Глава 7. Удар в спину

 
Запаха жареного мяса, которого ожидали бойцы от шашлыка или плова, ветер до группы лейтенанта Князева не принес, ни ночью, ни утром. 

«Значит душманы не находятся вблизи от нас, - размышлял Игорь. - А может приготовлением пищи займутся днем? Но, ветер сменился с северо-восточного направления на южное, а значит, он не донесет до нас этих запахов.  К счастью, - подавляя в себе чувство голода, вздохнул лейтенант. – Но то, что они находятся невдалеке, не сомневаюсь. Вон как задвигались их шары – перекати-поле. О, один даже оторвался от земли, и полетел вверх. И как интересно, словно его кто-то тянет на веревке туда к себе. Может это летучий змей?»

- Товарищ лейтенант, - окликнул офицера  снайпер, находившийся чуть выше его. – Сегодня-то кустарники ближе к нам находятся метров на пятьдесят. Их хорошо видно и без бинокля.

- Точно! – удивился Князев. – И значительно ближе, в метрах ста от нас, или они больше стали?

- Не пойму. Похоже, вы правы, товарищ лейтенант, и их, скорее всего чем-то покрасили белым, а может серо-желтым. Кстати, вчера днем, сколько искал их, так не нашел. А сейчас как одуванчики под солнышком появились.

- С биноклем искал? – спросил Евтеев.

- Нет, товарищ сержант, через прицел. У него стекло матовое, но все равно ладонью прикрывал его от лучей солнца, так что… 

Кислого перебил сержант Евтеев:

- И вообще их не видел?

- Кого, душманов? А, шаров! Нет, товарищ сержант, - ответил снайпер. – Товарищ лейтенант, да уверены они, что мы там, у ущелья все сидим, вот и людей в кишлак посылали.

- Разговоры закончить! – громко прошептал Князев. – Боец, в с-смысле, Кислов, рядовой, какое расстояние от нас до этих колючек?

- Трудно сказать, товарищ лейтенант. Около ста метров, ну совсем близко. Может сто двадцать. А вчера в метрах двухстах были они.

- Зачехлите прицел. 

- Так не дурак я, товарищ лейтенант, крышкой закрыл его.

«Да какие же это колючки перекати-поле? Их разве можно увидеть с двухсот метров?» – задал себе вопрос  Князев.

- Сержант Евтеев, позовите ко мне Мусу, - обернулся он к своему заместителю.

- Я здеся, товарища лейтенанта, - раздался слева громкий шепот таджика.

- Скажите-ка, боец, а вы у себя дома в кишлаке надували желудки от коров, ну там, или овец?

- Така точно, товарища лейтенанта, - ответил тот. - Большой шар получается, на нем улететь на луну можна. Вон она впереди нас летают, такие же шары.

- А говорил вчера, что это колючка.

- Так вы говорила, товарища лейтенанта, - обиделся Муса. – Мы когда по зеленке
шла, там на краю такая колючка лежала, как ее?

- Перекати-поле, - подсказал Князев.

- И что думаете, товарищ сержант? – Князев вопросительно посмотрел на Евтеева.

- Вы о том, где расположить пулеметчика?

- Сейчас, подождите, товарищ сержант, продолжим разговор. Муса! – Князев остановил отползающего от него Мансурова, -  подождите. Муса, а вода здесь поблизости где-то есть?

- Нета, только слива, товарища лейтенанта. Там, в саду, ну зеленка называется. Сейчас я принесу.

- В помощь кого-то ему дать? – спросил у лейтенанта сержант.

Игорь кивнул:

- Только тихо и незаметно, - вздохнул Игорь. 

- Может у душманов ее занять? – усмехнувшись, спросил Евтеев.

- Смеетесь? 

- Если хотите пить, то возьмите, - и сержант протянул Князеву свою пластмассовую флягу. – Там еще есть вода, на три-четыре глотка ее хватит.

- Нет, нет, - отстранил от себя рукой флягу офицер. – У меня тоже глотка на четыре осталось. А насчет шелковицы со сливой, как? Рискованно больно. А не воду ли вчера душманы несли в тюках на спине? – немножко подумав, громко спросил Князев.

- Вполне может быть, - согласился с ним снайпер. – Что мука, что вода, трудно понять, что в мешке. Они по своей консистенции похожи, и трудно сразу разобрать, что в мешке. Мука тоже как вода будет двигаться как единая масса, если в мешке есть свободное для этого место.

- В мешке? Он же матерчатый, - напомнил Кислому сержант.

