В материале приводятся сведения и матанализ доступных данных о населении России для реалистичной оценки численности староверов, стоявших за «крестьянскими войнам» и «стрелецкими бунтами» XVII-XVIII веков, политическим террором и развитием прототипа советской экономики в XIX веке, революциями ХХ века, которые, в конце концов, привели к свержению дома Романовых, становлению советского общества.
Народ в народе
Во второй половине XVII в. в русском православии произошел давно назревавший раскол. Размышляя о его последствиях, В.Ф. Эрн писал: «Если сравнивать две эти Церкви, то религиозно они равноценны, а в религиозно-общественном отношении все преимущества, как будто на стороне церкви старообрядческой». То же самое, но иными словами, Г.В. Флоровский утверждал, что социалистические движения в России направлялись слепым религиозным инстинктом.
Эти и иные подобные суждения тонули в дружном хоре подавляющего большинства историков и богословов, которые в течение более трехсот лет формируют представление, что определяющим отличием национального православия от ортодоксального состоит в обрядности и невежественности «раскольников». По сути же, в основе размежевания лежало различие во взглядах на социально-политическое устройство и место России в мире.
Одни исповедовали примат высоконравственного народа и страны, первенствующей в мире по праву, которое давала ей верность христианским идеалам Эта идеология была сформулирована как «Москва-третий Рим». Сегодня она актуальна, как и в эпоху своего зарождения, но формулируется как особый путь развития России. Ее адепты – многоликое народное движение – с подачи иерархов Русской Церкви (теперь РПЦ) стали известны как староверы, если их обвиняли в интеллектуальном консерватизме или как старообрядцы, если обвиняли в том, что обряды для них стали важнее веры. Эта часть русского общества была представлена во всех крестьянских войнах, бунтах и революционных движениях XVIII – XX вв. за исключением восстания декабристов.
Родоначальники староверия настаивали на том, чтобы сделать христианскую мораль нравственностью каждого россиянина. Проповедниками этой позиции были в основном служители среднего звена. Их мечта состояла в устранении противоречия между словом и делом, в упразднении посреднического звена между человеком и Богом, в утверждении богоизбранности русского народа.
Их противники видели олицетворение христианских ценностей не в народе, а в царе, и первенство России видели в величии короны. Они объединились вокруг «государственной» РПЦ и исходили из того, что России нужна сильная светская церковная власть. Их позиция импонировала царю, ибо править нужно тем народом, какой есть "здесь и сейчас", а не тем, каким, он может быть, когда-то станет.
Что до обрядовых различий, то они, конечно, существовали. И хотя анализ расхождений в этой области целью статьи не является, приведу несколько примеров, имевших, на мой взгляд, большее значение для истории России, чем различия в троеперстном и двуперстном сложении при крестном знамении, в разночтении символа веры, в направлении крестного хода, в «погружательном» или «обливательном» крещении и другие, ставшие темой бесчисленных статей и монографий.
Например, в старообрядческой среде стал исчезать обряд причащения потому, что лучшим способом искупления грехов является ежедневный, добросовестный труд – «кто от своего труда питается – тот всяк день причащается».
Старообрядцы осудили великолепие ортодоксального православного храма, одеяния «белого» духовенства и помпезность литургии потому, что не так передал Господь человечеству свою мудрость, и грех роскошествовать в распространении его учения среди людей.
Многие перестали поминать покойных, считая, что человек всей своей жизнью, а не заупокойной молитвой, должен заслужить рай. Каждому свое, а «моленья, поминки, деньги и пьянство никак не помогут». Они не совершали захоронений по официальному православному обряду, потому, что считали тело бренным, не отличающимся от земли, в которую уходит.
Постоянно возраставшее число приверженцев веры стали придавать большое значение образованию и были в своих верованиях скорее деистами, т.е. людьми, считающими, что бог создал мир и задал ему движение, но все происходящее в этом мире есть дело рук человеческих. Рационализм в поведении достигал такой степени, что некоторые переставали уделять много времени молитве, полагая, что, поскольку Бог в них, то и не зачем устанавливать с ним какой-то дополнительный контакт.
В странничестве, о котором подробнее ниже, возникла «немоляцкая» традиция. «Немоляка» от атеиста по поведению и поступкам отличить нельзя. А вот пример, казалось бы диаметрально противоположного, а на самом деле весьма родственного свойства. У спасовцев, из которого вышел один из виднейших идеологов КПСС М.А. Суслов, соблюдение обрядности было обязательным, однако «даже если крещение совершит коммунист, но с соблюдением чина, оно будет истинным».
Позиции послераскольной РПЦ были сильны сначала в Москве, а потом в Петербурге, куда переместился дом Романовых, чтобы быть поближе к своим западноевропейским родственникам и учителям. Чем дальше от столицы, тем слабее было ее влияние на население. Старообрядцы, де-юре были объявлены раскольниками, хотя именно они и были хранителями традиций, а раскол был учинен их противниками. Не им, а господствующей церкви пришлось биться за паству.
Значительная часть русских, если не сказать все русские, тайно или явно тяготели к староверию. Если бы они имели право свободного выбора, скорее всего, реформа вылилась бы в скоро забытую свару в верхах. Но свободы выбора не было. Если хочешь оставаться верным традициям отцов, готовься к дыбе и кандалам. Понятно, что не все были к этому готовы. Что же касается самого староверия, то от него следовало бы ожидать постепенной деградации и вымирания под прессом государственного насилия и реформ. Произошло иное.
Те из ее приверженцев, которые целыми деревнями вместе с рядовыми священнослужителями оставались верными русскому православию, сохраняли и священников и были известны как «поповцы». Их было меньшинство. Проходили года и десятилетия. Священники уходили в мир иной. Собственных духовных учебных заведений староверы в России иметь не имели права, не было и условий для рукоположения священства.{Таинство священства – это святительское рукоположение с молитвой. Употребление рукоположения как символа благословения и передачи другому власти, полученной от Бога, встречается еще в Ветхом Завете (Быт. 48, 14; Чис. 27, 23; Втор. 34, 9). В христианской Церкви, с самого начала ее существования, рукоположение является как необходимая принадлежность таинства Священства. Святые апостолы, получив власть от Самого Иисуса (Исуса - по-старообрядчески) Христа, не иначе передавали ее своим преемникам, как через рукоположение (Деян. 6, 6; 13, 3; 14, 23), и заповедали им поступать в свою очередь так же (1 Тим. 4, 14; 5, 22; 2 Тим. 1, 6). в таинстве Священства рукополагаемому преподается особая благодать Святого Духа для прохождения служения Церкви, и свою веру выражает в молитвах, употребляемых при посвящении на разные степени священства}.
В зависимости от того, какой они находили выход из положения, поповцы стали подразделяться на беглопоповцев, принимающих священников-перебежчиков господствующей церкви, единоверцев, заключивших договор с господствующей церковью о направлении к ним своих священников, и на "белокриницких», принявших священство старообрядческой епархии с центром в Белой Кринице на территории Австро-Венгрии. Тем, кому пришлось бежать с насиженных мест в разные стороны, сохранять было нечего. Они становились «беспоповцами». Их было большинство. Численность возникавших организаций крупных и малых оценивается сотнями. В своем большинстве они, как лютеране и кальвинисты в Западной Европе, назывались по имени предводителей, например, феодосиевцы (потом стали называться - федосеевцами)и филипповцы, хотя встречались и другие названия, например, поморцы и старопоморцы (по географическому принципу) и спасовцы (по особенностям верования) и т.д.
Бакалавр Казанской духовной академии Рудольфов г. справедливо замечал, что «история распространения раскола есть вместе с тем и история распадения его на разные части» Первым вскоре после раскола это отметил Тобольский Митрополит Игнатий. В начале XVIII в. в «Розыске» Дмитрия Ростовского уже определенно сообщается об обособлении 29-ти старообрядческих общин.
Исследователи РПЦ предпочитают говорить, что первопричиной старообрядческих размежеваний служила все та же приверженность букве и обряду, которая отделила раскольников от Церкви. Она де разделила их между собой, поскольку старопечатные книги и церковная практика (за неприкосновенность чего они ратовали) как были, так и остались различными. Соответственно местные общины отстаивали свой текст или свой вариант церковного обряда как истинный, а все остальные считали ересью. К примеру, одни настаивали на том, чтобы на кресте Спасителя следует писать так: ‘I’ . Хр.Ц.Славы, а другие – так: ‘I’ .Н.Ц.’I’.
В самом деле, история свидетельствует, что появление печатного станка вызывало церковные потрясения не только в России. Можно привести достаточно примеров в средневековой Центральной и Западной Европе. Учитывать это обстоятельство необходимо, но считать формальные причины первопричиной всех расколов, как между РПЦ и староверами, так и в самой старообрядческой среде, глубоко ошибочно. Верно, что идеологические соперники в России использовали тексты для доказательства своей правоты, но это не было их изобретением. Все расколы везде, где существует христианство, веками оправдывались и оправдываются поныне именно толкованиями Библии и толкованиями толкований Библии.
