберет весь твой заработок. Если вздумает пойти дальше, то, пойми меня правильно, станет грубо обращаться с тобой и твоими родителями. Понимаешь?
– …
– Я с тобой говорю, брат, товарищ!
– Что?! Простите, ради Бога. Что вы сказали?
- Ничего. Не отвлекайся. Пиши свое сообщение… Постой-ка, дай выйти на боковую дорогу. Эта дорога совсем в скотском состоянии… Вот так… Здесь относительно гладко… Чувствуешь разницу?
– …
– Выйдем на асфальт – приторможу, перекусим.
– …
- Что сталось с Поладом Алемдаром 1 (герой турецкого сериала «Долина волков»)? Я давно уже не слежу. Каждый раз что-то отвлекает. Говорят, убили Мемати? По заказу Эркана.
– …
– Я с тобой говорю. Мемати убили?
- Какого Мемати?!
– «Долину волков» не смотришь?
– Нет, не люблю сериалы.
– Тебе бы только эсэмэсками перекидываться. Я б тоже ни на что времени не находил, если б строчил днем и ночью сообщения…
– …
– Туда смотри!
– …
– Что это?! Что это за тени?!
– …
– Что они в этой глуши потеряли в такой поздний час?! Очень подозрительно… Видишь?!
– …
– Эй, я с тобой, видишь?!
– Что?! Чего?!
– Глянь-ка дальше собственного носа. На камне сидит женщина, прикрыв руками лицо. Наверно, плачет. А над ней стоит мужчина… Сейчас всё узнаем, кто они и чем занимаются…
«Фиат» полностью сбавил скорость и притормозил. Сидящий за рулем полицейский лет тридцати пяти-сорока положил руку на кобуру и сошел с автомобиля. На камне у обочины сидела женщина почти того же возраста и плакала. А мужчина, которому было чуть за сорок, в панике смотрел на полицейский автомобиль…
Полицейский приблизился к ним.
– Сержант полиции Ализаде. Пожалуйста, предъявите документы. 
Другой, относительно молодой полицейский тоже сошел с автомобиля и подошел к ним.
Женщина перестала плакать и принялась утирать ладонью слезы. Мужчина безмолвно смерил взглядом полицейских, а потом сказал: – При мне документов нет.
Ализаде так же внимательно смерил взглядом мужчину:
– Что вы здесь делаете?
– Были на даче. А теперь идем домой, – ответил мужчина после небольшой паузы.
– Пешком?!
– Приехали-то мы на машине. Но сейчас… Пришлось срочно уйти… Дело было…
Ализаде приблизился к мужчине еще на шаг:
– Совсем непохоже, что у вас появились срочные дела.
– Нет, мы остановились передохнуть…
– Что за дело?
– То есть… – запнулся мужчина. – Знаете… Мы там…
– А почему вы пришли?
– Честно говоря… – снова запнулся мужчина. – По сути…
– Сержант Гулиев, – обратился Ализаде к напарнику, – мы должны сдать этих граждан в отделение как подозрительных лиц и продержать до установления их личности.
Мужчина запротестовал:
– Не понимаю, разве у нас комендантский час, чтобы иметь при себе документы? Разве нельзя ночью выходить на улицу?!
– Гражданин, здесь не улица, – сменил тон Ализаде, – это отдаленный дачный массив. Какие у вас могут быть здесь дела в зимнее время?! Знаете ли вы сколько фактов кражи зафиксировано здесь в последнее время?!
– Нет, не знаем. Но какое это к нам имеет отношение?
– Вот именно это мы и выясним: имеет или нет. Вполне вероятно, что эта женщина вам не жена, да?
– Да.
– Ясно. Это усугубляет проблему. Не сомневайтесь в том, что отправитесь вместе с нами в отделение. Садитесь в машину…
… Немного спустя мужчина и женщина молча сидели друг против друга на заднем сидении «Фиата».
Ализаде управлял автомобилем.
Гулиев писал сообщения…




                ЗАБЫТЫЕ      

Он увидел, что каждый занят своим делом. Танцуют, рассказывают анекдоты и смеются, чокаются… Тихонько открыл дверь и выскользнул из этого мирка, пропахшего алкоголем и табаком, спустился по лестнице во двор.