- Ну и что, так они воду носят в мешках из тех же высушенных коровьих желудков, если у них нет целлофановых мешков.

- О! – невольно воскликнул Князев, - не эти ли надутые желудки летают там как шары?

- А что, вполне может быть, - согласился с офицером снайпер.
 
Через полтора часа начался пир. Муса со Смернихиным принесли не только алычу с абрикосами, а и яблоки размером с кулак и поменьше. Зеленые, кислые, а вместе с тем, и сочные.

Лейтенанту Муса поднес самые мягкие сливы с абрикосами, сказав:

- Нектара, спелые, кака меда.

И прожевывая их, Игорь согласился с бойцом. Косточки сложил рядом с собой, на камне, а потом указательным пальцем стал сталкивать их вниз.

- Товарищ лейтенант, слышите? – громко прошептал Кислов сверху.

- Кирилл, это косточки от фруктов падают.

- Да нет, - перебил тот лейтенанта, - кто-то камень столкнул внизу. Похоже под нами.

«Под нами?», - удивился Князев, и, напрягшись телом, стал прислушиваться. 

- Точно, - где-то через минуту, согласился с Мансуровым радист Эдик Киселев.
Князев посмотрел в сторону Киселя, расположившегося на правом боку, с приподнятой рукой и вытянутым вверх указательным пальцем, прося внимания, и смотря куда-то вверх,  вслушивался.

И когда рука Эдика снова резко поднялась на несколько сантиметров вверх, теперь и Князев услышал какие-то звуки. 

- Это козленок, - разорвал тишину голос Кислого. – Точно, он. Хуже собаки, точно нас унюхает.

- Что за козленок? – не понял Князев.

- Ну, может козел, мекает так громко, как мамку свою зовет, чтобы дала ему молока, - объясняет офицеру Кирилл. - Ну, а скорее всего, если он взрослый, то что-то учуял и требует внимания. О, да их там, этих барашек и козлов, товарищ лейтенант, целая отара. Штук десять, а может и больше. И пастуха вижу. Вроде бачатка. Вон под нами ведет овец с козами, палкой козла бьет и что-то ему на своем афганском талдычит.

- Ну, вот и отара для шашлыка, - прошептал Евтеев. – Точно нас разнюхивают. – Неужели Кислов твоего зайчика вчера душманы увидели. Я ж тебя тогда…

- Тихо, сержант, - приструнил Евтеева Князев. – Кто знает, чем все это пахнет. Поэтому ни кому не высовываться.

- Товарища лейтенанта, - подполз к офицеру Мансуров. – А можна я пойду вниз,
посмотрю, спрошу пастуха, что она здеся делает?

- Жить надоело, - перебил таджика сержант. – Не высовывайся, сказали тебе, выполняй!

Лейтенанту сейчас было не до разговоров. Он понимал, что все предложения, зачем здесь под ними оказался пастух с небольшой отарой овец, это только предположения, и не больше. А вот как они пропустили этого пастушка с овцами, вот в чем вопрос. Фрукты отвлекли.

- Мансуров, - подозвал он к себе таджика, - а вы их не видели и не слышали? Овец?

- Нета, товарища лейтенанта. Наша тропа далеко от того места, где это. Мы же пошла подальше отсюда, туда, ближе к «горлушку», чтобы нас не видела душмана. У него глаза острая.

- Правильно, молодцы, - похвалил Мусу лейтенант. 

- Во, товарищ лейтенант, он пошел к подъему со своим стадом.

- Наблюдаем, - распорядился Князев, и, припав подбородком к камню, начал наблюдать за появившейся отарой животных и идущим за ними человеком.

- О, кто-то к нему бежит, чуть выше, сантиметров на десять, - громко прошептал снайпер.

Эту фигуру бегущего человека нашел глазами и Князев.

И то, что пастух и бегущий в его сторону человек были знакомы, стало тут же понятно, так как и тот побежал к нему навстречу, что-то крича. И вот когда они приблизились, спускающийся сверху, вдруг упал. И через несколько секунд прозвучало эхо выстрела.

- Я заметил, откуда стреляли! – возглас Кислого отвлек лейтенанта от откуда-то появившихся переживаний за упавшего человека. Было хорошо видно, как пастух подбежал к нему… 

- Это бача, - сказал Муса.

- Товарищ лейтенант, тот, кто стрелял, встал и смотрит в бинокль сюда.

- Лечь всем и не высовываться, - приказал бойцам Князев.

- Может его снять?

- Кислов, не торопись. Только бы его не вспугнуть, - громко прошептал лейтенант.

