В ответ на последние слова Лены, Игоря аж развернуло:
- В катакомбах?! Я правильно расслышал? – и поднялся с кровати, на которой всё это время сидел, держа её за руку, так как не имел представления чем ещё помочь в данную минуту, чем облегчить страдания непомерно горюющей молодой женщины.
- Да, правильно! – ответила она. И тут же сама задала ему встречный вопрос:
- Ты бывал когда-нибудь в Одессе?
- Нет, к сожалению, не привелось, но про одесские катакомбы слышали и знали, наверное, все на пост-советском пространстве! Про героический подвиг партизан, ушедших под землю и делавших вылазки оттуда. По-моему, по телевиденью даже видел короткий сюжет в преддверии Дня Победы.
- Понятно… - вздохнула она и тоже встала – Игорь, не мог бы ты меня проводить на вокзал?
- С чего вдруг? Куда ты так торопишься? Сегодня вечер пятницы, впереди два выходных дня… И вообще… Почему бы тебе не задержаться здесь? Ведь насколько я понял, определённого места на маршруте у тебя всё равно нет, не так ли?
- Ну, почему же? Есть… Штаты, к примеру!
- Ого! И, что, для этого перелёта имеются средства?
- Игорь, прости, но ты задаёшь слишком много вопросов и мне, честно говоря, это перестаёт нравиться. Я и так уже здесь налопотала столько, что не на один срок потянет, как говорил один очень хороший знакомый. Вспомните своё обещание, данное мне в кафе! – внезапно снова перешла она на «вы» - Единственно о чём я вас прошу, так это просто вывести меня отсюда и указать направление к вокзалу.
- Пешком или на машине? – спросил тот, понимая что переубедить явно напуганную чем-то страшным девушку вот так, сходу, не получится.
- Что, простите? А… нет, лучше пешком, но желательно по освещённым улицам!
- Теперь не понял уже я…
- Ну, знаете… В каждом населённом пункте имеются такие стёжки-дорожки, которые известны далеко даже не всем там живущим…
- Лена! – возмущённо воскликнул парень – Ты, что, боишься меня, что ли? Вот это да…
- Знаете, в моей сегодняшней жизни пошла такая полоса, что поневоле приходится собственной тени бояться… А я вместо того, чтобы отправить вас по всем известным адресам ещё там, за столиком, расчувствовалась, как сопливая девчонка. Попёрлась не знамо с кем и неизвестно зачем, да ещё и разоткровенничалась не по делу…
- Фу, Леночка… Что я слышу? Из таких прелестных уст и вдруг отвратительный сленг подворотни… Перестаньте, не разочаровывайте меня окончательно, умоляю вас!
- Да пошёл ты! – смахнула та вновь покатившиеся градом слёзы.
- Ну, уж нет! – крепко прижал он её к себе – Перестань трепыхаться, птичка певчая, пожалей свои пёрышки. Я своему слову ещё ни разу не изменял и коли дал обещание, то непеременно сдержу его! Но с чего вдруг ты так взъерошилась? Я за язык тебя не тянул – сама попросила остаться, выслушать, а теперь, что, пытаешься сделать из меня козла отпущения? Не получится, птаха ты моя с перебитым крылом, не позволяется.
- Немедленно отпусти меня, слышишь ты, чурбан неотёсанный, деревенщина!
- О, вот это уже веселее! Давай ещё чего-нибудь выдай, всё равно придётся извиняться, так что не стесняйся, лепи до кучи!
- Размечтался! Щас, только слова подберу… А извиняться придётся тебе, а не мне!
- Да?! И за что же?
- За сексуальные домогательства! – вдруг выпалила она и тут же сама ужаснулась абсурдности предъявленного обвинения. А Игорь и вовсе от неожиданности невольно расцепил кольцо своих рук и с такой силой оттолкнул её от себя, что она со всего маху плюхнулась на кровать, стукнувшись затылком об стену. Оба молча смотрели друг на друга, словно впервые увидав.
- Да, мадам… - проговорил наконец Игорь – Честно признаюсь, не ожидал… Вот чего угодно, но только не этого! Вот ведь же насколько бывает обманчива внешность… Поднимайтесь, я провожу вас до вокзала!
- Игорь… - попыталась что-то пролепетать в своё оправдание Лена, но он лишь поднял руки кверху и быстро покинул комнату.
Посмотрев ему в след, Елена встала, поправила покрывало на кровати, возвращая спальне первоначальную опрятность, зашла в ванную комнату, умылась и, не вытирая ни лица, ни рук, словно не желая оставлять после себя даже столь ничтожных следов, взяла свою сумку и спустилась в холл. Дверь на улицу была предусмотрительно распахнута настежь, приглашая оказавшуюся нежелательной здесь гостью как можно быстрее оставить стены, доверчиво раскрывшие пред ней свои объятия. Стояла полная, абсолютная тишина как в самом доме, так и вокруг него, на улице.
Крупные, блестящие звёзды, сплошь усеявшие чёрное полотно апрельской ночи, смотрели на неё с презрительным равнодушием и даже с какой-то брезгливой отстранённостью. И вдруг где-то совсем рядом замычала корова… Её долгое и требовательное му-у-у настолько не вписывалось в окружающую обстановку элитного квартала, что девушка, не выдержав, рассмеялась, даже не подумав при этом, насколько нелепым мог показаться всплеск её неконтролируемого веселья Игорю, который и на самом деле повернул в её сторону удивлённое лицо:
- Что это вас так развеселило? – сухо спросил он.
- Ничего… Я готова, идёмте? Игорь Артурович, вы только выведите меня на нужную улицу и можете возвращаться обратно…
- Надо же, запомнила… Артурович… Вот что дамочка, ты своим воздыхателям будешь отдавать приказания, поняла меня? Вижу – поняла… А теперь слушай сюда: сейчас, проходя мимо вахтёра, ты будешь мило улыбаться, настолько мило, насколько только сможешь. Мне совершенно не хочется, чтобы уже завтра все, кому не лень, трепали моё имя, словно половую тряпку. И ещё… Сказал, провожу до вокзала, значит провожу… - и вдруг заметил панику, да что там – ужас в её распахнутых глазищах и неподдельное, еле сдерживаемое желание бежать от него куда глаза глядят, не разбирая дороги вовсе…
- Леночка, милая, да что же с вами такое творится-то? – схватил он её снова в свои объятья – Простите! Слышите? Ну, простите меня дурака, ради всего, что для вас свято! Как вы там, наверху, меня обозвали? Чурбан? Чурбан и есть. Да не дрожите же вы так… Леночка, честное слово я не Синяя Борода и не причиню вам ни малейшего вреда – поверьте в это наконец! Не хотите оставаться, желаете поскорее уйти? Ваша воля! Пойдёмте, я провожу вас, только не плачьте и не бойтесь так откровенно! Слышите? Не хотите отвечать, хоть кивните! – она кивнула, громко и сдавленно всхлипнув при этом, так как изо всех оставшихся силёнок старалась не показывать своей паники и желая только одного: как можно скорее оказаться в вагоне поезда, увозящего её отсюда всё равно в каком направлении…