Предшествующий текст http://www.proza.ru/2019/05/10/58
- Леонид, ты рискуешь утонуть в этих диалогах, - услышал шипящий шёпот Вихрин.
- Наух, у меня сходное ощущение. Но это же часть меня. Как я могу уйти от самого себя? – подумал в ответ Вихрин.
- Тебе нужно действовать, идя путём сердца. Иначе потеряешься. Скиснешь. Кто душу свою ... А впрочем, сказанного достаточно. – Сухо закончил Наух.
- Если и ты – часть меня, то я прошу у тебя помощи. – Леонид нащупывал выход.
- Действовать тебе придётся самому, - откликнулся Наух живее обычного, - но я помогу тебе увидеть то, что в тебе и так уже есть. То, к чему ты идёшь. Звучит парадоксально, но это так: в тебе есть ответы на все вопросы. Я лишь покажу тебе тот, который ты ищешь.
- Разгадку невысказанной загадки Сфинкса?
- Твоё собственное видение выхода, которое ты уже знаешь, оно уже сформировано в тебе, но его ещё нужно взять, придти к нему действиями.
- Ты говоришь витиевато. Как будто хочешь сказать, что всё снова непросто. Я чем-то рискую, принимая твою помощь?
- Всегда есть подвох, - двусмысленно ответил Наух. – Никто не сделает твою часть работы за тебя. Ты уже ощущаешь цель, но ещё не пришёл к ней.
- Показывай. И будь что будет, - решился Вихрин, и тут же ощутил под собой сцену. Перед Леонидом дремал огромный зверь. Сзади ощущалось ещё чьё-то присутствие. Леонид рассмотрел на полу сцены тень того, кто был сзади: силуэт лошади с рогом во лбу. – Единорог, - прошептал Леонид. И услышал звуки новой мелодии, Cavallo Bianco, Matia Bazar.
*
Вихрин шагнул в сторону Сфинкса. Его Величество открыл один глаз, уставившись на Леонида. Вихрин заговорил.
- Я понял: каковы бы ни были обстоятельства, важна моя реакция на них. Это и есть путь, который я выбираю каждую секунду своей жизни. Это и есть я.
Над сценой задул ветер, унося слова Вихрина. Голос Леонида повысился.
- Я меняю сам себя изнутри, заново создавая в точке сейчас, каждый миг своей жизни, делая свой выбор всякий раз.
Ветер ещё усилился. Под его напором Вихрин всё сильнее наклонялся вперёд. Выставив руки перед собой, Леонид сопротивлялся давлению. Направление ветрового потока стало просматриваться, между сфинксом и Вихриным проявился световой щит, края которого изгибались под натиском ветра, формируя полусферу. Вихрина подхватило, но не унесло, он завис над сценой горизонтально, будто стоп-кадр прыжка в неизвестность. Световой щит ещё изогнулся и вытянулся, приобретая форму капсулы.
- Моя жизнь в моих руках! Я делаю себя сам! Я свободен! - прокричал Вихрин.
Напор достиг ураганной силы. Мощный рёв, казалось, можно было пощупать. Пространство вибрировало. Капсула раскалилась, светясь всё ярче.
Внутри Вихрина родилось ощущение послания, в котором не было слов, и которое на тот момент откликнулось в нём так: - Что может быть интереснее?!
Вдруг исчезло всё – звуки, краски.
Вихрин проснулся, испытав чувство падения с огромной высоты.
*
Краски вернулись. Леонид стоял на вершине утёса, возвышаясь над бескрайним океаном. Пейзаж вокруг напоминал Шотландию. На самом краю утёса, спиной к Вихрину, сидел … король. Судя по облачению и короне на голове. Внутри контура короны, похоже, отсутствовала крышка черепа. Вихрин засмотрелся на мозг короля, пребывая в шоке от зрелища. Поза сидящего выдавала глубокую задумчивость и печаль…
Над океаном разметал свои космы закат. Солоноватый привкус воздуха дал Леониду ощущение надежды. Он стал смотреть на воду и небо.
Коралловое Солнце благосклонно улыбалось ему сквозь тончайшую дымку. Оно пульсировало, нависая над горизонтом и протягивая искристый жезл из немыслимого далёка.
Вихрин отдался гипнозу бликов, сливаясь с дыханием океана.
Где-то, далеко, бушевал шторм, ветром формируя валы энергий, посылая их во все стороны. А здесь - ветра уже не было, и приблудшие волны, без гребней и ряби, вспухали мускулами под гладкой поверхностью. Они натягивали плоть океана - та приглушённо переливчато поблёскивала, медленно волнуясь.
Водяные дюны были так рослы, что бросали отсветы и друг на друга, удивительной гаммы - много сочных, густых красок одновременно разлились плёнкой-хамелеоном. Вихрин наблюдал медленный танец оттенков фламинго, гелиотропа и глициниевого, василькового с сапфировым, кобальтового с лиловым, шёлкового маренго с сизым, - а отсветы с облаков ложились тенями из терракотового и кармина, фреза и гранатового. Будто пятна Юпитера, омытые Сенджовезе.
Плавность движений и томный глубокий блеск будоражили. Вихрину захотелось лизнуть ожившую водную плоть. Он ощутил полёт над бескрайним простором, и ласкал взглядом ложбинки между волн.
На их изгибах, будто живые, пульсировали нити причудливо волнистых бледно-голубых колец. На миг океан почудился ему гигантским зрачком. Вихрин испытал схватку жути, шевеление волос на голове, затем - расслабляющее тепло.
Удлинённые, манящие округлости волн, - их линии соблазняли его подобно контурам красивых женских ног.
Пластичность их движений притягивала взгляд. Внутри росло желание сближения, слияния с волнами. Гладить и трогать их ладонями, осторожно входя глубже, ощущая податливость и сопротивление. Отдаться им всем телом, коснуться кожей живота. Брать, обнимать, вздыматься и кататься. Пробовать на вкус.
Нежные перекатывания глубоких цветов массировали его изнутри потоками удовольствия от увиденного. Вихрин всё больше погружался в созерцание, и вязкие блики становились его реальностью.
Его увлекала слитость объятий воды и неба, фиолетовых, серо-бирюзовых, пурпурно-розоватых оттенков, щедро облитых красным, оранжевым и густо-жёлтым. Волнистые гладкие линии оттеняли трепетность момента.
Будоражила мысль о том, сколько мощи сокрыто в этих сглаженных бегом валах, таких с виду спокойных. Наслаждение разливалось по его телу янтарно-медовым огнём.
Он смотрел на Солнце, оно - на него, между ними возник радужный тоннель живых мгновений из улыбок, тёплых поцелуев и дрожи ресниц. Вихрин полетел к его лику, растворяясь в моменте, окрылённый светом.
Горячая благодарность излилась подводным вулканом в груди. Вихрина переполнило ликование.
Явились дельфины. Они выскальзывали из воды, летели - отражаясь на миг в изгибающемся зеркале, и бесшумно входили в воду. Он видел крупные капли, слетающие с их стремительных, обтекаемых тел.
Солнце поцеловало горизонт. Вдоль растёкшегося багрянца к светилу летели две маленькие чайки. Чуть заметно двигая крыльями, они, удаляясь, скользили над самой поверхностью вод.
Продолжение http://proza.ru/2019/07/31/111