- Вспугнешь душмана, - злорадно прошептал Евтеев.

Но Князев сдержался и повторил про себя свою любимую пословицу, которую как-то придумал сам: «Дураку объяснять, значит, время терять, лучше показать».
«Вот так поворот событий, ожидаемый, - продолжал размышлять над произошедшим Князев. – Значит, мы расположились в правильном месте. Душманы этим проходом хотят воспользоваться, вот и проверяют наше местонахождение здесь разными способами. А вот зачем человека убили, или это новая инсценировка?»

Раздавшиеся хлопки, сменяющиеся пулеметными или автоматными очередями, и взрывы, заставили лейтенанта приподнять голову. Да, звук происходил, похоже, в районе той горы, с которой только что прозвучал выстрел по бегущему человеку.

- Товарищ лейтенант, тот снайпер целился в пастуха, а как начался бой, обернулся в ту сторону, так и не сделав выстрела. 

- Следи за ним, что будет делать, скажешь мне, - приказал Князев.

- Товарищ лейтенант, думаете, это снова спектакль? – спросил сержант.

- А ты, что думаешь? – спросил у него Князев.

- Одно из двух. Либо душманы вызывают нас к себе. Либо кто-то с той стороны ввязался с ними в бой.

- Так и я думаю.

Как долго начало тянуться время.

- Он присел на колено и в кого-то целится. В смысле туда целится, и, похоже, стреляет, за гору, не в нашу сторону, - наконец-то доложил снайпер.

- На каком он от нас расстоянии? – спросил у него сержант.

- Метров четыреста, может чуть больше.

Гул стрельбы не стихал. А, похоже, даже и нарастал. К винтовочно-автоматной стрельбе добавились более громкие и протяжные, скорее всего душманы стреляли  из крупнокалиберного пулемета типа ДШК. 

- Ну что, пора. Кислов, сними со своего ствола глушитель, и попробуй того стрелка снять. Сможешь?

В ответ прозвучал громкий хлопок выстрела из трехлинейки, так свою винтовку называл снайпер.

- Все, товарищ лейтенант, ваш приказ выполнен, - отрапортовал он.

- Группа, за мною! – скомандовал Князев и начал спускаться к зеленке.
 
- 2 –
 
Двигаться к месту боя по склону, Игорь со своей группой не решился, понимая, что все эти события могут быть тем же капканом, как и утренние шары, пастух с овцами, вчерашний поход душман в кишлак за припасами… 

Но все-таки он «клюнул» на перестрелку, хоть и сомневался, что их помощь там кому-то уже нужна. Бой стихал, вернее, активность стрельбы. А это ни что иное, как он заканчивался: душманы окружили группу своего противника, и расстреляли ее как в тире. Наверное!

Ноги затекли: два дня без движения, сказывались. Ахиллесовы сухожилия на обеих ногах заныли, икры наполнились свинцом, пятки стали деревянными, плюс еще и одышка. Но, показывать ребятам, что он слабак, было никак нельзя, и поэтому Князев пытался найти в себе силы, чтобы хоть как-то незаметно сбавив шаг, восстановить дыхание. 

До «зеленки» оставалось уже совсем ничего. Звуки стрельбы подталкивали тело, как и крутой спуск, двигаться быстрее. Но в то же время, он понимал, что идти в обход скалы, это значит идти никуда, так как он хорошо помнил рельеф этого участка, изучая карту. И цифры, обозначающие высоту края скалы, к которой он сейчас двигался – семьсот и триста метров. Да, может, там вовсе и нет обрыва, пропасти, как указано в карте, а пологий подъем. Но чтобы это узнать, нужно туда прийти, и в этом удостовериться. А это потребует времени. Плюс, двигаясь  по краю скалы и «зеленки», можно попасть в душманскую засаду, как те, с которыми они ведут перестрелку.

Что делать? На этот вопрос Князев не стал искать ответа, а спустившись в самый низ, повернул налево к пологому подъему, к пастуху с убитым человеком, к тем шарам, которые два утра раздражали его, требуя, чтобы он взял бинокль и «пуская» солнечных зайчиков, искал их. А то, что именно этого и ждали душманы, это доказал выстрел их снайпера по сбегающему со скалы человеку. Значит нужно двигаться по краю скалы, на вершине которой и находился снайпер, то есть, в мертвой зоне.
Пастухом оказался мальчишка, склонивший голову над лежащим перед ним мужчиной, одетым в зеленую афганскую военную форму. Он не видел шурави, а если даже и слышал их топот ног по камням, то он находился, скорее всего, в состоянии прострации, и ничто ему уже не было нужно, кроме лежавшего перед ним человека.
Сержант удержал лейтенанта за локоть и остановил. Он тоже громко дышал, пытаясь подавить в себе одышку.