Луна была огромной и залила всё светом. Сначала ему показалось, что выпал снег. Даже нагнулся, чтобы взять горсть снега. Но когда пальцы коснулись песка понял, что и этот Новый год не принес с собой снега.
В отдалении мерцал свет размером с точку. Ну и ну. Оказывается, и кроме них кто-то еще справляет Новый год на даче…
Закурил. Раньше он думал, что в жизни нет ничего постоянного. Поэтому верил: рано или поздно его неудачи закончатся… Теперь не было и этой веры…
Сделал несколько шагов между виноградными грядками. Вдруг услышал шелест, вздрогнул и… застыл, как вкопанный. Возле колодца, сложив руки на груди, стояла женщина. Платье ее было словно из золота, горело, пламенело.
– Вы тоже вышли? – сказала с улыбкой женщина, увидев его.
Он ее узнал. Она сидела в самом углу, рядом с Рауфом.
– Да, все были заняты друг другом, на меня никто не обращал внимания, вот и вышел…
– Да и я тоже, – вздохнула женщина.
Он внимательнее пригляделся к женщине, которую видел мельком внутри. Она была красивой. Но чувствовалось: ее красота уже начала увядать.
Он всегда сожалел, что даже самый красивый цветок обречен на увядание. Хоть в золотой вазе держи, бесполезно…
… Вдруг он обнаружил себя прямо перед ней задающим вопрос:
– Вам не холодно? Хотя холодно не по зимнему, но всё-таки холодно…
Время от времени слышалось завывание ветра. Он накинул свою куртку на ее плечи. Женщина немного подергалась:
– Наденьте сами, мне не зябко.
Затем успокоилась:
– Большое спасибо. Не хочу лишний раз заходить за пальто.
Некоторое время смотрели на луну. Женщина протянула руку, будто желая ее ухватить:
– В жизни не видела такой огромной луны.
– Я тоже, – откликнулся он.
Он стоял в шаге от женщины. Когда до него донеслись аромат ее духов, ее дыхание, затрепетало сердце, и он сказал дрогнувшим голосом:
– Можно у вас кое-что спросить?
– Спрашивайте смело.
– Кем вы приходитесь Тофику?
Женщина сконфузилась. Не проронила ни слова. Он тут же сменил тему:
– Может, покачаемся?
Поднялись на качели. Когда они качались, казалось, луна кружилась над их головами. Женщина спросила чуть ли не крича:
– Как вас зовут?!
Он тоже принялся кричать:
– Тофик ведь нас представил друг другу! Меня зовут Руфат! А вас Сара!
Они еще немного покачались. Руфат рассказал о дочери, обожающей карусели, шаловливости сына, заботах жены.
– Остановите, голова кружится, – сказала Сара.
Руфат нехотя был вынужден подчиниться.
Они сели на край колодца.
– Давно женаты? – спросила Сара, будто бы рисуя пальцем на камне.
– Семь лет. А у вас нет семьи?
– Есть дочь, замужем, – вздохнула Сара.
Руфат удивился:
– Может, и внуки есть? – спросил он, удивленно улыбаясь.
– Не верите? – перестала рисовать Сара. – Как хотите. Она уже пять месяцев как замужем. Мне тридцать шесть. Не настолько молода, как вам думается… А муж умер… Для меня…
Затем она снова вздохнула:
– Как ваша жена согласилась вас сюда отпустить?
Руфат тоже вздохнул:
– У моего тестя традиция: каждый Новый год отмечать со всей семьей.
– А вы почему не пошли?
– Сходил в первый год женитьбы, и этого оказалось достаточно, навидался сполна.
– Чего навидались? – Сара с интересом посмотрела прямо в глаза Руфату.
– Да так… Не нравятся мне их компании. Свояки ведут себя так, будто кроме них мужиков нет. Работают ведь в жирных местах… А я всего лишь мастер по ремонту телевизоров… Правда, я тоже неплохо зарабатываю. Но тем не менее уважения от них не вижу. Как только собираюсь что-либо сказать – они меня перебивают. И жена под столом тыкает ногой – как бы я не ляпнул чего лишнего. Тесть их на руках носит, а на меня внимания не обращает… Человек ведь должен оцениваться не за должность и деньги, а за человечность, верно? Как бы не так… Мне уже надоело жить без уважения, без должной оценки. Каждый год говорю жене: не иди. Плачет, ссорится, обижается. Я этого вынести не могу и потому соглашаюсь. Детей она тоже берет с собой… Новогодний вечер – моя самая одинокая пора. Сегодня я тоже сидел перед телевизором. Вдруг позвонил Тофик и сказал, что все собираются на даче. Честно говоря, я удивился. Дача? Зимой? Но согласился. Ребят давно не видел. Мы ведь дружили вчетвером: Тофик, Рауф, Акиф и я…
– Тофик, Рауф, Акиф и Руфат… В имени каждого из вас есть буква «ф»…
– Что? Я совсем не обращал на это внимания… Какая еще буква повторяется в наших именах?