Староверы объединялись в толки (течения) и согласия (федерации), не имевшие централизованных структур управления. Каждая община существовала автономно и имела свое название. Их объединяла не организация, а вражда к дому Романовых и к РПЦ. В борьбе с общим врагом они готовы были поступаться различиями в религиозно-догматической сфере. Дерево – даже могучее, можно срубить, cпилить, выкорчевать, наконец, а разросшийся на громадной территории кустарник обладал поразительной живучестью. Он постоянно восстанавливался вопреки (а может быть, благодаря) полицейским и карательным мерам властей и господствующей Церкви.
Подсчитать староверов дом Романовых многократно и безуспешно пытался со времен Петра 1. В 1716 году он приказал переписать всех староверов в целях двойного налогообложения. В старообрядческой среде в этой связи возникло разномыслие. Часть предпочла «записаться в двойной оклад», что бы иметь возможность не скрывать своей конфессиональной принадлежности, открыто демонстрировать преданность вере отцов. «Записные» составляли абсолютное меньшинство староверов. Остальные остались «незаписными».
В течение второй половины ХУШ – первой половины Х1Х веков в каждой из групп произошло разделение. Среди «записных» выделилось меньшинство так называемых «единоверцев» подконтрольной РПЦ «единоверческой Церкви» и большинство «белокриницких», восстановивших свою Церковь в традиционном понимании этого слова. «Незаписные» разделились примерно поровну на затаившихся, выдававших себя за прихожан РПЦ. Формально они значились не отличавшимися религиозным усердием прихожанами РПЦ – «небытчиками». В храмах РПЦ они появлялись лишь для того, чтобы регистрировать браки и рождение детей.
Соответствующие записи в метрических книгах РПЦ давали возможность жить нормальной гражданской жизнью. Их численность и поведение легли в основу мифотворчества ХХ века о русском безбожии. На самом деле, они были ревностными верующими, имевшими свои подпольные общины с выборными органами самоуправления. Эти староверы числились прихожанами РПЦ в податных ведомостях, а с 1897 г. в отчетах переписи населения Российской Империи. Вторую половину «незаписных» составляли непримиримые бегуны (также известные как скрытники и странники). Они не регистрировали браки, рождение и крещение детей. Их в России формально как бы и не существовало. По этой причине они не имели и не передавали по наследству собственность, не платили податей ни царствующему дому, ни РПЦ.
О численности старообрядчества за Х1Х - начало ХХ вв. накопился обильный цифровой материал, назвать который «статистическим» можно, лишь встав на сторону утверждающих, что «существует ложь, большая ложь и статистика». Ни один из составителей соответствующих докладов, будь то из МВД, РПЦ или независимых экспертов из заинтересованной интеллигентской среды, не ручался за достоверность предоставляемых сведений. Все строилось на домыслах, догадках, оценках, предположениях, которые скорее характеризовали интересы авторов, чем объект изучения.
Правительственным чиновникам хотелось продемонстрировать усердие в преодолении раскола. К тому же, с потаенного старовера и тем более с общины можно было иметь мзду, которой они лишались, если бы тайное становилось явным. Недостатка в свидетельствах о поборах нет. Дело доходило курьезов, когда о направленных против староверов полицейских мерах узнавали сначала сами староверы и только потом непосредственные исполнители начальственных решений.
Церковные чиновники не хотели называть староверов староверами потому, что тогда эти люди утрачивались бы как источник доходов РПЦ. К тому же истина подрывала бы авторитет господствующей Церкви.
В 1850 году было официально объявлено, что численность раскольников составляет 829 971 человек, паства РПЦ оценивалась в 32 миллиона прихожан. Одновременно царю поступила докладная записка, в которой утверждалось, что раскольников 9 млн. В 1852 последовали выборочные проверки. Результаты оказались красноречивыми:
Таб.1 Результаты проверки масштабов раскола
ГУБЕРНИИ ОФИЦИАЛЬНОЕ ЧИСЛО РАСКОЛЬНИКОВ ВЫЯВЛЕННОЕ ЧИСЛО РАСКОЛЬНИКОВ
Нижегородская 20 246 172 500
Костромская 19 870 106 672
Ярославская 7 754 278 417
Появились сообщения, что в некоторых из обследованных губерний православный приход оставляет от силы четверть населения, а остальные – 3/4 в расколе. Обобщение имевшейся информации позволило и И.И. Каблицу в 1872 г. утверждать, что среди 57,5 миллионов христиан 13-14 млн. не были паствой православной церкви. Из их числа к «духовным христианам» он относил около 1 млн, остальных – к староверам.
Совершеннейшую ненадежность отчетности касательно староверов можно продемонстрировать на примере любой губернии. Приведу в качестве таковой Пермскую – она привлекает особое внимание в связи с тем, что на Урале были, в конце концов, казнены и последний самодержец с семьей, и назначенный им преемник.
В 1826 г. было объявлено о наличии 112 000 староверов, из коих 100 000 обращено в православие. Тем не менее, в 1841 г. откуда-то появилось еще 106 000, которых почти полностью в течение 40-х годов якобы удалось водворить в лоно РПЦ. Но и после этого 72 000 почему-то по-прежнему числились староверами. В 1879 г. губернатор сообщал, что их на вверенной ему территории было уже 93 570 староверов, т.е. признавал рост раскола и при этом замечал, что «на самом деле, численность раскольников еще гораздо больше, потому что значительная часть жителей, особенно в горных заводах и между здешними крестьянами, считаясь православными или единоверцами, остаются ревностными последователями раскольничьих учений».
В отчете за 1880 г. отмечается, что официальное число в 10 раз меньше действительного. Исследование, проведенное Мельниковым-Печорским по заданию МВД, приводило к такому же выводу.
Другой пример из множества. В Географическом словаре Российского государства (1808 г.) утверждалось, что преобладающая часть предпринимателей и горожан Тулы и двух других городов, приписанных к Тульской губернии – Белев и Одоев, «уклонению от общей веры подвержено». Через 60 лет один православный автор, испытывавший чуть ли не патологические отвращение к староверам, считал Тулу одним из двух важнейших рассадников раскола (второй - Москва), откуда староверы «открыли дороги (…) по всему лицу русской земли до Чернигова, Костромы, Кавказа и Иркутска» . В 2000 г. тульский историк Юркин И.Н. попытался уточнить эти данные. В фонде Ф.55 «Тульская провинциальная канцелярия» Тульского государственного архива он обнаружил только 25 дел!
На вопрос, как такое могло быть, он сам и ответил через пару лет: «Провинциальная канцелярия снова и снова отмечала наличие на тульских улицах бородачей (в том числе неуказным образом одетых), а управляющие посадом структуры, нимало не смущаясь, заявляли, что зарегистрированных старообрядцев среди посадских не имеется. (…) Должностные лица городовых магистратов в пределах своей компетенции старались защищать подведомственных им старообрядцев. (…) Но палладиум магистратской опеки распространял своё влияние и за границы конкретной посадской общины.(…) Общность конфессиональная (часто совпадавшая с общностью по родству или браку) могла оказаться фактором более важным, чем сословное происхождение и приписка к конкретному посаду».
Скрывали староверов и сами представители власти. Противник старообрядчества Ф.В. Ливанов с сожалением воспроизводил откровения должностных лиц: «Поэтому часто бывало и так делаешь, жалеючи дураков, возьмешь с каждой сотки новообращенных в раскол по пятидесяти рублей серебром, то есть по полтиннику с рыла, да и донесешь начальству, что все меры строгости приняты были против размножения раскола, и совратившихся вновь из православия не оказалось». Или: «За поимку старовера без паспорта установленного в империи образца полицейские брали 5 рублей серебром и отправляли старовера восвояси, не причиняя ему никаких препятствий» . И, наконец, «Взятки выплачивались становому исправнику, губернатору, его правителю канцелярии». Вот, почему староверов, согласно архивным данным, было так «мало».
Первая всеобщая перепись населения Империи 1897 года выявила чуть более двух миллионов староверов. Составители последнего отчета обер-прокурора синода о численности староверов (1904 г.) насчитали чуть менее двух миллионов, но им хватило здравомыслия снять с себя ответственность за достоверность приводимых сведений: «Приверженцы раскола в большем или меньшем количестве находятся почти во всех епархиях Российской Империи. Но определить точное число раскольников в Империи весьма затруднительно и почти невозможно». Им вторили Дума, МВД и губернские власти давая самые противоречивые сведения на сей счет.
В наши дни, как и 100, и 200, и 300 лет назад численность староверов оценивается по-разному. Многое зависит от целей авторов. Если им хочется показать силу староверия, то повествуется о широких масштабах его распространения. Если нужно показать, что они - одинокий островок древней русской культуры, который никак не мог быть плацдармом политических катаклизмов, тогда приводятся очень и очень скромные цифры. К примеру, менее 1,5%. населения. Староверы объявляются не только численно уменьшавшейся долей российского общества «под влиянием развития рыночных отношений», но и консервативной исторически обреченной силой, которую безуспешно пытался поднять на борьбу В.И.Кельсиев и В.Д. Бонч-Бруевич.