- Товарищ лейтенант, стрелять перестали, эха-эха, - громко дышал он. – Опоздали!

- И что предлагаешь? – усмиряя свое дыхание, спросил Князев.

- Пусть впереди идет сапер, потом – Муса, я буду третьим.

- Нет, я! Фуууу, - выдохнув из себя большую часть скопившегося в легких воздуха, стараясь успокоить дыхание, лейтенант посмотрел на собравшихся невдалеке от него солдат.

- Все, пошли. Бойцы, я не знаю, что нас ждет там, прошу внимания и осторожности. Смернихин, давай вперед, будь внимателен, здесь могут быть не только растяжки. За ним Муса идет, вы, товарищ сержант, за мной, и прошу, по-ма-га-ть мне. 

- Так точно, товарищ лейтенант! – улыбнулся Евтеев. – Кс-кс, за мной идешь по пятам, - ткнул рукой он в снайпера. Коля, ты за ним, - сказал он пулеметчику, - замыкает Киселев.

- Вперед, - скомандовал Князев, и, пропустив вперед себя сапера с таджиком, двинулся за ними. 

Шли легко, бесшумно, задевая правым плечом неровности скальной стены. Вскоре ефрейтор на секунду остановился и продолжил ход. Почему он это сделал, показал Муса: натянутая проволока, которую нужно было аккуратно переступить, чтобы не коснуться ее ногой. 

На растяжку он указал Евтееву, тот, идущему за ним пулеметчику…

Еще одно препятствие, встретившееся метров через пятьдесят после растяжки, оказалась противопехотная мина, заваленная мелким камушком. Ногу так и тянуло наступить на нее…

Следующим, что привлекло внимание, оказалась винтовка и повисшее на камне тело душмана, скорее всего того снайпера, или меткого стрелка, убившего сбегающего вниз человека.

Через десять минут Смернихин лег на камни, как и Мансуров. Так сделал и лейтенант, а за ним и остальные бойцы. Николай пополз вверх, показывая рукой, чтобы они не двигались за ним. И только сейчас Игорь обратил внимание на крики людей. Говорили они по-афгански. Не просто говорили, а орали.

- Бистрее, - скомандовал Муса, и лейтенант, подчинившись ему, пополз за ним. 
Громко говорящих людей на небольшом скальном ребрышке не оказалось, они были несколько ниже. Около двух-трех десятков человек, собравшихся толпой. Они стояли к Князеву спиною, в метрах тридцати, и наблюдали за шеренгой людей, стоявших перед ними на коленях.

Из толпы вышло несколько человек. У них в руках были удавки.

- Сейчас будут казнить их, - прошептал Евтеев.

- Николай, - Князев шепотом подозвал поближе к себе пулеметчика. – Только аккуратно, вы отсюда по скоплению людей будете вести огонь. Только будьте внимательны, чтобы не задеть тех, кто на коленях. Похоже это наши, из афганской армии.

- Понял, - кивнул головой солдат.

- Прицелиться! - шептал Князев. – На счет три, огонь. Раз, два, три! - и громкий залп огня обрушился на душман.

Игорь, давая короткие очереди из автомата, невольно вставая на колено, сначала шептал, а потом уже кричал одну и ту же фразу: «Получай! Получай! Получай!» И до сих пор он не мог поверить тому, что душманы, захваченные врасплох, оказались перед ними такими беззащитными.

Вскочив на ноги, он бежал к ним, лежащим на земле, переступая через их кровавые тела, направляясь к тем, кого только что бандиты хотели казнить.

Первый солдат, лежавший на боку со связанными сзади руками, дрожал всем телом. Ухватив его за ворот и второй рукой под локоть, Игорь помог ему приподняться на колени, и, вытащив нож, разрезал веревки, стягивающие сзади его кисти рук.

- Это афганцы! - крикнул Евтеев.

Князев это тоже понял, рассматривая смуглое лицо, покрытое черной порослью бородки, и большие чайные глаза, смотревшие на него.

- Муса, что он говорит? – крикнул он Мансурову.

- Товарища лейтенанта, - откликнулся, находящийся где-то справа таджик, - они из бригады коммандос. Их в плен взяла ночью душмана.