– …По-моему, больше никакая.
Немного помолчали. Молчание нарушил голос Сары:
– Не обидитесь, если я кое-что скажу?
– Нет, конечно.
– Кажется у вас с Тофиком прохладные отношения. Я обратила внимание: он не шутит с вами так, как с другими друзьями…
– Некогда мы были очень близки с Тофиком, – вздохнул Руфат, – выросли в одном дворе, дружим с детства. Затем появился Рауф и взял на себя половину внимания, которое Тофик оказывал мне. Потом пришел Акиф. Они стали дружить друг с другом теснее, я остался в стороне, не знаю почему, может потому, что в отличие от них без высшего образования… Таким образом, одним прекрасным днем я обнаружил себя лишним человеком, забытым. Понимаю, почему они сегодня меня вспомнили. Сделали одолжение.
Еще некоторое время помолчали. Внутри хлопали в ладоши, топали ногами.
– Веселятся, – сказала Сара.
Окна нижнего этажа были залиты ярким светом. А в тёмных окнах верхнего отражался свет луны.
– Бывшие друзья, – понизил голос Руфат, – бывшие знакомые, бывшая любовь… У меня всё это было. А у вас?
– …
– Разве у вас не было бывшей любви?
Сара неотрывно смотрела на среднее из залитых светом окон. А Руфат, казалось, говорил для себя:
– Прежде мы любили друг друга безумно. Потом я узнал, что она раньше любила другого. С этим смириться я не мог…
– …
– По сути у каждого мужчины до свадьбы бывает несколько любовниц. Но вы женщины по большей части остаетесь верны первой любви…
Сара не сводила глаз с окна:
– Когда вы вышли, Тофик танцевал?
– Кажется, нет, – пришлось прерваться Руфату. – Никто не танцевал. Разговаривали.
– Тофик разговаривал с той девушкой в черном платье?
– Я не обратил внимания.
Сара поднялась и принялась ходить из стороны в сторону:
– Я уже битый час здесь. Он так увлечен, что моего отсутствия не замечает…
Руфат много об этом думал. Люди всю жизнь ищут счастья, но сталкиваются лишь с болью, мучениями и смертью… Горстка людей, знающих верный адрес счастья, не желает делиться им с другими…
– Вы мужчины все такие?! – разозлилась Сара. – Сначала умоляете, встаете на колени, а после того, как овладеете – становитесь грубы, отравляете всю жизнь. Я жила в мучениях со своей первой ошибкой. Это стало второй ошибкой в моей жизни. А теперь он, наверно, влюбился в ту, что в черном платье. Потому что той девушке самое большее двадцать пять лет, она очень молода, свежа… Почему не женится? Он стольким жизнь отравил. Через какое-то время он остынет и к той, что в черном платье. Он вытягивает весь их аромат, а потом выбрасывает. Зверь, хищник, подлец… А я глупая его люблю… А сюда он меня позвал, наверно, для того, чтобы я проведала о его новом увлечении и оставила его в покое…
Шумиха раздавалась совсем близко. Это открыли дверь. Сара смотрела в проем с надеждой. Но дверь быстро закрыли. Она застыла, обратившись лицом к окну.
… Интересно, сколько часов он уже находился во дворе? Руфат только сейчас почувствовал, что мерзнет от холода, поднялся, начал прохаживаться. Довольно долго шагал между виноградными грядками. Когда в последний раз он был на этой даче? Лет семь-восемь назад. Тогда он был еще холост. Приехали на «семерке» 1 (модель автомашины «Жигули») Тофика. Тогда Тофик еще не купил джип. Тогда эта дорога еще не была вымощена камнем… Не было и этого навеса из виноградной лозы…
Вернувшись он увидел, что Сара плачет.