Что совершенно не мешает другим утверждать, что староверы начала ХХ в. представляли собой мощнейшее в России экономико-конфессиональное сообщество, контролировавшее ведущие отрасли национальной промышленности и торговли, на чем настаивает профессор Нижегородского университета Седов. Профессор Московского университета И.В. Поздеева, подтверждая зажиточность староверов-крестьян, склонна к оценке от 2 до 10 миллионов , хотя пятикратный разброс сам по себе есть свидетельство неуверенности автора в достоверности приводимых ею сведений. Уж на что Ф.Е.Мельников (1874-1960) был информирован о старообрядчестве, но и он делал допущения, различавшиеся не в разы, а на порядок, когда речь заходила о численности староверов в России. В беспомощности расписался и автор изданной в Москве в 1913 г. «Статистики старообрядчества» старовер Кириллов В.А (будущий автор учебника по политэкономии социализма).
Лично я, склонен доверять оценкам Милюкова и эсдека Бонч-Бруевич, которые, не сговариваясь, давали совпадающие оценки в 15 -20 млн. человек к началу ХХ века и 20 млн.- к 1917 году. Они были людьми, искренне заинтересованными в знании истины. П. Милюков возглавлял партию кадетов, которая была младшим партнером «октябристской» партии старообрядческих в основном «белокриницких» толстосумов.
Их подсчеты согласуются с оценками предшественников из чиновников МВД, а также независимых исследователей, считавших, что для верности официальные данные следует умножать на 10. Статистики и духовное ведомство начала ХХ века давали цифру около 2 млн., что простым перемножением приводило как раз к 20 млн.
Не мнения и догадки убеждают меня в правильности их подсчетов, а реальность, продемонстрировавшая возможности староверов в свержении Николая II, формировании временного правительства, включавшего старообрядцев и близких им людей из числа формально православных.
Убеждают гигантские силы, поднявшиеся на борьбу против царствующего дома и победа над регулярной армии, защищавшей его интересы. Убеждают масштабы выступлений против православного духовенства.
Убеждают масштабы, глубина и скорость преобразований практически всех сторон жизни в советской России. Такое возможно лишь в том случае, если в процессе участвуют десятки миллионов преданных идее и убежденных в своей правоте людей.
Меня не убеждает, что всколыхнуть 86,5 млн. крестьян смогли 24 тыс. 0,026% населения) социал-демократов, не имевших ни единой сельской ячейки и, к тому же, никогда(!) не высказывавшихся в защиту идей вроде колхозов и пресловутого «железного занавеса», которые появились в 1920-е годы.
Не убеждает, что поднять рабочий класс могли люди, организации которых в промышленных центрах России того времени насчитывали: в Петрограде – 2000 человек, Москве – около 600, на всем пролетарском Урале – 500, в Екатеринославле – 400, в Новгороде –400, в Твери – 120-150, в Иваново-Вознесенске – 150-200, в Самаре – около 150, в Харькове –200, в Киеве – 200, В Макеевке – 180-200. В крупнейшей петербургской организации было всего 400 рабочих . Остальные – эмигранты и литераторы.
Не убеждает, что поднять брошюрами и листовками 3 млн. 400 тыс. промышленных рабочих могли люди, которые привозили в Россию ленинские брошюры из Штутгарта стоимостью в 1 руб. Даже хорошо зарабатывающему рабочему такая цена была не по карману. В то время на ежемесячный популярный журнал, годовая подписка на который стоила 4 руб., охотников находилось не более 3,5 тысяч человек по всей России. Что уж говорить о ленинских брошюрах.
В российских городах большевистские листовки выпускались в основном малыми тиражами по 1000 экз. Политические конкуренты выпускали больше. Запальчивых агитаторов из числа эсеров и энэсов (Народных социалистов) тоже было больше, чем у эсдеков (РСДРП). Эсдеки были бедны. Финансовые возможности их влияния были ничтожны в сравнении с октябристами и кадетами.
Не убеждает, что свергнуть правящую династию смогли люди, лидер которых сам не верил в такую возможность в обозримом будущем, о чем, сидя в Швейцарии, написал статью за несколько месяцев до того, как свержение стало свершившимся фактом. Объективно, у нынешнего «Яблока» и «Союза правых сил» больше шансов на успешный политический переворот в России, но в осуществление подобной вероятности никто в здравом уме не поверит. Как же можно верить в абсолютно невероятное?!
Нет, они были не героями истории, а ее статистами, которым дали поправить в московском кремле и округе с радиусом в пару сотен метров потому, что они убеждали победителей в своей способности реализовать идею «Москвы – Третьего Рима», принеся в жертву марксистскую идею закономерности смены общественно-экономических формаций, в сути ошибочную, но логичную, как и всякая хорошая схоластика.
У них было в запасе всего 6-7 лет, пока истинный гегемон революции, подучившись на рабфаках и на курсах красной профессуры, не взял бразды правления в свои твердые руки в середине 1920-х гг., а потом уничтожил своих «учителей». Выжили те, кто отказался от своих социал-демократических иллюзий.
Уже в наше время в архиве Бонч-Бруевича были обнаружены интересные записи, в которых содержалось утверждение, будто помимо десятков миллионов «сектантов» существовала еще какая-то малоизвестная, но, предположительно, многочисленная «секта бегунов». А. Эткинд, занимавшийся изучением русского «сектантства», иронизировал по поводу большевистских «измышлений» на счет того, что в народе якобы существовал другой близкий им никому неизвестный «народ» . У меня эти свидетельства иронического отношения не вызывают.
Возникло оно в Москве, в 1765-1766 г. Основатель – инок Евфимий (скончался в 1792 г) никак не мог определиться, к какому согласию пристать – филипповскому или федосеевскому. В конце концов, создал свое, вобравшее в себя теоретическое наследие старообрядчества в самом радикальном толковании. После его кончины осталась небольшая группа последователей во главе с Ириной Федоровой – женщиной образованной, решительной, самоотверженной. Казалось, течение канет в неизвестность.
Судьба распорядилась иначе. Случилось так, что в 1773 г. судьба свела донского казака Емельяна Пугачева с казаком-старовером Д.С. Пьяновым. По его совету, Пугачев назвал себя Петром Ш, улучшившим положение «раскольников», и ушел с Дона на Яйк, где ему была обещана поддержка уральских древлеправославных. В архиве Оптинской пустыни хранится документ, свидетельствующий о том, что и сам Пугачев стал старообрядцем. В результате, народное восстание отличалось особым упорством и продолжительностью. Екатерина II почувствовала разницу и расправлялась с уцелевшими повстанцами с особой беспощадностью.
Итак, если старообрядчество как социальное движение можно рассматривать как ответ на подавление свободы совести со стороны господствовавших духовных и светских властей, то «странничество» - как следствие периодических обострений трагического противостояния. Для меня открывшееся в последней четверти XVIII в. «второе дыхание» этого течения, и разгром Пугачевского восстания имеют причинно-следственную связь.
С конца XVIII в. часть староверов стала искать места под солнцем методами экономическими, закладывая основы будущей советской экономики. Другие - после поражения и последовавшего замешательства продолжили борьбу методом террора.
Один из основателей «Народной воли» формально православный А.Д. Михайлов начал революционную деятельность на Волге, в старообрядческом селе. Около года прожил будущий террорист и конспиратор в старообрядческой семье, часами отмеряя лестовкой число прочитанных молитв и отвешенных поклонов.
Можно было бы полагать, что за робинзонадой последует разочарование в иллюзиях молодости. Но нет! Г.П. Федотов свидетельствовал, что лидер народовольцев с воодушевлением отзывался об этой школе жизни. Он оценивал народничество как явление чисто русское и религиозное по характеру: «Аввакум – против Петра, воскреснув, расшатывает его империю».
Эти знания были и остаются достоянием очень небольшой группы исследователей. Из исторической памяти русского общества они последовательно и целенаправленно вымывались. Начало, похоже, было положено Екатериной II переименованием реки Яйк в Урал, чтобы народ забыл о Пугачеве, как если бы все дело было в нем. Нет, он был симптомом, а не болезнью! Этот аспект борьбы старообрядчества со своими противниками был затронут мною на страницах журнала «Вопросы истории» № 4, 2002 г.
Третьи - затаились, став невидимым «народом в народе». Не удивительно, что первыми исследователями странничества стали чиновники МВД. Ю.И. Стэнбок и И.П. Липранди . Стремясь побудить правительство к решительным действиям против странников, они подчёркивали политический характер этого движения. И.П. Липранди разделил все старообрядческие согласия на две группы: "ожидающих заслужить себе блаженство в будущей жизни" и "ожидающих своему лжеучению торжества в настоящей жизни". Первая из этих общин, писал он - есть чисто религиозная, вторая - политическая". Бегунское (странническое, скрытническое) согласие он решительно относил ко второй группе.
Из известных историков, пожалуй, только А.Щапов ("Земство и раскол" 1862 г.) их верно оценил. Разница между ними и Пугачевым заключалась главным образом в том, что последний надеялся «разом ниспровергнуть не нравившийся политический и религиозный порядок", а бегуны готовили это свержение постепенно. Сам из староверов, А. Щапов знал объект исследования лучше многих. Попутно заметим, что ко всему прочему он был еще и профессором Казанской духовной академии.