- Какой ночью? – не понял лейтенант. – Сейчас же стреляли, только что? Быстро отвечай! Быстро, Муса! Что молчишь? – не обращая внимания на свое раздраженное состояние, кричал Князев, рассматривая пленных людей одетых в полевую форму афганской армии оливкового цвета. 

И в тот же миг, он, ухватив за ворот второго афганца, орал:

- Здесь только что стреляли. Кто? Кто?

Бросился к третьему афганцу, но они испуганно ему что-то говорили, но он ни как не помог понять их языка.

- Муса, ну! - и ухватив солдата, подтолкнул его к афганцу, которого придерживал другой рукой за локоть.

 - Он командира, капитана старшая.

- Какая старшая? Какая?

- Старшая капитана, - испуганно смотрел на своего командира Муса. – Она говорит, что спала, их взяли в плен и приволокли сюда.

- Так, ну дальше, торопись! Время, солдат, время!

Муса что-то говорил длинному и тощему парню в зеленой изорванной форме. А тот все смотрел на лейтенанта, и мотал головой, так больше ничего и не говоря.

- Как его зовут?

- Бахтияр, - с трудом глотнув слюну, сказал Мансуров.

- Бахтияр, а ты переводи ему. Мы шурави. Здесь был только что бой. 
Но тот снова ни сказав, ни слова, только и делал то, что мотал головой.

- Еклмн. Муса, давай другого человека допросим, - и только хотел сделать шаг к следующему афганцу,  тот, что мотал головой, заговорил.

- Вторая группа хотела их спасти, товарища лейтенанта, когда душмана их хотела
казнить. Но они их расстреляла.

- Где?

- Тама, - и Мансуров показал вниз. - Тама все лежат. Командира своего хотела спасти, но душман их убил.

- Это все были душманы? – не спуская глаз с трясущегося лица Бахтияра, спросил Князев.

- Нета, ушли туда, - сказал на ломанном русском языке капитан. – Час назад.

- Куда?

- К ущелью.

- Их много? Ну, капитан, что молчишь? Сколько их? – орал Князев.

- Пинджа, - ответил капитан. – Пинджа.

- Пятьдесят, - перевел Муса. – Может и меньше, но их много, у них миномета, пулемета. Куда пошла они, он не знает. Сказала, к ущелью. Его била, она плохо слышала. Она хотела его висеть, повесить.

- Он ходить может? Спроси у него, что тянешь резину, Мансуров! - смотря в глаза Мусе, снова повысил голос лейтенант.

- Да, она может ходить.

- Сержант, срочно передай нашим группам, что к ним движется крупная банда душманов. Пусть вызовут пару вертолетов. Быстрее давай?

- А оружие, товарищ лейтенант, собрать? – спросил Евтеев.

- Сержант, ты что стоишь? Зачем мне это оружие? Нам сейчас в бой, а ты оружие, что его на себе тащить? Кому оно нужно? Бегом к радисту, сержант! – Князев развернулся к стоявшему перед ним капитану и сказал. – Берите оружие и с нами к ущелью идите. Понятно? Муса, где ты?

- Я здеся, товарища командира. Я все сказала ему.

- Капитан, чего ждем? Пошли, раненых, которые не могут идти, оставь здесь. Нужно догнать душманов. Бегом! Все за мной! – крикнул Князев, и, развернувшись, пошел быстро вниз, оглядываясь по сторонам.

И когда бойцы с его группы догнали лейтенанта, он, обернувшись к афганцам, шедшим за ним, крикнул:

- Бегом!
 
- 3 –
 
По отдаленному гулу стрельбы, было трудно определить место, где она происходила, и оставалось только предполагать, это был бой или обстрел какого-то участка. А по ее насыщенности – участие в ней принимала не мини-группа, а чуть ли не целая рота или батальон. А значит, в ней участвовали не несколько малочисленных групп советских солдат, а скорее всего – афганские подразделения. И именно эта мысль заставила  лейтенанта  не останавливаться, чтобы связаться по рации с группами младших сержантов Востросина и Сидорова, а двигаться к намеченной цели. И поэтому для уточнения он еще раз спросил, у бегущего рядом с ним Евтеева, успели ли они по рации передать о двинувшейся к ним банде душманов. На что Евтеев ответил коротко: «Да, заколебал».

«На обиженных воду возят», - сплюнул лейтенант и прибавил шагу.

Спускаться вниз легче, но это не расслабляло бойцов, так как все понимали, что скоростью бега нужно управлять, а не поддаваться эйфории. Под ними все-таки не асфальт, а камни со своими неровностями.

