Станция четвертая. Гражданский проспект
На выходе с Гражданского проспекта Ирина остановилась и решила позвонить Вадику: спросить, что приготовить на ужин. Вторую неделю на работе был аврал, квартальный отчет, так что приходила она поздно, не до плиты уже. Вадик, который и сам возвращался не раньше девяти, конечно, мог бы что-нибудь сварганить, готовил он неплохо, но Ирина почему-то с ревностью относилась к его появлению на кухне, всякий раз шутливо заявляя, что хозяйка в доме должна быть одна. Сегодня отчет был сдан, Ирина даже мысленно перекрестилась и трижды сплюнула на удачу, которая случилась почти тутже: начальница, пролистнув страницы в компьютере, заявила, что разберется завтра и отпустила Ирину домой, хотя до официального окончания рабочего дня оставалась еще пара часов.
- Курица или мясо? – спросила бы Ирина у Вадика.
Это был их пароль. Три слова, которые познакомили и свели. Простая дежурная фраза, произнесенная глубокой ночью стюардессой пермского рейса (к матери летала, а он в командировку), заставила Вадика в голос захохотать и уронить на себя коробку с горячим.
- Как будто курица не мясо, - объяснял он потом свой смех. – Курица, конечно, не птица, но мясо же!
Рассмешить Вадика, как поняла позже Ирина, могло что угодно. Палец покажи. Эта легкость ее и увлекла. А так – невысокий, лысеющий, с намечающимся пузиком. Она, когда садилась рядом, и внимания не обратила. Но курица разговорила, заставила обменяться телефонами, а по возвращении домой – сдружила и поселила вместе.
С Вадиком они жили уже третий год, но Ирина все никак не могла разобраться: любит она этого человека или нет? Ей было удобно с ним, хорошо, весело, комфортно и непонятно. Перспективами Ирина, может быть, и не грузилась бы, но мать, позванивающая, словно по расписанию, дважды в неделю, из раза в раз – как бы в шутку – била в больную точку: «Замуж не позвал еще?»
- Позовет когда-нибудь, - отшучивалась дочь.
Телефон Вадика молчал. «Сам перезвонит», - решила Ирина и только убрала мобильный в сумочку, как услышала за спиной:
- Привет!
«Черт-черт-черт! Откуда ты взялся?» - промелькнуло в голове, этот голос она ни за что не спутала бы, но свой «привет» выдавила.
- Как дела? – Костя нагло щурился с высоты своего роста и явно раздевал ее.
- Ничего, - отмахнулась Ирина. - Извини, я спешу. Бежать надо. Муж ждет, - зачем-то добавила она.
- Муж? – ухмыльнулся Костя. – Замуж вышла?
- Да, вышла, - Ирина тутже сунула ладонь в карман пальто, но Костя успел рассмотреть:
- Кольцо принципиально не носишь?
- Жмет.
- Ну пойдем прогуляемся, расскажешь, где еще жмет, - Костя подхватил ее под руку.
- Некогда, правда.
- Солнце-то какое! Весна. Пойдем пройдемся, - Костя уже вел Ирину через проспект Просвещения, в обратную сторону от дома.
Ирина не понимала, что происходит. Она всегда считала себя достаточно сильной – из Перми сбежала, в Питере устроилась, на квартиру деньги копила, но в присутствии Кости ее словно парализовало. Ей хотелось разреветься, может быть, даже позвать на помощь, зацепиться за мимо идущих людей, приклеиться к кому-нибудь намертво, чтобы не оторвать, чтобы оттащил от Кости на безопасное расстояние, но во рту пересохло, мышцы лица свело, а улыбка словно застыла. Тело, которое Ирина не ощущала, на автомате плелось за Костей. Она попыталась собраться, мысленно досчитала до десяти, выдохнула:
- Ты как здесь оказался?
- Случайно. А тут, смотрю, ты. Удача же?
- Кому как.
- Все злишься? В сетях заблокировала, телефон сменила, подруги твои меня банят. Ни у кого о тебе не спросить. Поговорить не хочешь?
- О чем?
- О нас.
- Костя, я тебе давно все объяснила. Три года прошло. Между нами ничего нет и не было.
- А у меня фотки твои остались. Хочешь посмотреть? – он остановился и достал из кармана телефон.
