Предыдущая:
http://www.proza.ru/2019/05/10/519
На конкурс Екатерины Вейнгеровой "Мы встречаем Новый Год" http://proza.ru/2021/12/03/101.
Присуждено ПЕРВОЕ МЕСТО на конкурсе "Мы встречаем Новый Год"
в номинации "Дети в подвале играли..."
10. ВСТРЕЧА НОВОГО 1942 ГОДА
Раненые сделали для нас, детей, особые новогодние подарки. Мне достался настоящий немецкий автомат, конечно, без патронов, с откидывающимся прикладом. Но играть с ним было невозможно – слишком тяжёлый. Тогда я просто повесил его на гвоздь над кроватью и наслаждался этим зрелищем.
Витьке подарили боевую гранату без запала, но с длинной ручкой. Бросать её он никому не разрешал: «А вдруг потеряется?»
А Толе досталась каска со свастикой, где была тёплая подкладка. Его голова утонула в ней почти целиком.
Небеса глубОки.
Небеса чистЫ.
Мы срываем с окон
Серые кресты.
Мы теперь не жалки.
Времени в обрез.
Даже зажигалки
Не летят с небес!
Детство – босоного.
Счастье – прямиком.
Скоро будет много
Хлеба с молоком.
31 декабря у нас стало по-настоящему тепло и даже жарко. Тётя Поля щедро использовала «неприкосновенный запас» из досок и брёвен от разобранных сараев, пристроек и крылечек.
А какие запахи шли из кухни!
Началось пиршество богов!
Перед боем кремлёвских курантов Баха налила всем желающим раненым по «граммулечке» медицинского спирта. А дальше их ждала «культурная программа».
В самой просторной палате мы показывали сценку по мотивам «Золотого ключика», где Мальвину играла Таня, Буратино – я, а Карабаса-Барабаса – Витька.
Тётя Поля откуда-то достала ей платьице с кружевами и блёстками, а меня одели в курточку с короткими рукавами и приделали длиннющий картонный нос.
Зрители, полулёжа на кроватях, разомлев от тепла и угощения, старательно делали вид, что им по душе детский спектакль.
Я посмотрел на Мальвину. Её глаза оказались голубыми, а волосы – льняного цвета. И тут я неожиданно понял, что влюбился в неё! И не потому, что у меня ещё не прошла лёгкая контузия от залетевшего к нам накануне небольшого снаряда.
Во время представления со мной, как назло, произошёл непростительный конфуз: картонный нос застрял в чернильнице-невыливайке, и я попытался вытащить его оттуда, помогая себе пальцами. В результате вымазался сам и здорово испачкал белоснежное платье Мальвины. От такой неприятности она расплакалась, и Карабас-Барабас, показав мне язык, чмокнул Таню в губы. Наверняка он тоже влюбился в неё, но, конечно, не так сильно, как я. Она брезгливо вытерла губки тыльной стороной ладони.
Импровизация имела большой успех у зрителей, они приняли её за удачную режиссёрскую находку. Раненые в знак одобрения даже застучали костылями по полу. Раздался крик «Бис!»
А я страдал от ревности, обиды, зависти и полной беспомощности. Поэтому неожиданно для себя смело шагнул вперёд, принял самую героическую позу, погрозил всем кулаком и, дико вращая глазами, продекламировал свой первый стих (слегка подправленный позже):
Вот он я! В солдатской каске
И с подзорною трубой
Совершенно без опаски
Выхожу на смертный бой!
Потому что полон силы,
У меня стальная грудь.
Всех фашистов я в могилы
Уложу когда-нибудь!..
Под общий взрыв смеха занавес-простыня задёрнулся. Раненые веселились, как могли. Они настойчиво просили повторить сценку. Витька с восторгом согласился, а я мог быть кем угодно, но не Буратиной: а вдруг с платьем Мальвины опять что-нибудь произойдёт по моей вине? Признаться, я тогда очень хотел стать Карабасом-Барабасом, чтобы наказать Витьку.
После концерта Таня шепнула мне, что я хоть и маленький, но не такой уж дурачок. От её слов обиду как рукой сняло.
Прошёл Новый Год, но это был не последний праздник. Впереди ждала весна и наступал мой седьмой день рождения.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/05/12/719