Кто-то вскрикнул от боли, упав на землю. Но лейтенант не остановился, а замедлив шаг, оглянулся. Ни кто из его солдат не отставал, все его шурави бежали рядом, как и афганцы. Сколько их, что-то даже не поинтересовался. Около двадцати человек, а может и чуть меньше. 

Того мальчишку, сидевшего у убитого человека, он увидел издалека. Бача стоял в полный рост и смотрел на них, приближающихся к нему людей.

Когда  вышли на ровную полосу спуска к «зеленке», остановился и показал рукой, чтобы все остановились и залегли. Через бинокль начал внимательно изучать местность. Впереди, вроде ни живой души. Но это еще не говорило о том, что можно и дальше продолжать в открытую спускаться к «зеленке». Душманы, услышав стрельбу, могли в этом месте сделать засаду. А может, и нет, так как наоборот могли подумать, что эту стрельбу открыли свои, казнившие пленных афганских солдат. Но, надеяться на то, что впереди нет засады, опасно.

- Ни кого! – услышал он голос Кислицына.

- Думаешь можно бежать? – спросил у него Князев.

- А зачем? – спросил Евтеев. – Мы же можем вернуться на свое место, где находились несколько дней подряд. 

«Глупости. Впереди, около ущелья шла перестрелка, а может и бой, и нам здесь отсиживаться! – подумав об этом, лейтенант посмотрел в ту сторону, куда показывал сержант, а потом левее, на край скалы, где он позавчера предполагал сделать наблюдательный пост за «зеленкой». Вот туда-то нам и нужно идти», - принял решение офицер.

Первым к этому месту направился сапер Смернихин. Ефрейтор, с помощью небольших перебежек, пробрался туда быстро, в течение пятнадцати-двадцати минут, и пустил в ответ трех зайчиков с помощью зеркальца: «Все спокойно». 

Князев, дав команду Евтееву возглавить группу и двинуться к Смернихину, задержался, решив идти в колонне последним, что давало ему возможность определить, на сколько человек его группа пополнилась за счет афганских солдат, и посмотреть на их физическое состояние.

Семнадцать человек! Несмотря на травмы и ранения, афганцы прекрасно держались на ногах, и более того, судя по их улыбкам офицеру, ни кто из них не унывал, все были готовы к новому испытанию. Это придавало Игорю надежды в том, что его группа не только не потеряла своей мобильности, но и значительно усилила свою боевую мощь.   

И более того, нужно отдать им должное: даже калеки, с кровоточащими ранами в разных частях тела не пожелали остаться там, на месте своей казни. А Бахтияр, сжимая до боли ладонь Игоря, тряс ее, повторяя одну и ту же фразу: «Дуст! Дуст!»

- Вперед! – скомандовал Князев, и они бегом направились вниз. Канонада боя стала в несколько раз громче, это говорило о том, что бой идет невдалеке от них. И что особенно важно, теперь можно было безошибочно определить его местонахождение: на краю «зеленки».

Метров через триста Князев приказал всем остановиться. Евтеева он направил к пропасти, чтобы сверху установить наблюдение за передвижениями противника. Сапера направил вниз, посмотреть чистоту спуска от минных ловушек. А сам со снайпером двинулся правее, на небольшую возвышенность, позволяющую просмотреть участок, в котором должны были занять оборону группы Сидорова и Востросина.

Через несколько минут пришел к выводу, что это ничего не даст и направился к сержанту. И понял, что дал промашку, расширяя границы своего любопытства. Нужно было выдвинуться к пропасти, чтобы установить наблюдательный пост, и вести прицельный огонь по душманам, скопившимся, почему-то под скалой, а не в «зеленке». Хотя, кто его знает, может и там они есть.

- Товарищ лейтенант, - окликнул Князева вернувшийся сапер. – Похоже, душманы все здесь, под нами.

- (?) – Князев в недоумении смотрел на ефрейтора.

- Я же по вашему приказу позавчера здесь, под нами установил четыре растяжки. И все они идут по краю зеленки. Я когда спустился, то увидел, что одна из них сработала.

- В каком смысле? – не понял лейтенант.

- Где первая была растяжка, там трое душман убитыми лежат, и еще один стонет, - прошептал сапер.

- Ясно. Но это еще не факт, что все они под нами, - высказал свое сомнение лейтенант.

- Ц-ц! – подал голос Евтеев и приподнял вверх ладонь. 

Выстрел, раздавшийся сзади и за ним автоматная очередь, заставили Князева оглянуться, и увидев в нескольких десятках метров от себя двух душманов, падающих на камни уже убитыми.