Приведу в качестве примера ситуацию в Вятской губернии. Она привлекает внимание тем, что главы советского правительства 1920-1930-х гг. были родом из Вятской слободы Кукарка, которая в годы, когда А. Рыков и В. Молотов родились, отмечалась православными миссионерами второй в длинном списке «зараженных расколом» вятских приходов» и как один из двух центром тяготения беспоповцев Яранского уезда в 1891 г.
Не только А. Щапов, пытался привлечь внимание общественности к масштабам и глубине раскола в Х1Х веке. О том, что он в Вятской губернии приобретает черты «растущей гражданской корпорации», с середины века «отвлеченно-религиозный элемент слабеет и вырабатывается чисто политическое направление, только под формами религиозно символическими» писал Вл. Фармаковский, приводивший доказательства того, что «распространение старообрядческой литературы противогосударственного характера приобретает значение особенно важное в виду того, что раскол представляет собой образованнейшую часть нашего простого народа», что во многих скитах существуют библиотеки, школы, типографии. Здесь изготовлялись не только пропагандистские материалы, но и фальшивые паспорта.
На вопрос миссионера: «Как же полиция вас не преследует?», «бегун» отвечал: «Этой братии покажи только деньги, а там хоть сто пещер рой и живи себе». Причина того, что озабоченность не находила широкого распространения, крылась в неведении масштабов угрозы. Пересчет имевшихся данных о численности староверов последней четверти Х1Х века дает величину в примерно 5% населения, т.е. неприятно для властей, конечно, но причин для особого беспокойства, вроде бы, не было. Такова предыстория 1905 года в Вятской губернии. Такая она была в России в целом, и ленинские эсдеки не имели к этому совершенно никакого отношения.
В 1925 г., когда праздновали годовщину знаменательного события и машина мифотворчества «истпарта» уже была запущена, но еще не набрала обороты, в Вятке были опубликованы материалы, в которых можно найти проблески реалистичного описания событий. Буквально через пару лет их не останется. Характерно, что в качестве первой иллюстрации описываемых событий была выбрана не столица края или заводское поселение, а именно Кукарка - полукустарная, полукрестьянская слобода.
«Оказывается» митинги с требованиями «свобод» проводили и марсельезу распевали отнюдь не рабочие, а крестьяне и учащиеся сельхозучилищ чрезвычайно у староверов популярных. Толпы выдвигали требования, явно не соответствующие нынешним представлениям о «1905-ом» - закрыть церковно-приходские школы, разбить винную лавку. Это - требования лежавшие в русле вековой борьбы старообрядчества с РПЦ.
В каком современном учебнике или исследовании можно прочитать, что российские революционеры века смотрели на священнослужителей РПЦ «…как на людей, предавших интересы религии (…), и потому вредных для народа…»? Как видим, революционеры выступали в защиту православия от церковной иерархии. Именно в этой связи РПЦ объявлялась врагом народа в 1925 г.
Земские начальники доносили губернатору, что крестьяне приходят в особое возбуждение в связи со слухами об ограничении дарованной свободы печати. Что такого особенного полуграмотным крестьянам хотелось сказать? Зачем им нужна была эта свобода? И почему донесения подобного рода не поступали из волостей с православным населением? Потому, что ему она была ни к чему. Печатать и распространять свою литературу запрещалось староверам, и волновались по поводу свободы слова только староверы. Когда они ее завоевали, то и воспользовались по прямому предназначению - стали открыто печатать и распространять свою литературу.
Староверы в своем большинстве были людьми грамотными. Публицист-старовер В. Сенатов убедительно объяснял этот феномен в «Философии истории старообрядчества» вполне естественными причинами. Новая власть отлучила от церкви ревнителей древлего православия, лишив их доступа к священным текстам, и одновременно запретила использовать последние, определив их на хранение до полного истления в церковных подвалах и складах. Всеми правдами и неправдами, включая подкуп, пособничество и воровство (хотя можно ли возврат своего достояния считать воровством?) миряне-староверы стали вызволять свои святыни, переписывать и распространять их по деревням, городам, лесным скитам.
Число вовлеченных в этот процесс было так велико, что, по образному выражению другого известного исследователя старообрядчества, М.О. Шахова, крестьяне для обсуждения вопросов веры и отправлялись на диспут в соседнее село, загрузив телеги доверху книгами. Те, кто хоть раз видел эти пудовые рукописные сокровища, вполне ему поверят. В общеобразовательных школах священники ортодоксальной православной церкви преподавали Закон Божий, а учителя многочисленных подпольных «религиозных» старообрядческих школ преподавали ещё и арифметику, и грамматику.
Свобода слова и свобода печати крестьянской России «1905-го» - это лозунг борьбы с притеснениями старообрядчества. А на заводах, по признанию начинающих и еще не опытных советских историков, «движение носило рабочий характер. Все требования ноябрьских стачек вращались вокруг экономических интересов» и никаких лозунгов свободы, революционных маршей и прочих «революционных глупостей».
Между странниками, бегунами и скрытниками существовали некоторые различия, на которых я останавливаться не стану. Общей для них была радикальность во всем, что отличало староверов от не староверов. Посвященные этому течению исследования, свидетельствует о его распространении по всей России за исключением южных и западных окраин.
Так, например, Быковский И.К., ссылаясь на свидетельство "выдающегося знатока старообрядчества всех согласий и толков" Григория Макаровича Макарова – в прошлом «спасовца» а потом инока ряда белокриницких монастырей, в 1906 г. сообщал, что толк странников в 1850 г. "обнимал собою" губернии: Ярославскую, Владимирскую, Тверскую, Московскую, Нижегородскую, Саратовскую, Астраханскую, Вологодскую, Костромскую, Олонецкую, Архангельскую, Пермскую, Тобольскую. Но можно найти описание их деятельности в Вятской и Пензенской губерниях, в Рязанской и в "земле Войска Донского" и в других.
Толк "немоляков", представляющий наряду со «спасовцами» особый интерес с точки зрения генезиса так называемого «атеизма», по некоторым свидетельствам, зародился на Юге. Его основателем считался Гавриил Зимин, житель Федосеевской станицы. Евангелие они считали аллегорией. В Христа как в реально существовавшую личность не верили. Бог в их восприятии был сводом правил и олицетворением порядка. Духовные власти и церковное богослужение с разными наружными обрядами потеряли для них всякую силу и значение. Немоляки отрицали священство и всю церковную иерархию, самую церковь и все таинства. "Брак без молитв и чиноположения, а только по обоюдному согласию жениха с невестою". От обряда крещения отказались, погребение стали совершать без обрядов. При молении Богу не употребляли ни поклонов, ни молитв. Посты и церковные праздники отвергали. О загробной жизни немоляки говорят так: Этого никто познать не в силах, ибо это есть нестерпимость.
Затем учение распространялось в: Нижегородской, Пермской, Тобольской губерниях. На Урале их появление совпало с введением уставных грамот и "сопровождалось волнениями аграрного порядка" На северо-западе его распространение совпало с разгромом Выго-Лексинского общежительства в середине XIX в.. И хотя последнее можно считать случайным совпадением, я склонен расценивать его как реакцию на ужесточение антистарообрядческой политики РПЦ и царского правительства.
Толк "воздыханцев" или странников "душиловой веры" возник в Калуге, затем распространился в Малоярославецком и Боровском уездах. Они перестали молиться потому, что "внешние поклонения не имеют значения", отвергли храмы, священнодействия, приношения, отправление обрядов, иконы, посты и вообще все таинства – "что Бог дал, тем и наслаждайся, а что вредно, того отвращайся". И.К. Быковский отмечал развитие рационалистических воззрений не только в «новых, выросших на почве и учениях старых беспоповщинских толков, но и в некоторых других новейших, второй половины XIX столетия».
А.И. Мальцев, изучавший странников с особой тщательностью, констатировал, что о вероучении известно больше, чем о деятельности. Об их численности даже догадки не строились не только тогда, но и в конце 20го века. Изданный Белокриницкими староверами справочник (Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы. Опыт энциклопедического словаря. М.: Церковь, 1996.) никакой информации на этот счет не содержит. Члены таинственного «странничества» не имели постоянного места жительства, не были привязаны к земле, не обзавелись ею после 1861 года, рождение детей и браки нигде не фиксировали, не имели недвижимости, не платили налогов, не попадали в переписи податного населения и в первую всероссийскую перепись населения 1897 года. Формально, они не существовали.
Получить представление о потенциале странничества можно анализом статистических данных. С 1897 проводятся всеобщие переписи населения. Восстановить картину XIX в. позволяют Энциклопедический словарь Брокгауз – Ефрон. Т.54. Спб., 1859. и исследование Я.Б. Водарского "Население России за 400 лет", сгруппировавшего статистическую информацию, таким образом, чтобы можно было судить о демографической ситуации в собственно России. Из расчетов исключены Прибалтика, Белоруссия, Правобережная Украина, Кавказ, Средняя Азия. Вместе с тем, следует иметь ввиду и погрешность, которая неизбежно возникает из-за различий в административно-территориальном делении Российской Империи и России в современных границах.
