О Серёжке она и не вспомнила
когда в панике бежала по шоссе в город.
Ровно в шесть часов вечера «офисный планктон» весело ссыпался по широким ступеням новенького высокого здания «конторы» и разбежался кто куда, гомоня и прощаясь.
- Может, ещё немного погуляем? От компьютера в глазах прямо рябит, - сказала Таня Лукошина подруге Оле Плетнёвой.
Ольга рассеянно кивнула, и они медленно двинулись по улице, по пути заглядывая почти во все магазины. Таня, которую вроде и вовсе не утомил рабочий день, оживлённо вертелась у длинных рядов с нарядами, мечтательно прикладывала к себе элегантные вечерние платья, артистически делая для продавцов вид, что непременно купила бы эту чудную вещицу, но вот цвет всё-таки не совсем подходящий. Уверенная в себе, очень привлекательная и яркая, Татьяна легко обманывала их бдительность. Мол, мы вовсе и не две нищие бездельницы, которые притащились в торговый центр, как на бесплатную выставку, чтобы глаза на товар таращить и без толку его лапать.
Нежаркий вечер был ясен, прозрачен и отбивал всякое желание возвращаться домой. Девчонки сели на скамейку в скверике. Таня достала из изящного женского портфельчика пачку сигарет.
- Будешь?
- Нет. И тебе не советую. Лицо очень быстро станет серым. Не видела, что ли, у курящих тёток?
- Да ладно каркать... - Татьяна, правда, помрачнела и затушила длинный окурок. - Бросить бы надо?
- Бросай, конечно, - Оля рассеянно чертила носком туфельки иероглифы на асфальте.
Разговор как-то не клеился. Таня сердито пялилась на прохожих, а Ольга наконец решительно выдох-нула и спросила:
- У тебя на субботу какие планы?
- На завтра? В общем-то, никаких пока. Есть предложение?
- Есть. Поехали ко мне на дачу. Там сейчас классно. И никого не будет. Моих зазвали друзья на день рождения. Отдохнём, подышим, винца хорошего выпьем...
- А что? - воодушевилась Татьяна. - Я что-то давненько у тебя не была. Только поедем не рано, чтобы выспаться, ладно?
Они приехали в дачный посёлок к обеду. Ольга начала деловито распаковывать спортивную сумку. А Татьяна не удержалась:
- Всё же у твоей мамули золотые руки! У вас здесь, кажется, ещё лучше, чем в квартире.
- И у папули руки не хуже, согласись, он тут многое сам смастерил, - поддержала Ольга.
Это был хоть и не домина в два этажа, но и не холодная времянка с натыканными по углам лопатами-граблями. Мама Оли, Елена Сергеевна, выросла в деревне и после, уже привыкнув к городской жизни, долго лелеяла мечту о добротном доме за чертой пыльного Омска - настоящем, большом, с печью, сенцами и резным крыльцом. Андрей Иванович всё сомневался, потянет ли строительство, но в конце концов уступил жене - и, подкопив деньжат, Плетнёвы соорудили себе эти трёхкомнатные хоромы.
- Ты поброди по саду-огороду, Танюха, - сказала Ольга, - я тут сама управлюсь.
Она быстро нарезала салат, сунула в микроволновку курицу, напластала сыра, колбаски, выставила на стол литровую бутылку вина. Вторую доставать пока не стала. Может, и этой хватит на двоих-то. Включила старенький музыкальный центр и помахала в окно Татьяне.
- Ну, что, за дружбу? - подняла тонкий стакан Таня. - Это сколько же мы с тобой уже дружим? Ой, господи, не могу сосчитать, мозги тоже отдыхают, - и расхохоталась.
- Двенадцать лет, - ответила Ольга и потянулась чокнуться.
Медленно глотая терпкую жидкость, она не спускала глаз с Татьяны. Та почувствовала пристальный взгляд и удивлённо вскинула выщипанные бровки, но Ольга уже взяла себя в руки и, отставив бокал, придвинула ей тарелку.
- Ешь! Мама пернатую готовила. Знаешь ведь, как она умеет это делать.
- Ну, а то! - Таня взяла сочный кусок и прижмурилась от предвкушения.
Налили ещё, потом ещё. И всё вроде было замечательно-прекрасно. Уже пошли воспоминания, подхлёстнутые первым тостом, уже веселилась Татьяна, изображая, какой неуклюжей и застенчивой была Оля в школе. Но каждая, скрывая это, чувствовала, как, взявшись вроде ниоткуда, нарастает между ними напряжение. Таня вдруг нахмурилась и потрясла почти пустой бутылкой:
- Что-то мы сегодня в ударе? Тут у вас поблизости магазинчика нет?
- Есть, - Оля улыбнулась и кивнула на свою сумку.
- Тогда порядок, - Татьяна подмигнула. - В принципе, завтра ещё один выходной. Если что - останемся здесь ночевать, да? Своим по мобиле звякнешь, а мои привыкли, что я не всегда дома. А ты что не пьёшь?
- Да не могу уже больше...
Таня поставила стакан, старательно прожевала дольку помидора и, глядя в глаза Ольге, с излишней внятностью произнесла:
- Оленька, я тебе уже не раз намекала, но ты, видимо, не понимаешь... Так вот, сегодня я тебе открытым текстом и последний раз говорю: отстань от Янчицкого. В конце концов, прошу! Как лучшую подругу!
