Н А Ш И В П Р И Б А Л Т И К Е
(ч а с т ь ч е т в е р т а я)
А пока, если вы не запамятовали, мы покатили с Иваном
Егорычем, моим соседом, в Прибалтику.
Чувствуете, как мне везло на хороших соседей.
Но это в молодости, а теперь никакого везения, последние
тридать лет я живу со своей соседкой, женой, как кошка с собакой.
Причем, она и кошка, и собака, а я у них сосед.
Да, так вот пробок на дорогах тогда никаких не было и через
полчаса мы уже были на Соколе, в самом начале Волоколамки, а там,
рукой подать, и сам Волоколамск, потом Ржев, Нелидово, Западная
Двина и поздно вечером Верхнедвинск.
Всего шестьсот с небольшим километров.
В этом городке я уже останавливался неоднократно.
В маленькой двухэтажной гостинице, похожей на дом для приезжих в
сельской местности, с крашенными досчатыми полами.
Здесь всегда были свободные номера.
Кровати в номерах металлические, с панцирной сеткой.
Буфета как такового, не было, но бутылку вина круглосуточно
и даже официально можно купить в регистратуре у дежурного
администратора.
Мы взяли номер на первом этаже и прямо под окном
поставили машину. Раз здесь Егорыч, то за нее я мог быть спокоен.
Недалеко от гостиницы, тоже в двухэтажном доме, был уютный,
практически пустой ресторан.
До закрытия оставался час, который мы провели с пользой.
В номере еще было вино от администратора и нам всего этого вполне
хватило, учитывая завтрашний ранний подъем.
А Егорыч в этих делах очень строг.
Едва только начало рассветать он уже был на ногах и мне,
конечно, спать не дал.
Оставалось до самой Риги всего 300 километров.
Тем более, что впереди нас ждал, по-моему, единственный
на весь СССР кусок дороги, где была разрешена, по тогдашним
понятиям, бешеная скорость в 100 километров "в один час", как говорил
мой друг ВиктОр Лысый, по второй кличке Кого Берешь.
Не успели мы выехать из Верхнедвинска, как вот она и
символическая граница с Латвией.
А еще через семьдесят километров первый латвийский город
на трассе, Даугавпилс, название которого я торжественно объявил.
Егорыч оживился и спросил, кто такой был этот Даугав и
почему он спился.
Я стал рассказывать ему о том, что уже знал к тому времени.
Что после пересечения границы Белоруссии с Латвией наша русская, и
совсем немножко белорусская река Западная Двина меняет свое
название.
Отсюда она течет уже под новым, латышским именем, так
сказать, псевдонимом, Даугава и что спиться она не может.
Потому что, во-первых, она существо женского рода, а,
во-вторых, от воды не спиваются. Егорыч спорить не стал, а только
хмыкнул в ответ.
Так вот, шоссе следует параллельно руслу Даугавы до самого
ее впадения в Рижский залив Балтийского моря.
Здесь и была основана Рига в 12-ом веке.
А еще в 6-ом веке река стала важнейшим участком пути
"из варягов в греки".
Последнее мое сообщение у него вопросов не вызвало,
так как и про крейсер "Варяг", и про то, что вытворял Аркадий
Райкин "у греческом зале" моему другу было хорошо известно.
Кроме одного, как и зачем они осуществляли переход из
одного состояния в другое.
После "Даугав спился", когда солнце разогрелось хорошенько,
мы остановились окунуться.
Вода неожиданно оказалась очень теплой. И это удачное
начало поторопило нас.
Больше нигде не останавливаясь мы благополучно добрались
до самой Риги и по элегантному вантовому мосту через Даугаву вышли
на конечный участок нашего пути до Юрмалы.
Раньше я несколько раз останавливался в Юрмале в одном
и том же поселке, в одном и том же доме с гаражом.
Каждый раз я заранее созванивался с любезной хозяйкой с
тем, чтобы заказать комнату, оговорить срок пребывания и, по
возможности, воспользоваться гаражом.
А с Егорычем мы ехали наудачу. Но все устроилось чудесным
образом.
Нам предоставили большую комнату на втором этаже и гараж
тоже оказался свободным.
Мы сразу заплатили 200 рублей за десять суток, приняли душ,
с легким сердцем, под дорожную снедь расправились с бутылкой моего
напитка, после чего я повел Егорыча в уже знакомую мне столовую
неподалеку от нашего жилища.
