XIV птерон
Библиотека была погружена в синий сумрак. Где-то в углу под столом горела синяя лампа с шелковистым абажуром. Я вспомнил о Панктейе, этом таинственном материке в антимире Флолл. Там были огромные алые дворцы в форме вагин. Я переходил из одного в другой по невидимым переходам, лестницам и подвесным мостам, словно шёл по воздуху. Я был совершенно один. Было и ужасно жутко и прекрасно, как в глубоком сне, и всё было неведомо и не поддавалось никакому осмыслению; я просто шёл и переходил из одного дворца в другой не касаясь земли, а земля была покрыта глянцевым зеркальным материалом дит-лазуритового цвета с серебряными тринадцатиконечными и одиннадцатиконечными звёздами небо тёмно-фиолетовое резко-фиолетовое нависало низко и готово было поглотить и растворить в себе всё казалось оно падало из своей перевёрнутой бездны в бездну этого тератовагинального мира. Это была меганойя многих излучающих парааффектоидов. Плюралистический эффект ктеирреального пост-зрения. Небо давило, и от этого давления тело становилось легче и хотелось лететь и левитировать на ладонь от тверди.
Переходя из одного палласария в другой, я увидел стаю алых овчарок. Они были алы до рези в глазах их кожа была глянцевая без шерсти а хвосты были тонкие и длинные как у крыс глаза были тёмно-синие причём зрачки темнее а пасти и языки золотые они подбежали к огромной сиреневой луже и стали лакать из неё. Всё перемещается в антипространстве со скоростью моего шага я переступаю через что-то в библиотеке на полу кто-то лежит когда я переступил узнал Люкс между столами на ней была чёрная блузка и белые крупносетчатые чулки и больше ничего она лизала изогнутую ножку стола и тихонько постанывала. Я осторожно не мешая её патосексуальным парафантазиям пошёл в глубину библиотеки где было очень темно там была дверь ведущая в новый подотдел это был необычный и уникальный в своём роде архив где было собрано всё о даймоо-динозаврах я вошёл в обширную комнату с высоким потолком, который по кругу поддерживали шесть колонн. Малахитовых. Изящнейших. Свет был яркий и белый. Он лился из огромного светильника в виде головы Горгоны в центре потолка по кругу стояли столы на каждом бюро и коллапсоидный монитор а по периметру комнаты огромные деревянные стеллажи полные фолиантов.
Я прошёл через зал и втиснулся в полузакрытую маленькую приземистую дверь которую не заметил а почувствовал и оказался в тёмном подвале пришлось спуститься на несколько ступенек ниже было темно и только свет от ламп падавший на голографические снимки позволял ориентироваться в помещении. Это были голограммы сделанные сотни миллионов лет назад. Кроме того в этом подвале были книги величиной с приличный шкаф. Они были посвящены эротике даймоо-динозавров. Жаль что у них не было фетишизма когда я вошёл снова в главный зал библиотеки там царил всё тот же синий полумрак и лежала Люкс но между стульев я заметил на стене новую картину её здесь раньше не было. Она называлась “Erotomehanic VIII”. И стул и Люкс лежали на боку; насколько возможно она натянула свой рот на цилиндрическую полированную деревяшку ножки стула. Люкс задрала ногу; пальцы с золотисто-фиолетовым французским маникюром впились в ягодицу, открывая то, что всегда остаётся скрытым. Она могла лежать так часами, а я мог часами наблюдать за ней. Я вспомнил как содомировал Сибиллу в музее Рыцарей XII – XVI вв. Естественно это было после закрытия. Бабушка Сибиллы была главной смотрительницей музея. Вот в её присутствии мы и занялись этим посреди главного зала. Сибилла стала на четвереньки, я задрал ей юбку, сместил в сторону тонкую полоску сиреневых ажурных трусиков и с четверть часа лизал ей анус. Мастурбировал ей клитор. Медленно разделся, раздел её. Мы разглядывали наши тела в зеркале полированного мраморного пола. Мы стояли на четвереньках; потом я поднялся и сел на спину Сибилле; гладил её по плечам и по голове, дёргал за груди, тёрся промежностью о её спину, похлопывал по попе и наконец наш общий любимец оказался у неё меж ягодиц. Я анифаллировал Сибиллу с таким вдохновением, что она рычала и пищала от инфра- до ультразвуков; изрекала такой копролал и антилексиглоссон, что у рыцарских доспехов опускались забрала. Мы стонали как два монстра посреди инфернальных трясин. Я засовывал ей пальцы в рот, в ноздри, дёргал её за уши, за волосы. Сибилла так зашлась, что стала лизать пол. Пускала слюни, тёрлась лицом о скользкую поверхность; и поползла на четвереньках, а я за ней, не вынимая из неё. Так мы совершили экскурсию по всей экспозиции музея. Завершив это кругосветное путешествие, Сибилла рухнула на пол, а я принялся за бабушку. Конечно та не могла повторить подвиг своей внучки, но кое-что и ей удалось. Во-первых, я попросил устроить мне стриптиз, во-вторых минет, а в-третьих содом и гоморру. Последнее заключалось в том, что мы лежали на гробнице одного из тамплиеров в позе «69» я сверху, она содомировала меня пальцами, а я её куннилингировал. Отблески загорающейся зари полировали своей пурпурной замшей стальные рыцарские доспехи. Казалось они оживают и сейчас начнут заниматься своей железной эротикой. Моё тело трепетало и тысячи крылатых даймоо слеталось на зрелище рыцарской зари. С тех пор Рыцарский музей стал для меня вторым порнобестиарием после библиотеки.