Тут же открыл огонь и снайпер Кислов. Он расстрелял минометный расчет из трех человек… Но об этом лейтенант узнает только после боя. А сейчас он, вскочив на ноги, искал глазами Евтеева.

- Иван, остаетесь здесь старшим. Я с Мусой и Смернихиным, и с афганцами спускаемся вниз. Найдите и уничтожьте с Кислым находящихся там внизу душманских пулеметчиков и минометчиков. Все! Муса, командуй Бахтияру, чтобы со своими солдатами двигался за мной. Ударим душманам в тыл. Ну, переводи ему быстрее!

И увидев, что афганский капитан, выслушав Мансурова, кричал что-то своим людям, показывая на него, на Князева, Игорь не мешкая, махнув своим рукой, побежал вниз.
Он слышал топот людей, бежавших за ним, что успокаивало, и, переключив свое внимание на местность, куда спускался, сбавив ход, остановился, прижавшись спиной к каменной стене. Рукой показал, чтобы так сделали и другие.

Бахтияр, подбежавший к нему, смотрел в глаза лейтенанта.

- Глупо! – покачал головой Князев.

- Не поняля, - вытерев рукавом пот со своего заросшего черной щетиной лица, сказал афганский капитан. 

- Душманы там нас ждут, - и показал рукой в сторону зеленки.

- Ней, ней, - замотал в ответ тот головой. 

- Муса, - Игорь окликнул стоявшего невдалеке таджика.

- Ней, ней, - положил правую руку к своей груди Бахтияр. – Я понимай, учился Союз.

- Душманы там! Понимаешь? – почувствовав какой-то страх, Игорь попытался еще раз объяснить это афганскому офицеру, стремясь услышать от него хоть какой-то дельный совет. Но тот только мотал головой и смотрел на него своими огромными безумными глазами.

- Ней, ней. Душмани идут туда, - показывал он рукой в сторону ущелья. – Душмани бить, бить, так, - и, сжав левый кулак, начал наносить им по воздуху прямые удары. – Бить душмани, офицера, - и сколько злости было в его словах.

- Все равно, Бахтияр, у них есть глаза. Твоя форма, - схватив за ворот, Князев, тряся ее рукой, продолжил. - Они видят твою форму, меня увидят, и будут по нам стрелять. Понял, Бахтияр?

- Бали, - закивал головой тот. 

- Там, ниже, пойдем туда, - и показал рукой вправо. – Там щель, трещина, проход на нижнюю часть скалы. Понимаешь, - и посмотрел на Мусу, переводившего афганскому офицеру его слова. - Мы с нее откроем огонь по душманам. Нас душманы сразу и не увидят. Понимаешь? Мы с тобой оттуда нанесем им большой урон, - хлопая по груди Бахтияра, громко шептал Игорь. 

Но афганский офицер, слушая Мусу, продолжал мотать головой, и трудно было понять, соглашается он с мнением советского офицера, или нет. А каждая секунда сейчас Князеву была очень дорога, так как он прекрасно понимал, что в этот момент душманы пытаются овладеть ущельем, и наступают на маленькие горстки охраняющих выход к ущелью шурави.

- Вперед! Чего стоим? – и, потянув на себя Бахтияра, Князев пригнувшись и взяв автомат наперевес, побежал вниз.

Смернихин его ждал у той самой трещины, через которую Князев должен был повести в бой с душманами освобожденных афганских солдат. 

- Мин нет, я все осмотрел, - доложил он лейтенанту. 

- Давай, Коля, иди вперед. Там у выхода из трещины подожди нас, - и, оглянувшись, тут же выставив руку вперед, остановил рвущегося к проходу Бахтияра. Тот, остановившись, приложив ладонь к сердцу, начал что-то быстро ему говорить.

- Товарища лейтенанта, Бахтияра не хочет идти с нами, она пойдет вниз и расстреляет всех душманов без вашей помощи, - переводил слова афганского капитана Муса. – Он должен наказать этого предателя Сарбуланда, который ночью привела в его отряд душманов, убила часовая, и взяла их в плен и казнила. Он хочет сам убить Сарбуланда, он предателя. Он из одного с ним кишлака, вместе служила с ним и та предала. 

- Но у тебя всего-то семнадцать человек, Бахтияр, - Князев, мотая головой, попытался объяснить афганскому офицеру, - а их там намного больше. И там внизу у «зеленки» они сделали засаду. 