Я на память расписал ему перечень блюд этого популярного
заведения, который скорее напоминал меню очень хорошего ресторана
в Москве.
К тому же в нем еще было и множество национальных блюд.
Все это всегда было свежим, аппетитным на вид при очень и
очень божеских ценах.
Единственное, чем я боялся разочаровать голодного друга,
так это всегдашняя очередь, хвост которой часто выглядывал на улицу.
Но вы-то, читатель, бывавший в Юрмале в те годы, знаете,
что очередь стоила того, чем вас там кормили.
По пути он расспрашивал меня про любимое свое столовское
блюдо, поджарочку, и никак иначе, как с макаронами.
Я успокаивал его и говорил, что, есть, конечно, есть, потому
что у них в Прибалтике все есть.
Значит, есть и его поджарочка из свинины с макаронами.
И обязательно должно быть его любимое розовое сало с
несколькими сортами горчицы.
Надоело с горчицей, бери с красным хреном, тем более, что
этого ты еще наверняка не пробовал ни разу в своей жизни.
Наступил долгожданный момент, Иван Егорыч, дорогой ты
мой, когда ты все это и многое другое будешь есть, нет, ты будешь
вкушать непрерывно.
И в течение всех десяти дней, что мы здесь с тобой пробудем.
Да не забудь, пожалуйста, что нам в перерывах между
столовыми, кафе и ресторанами надо будет ходить на море.
Это же Рижский залив, взморье, целебные пляжи.
Сюда вся страна мечтает хоть раз в жизни попасть.
Странно, но в этот раз очереди не было.
Но не было и продукта, который я рекламировал Егорычу.
Не было вообще никакого съедобного продукта, кроме
"салата из капусты белокачанной" в блюдечках детсадовского размера.
Лишенная привычных дивидендов шеф-повар стояла
на пустующей раздаче с укоризненной миной на лице.
Вот, мол, вам ваша советская власть, с нее и спрашивайте.
Тут я вспомнил о магазине в центре поселка, который славился
истекающим жиром копченым палтусом, балыком из окуня, горячего
копчения треской.
Мы кинулись туда, вокруг магазина уже волновалась,
озабоченная - достанется или нет - многовитковая спираль очереди.
Но раз есть очередь, значит есть надежда.
Спрашиваем, за чем стоим.
За салакой.
Салака копченая?
Чего захотел, скажи спасибо, что пряного посола есть.
Да такую очередь мы и за пряничным посолом стоять не
будем.
Короче говоря, еще два дня мы на своих московских харчах
продержались.
Спрашивается, какие тут экскурсии и целебные морские
купания с воздушными ванными на тощий желудок?
Утром третьего дня в стране голодного пребывания
приобрели мы где-то мороженые свиные копытца, естественно, со
шкуркой.
При мытье в горячей воде стало ясно по запаху, что они уже
тронулись.
Варили-варили, но запах не проходил.
Егорыч отнес нечистую кастрюлю ближе к помойке и
демонстративно выставил на хозяйский летний столик во дворе.
Потом зашел в нашу комнату, вернулся с пиджаком, висящим
на пальце через плечо, и со словами "Е...ал я ихнее Юрмалово" начал
натягивать его на себя.
Конечно, я разделял его точку зрения, но была одна заковыка.
Деньги, оплаченные нами вперед за оставшуюся неделю
по взаимной договоренности хозяева не возвращали, а это составляло
сто сорок рублей на двоих.
Для сравнения, это были деньги, которые Егорыч получал
в месяц работая водителем, вместе с пенсией.
Сын хозяйки, пацан лет шестнадцати с засаленным
подбородком, размахивая куриной ножкой, на плохом русском подсказал
выход.
Нам надо было-о-о найти на самостийной курортной бирже-е-е
желающих занять наше место-о-о и взять с них уплаченные нами
деньги-и-и.
Мы так и сделали, на этой бирже мы довольно быстро поймали
парочку, как выяснилось во время торгов, молодоженов латышей,
которые сразу же согласились.
Они очень торопились и к тому же я подкупил их своим
широким жестом бесплатно и прямо сейчас отвести их в своей
белоснежной машине к уже как-будто специально для них приготовленному
брачному ложу.
окончание:
http://www.proza.ru/2019/05/11/635