– …Пока была жива мама – я терпела. Теперь ни на что не надеюсь. Где бы ни увидела пожилую женщину – сердце готово сорваться. Кажется, это мама стоит предо мной. Хочется позаботиться… По соседству есть одна старушка. Я всегда ей помогаю. «Будь счастлива», – сказала она однажды. Я ушам своим не поверила, переспросила: «Что вы сказали?». Она повторила. Куда мне до счастья, сказала я… Я собрала елку. Приготовила бисквитный торт. Написала на нем: «С Новым годом!». Думала, придет дочь с зятем, справим праздник вместе. Семье зятя я не нравлюсь. Из-за знакомства с Тофиком. По их мнению, оставшаяся вдовой женщина не имеет права строить с кем-то новые отношения… Дочь они не пустили. А может, она сама не захотела. Позвонила, поздравила с Новым годом, вот и всё. Я отправилась за старушкой. Думала: товарищ по несчастью. Но к ней приехал сын. Вот счастливица! Хотя бы от праздника к празднику ее вспоминают… Два года назад Новый год мы встречали втроем: мама, я, дочь. В прошлом году только я и дочь. А в этом я осталась одна… И телевизор не работает. Я сидела и расстроенно смотрела на елку, и тут позвонил Тофик…
Фраза «телевизор не работает» всколыхнула Руфата:
– Почему ваш телевизор не показывает?
– Не знаю, включается, но ни изображения, ни звука…
- Знаю отчего, – тут же откликнулся и просиял Руфат, – я б его за пару минут починил…
Снова открылась дверь. Сара снова с надеждой уставилась в проем. Когда дверь закрылась, она посмотрела на позолоченные часы и спросила:
– Сколько ехать до города?
- Минут за сорок, сорок пять можно добраться… Максимум, час.
– До Нового года три с половиной часа…
Руфат зажег очередную сигарету. Странно: люди каждый новогодний вечер болтают, смеются, веселятся… А что они приобретают взамен? По сути, теряют еще один год жизни. Правильно ли радоваться потере? Кто-то умирает, а ты этому рад?
Немного погодя он уверился, что мысль-имитация «в этом году мне не везло, следующий, видимо, будет удачным» стала для всех устойчивым поверьем.
– Может, уйдем? – повторила Сара.
Руфат промолчал.
– Почему вы молчите?! Пусть поймут: у нас тоже есть чувства. Вы почините телевизор, а я угощу вас тортом. У меня они получаются очень вкусными. Пальчики оближешь...
- ...
– Ради Бога, давайте уйдем, – схватила она за руку Руфата.
– Как же так, неудобно ведь... – слегка дернулся Руфат.
– А по-вашему, они правильно с нами поступают?! – не скрывая обиды, отстранилась от него Сара. – Что это за неуважение по отношению к нам?!
Руфата постоянно беспокоила потребность людей отчего-то иногда врать, входить в другой образ. Выгодные тебе, устраивающие сегодня тебя отношения уже на завтрашний день становятся тяжелым ярмом, мешают тебе на тернистом пути к новым отношениям… Ты вынужден отдалиться от них, оставить в грязи эту цепь, обвившую твои ступни… Но наряду с этим ты прибегаешь к тому, чтобы скрыть свои действия, думая о том, что «неудобно»… Будучи голым, считаешь, что выглядишь одетым…
… Руфат зашел внутрь и вышел буквально через минуту: – Вот и ваше пальто. Хорошо, что только у вас пальто белого цвета, иначе я бы растерялся… Жаль, меня заметили…
Луна стала еще больше, а погода холоднее. Они шли по краю канала. Дорога была в рытвинах. Когда Сара оступалась, Руфат брал ее под руку.
– … Вы почините телевизор, а я поставлю чайник. Разложу еду, разрежу торт. Тарелки уже готовы.
Руфат закашлял.
– Вы, кажется, простудились? Всё из-за меня, я отобрала вашу куртку…
– Ерунда.
– Захотите, поставлю вам банки. Даже помассирую козьим салом…
Скромная уютная квартира. Посредине украшена елка. На столе стоит торт. Дымятся две чашки с чаем…
Руфат ощущал жар, тепло, тело приятно покалывало. Ему стало лучше и он принялся кокетничать впридачу: – … Скажу сразу: индийский чай я не люблю, куда ему до нашего ленкоранского! 1 (южный район Азербайджана прославленный цитрусовыми и чаем).