Например, в случае с Воронежской губернией невозможно определить, какую часть ее населения следовало бы из расчетов исключить, поскольку значительная часть губернии позже вошла в состав Украины. Мало того, что речь в данном случае идет о наиболее плотной заселенной части губернии, но "воронежская проблема" еще и не единична. Вынужденная огрубленность расчетов приводит к погрешностям, затрудняющим воссоздание исторической картины во всей ее полноте, но и доступная точность достаточна, ибо цель состоит не столько в выявлении абсолютных величин, сколько динамики перемен. Достоверность динамики же не страдает, поскольку во всех подсчетах присутствует одна и та же погрешность.
Таб.2 Численность населения России. (Восстановленная по расчетам Я.Б. Водарского численность населения, на территории, входящей в современную Российскую Федерацию, дана жирным шрифтом).
К сожалению, ни таблицы, ни построенные на их основе кривые невозможно представить в рамках заданного формата.
Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Диаграмма 1. Среднегодовой прирост населения
Многое на этой диаграмме противоречит истории. Слабо прослеживаются следствия масштабной борьбы с инакомыслием 1920 - 1930-х гг., а главное, совсем не верится в вызывающее демографическое благополучие периода 1897-1917 гг.. Хотя бы потому, что прирост населения в этот период в абсолютном исчислении превышает показатель 1956-1976 гг..- послевоенного периода естественного прироста. Прирост населения численностью 67-91 млн. по определению не может быть больше естественного прироста населения численностью 112-135 млн. Его или следует признать неестественным, или обнаружить доказательства исключительности периода с 1897 по 1917 гг. К каковым мог бы быть отнесен беспрецедентный всплеск рождаемости? Вот что дает статистика :
Таб. 5
К сожалению, ни таблицы, ни построенные на их основе кривые невозможно представить в рамках заданного формата.
Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Нет, статистические наблюдения этого предположения не подтверждают. Наоборот, темпы рождаемости сокращались.
Может, удивительный рост населения России в указанный период объяснялся необычайным снижением смертности? Обращаемся к статистике :
Таб. 6
К сожалению, ни таблицы, ни построенные на их основе кривые невозможно представить в рамках заданного формата.
Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Да, смертность сокращалась, но средними для Европы темпами. В Германии, как видим, они были чуть ли не в два раза выше. Почему же показатели естественного прироста населения России в этот период оказались самыми высоким в Европе, а в сравнении Францией соотношение составило невероятные 15,8 к 0,7 ? Непонятно!
К тому же, мы анализировали статистические данные, как если бы ничего неординарного в России 1897-1917 гг. не происходило, но ведь в этот период Россия пережила две войны. Цифры за 1937 – 1957 год показывают, что участие России во второй мировой войне более чем на треть снизило темпы прироста населения по сравнению предшествующими 20 годами. Причем, даже послевоенный всплеск рождаемости не смог компенсировать потери, а в первую мировую войну ничего подобного, если верить "статистике", не произошло. Наоборот, отмечался беспрецедентный прирост.
Может быть, потерь не было? Обратимся к 4-томной «Истории русской армии» А.А. Керсновского – неоспоримому авторитету в этом вопросе.
Война с Японией 1904-1905 гг. потребовала мобилизации и отправки на дальний Восток 1 250 000 нижних чинов и 23 000 офицеров - треть русской армии. Общие потери в живой силе за полтора года Японской войны составили 222 591 нижних чинов и 6593 офицера. И мобилизация, и потери в мужском населении должны были негативно сказаться на деторождаемости.
В 1906 г. был сокращен срок службы до 3-х лет в пехоте и 4 лет в конных и специальных войсках, что могло бы положительно повлиять на демографические процессы, если бы с 1908 г. не был бы на 150 000 человек увеличен набор новобранцев. Вместо 300 000 – 320 000 еще до Японской войны, а в осенний призыв 1913 г. было взято 580 000 человек – красноречивая цифра. Она означает, что в 1895 родилось не те "среднестатистические" 453 000, а на 130 000 больше! Запомним эту странность.
Тогда же срок службы призывников 1910 г. был продлен на 6 месяцев, так что зимой 1913-1914 годов на действительной военной службе было 2 230 000 человек . Иначе говоря, число мужчин, которые не могли участвовать в демографическом процессе первых десятилетий 20-го века, продолжало расти. Ко всему прочему, в 1910 году была упразднена крепостная пехота. В итоге, 87,5% солдат стали служить далеко от своих домов, что тоже ограничивало активные семейные связи.
Первая мировая война началась в июле 1914 г. Уже в августе российские потери достигли 100 000 человек, а к сентябрю – 250 000 . Затем с фронта шли регулярные сообщения о потерях десятков тысяч убитыми, ранеными, взятыми в плен. В итоге трехнедельной Галицийской битвы урон составил 233 000 человек. На фоне дальнейших потерь выделяется бой на р. Сан в октябре, стоившей русской армии 50 000 человек и Лодзинское сражение в ноябре, унесшее жизни 110 000 человек. В декабре наши потери составили свыше 200 000.
Бои зимой 1915 г. уносили по 40 000 - 60 000 жизней. Разгром 10-й армии в феврале обернулся потерей еще около 200 000 человек. В конце февраля наш урон вырос еще на 50 000 человек. В марте – вновь превысил 200 000 человек. За десять дней боев в апреле (с 19-го по 28-е) 3-я армия потеряла 140 000 солдат и офицеров.
Бесконечная вереница сводок потерь свидетельствует, что только весной-летом 1915 года убыль русской армии достигла 2 500 000.
С августа 1914 по декабрь 1915 было призвано 6 290 000 человек. Для восполнения потерь в 1916 г планировалось призвать 1 600 000 новобранцев, после чего по подсчетам военного командования «людской запас империи от 19 до 43 лет надлежало считать исчерпанным (!)».
Как видим, в России не было никаких предпосылок не только для феноменально высоких, но и средних темпов естественного прироста населения, который нам рисует "статистика". По данным Военного ведомства (ноябрь 1916 г), за три года войны от семейной жизни были отвлечены 14 500 000 мужчин, из коих 5 500 000 составили потери убитыми, ранеными, увечными, взятыми в плен. Но война еще не закончилась, после обнародования этих сведений к числу потерь присовокупились еще 200 000 - 300 000 человек. При этом А.А. Керсновский отмечает, что даже эти данные о чудовищных потерях не полностью отражали действительности.
Верить благополучной демографической статистике нет никакого резона. Исходить следует из того, что прирост населения в 1897-1917 годы, в лучшем случае, мог быть где-то в интервале между 453 тыс. и 645 тыс., т.е. около 549 тыс. в год. Но события, как мы убедились, развивались отнюдь не по благоприятному сценарию, даже если не принимать в расчет военные потери. Поэтому можно утверждать, что ежегодный прирост населения не мог составлять даже "плановых" 549 тыс. человек. Скорее он мог бы быть ближе к 510-520 тысячам в год.
Значит, за 20 лет население могло вырасти максимум на 10,4 млн.. Из этой величины следует вычесть погибших и находившихся за пределами России пленных русских солдат (100 000 потерь в Японской войне, 100 000 – умерших от болезней в мировой войне, 2 100 000 погибших на германском и кавказском фронтах и 2 200 000 находившихся в плену в Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции) – т.е. 4,5 млн. военных потерь.
В итоге прирост населения, должен был составить около 5,9 млн., а не 23,5 млн.! Иначе говоря, речь идет о 17,6 миллионах "лишних людей".
Никакого аномального высокого прироста населения в период между 1897-1917 гг. не было и не могло быть. "Лишние" уклонявшиеся от предшествующих переписей миллионы существовали уже в XIX в. Это и есть искомый "народ в народе", о котором известно не много, но достаточно для понимания логики исторических событий.
При этом следует иметь в виду, что 17,6 миллионов – это главным образом мужчины призывного возраста из числа странников, известных также как скрытники и бегуны.
Среди приверженцев этого крыла староверия были и женщины. Они сыграли важную роль в становлении движения, особенно в начальный период, но численно были его долей весьма незначительной из-за физиологической неприспособленности женского организма к скитальческому и полному лишений образу жизни. Если учитывать и их, то «народ в народе» оказался бы ещё более многочисленным. К сожалению, имеющиеся данные не позволяют этого сделать. По этой причине приходится ими пренебрегать при оценке роли бегунов в истории России.
Странники, среди которых встречались и женщины из-за возможности скрытного, но оседлого проживания, подразделялись на «видовых» или «странноприимцев», т.е. тех, кто существовал на полулегальном положении и служил прикрытием для «статейников» – нелегалов. Зачастую «странноприимцы» были из числа ортодоксальных православных, которые давали обет креститься перед смертью в странничество. После крещения они уничтожали все бумаги, свидетельствовавшие об их личности. Бывали случаи, что после обряда крещения болезнь отступала, они оставались жить еще достаточно продолжительное время. Возникала проблема прав собственности. Недвижимость становилась «ничейной» в смысле невозможности оформления купчей.
Статейники разделились на «денежников» и «безденежников». Первые были более приспособлены к реальным условиям существования. Вторые – испытывали затруднения в связи с тем, что расходы все равно приходилось нести, просто бремя перекладывалось на странноприимцев. И первые, и вторые были согласны в том, что «романовские» деньги несли на себе печать антихриста. Различия определялись соотношением радикализма и прагматизма. «Денежники« нашли себе оправдание в том, что переходящие из рук в руки деньги не были собственность какого-либо лица. Так что, деньги хоть и содержали звериное число (его находили в двуглавом орле, в орнаменте), но «повредить» страннику не могли, т.е. деньги иметь можно, но как неизбежное зло. Прельщаться ими – грех.
