Еврейская жена – избитый образ? И ведь вы правы, милочка.
Мне самой за этот образ так перепало в пятницу на привозе. Я хотела прикупить с выгодой хорошую щуку под фарш. Так что с того? Торговка гнала меня этой щукой до самых ворот. А я что? Я просто нюхала рыбу, давала оценку и торговалась, как наставляла меня мама перед свадьбой.
Я помню, как в первую брачную ночь Моня все меня поглаживал и нахваливал, обе две мои грудки, обе две мои губки, обе две ручки, о пяти пальцев каждая… Я открыла глаза и увидела, как он свободной рукой записывает результаты инвентаризации в тетрадь учета: количество членов и первоначальный обхват.
Это было страсть как давно. Тогда еще мой благоверный носил новенькие ботинки от Наримана, элегантные белые брюки, а не эти синие мешки шестьдесят второго размера. Когда я любовно развешиваю их на бельевой веревке в нашем дворе, соседи думают, что я пошила двойной семейных пододеяльник из джинсы.
Сейчас модно рассуждать за размеры. Это возбудило новую богемную болезнь, передаваемую от женщины к женщине словесно-сплетенным путем… да, милочка это я за фитнес. Я даже слегка подзаразилась, я заправила грудь в лосины и помчалась на тренировку, но после первого же раза, меня так болела попа от талии до колена, что я подлечилась беляшами и забыла ту дорогу. Девочки, почем губить свои нежные места, за ради ничего? От женщины клубнички и от женщины с утонченной душой, мужчина одинаково хорошо понимает Цыц и ША! Если, конечно, он хочет кушать фаршмак, и иметь поддержку на всех фронтах.
Вчера плачет мой Моня, и есть чему. Он хотел почистить свои старые любимые ботинки от Наримана и он их в конец исцарапал. Как хорошая еврейская жена я осушила слезы любимого словами: Мы отдадим эти ботинки дедушке, ему будет приятно, что ты ради него испортил что-то хорошее!
В любви между двумя настоящими евреями – много пользы. Жена-еврейка умеет считать деньги. И никогда не смеется над мужем, приходя ему на выручку, даже если эта выручка совсем небольшая. Встречаем его с улыбкой в день зарплаты, выдаем пятьсот рублей на обеды и слезно умоляем вернуть их в конце месяца. Мы так делаем из чувства экономии, чтобы не иметь перерасход, и обычно нас за это ценят, но однажды Моня за то назвал меня идиёткой. Да, - сказала я, - я форменная идиётка! Вышла замуж за идиёта! А вышла бы замуж за царя – была бы царицей! Он задумался нам моими словами, как никогда не думал, даже играя в шахматы.
Мы, еврейские жены, знаем толк в температурном режиме. Иногда наши мальчики женятся на ком попало, но чужачки совсем не умеют держать температуру. Они так кипятятся, что еврейские мужчины испаряются, и материализуются через пару месяцев у добропорядочной еврейки. Так и оказался у меня мой Моня. И теперь он как все семейные евреи имеет счастливую кулинарно-бытовую зависимость, знает цыц и ша, и проживает с царицей.