- От Янчицкого? А я - что, пристаю к нему? - Ольга пожала плечами.
- Он сам ко мне лезет. То одно, то другое, то денег до зарплаты...
- Да ты влюблена, как кошка, я же вижу, - с ходу рассердилась Татьяна. - Ты же только на него свои коровьи глазищи и таращишь!
- То кошка, то корова, - попробовала улыбнуться Оля.
- Ты от темы не уходи! Вот поклянись мне, что и не подойдёшь больше к Серёжке.
- Чего это я буду клятвы давать? - посерьёзнела Оля. - У меня, может...
- …любовь? - издевательски спросила Таня. - Брось, родная! Минимум через полгода я выйду за Янчицкого замуж, ясно?
- А он хоть знает об этом?
- Когда надо будет - узнает. Короче, будем считать, что договорились. И хватит ссориться, ладно? - Таня ловко открыла вторую бутылку. - Тебе с Серёгой все равно ничего не светит.
Залпом, уже без тоста, выпив стакан, Татьяна опять оживилась, вспомнив про «бледную моль Анжелку», их бывшую одноклассницу, которая залетела от какого-то китайца. Ольга смотрела, как подружка гримасничает, пытаясь показать, какое личико получится у будущего интернационального дитяти, если дура Анжелка надумает рожать. Смотрела, словно сквозь дымку, чувствуя поднимающуюся внутри злость: «Ишь ты, она всё уже решила. Замуж почти что выскочила. Сама, что ли, предложит Серёже? А она может... А вдруг он полюбит её? Или уже любит? Чего бы Танька так была уверена? Как же она меня достала! Вечно я при ней, как сбоку бантик - такая же, наверное, «бледная моль». Да ещё и командует! Если бы её совсем не было... И Серёжа стал бы моим парнем...»
- Алё, ты меня слушаешь?! - уже не совсем владея языком, спросила Татьяна. - Я тут распинаюсь...
- Ну, слушаю, слушаю, - Ольга опять погрузилась в свой «туман», из которого её вырвало кокетливое хихиканье подружки:
- …а Янчицкий такой дурак. Говорит мне, мол, давай в кино сходим. Прошлый век, что ли? Лучше бы в ночной клуб пригласил, а потом...
- Что «потом»?
- Ой, да не притворяйся, а? Не строй из себя монашку. Сама не понимаешь? Ничего, завтра я ему позвоню и скажу: «Серёженька, а не смотаться ли нам в...».
Ольгу словно кипятком обожгло: «Вот ведь сволочь! И скажет она, и сходит, и «потом»... Ну уж фиг ей, а не Серёжа!».
- А знаешь, Олька, не пора ли спать? - Таня попробовала потянуться и, чуть не свалившись со стула, засмеялась: - Где тут у меня постелька, ау!
Оля помогла ей подняться, довела до комнаты и уложила на диван, подоткнув под голову подушку и набросив сверху старенькое одеяло. Постояла, глядя сверху, и почему-то подумала: «Спи спокойно, Лукошина». По спине прошмыгнули неприятные мурашки. Её тоже «штормило», но не так уж и сильно. Ольга доплелась до кухни, бухнулась на стул и тупо уставилась в тёмное окно. Потом встала, вытащила из допотопного буфета мамину скалку, подошла к дивану, на котором спала Татьяна, и что было силы ударила её по голове. Ещё раз. И ещё. Таня даже и не вскрикнула.
Уже ночью Оля кое-как выволокла её на дачную аллею, решив оттащить в недалёкую вроде лесопосадку, но быстро надорвалась и оставила эту затею. С трудом отбуксировала во двор соседнего недостроенного домика, забросала у забора мусором и какими-то случайно подвернувшимися досками. Она и не посмотрела на лицо Тани, стараясь глядеть только мимо. До рассвета продрожала на своём крыльце, почему-то страшась войти в дом, и первым же автобусом уехала в город.
Родители ещё спали, когда она прокралась в квартиру и спряталась в ванной, где под горячей струйкой воды долго мыла руки, теперь уже боясь глянуть и себе в глаза. И вдруг сильно испугалась, что мама и папа вот-вот проснутся и по её виду догадаются о том, что дочь не в себе, начнут задавать вопросы. Это показалось невыносимым, и Ольга выскользнула из дома. Пометалась по микрорайону и в отчаянной панике отправилась назад - на дачу. Тянуло туда просто неудержимо...
Пробиралась, как вор, и сразу увидела возле того места кучку людей. Одна женщина громко и возбуждённо объясняла, видимо, только что подошедшим:
- А мы с мужем идём, слышим, кто-то стонет. Нашли где, раскопали. Ба-а... Девчонка - и голова разбита. Скорую вызвали, полицию... Едут уже, поди.
Сердце у Ольги рванулось куда-то вниз, прямиком в ледяную пропасть. Она в страхе оглянулась, но дорога была пуста. Ольга развернулась и бросилась назад, всё убыстряя шаг и, не дожидаясь автобуса, побежала по шоссе в сторону города. Мама с папой что-нибудь придумают, как спасти её. О Серёже Янчицком Оля даже не вспомнила...