Духовный центр великорусских и сибирских «пристаней» странничества до «1917-го» находился в селе Сопелки под Ярославлем. После «1917-го», он переместился в г. Данилов все той же Ярославской губернии. Состояло оно из самобытных, самоуправляемых общин, имевших выборный совет старейшин и келейный суд. На Соборе, состоявшемся вскоре после отмены крепостного права в 1864 году в деревне Вахрушево нынешней Вологодской области обсуждались «статьи» Никиты Семенова, имевшие непосредственное отношение к идеологическим основам движения, поколебленным в связи с возникшей возможностью стать частным собственником земли, что не соответствовало учению, отрицавшее право собственности в принципе. Странник все свое имущество должен был отдавать общине . Никита Семенов отреагировал на появившиеся разномыслия в отношении того, следует ли осесть на земле, словами «глагол мое, свое – проклятый и скверный».
Тем не менее, к началу ХХ века в среде странничества появились «предприниматели», доходы которых вместе с «ничейной» недвижимостью шли в общую казну для развития материальной основы движения. В частности, для содержания детских приютов. Для странников (скрытников,бегунов) переход к колхозному строю был не столько желательной, сколько единственной возможностью безболезненной интеграции в советское общество после признания коммун нежелательным вариантом развития сельского хозяйства.
Проблема частной собственности не раз будоражила странников и бегунов. Как-то в окладе иконы одного из братий единоверцы случайно обнаружили припрятанные деньги. За «сребролюбство» деньги у него экспроприировали, одели в лохмотья, взяли под стражу и должны были судить своим судом, но корыстолюбец бежал. Его обнаружили члены другого согласия - Выгорецкого. Судили странника на Соборе 27 представителей от девяти согласий – по три человека от каждого, включая и странническое согласие. «Тройки» войдут в золотой фонд советский судебной системы. Виновник был приговорен к высшей мере наказания - отлучение от старообрядчества.
В советское время это правило трансформировалось в исключение из партии. Причем, никто из российских «историков» не задумывался и не задумывается, почему только в КПСС из всех политических партий Европы существовал моральный кодекс и почему его нарушение вело к исключению из партии.
Осужденный не был заурядным «странником». Он был одним из расколоучителей. Это обстоятельство не остановило членов общины. О прощении не было и речи. Забегая вперед, скажу, что после завоевания власти в гражданской войне против православных этот принцип был постепенно предан забвению.
Заслуживает внимание еще одна сторона описываемого события. Беглеца удалось задержать с помощью разветвленной сети информаторов. Дело в том, что старообрядческие согласия в борьбе против полиции имели своеобразную контрразведывательную сеть, состоявшую из обращенных в старообрядчество ортодоксов из числа исправников и полицейских чинов. В случае опасности они делились между собой информацией и нередко успевали прятать своих членов до того, как приказ о его аресте приходил в местное полицейское управление из петербургского МВД. По этой же линии они добывали себе паспорта. Своевременность передачи информации обеспечивали многочисленные старообрядцы-ямщики. Иначе говоря, система слежки и сыска советской России имела достаточно длительную предысторию и потому не требовала длительных усилий на свое создание. Объясняет история старообрядчества и тот "странный" на непосвященный взгляд факт, что «ВЧК» занялась устройством детских приютов.
Эти 17,6 млн. следует вычесть из переписи 1917 года и приплюсовать их к переписям XVIII-XIX вв. разделив их между данными за 1795 и 1858 гг. и 1897 г. пропорционально числу лет между замерами и учитывая, что среднегодовой прирост населения России в 1800-1900 гг. составлял 1,05% .
Искомая численность "народа в народе" при заданных условиях, исчисляется по формуле:
(Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Неизвестная численность "народа в народе" в 1858 г. рассчитывается, исходя из восстановленной величины за 1795 г. по формуле:
(Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Отсюда:
Для коррекции численности населения России конца XVIII - XIX века в современных границах к данным за 1795 г. добавляем 6,065 млн. человек, к данным за 1858 г. – 11,711 млн. и к данным за 1897 г. 17,6 млн. В итоге:
Таб. 7
(Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Пересчитываем среднегодовой прирост:
Таб. 8
(Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Теперь становится понятным, откуда взялись 570 тыс. молодых людей призыва 1913, которые, согласно официальной статистике, не должны были бы родиться при среднегодовом приросте в 453 тыс. между 1858 и 1897 годами. На самом деле их родилось достаточно – 604 тыс.
Подтверждается и сомнение дореволюционных, и советских статистиков, считавших завышенными данные среднегодового прироста населения в период между 1897 и 1917 гг. Статистики 1930-х гг. своими жизнями расплатились за извивы русской истории, поскольку не обнаружили и не могли обнаружить, что в «светлое» советское время население росло быстрее, чем в «темном» дореволюционном прошлом.
В конечном итоге полученные данные графически выглядят так:
Диаграмма 2
(Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Исчез «горб статистического благополучия» 1897-1917 гг., Очевидными стали масштабы российских потерь первой половины ХХ в. с ее войнами, революциями, массовыми репрессиями. Эта кривая роста соответствует историческим процессам и явлениям.
Сопоставление кривой среднегодового роста российского населения 1795-1917 гг., рассчитанной на данных известной статистики и пересчитанной в соответствии с данными, соответствующими исторической действительности, дает следующий результат:
Диаграмма 3.
(Желающие ознакомиться с табличным и графическим материалом могут это сделать по ссылке https://ru.calameo.com/read/0032252340082e64d85ab (страницы 10-11 и 14-6)
Осталось ответить на вопрос, почему тайный "народ в народе" обнаружил-таки свое незримое присутствие. После вырванного староверами у самодержца "Октябрьского манифеста" 1904 г. и последовавших государственных актов, вводивших, если и не свободу совести, то, по крайней мере, основы веротерпимости, он стал постепенно выходить из тени, не уклоняясь, как раньше, от переписчиков в предвкушении близкой победы над заклятым врагом.
За «1904-1905-ым» последовал «1917-ый», к которому старообрядцы пришли "конно, людно», а главное, «оружно". Война оказалась роковым обстоятельством в судьбе дома Романовых, она вооружила его противников. Вместе с вышеупомянутыми 20 миллионами легальных и полулегальных староверов они составляли великую 37-миллионную армию борцов за Царство свободы и справедливости, которую поначалу называли "Москвой - третьим Римом", а потом "социализмом в отдельной стране".
Следует, конечно, учитывать, что не все, включая женщин и детей, из совокупного числа российских староверов были готовы воевать, но по моим подсчетам численность реальных бойцов составляла не менее 18-ти миллионов. Их хватило для победы над вековечным врагом.
Исследователь странничества 1911-1914 гг. А.А. Машковцев свидетельствует, что не все странники вышли из тени, продолжая по-прежнему бойкотировать переписи, паспортизацию, уплату налогов. Это, в самом деле, так.
Русская ветвь моих предков по отцовской линии была из того меньшинства, которое так и не вышло из «странствия». Уходя в последний путь, они создавали проблему для «видовых» (в данном случае моим родителям), которым в советское время нелегко было предать земле людей, не числившихся среди живых. Прабабушка Анастасия и прадедушка Адриан брак свой никогда не регистрировали. Их дочь Варвара – моя бабушка – родной им не была. Они ее удочерили (а может быть даже, похитили из православной семьи) в Пензе во время скитаний по российским губерниям. Это была классическая "семья" бегунов.
В октябре 2001 г. судьба свела меня с ответственным работником правительства Московской области. Зашел разговор о староверах, и она рассказала о своих ныне покойных родителях. Мать ее была из числа прихожан РПЦ. Отец – из староверов. О его предках ничего известно не было. Две его сестры не были похожи ни на него, ни друг на друга. Собеседница была уверена, что «братьями» и «сестрами» они были не по крови, а по какой-то иной причине. Отец был инженером строителем «партийных объектов». Хорошо зарабатывал. Маленькие дети были дома с матерью. Никаких проблем в этой связи не возникало. Тем не менее, отец практически насильно увел детей из семьи в детский сад, где они «должны были получить общественное воспитание». Мать, воспитанная в ортодоксальном православном духе, была очень расстроена и даже оскорблена, но ничего поделать не могла. Воля отца была непреклонной.
Подобные и иные истории я записывал со слов собеседников везде, где удалось побывать от поселка Рыбачий под Ленинградом на Западе и Архангельска на Севере до Алтая на Юге и дальше на Восток до Петропавловска-Камчатского.
Эта традиция сформировалась с тех времен, когда они должны были скрывать своих детей от властей и Русской церкви (с 1943 г. - РПЦ) в таежных скитах. В XIX в. их детские дома перекочевали в города. Прихожанам РПЦ казалось кощунственным существование «детей-сирот» при живых родителях. Власти даже пытались на свой лад позаботиться о них, но детей тут же разбирали в старообрядческие семьи. Причем, вовсе не обязательно, что они попадали к свои родителям. Своими считались дети по вере, а не по рождению. Плоды навязанной историческими обстоятельствами бездомности и безбрачия, дети своего времени становились верными солдатами нового общества.