– А какие блюда вам нравятся?
– Без разницы. До сих пор дома по моему заказу ничего не готовилось.
– Что вы говорите?! Мой муж любил вкусно поесть. Я, можно сказать, из кухни не выходила. Он что попало не ел, командовал: «Приготовь пити, кюфте-бозбаш 1 (азербайджанские национальные блюда)… Приготовь лангет…» Эх, чтоб он подавился… Он меня не ценил…
Руфата мучил вопрос, который он затруднялся озвучить: «Почему вы расстались?». А еще его очень интересовало, где и при каких обстоятельствах познакомились Сара с Тофиком…
Канал всё уходил и уходил дальше…
– Ничего, – сказала после долгой паузы Сара. – Сегодня будет готово блюдо по вашему заказу. Есть фарш, есть мясо для соуса. Впридачу, есть и курица. Я приготовлю вам ваше любимое блюдо, а вы пролистаете альбом. Я фотографировала дочь на каждый ее день рождения. Восемнадцать фотографий. Ваш друг тоже любил смотреть фотографии…
Сара глубоко вздохнула… На ее лице возникло прежнее застывшее выражение.         
Они продолжали идти. Когда оставили поворот позади, вдали показались огни города.
Руфат радостно вскрикнул:
 – Вот огни микрорайона… В квартире сейчас тепло… По всей вероятности у вас есть музыкальный центр. Вы умеете танцевать?
– Говорите, вас видели, когда вы забирали пальто? – оглядывалась Сара.
Внезапно шаги Руфата стали тяжелее.
– Да, видели, – сказал он расстроенно.
Они продолжали молча идти. Время от времени слышался вой ветра. Сара часто оступалась…
Вдруг позади послышался сигнал. Свет фар автомобиля был направлен на них. У Сары дрогнул голос:
– Это он…
– Да, – вздохнул Руфат.
Они добрались довольно близко к городу. Сара ухватилась за руку Руфата:
– Давайте сбежим.
– Как же так, нельзя…
– Нет, можно. Пусть поймет, что я не вещь. Пусть увидит, что я от него сбегаю, что я его ненавижу…
– Ладно, вы можете его ненавидеть и бежать. Но с моей стороны это неправильно.
– Прошу.
– Не хочу впадать в ребячество…
– Умоляю…
Они и вправду принялись бежать…
Кажется, автомобиль тоже добавил скорости.
– С ума сейчас сходит… Ну и пусть… – говорила Сара, задыхаясь.
Потом остановилась: – Жалко его… Пускай доедет. По этой дурацкой дороге мы бежим быстрее его машины…
Руфату тоже пришлось остановиться. Перед его глазами рушился целый мир: теплая квартира, неработающий телевизор, украшенная елка, бисквитный торт, ленкоранский чай…
Внутри него поднялся гнев против приближающегося автомобиля. Он был готов разнести его вдребезги.
А голос Сары доносился словно откуда-то издалека:
– Я была уверена, что он поедет за мной. Увидите, как он будет сожалеть… Он знает, прекрасно знает, что хотя девушка в черном платье моложе меня, ей со мной ни за что не сравниться…
Они смолкли и стали дожидаться автомобиля. Казалось, это мгновение растянулось на целый год.
… Автомобиль притормозил перед Сарой. Прежде всего Сара поняла, что это не «джип» Тофика. Ей стало больно. И тут же посетила надежда: может быть, из-за обилия машин во дворе Тофик не смог выехать на своей машине и приехал на одном из автомобилей гостей… Однако…
Незнакомый полный мужчина вынул голову из окна и сказал с сожалением:
– По тому, как вы бежали, я понял, что вам очень холодно… Что поделать, ей-богу, свободных мест у нас нет… Сами с трудом уместились… Хотели перед Новым годом сделать шашлык на даче…
Руфат проводил взглядом автомобиль до тех пор, пока тот не скрылся из виду. После того, как красный свет его тормозных огней скрылся из поля видимости, он глубоко вздохнул, обернулся к Саре и сказал дрожащим голосом:
– Может, вернемся?
Сара сидела на плоском камне у обочины и рыдала. В лунном свете поблескивали ее слезы.

                *       *     *

… Некоторое время спустя к ним подъехала полицейская машина…




/продолжение следует/