Костю Ирина заприметила на прежней работе, откуда, собственно, из-за него и ушла. Вадика тогда и в проекте не было. Коллектив большей частью женский, мужики на перечет, сис-админ не красавец, но высокий, хорошо сложенный и не вонючий, как прежний. От того постоянно несло потом и грязными носками. К Косте присматривалась: звала то программу переустановить, то почту настроить. Шутки грубоватые, но терпимые. Предупреждения коллег игнорировала: конкурентки же, себе тянут. Развязную манеру общаться почему-то списала на робость и застенчивость. Вроде как проявляет интерес, но следующий шаг сделать не решается. Срослось все на новогоднем корпоративе. Потанцевали раз, другой, потом долго целовались в арке соседнего дома, а проснулись в ее съемной однушке на Парнасе. Увидев его утром голого, по-хозяйски рассевшегося на кухне (даже полотенце не подложил), Ирина неожиданно решила, что Костя – герой не ее романа. Вроде как и не сделал, и не сказал ничего такого, что могло отбить желание с ним продолжить, а раздражает. Ей хотелось, чтобы он поскорее ушел. Он и ушел, после обеда, поев яичницы и выпив не одну чашку кофе. Ирина думала: ушел навсегда, а он – в эти долгие праздничные дни - стал названивать, интересоваться делами, проситься в гости. Но на свидания не звал. По какой-то несусветной дури, объяснить она себе этого так и не сумела, Ирина несколько раз соглашалась его принять. Опомнилась только, когда увидела чужую зубную щетку в ванной: враг занимал территорию. Щетка тутже улетела в мусорное ведро, а Косте было заявлено, что все, точка. Тот просил объяснить - почему, отзывал в коридор – признавался в любви, оставлял на столе странные подарки (сросшийся желудь, медвежонка с надорванной головой), мотал нервы ежедневными звонками, говорил о своем больном сердце (не метафорически, нет, «у меня приступ был, ты понимаешь, из-за тебя?»), требовал встречи, угрожал покончить с собой. Это тянулось неделями. Ну а когда начал писать всем ее друзьям в сетях, какая Ирина бл.дь, пришлось поменять и работу, и квартиру.
Фотосессия, которую Костя предложил ей сделать, была, пожалуй, главной ошибкой этих недолгих отношений. Он так восхищался ее телом, что Ирина сдалась. Несколько поясных портретов с голой грудью, в рост – за прозрачным тюлем у окна. Все достаточно деликатно и пристойно, считала Ирина. Что получилось в итоге, она не видела. Костя обещал довести снимки до ума и потом показать. Когда расстались, и он начал угрожать – слить фото в сеть, Ирина даже подумывала пойти в полицию, но остановилась на том, что забанила его везде где только можно, попросила о том же подруг, и, казалось, что Костя вместе с фото и неприятными воспоминаниями исчез навсегда.
- Продиктуй номер – скину тебе. Сама решишь, что с ними делать. Свои – при тебе удалю.
- А в компе останутся? Оставь себе. Пользуйся.
- Боишься? – Костя стоял, поигрывал телефоном и с усмешкой поглядывал на нее.
Уже потом, дома, Ирина пыталась осознать, зачем назвала цифры, что хотела увидеть, поверила ли она Косте или в очередной раз повелась. Но самым непонятным для нее стала ее же реакция на дзыньк пришедшей смски. Страх куда-то делся, снизу поднялась горячая волна, ударила в голову, сердце бешено заколотилось, по телу пошла дрожь. Сумка сама собой взлетела в воздух, врезала Косте по руке, выбила телефон, и Ирина успела несколько раз впечатать мобилу каблуком в асфальт.
- А теперь на х... пошел! – закричала она. – На х…!
Что происходило с Костей, как он реагировал, кричал ли в ответ, пытался ли ударить - она не запомнила. Прооралась и рванула. Какие-то лица проносились мимо, кто-то что-то говорил, но - словно в немом кино. Сознание вернулось только в квартале от дома, у магазина, куда она планировала зайти всего-то полчаса назад. Свой телефон Ирина так и держала в руке. Зайдя за угол, она с размаху швырнула его в стену, потопталась на останках, носком сапога подтолкнула их к урне. Не выдержала, собрала разлетевшиеся части, бросила мусор к мусору. Телефон было не жалко. Жалела она только о фото. О тех, что были сделаны за последние три года жизни.
Дома Ирине стало спокойней, хотя руки еще слегка дрожали. Она откупорила бутылку, налила вина в чайную чашку, выпила залпом. Пока запекалась курица, успела поплакать, умыться, снова подкрасить лицо. К приходу Вадика Ирина чувствовала себя так, будто почти ничего и не было.
- Голодный? Я курицу купила и вино. Скоро будет готово.
- А ты, смотрю, уже без меня начала. Что случилось?
- Представь, телефон вытащили.
- Где?
- Знала бы я – где. В метро, наверное.
- В кармане держала?
- В кармане.
- Ну что теперь делать?! Все равно новый пора брать, - Вадик подошел, обнял ее. Ирина уткнулась подбородком в его лысеющую макушку. - Расстроилась?
- Неприятно, конечно.
- Ну ладно тебе. А почему вино к курице красное? – Вадик посмотрел на стол.
- Красное? – удивилась Ирина. – Вроде белое брала.
- Белое я взял. Как чувствовал.
Вадик вышел в коридор и вернулся с глубоким подарочным пакетом.
- Доставай.
- Шикуешь? - Ирина вытащила бутылку итальянского «Пино Гриджо». - Дорогое же.
- Там еще. Загляни.
Ирина пошарила по дну. В декоративной стружке нащупала маленькую серую коробочку.
- Комплект, - подмигнул Вадик. - Открывай.
- Это то, что я думаю?
- Скорей всего, - улыбнулся Вадик.
- Мне тебе кое-что рассказать надо.
- Потом расскажешь. Сейчас ответь. У меня только один вопрос.
- Курица или мясо? – спросила Ирина, и они оба в голос засмеялись.
СПб, 12.05.2019