Вместо заключения
Приведу в качестве примера некоторые штрихи из жизни человека, о котором «всем всё известно» - Маршала Победы Г.В. Жукова (1896 г.рожд.). Ни он сам, ни его родители, не знали, кто построил дом, в котором он родился, и кто родители отца. Об отце Г.В. Жуков сообщает, что взяла его одинокая бабушка из сельского сиротского дома, которая и сама не весть, откуда взялась в деревне Стрелковка Калужской губернии. В этой связи нелишне подчеркнуть, своим названием деревня была обязана стрельцам. После бунта в Москве в защиту старой веры их в последней четверти XVII века небольшими группами Романовы расселили по периферии. Кто-то оказался и в этом поселении в несколько изб.
Если бы через 200 лет после появления здесь староверов Стрелковку населяли прихожане Русской церкви, то, как и в других православных деревнях, здесь было бы два-три рода, где все друг другу были родственниками или почти родственниками, где каждый дом на перечет. Там не откуда было бы взяться «ничейной бабушке», «ничейному дому» и сиротскому приюту.
Бабушку Егорки Жукова можно было бы конфессионально отнести к федосеевкам, но у нее не было не только мужа, но и дома, и это многое меняет. Для меня, более тридцати лет изучавшего характерные признаки различных ветвей староверия, это означает, что она могла быть только из бегунов, и созданная ею «семья» не могла не быть старообрядческой.
Бегуны (странники, скрытники) вместе с другими староверам-беспоповцами самоотверженно дрались за советскую власть в годы Отечественной войны, как и в годы Гражданской. И в тылу, и на фронте они ни своей, ни чужой жизни не жалели ради великой цели. Среди них не было и не могло быть людей, которые, как командарм 28-й армии генерал-лейтенант Качалов, командарм 12-й армии генерал-лейтенант Понеделин, командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов, сдались гитлеровцам в первые месяцы 1941. Не могло среди них быть таких, как командарм Власов, перешедший на сторону врага вместе со всей армией в 1942 г., или как иные командиры и политработники рангом пониже, срывавшие с себя знаки различия, дезертировавшие с поля боя при под натиском фашистов. Все они были из православных, не принявших советскую власть настолько своей, чтобы идти ради неё на смерть. По усредненным подсчетам сотни тысяч россиян перешли на сторону агрессора. Германское вторжение породило у них надежду на реванш. Ведь с гражданской войны прошло всего 20 лет. Актуальность для тогдашних россиян событий начала 1920-х гг. можно сопоставить с актуальностью событий начала 2000-х гг. для современных жителей России. Разве что острота у побежденных, по понятным причинам, была несравненно выше.
Так называемые историки и иные жирующие на исторической ниве наперебой рассказывают доверчивому обывателю о «сталинском приказе» № 270, предписывавшим лишать государственного пособия и помощи семьи сдавшихся в плен красноармейцев, а так же арест семей сдавшихся в плен командиров и политработников. Да, он этот приказ подписал, и не мог не подписать в силу занимаемой должности.
Но вышеупомянутые не сообщают, что альтернативой «сталинскому приказу» был «жуковский приказ»: "Все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращению из плена они также будут все расстреляны". Соответствующая шифрограмма – ни для кого, кто интересуется реальной, а не выдуманной историей России, не тайна. Она хранится в архивных документах РГАСПИ и 5-го октября 1941 года была процитирована в письме начальника Главного политического управления Рабоче-крестьянского военно-морского флота армейского комиссара второго ранга Ивана Рогова секретарю ЦК ВКП (б) «староверу» Георгию Маленкову.
Сталину, как и во множестве иных аналогичных случаев, сведения о которых хранятся в архивах, стоило немало усилий, для того, чтобы смягчить старообрядческий вариант и «продавить» свой. Наиболее «догадливые» исхитрились объяснять его поведение тем, что он де стремился оправдаться перед потомками на случай, если советский проект закончится крахом. Я не нашел в архивах свидетельств того, что Сталин был бы инициатором «ужасов сталинизма», за исключением одного – арест и расстрел Наркома НКВД Николая Ежова. Во всех остальных случаях он просил «повременить», «дорасследовать», «убедиться в достоверности обвинений» и т.д. Их или трактуют вышеупомянутым способом, или просто замалчивают.
Я не обеляю Сталина и вообще политически не ангажирован. Я против сведения прошлого к деятельности одной личности. Историю изучал не для того, чтобы судить (кто я такой, чтобы судить миллионы?!), а чтобы понять причинно-следственные связи истории, позволяющие понимать настоящее и экстраполировать в будущее, чтобы «видеть» и его хотя бы в общих чертах.
История, на мой взгляд, сродни многоводной равнинной реки, в которой большинство обращает внимание на пузыри, водовороты и мусор на поверхности, а меня интересует невидимое, медленное донное течение, которое, собственно, и торит её русло.
После войны в 1946-48 Г.В. Жукову были предъявлены обвинения в связи с незаконным присвоением трофейных ценностей и потворством своим фаворитам в аналогичных поступках. В ходе обысков факты были подтверждены. Наверное, стоит заметить, что он далеко не первый и не единственный. Начало положил боярин Морозов, выступивший в защиту староверия сразу же после раскола 1666-1668 гг. Он тоже был не чист на руку. Традиция жива поныне, но это предмет другой публикации, ждущей своего часа.
Не случайно главный идеолог КПСС 1950 - начала 1980-х гг. М. А. Суслов требовал снисходительного отношения к человеческим слабостям при условии, что проштрафившиеся были «идеологически стойкими» в политическом плане. Представитель его общины (может быть, его отец) уезда непосредственно участвовал в деятельности всероссийского собора спасового согласия в 1911 году, где этот постулат был соборно утвержден и стал законом для всех староверов-спасовцев. Г.В. Жуков под эту категорию «подзащитных» подпадал.
Вслед за инициированным М.А. Сусловым развенчанием «культа личности» он внес свою лепту в усилия, по существу направленные не против «культа», а в поддержку непогрешимости созданной староверами коммунистической церкви (ВКП(б)-КПСС) ценой осуждения одной из «паршивых овец», тем более, что она (овца) была из числа примкнувших, а не подлинным старовером. Он же, по приказу министра обороны «старовера» Н.А. Булганина, заместителем которого тогда был, и по согласованию со «старовером-прозелитом» Г.М. Маленковым, арестовывал «православного» Л. П. Берия, которому сегодня толи по некомпетентности, толи преднамеренно инкриминируют «большой террор» 1930-х гг., развязанный его предшественником - «старовером-бегуном» Н.И. Ежовым.
Звезда Жукова стала клониться к закату в 1956 г. после возврата в КПСС к власти «православных». 29 октября 1957 года Пленум ЦК КПСС осудил ставшего к тому времени министром обороны Г. К. Жукова, вывел его из состава Президиума ЦК и ЦК КПСС. Его причислили к антипартийной группе, в которую все, кроме «примкнувшего» Д.Т. Шепилова и Л.М. Кагановича были из староверов.
Постановлением Совета министров СССР № 240 (от 27 февраля 1958 года) Г. К. Жуков был отправлен в отставку, чтобы вновь стать Маршалом Победы, когда староверы стали постепенно возвращаться к власти сначала в лице Президента РФ Ельцина со старообрядческими предками – «двоеданами». При нем Г.В. Жукову был поставлен памятник на Манежной площади. В 2000-м году Президентом РФ стал человек, полностью сохраняющий преданность заветам своих предков-староверов (предположительно филипповцев хотя не исключено, что и из старопоморцев - уточнить не удалось). В 2010 г. мэром Москвы стал человек с предками из сибирских странников. В Москве 2019 года наиболее заметной вехой правления «православных» остается, пожалуй, только памятник Петру I, поставленный в 1997 г., когда власть, как и в 1920-1925 гг, а также в в 1950-1955 гг., балансировала между староверами и православными. Московскими градоначальниками при Б.Н.Ельцине в 1990-е гг. были православные Г.Х. Попов и Ю.М. Лужков.
________________________________________________
Эрн В.Ф. Старообрядцы и современные религиозные запросы. // Живая жизнь. 1908, №1. С.10,11
Смирнов И.П. Место старообрядчества в философских концепциях русского «духовного ренессанса» // Мир старообрядчества. История и современность. Выпуск 5. М.: 1999. С. 29-40. С.38.