Сегодня я пришёл в библиотеку Нового Инферналлума именно что-то почитать, а не чем-то заняться – ведь для того и существуют библиотеки. И хоть Сибилла была архисексуальной, я не соблазнился.
- Хочешь почитать самую порнографическую книгу на свете?
- Честно говоря, я хотел сегодня почитать что-нибудь из немецких или британских философов-идеалистов, но раз ты предлагаешь… Ну давай посмотрим, что это за самая-самая… такая книга.
Сибилла принесла увесистый том в абсолютно чёрном глянцевом переплёте – никаких букв и знаков, сплошь чёрный том со всех сторон. Бумага, правда, оказалась белая с чёрными буквами – классическая. Читать белый текст на чёрном листе – ужасно, не говоря уже о других офтальмологических извращениях. Книга называлась «Антимиры даймо;о;». Автором был некий Дельфий Зазафф. Явный псевдоним. Аннотация от автора была предельно лаконична и предельно нарциссична: «Pornografica teratogigantissimus. Беспрецедентный антилитературный терракт». Пока я листал этот антишедевр, Сибилла делала мне минет. Пришлось отложить асексуальное чтение немецких и британских идеалистов до лучших времён.
Мы снова блуждали среди Катастрофических Скал. Там мы нашли сто одиннадцать томов «Мелагонической энциклопедии» в переплёте из чистого сусального золота. Чтение её возможно лишь post-зрением. Дедаррдарические фрески на Скалах проступали после золотой измороси из рассеянных низких облачков, которые парили над твердью, словно обрывки ангельских одежд из средневековых фресок итальянских храмов эпохи Возрождения, создавая своей туманной влагой фрески Скал с полупрозрачными ангелами без одежд. Этих ангелов не видели ни Антоний Великий, ни Бёме, ни Сведенборг. Данте и Вергилий шли с завязанными глазами среди Скал. Сновидения воплощались, становились почти материальными, и как многомерные голограммы сновали между Катастрофических Скал.
- Ну как тебе «Антимиры даймо;о;» ? – спросила Сибилла.
- Трудно что-то сказать, какая-то мрачная порноквадратная маниакальность с чёрноинтегральной паранойей. Однако это намного интереснее, чем читать Лукьяненко-Акунина-Куркова, не говоря уже о ДжоаноРоулинговоПоттеровой-Донцовой-Марининой-ЛюсиЛютиковой- и других кумушек ж/д (женского детектива, а не железной дороги). Кстати, автор опуса, вернее даже сказать опоссума, здравствует ещё или уже отбросил копыта?
- Кто ж его знает. Даже издатель неизвестен. Никаких выходных данных.
- Как же к вам попала эта книга?
- Курьер принёс. Молча принёс, оставил и ушёл.
- Стильно!
- А мне понравилась эта книга, - Сибилла коснулась кончиком языка верхней губы. – Её хаос похож на наши отношения и наши сексуальные миры…
- Вернее антимиры…
Лабильные атараксии чёрных квадратов накладывающихся один на другой до изнемогающих подробностей. Я примерял чулки, трусики и лифчики Сибиллы. Невиннейшее занятие! Вспоминал художника Френсиса Бэкона. Беднягу выгнали из родительского дома, застукав за примеркой маменькиных панталон. Если бы он в это время стрелял из карабина по голубям, его бы даже похвалили. Премилое наше человечество.
Сибилла созерцала мои невинные маскарады и поглаживала клитор.
- Я хотел бы присоединить к этим милым вещицам такие же возбуждающие тряпочки твоей мамы и бабушки. Перемерить их все, сбросить их в одну кучу и зарыться в неё с головой.
- Ты фетишистский крот.
- Я пожиратель женских трусов, ношеных, нестиранных, а лучше только что снятых. Люблю их целовать, лизать – те места, где прикасались передница и задница, anal & cunt, знаешь Сибилла такую grind-группу “Anal Cunt”?
- Да, ужасная какафония и бред…
- Прекрасная какафония и архипорнографический бред! Под них классно заниматься анальным сексом.
- Это-то я и хочу проделать с тобой, - промяукала Сибилла.
Я лёг на спину и задрал ноги. Сибилла вогнала мне в зад четыре пальца. На голове у меня были её голубенькие полупрозрачные трусики. Вдыхая их запахи, я созерцал сквозь них, как Сибилла, высунув язык, трудится на ниве содомии, жестоко дёргая меня за яйца, пытаясь их оторвать, дико хватая за член, выкручивая его и периодически переключаясь на свой клитор. Она разошлась не на шутку – запихивала мне в анус свои трусы, лифчики, карандаши, ручки, чайные ложки, натолкала мне в рот своих трусов, била меня по ягодицам и между ними. Я кончил в её лифчик, и мы вместе вылизали содержимое. А затем она погрузила моё лицо себе между ног. Полчаса бешенства и неистовства. Я вспоминал пассажи “Anal Cunt”. И напоследок – золотой фонтан. Я – Самсон. Но вместо пасти льва – влагалище Сибиллы.