«Любезным благодетелям…» – отзвук старообрядческой полемики 20-30-х годов ХХ века // Рукописи Редкие издания Архивы из фондов библиотеки Московского ун-та. В.: Археографический центр, 1977. С.232
Рудольфов Н. О причинах разделения главных раскольничьих сил. Казань, 1857. с.6
Вятские епархиальные ведомости. №8, Духовно-литературный отдел, 1888. с.261
«Русский Архив», 1866, № 4, стр.634
Коблиц И. Русские диссиденты: староверы и духовные христиане. Спб., 1881 стр.44
Кириллов В.А. Статистика старообрядчества. М.: Старообрядческая мысль, 1913. С.23
Мельников-Печорский. Счисление раскольников. Том УП. Спб.: Изд-во Маркса, 1909
Щекатов А.Словарь географические Российского государства. М. 1808. Ч.6. Т.10. С.415
Ливанов Ф.В. раскольники и острожники. Спб., 1868. С.6
Юркин И.Н. Источники по истории старообрядчества в фонде Тульской провинциальной канцелярии.// Старообрядчество. История, культура, современность. М. 2000. с.95-102
Юркин И.Н. « …и на магистратском дворе их не видали» Старообрядцы и структуры управления посадским поселением в середине XVIII в.) // Старообрядчество. История, культура, современность. Материалы. М., 2002. С.52, 53
Ливанов Ф.В. раскольники и острожники. Спб., 1868. С.6
Ливанов Ф.В. раскольники и острожники. Спб., 1868. С.7-8
Ливанов Ф.В. раскольники и острожники. Спб., 1868. С.259
Всеподданнейший отчет обер-прокурора св. синода по ведомству православного исповедания за 1903-1904 гг.
«Церковь», № 51, 1909. С.5. Журнал издавался Белокриницкой епархией с 1908 по 1918 гг.
П.Ф.Коробейников ссылается на А.С .Зайченко в Коробейников П.Ф. Краткий обзор взаимоотношений государства и Старообрядческой Церкви (историко-правовой аспект) // Старообрядчество. История, культура, современность. М. 2000 с.7
Пашков А.М. Старообрядчество русского севера в трудах А.С. Пругавина 1879-1880 гг. // Старообрядчество. История, культура, современность. М., 2000. С.172
Поздеева И.В. Русское старообрядчество и Москва в начале ХХ в. // Мир старообрядчества. Вып. П. Москва старообрядческая. М., 1995. с.6-8
Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви. Барнаул, 1999. с.400
В. Бонч-Бруевич. Раскол и сектантство в России. Избранные сочинения. М., 1959, I, 175. Старообрядчество и самодержавие Избранные сочинения. Том 1. М.: АН СССР. 1959. с.97
П. Милюков. Очерки по истории русской литературы. «Современные записки», Париж. 1931.№ 2. С. 157; В. Бонч-Бруевич. Раскол и сектантство в России. Избранные сочинения. М., 1959, I, 175. Старообрядчество и самодержавие Избранные сочинения. Том 1. М.: АН СССР. 1959. с.97
Всероссийская перепись членов РКП 1922 года, вып.4, М., 1923, стр. 32
История Коммунистической партии Советского Союза в 6-ти томах. М., 1966, Том 2, стр.653
История Коммунистической партии Советского Союза в 6-ти томах. М., 1966, Том 2, с. 662-663
Волобуев П.В. Пролетариат и буржуазия в России в 1917 году, м., 1964, стр.18
Эткинд А. Хлыст. Секты, литература и революция. Кафедра славистики Университета Хельсинки. М., 1998. С.655
ОР РГБ, ф. 213 Оптина пустынь (архив) , к.42 е/х 2. На 3-х.л // л.2 об.//
Федотов Г.П. Трагедия русской интеллигенции.// О России и русской философской культуре. М.: 1990. С.431, 432
Сборник правительственных сведений о раскольниках /сост. В.И. Кельсиев. Вып.2. Лондон, 1861-1862, с.100
Щапов А.П. Земство и раскол// Собрание сочинений в 3т. Изд.2-е. СПб., 1906. Т.1. С.547
Вятские епархиальные ведомости № 5, 1872. Духовно-литературный отдел, С.78
Вятские епархиальные ведомости № 20, 1891. Отдел официальный. С.527
Фармаковский Вл. Замечания об организации и сношениях раскольничьих общин. Вятские епархиальные ведомости. Духовно-литературный отдел, № 17, 1867 с.582, 584-586
Попов К. Раскол и его путеводители. М., 1901. С.353
Вятские епархиальные ведомости № 8, 1876. С.230
1905 год в Вятской губернии. Губернская комиссия по проведению празднования революции 1905 г. Истпарт Вят-ского губкома ВКП (б). Вятка: «Труженик», 1925. С.89
1905 год в Вятской губернии. Губернская комиссия по проведению празднования революции 1905 г. Истпарт Вятского губкома ВКП (б). Вятка: «Труженик», 1925. С.100
1905 год в Вятской губернии. Губернская комиссия по проведению празднования революции 1905 г. Истпарт Вятского губкома ВКП (б). Вятка: «Труженик», 1925. С.90
В. Сенатов. Философия истории старообрядчества. Библиотека журнала «Церковь». Издана в 1995 году при содей-ствии Тверской старообрядческой общины храма во имя св. Николы чудотворца в Москве. Дата первой публикации не обозначена, но судя по содержанию, незадолго до 1917 года.
1905 год в Вятской губернии. Губернская комиссия по проведению празднования революции 1905 г. Истпарт Вятского губкома ВКП (б). Вятка: «Труженик», 1925. С.96
Быковский И.К. История старообрядчества всех согласий, Единоверие, начало раскола и сектантства. М.,1906. С.97
Быковский И.К. История старообрядчества всех согласий, Единоверие, начало раскола и сектантства. М.,1906. С. 103-104
Быковский И.К. История старообрядчества всех согласий, Единоверие, начало раскола и сектантства. М.,1906. С. 105
Быковский И.К. История старообрядчества всех согласий, Единоверие, начало раскола и сектантства. М.,1906. С. 105
Мальцев А.И. Староверы – странники в ХУШ – первой половине Х1Х в. Новосибирск. Сибирский хронограф, 1996. 266 с. С.54
Водарский Я.Б. Население России за 400 лет. М., 1973. С. 152.
Рассчитано по: Водарский Я.Б. Население России за 400 лет. М., 1973. С. 152
Рассчитано по: Водарский Я.Б. Население России за 400 лет. М., 1973. С. 152
Здесь и дальше: Российский статистический ежегодник. Официальное издание. 1997. Госкомстат России. Москва, 1997,с.67
Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913 гг.). Под ред. Струмилина С.Г.. М., 1956. С. 224
Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913 гг.). Под ред. Струмилина С.Г.. М., 1956. С. 225
Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913 гг.). Под ред. Струмилина С.Г.. М., 1956. С. 225
Керсновский А.Л. История Русской армии в 4-х томах. М.: «Голос», 1994. Т.3 с. 103, 133
Керсновский А.Л. История Русской армии в 4-х томах. М.: «Голос», 1994. Т.3 с.141
Керсновский А.Л. История Русской армии в 4-х томах. М.: «Голос», 1994. Т.3 с.136
Керсновский А.Л. История Русской армии в 4-х томах. М.: «Голос», 1994. Т.3 с.194, 199,216, 230,240, 248, 255, 259, 262, 265, 266, 269, 277, 281, 282, 283, 295, 297, 299, 303, 306, 316.
Керсновский А.Л. История Русской армии в 4-х томах. М.: «Голос», 1994. Т.4 с. 7,18
Керсновский А.Л. История Русской армии в 4-х томах. М.: «Голос», 1994. Т.4 с. 187
«Православное собрание», № 8, 1864, стр.315
Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913 гг.). Под ред. Струмилина С.Г.. М., 1956. С. 226
Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913 гг.). Под ред. Струмилина С.Г.. М., 1956. С. 49
Машковцев А.А. Старообрядцы странники Сарапульского уезда Вятской губернии в конце 19- начале 20 вв. // Старообрядчество. История, культура, современность. М., 2000. с.140-141
Жуков Г.В. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1983, том 1, с.19
Отец Г.М. Маленкова был родом из семьи православных дворян. Вопреки воле родителей женился на Анастасии Георгиевне Шемякиной. Род Шемякиных уходил своими корнями в мятежное племя стрельцов, сосланных под Астрахань еще Петром I, а затем и вовсе рассеянных по Оренбуржью Екатериной II после подавления Пугачевского бунта. Брак этот не состоялся бы, если бы жених не обратился в староверие. В православной семье этот брак не признали, и Георгий порвал с семьей по крови ради семьи по вере. Это было распространенной практикой в те времена.
Г. Жуков «Состояние и задачи военно-идеологической работы» 19 мая 1956 года. Проект выступления на предстоящем Пленуме ЦК КПСС. Товарищу ХРУЩЕВУ Н.С. Разослано: тов. Булганину Н.А. и Шепилову Д.Т. "Российская газета" - Федеральный выпуск №6029 (53)
Мокроусов 2002 С.18 - Из воспоминаний Африкана Ивановича Мокроусова - головщика и хозяина предельновской молены // Старообрядецъ. (Газета для старообрядцев всех согласий) Нижний Новгород. 2002. № 26
Shakhnazarov 2008 P.77-78, 79-83, 84 - Shakhnazarov O.L. People of the Schism (1667–2007) // Anthropology & archeol-ogy of Eurasia, vol. 46, no. 3 (Winter 2007–8), pp. 64–92. © 2008 M.E. Sharpe, Inc.. ISSN 1061–1959/2008
О причинах и последствиях смычки евреев со староверами в XIX веке см. в статье Шахназарова О.Л. «Старообрядчество и большевизм».