- Ти, маладеца, - широко улыбнулся Бахтияр, и в его чайных глазах появилась радость, а вместе с тем с его лица ушла усталость. – Это моя далга. Дол-га! - словно поправляя себя, чтобы это слово прозвучало без мягкого знака, громко сказал Бахтияр. - Аллах Акбар! – и махнув своим солдатам, продолжил спускаться.
Афганцы, проходя мимо Игоря, ему радостно улыбались, кто-то, приложив руку к сердцу, немножко кланялся, показывая свое уважение к командиру шурави. 

А Игорю ничего не оставалось делать, как развести руками. Нет, он не пошел со своей мини-группой из трех человек за афганцами, понимая, чего это может им стоить - смерти. Он был уверен, что душманы, получив сопротивление у подхода к ущелью, сейчас постараются сделать все, чтобы окружить их. И у него еще оставалась надежда в том, что на помощь группам Востросина и Сидорова придет афганское подразделение, которое стерегло вход в ущелье со степной части местности. Плюс он ждал помощь с воздуха, вертолеты поддержки, у которых он попросил огневой поддержки, вот-вот должны были появиться здесь.

В двух местах спуски были почти вертикальными. Единственное что не останавливало своих бойцов, они были небольшими, не более двух-трех метров. И благодаря тому, что внизу были широкие выступы, можно  было без остановки продолжать свое движение к намеченной цели, передвигаясь вниз. 

Первым пример подал Князев: закинув автомат себе за спину, лег животом на скальную стену и, расставив в ширину ноги и руки, упираясь носками и пальцами на ее шероховатости, начал сползать. Но не удержался, кулем свалился на камень, выступающий снизу. Ноги подкосились и, потеряв равновесие, завалился на спину. 
Прицел находившегося сзади автомата, упершись своим выступом ему в затылок, разорвал на голове кожу. Но, не обращая внимания на боль, Игорь тут же ухватился руками за штанины ниже колен, пытаясь погасить скорость движения своего тела, чтобы кубарем не покатиться дальше по склону скалы.

Удержавшись и оглянувшись, несколько секунд смотрел вниз, а потом, встав на ноги, немножко приподнявшись, махнув рукой, приказал спускаться следующему. Мусу он ухватил под плечи. Несмотря на то, что он был сухощавым и невысокого роста, на глаз – легким, это оказалось далеко не так. И, получив скользящий удар с носа в подбородок прикладом автомата, висевшего у Мусы на спине, снова потеряв равновесие, упал на спину.

Мансуров, что-то шепотом лепеча, в виде извинений, помог лейтенанту встать и своей ладонью начал вытирать выступающую кровь из широкой царапины на лице своего командира.

Князев, сдавливая от боли зубы, оттолкнул руку Мусы и махнул Смернихину, чтобы тот не тянул резину и спускался. Последнего приняли вдвоем с Мусой, но без нового ушиба, теперь в плечо, не обошлось, и Князев сразу же почувствовал глубокую боль в предплечье, о которой забыл совсем недавно, проходя реабилитацию в военном санатории.

Продолжили спуск. Следующий трамплинчик был поменьше первого, и скальный выступ внизу - пошире. Он оказался и последним, за ним - пропасть, ее глубина на глаз метров тридцать, а может и больше. Этот участок и был той целью, к которой шел Князев. Жаль, что афганцы не пошли вместе с ним, они смогли бы все вместе свободно расположиться здесь, что позволило бы им открыть прицельный огонь по душманам, чувствовавшим себя здесь спокойно. 

Шли моджагеды в полный рост, и довольно-таки плотно, что в тоже время и делало их менее уязвимыми из-под огня сверху. Но это можно было и поправить, открыв стрельбу, так как под испугом душманы залягут, что и позволит увеличиться по своим объемам этим целям. А их здесь предостаточно, да и зона обстрела вся на виду: около двадцати метров в ширину и протяженностью не менее двухсот метров.
Где шел бой, догадаться несложно, у ущелья. Правда активность стрельбы, по сравнению с двадцатью минутами назад, снизилась и значительно. Определить почему, невозможно, как и то, с какого места велась стрельба - снизу или сверху, или вперемешку. У Игоря оставалась единственная надежда, что группы разведчиков – младших сержантов не дадут душманам подняться к ним наверх, а будут удерживать их внизу.

«Где же вертолеты? И почему молчат афганцы Бахтияра?» - и только подумав об этом, Игорь услышал открывшуюся внизу слева от себя стрельбу. Но, к сожалению, того места, где она шла, отсюда не было возможности рассмотреть, мешал скальный выступ. А это очень плохо, и поэтому, Князев дал разрешение своим бойцам вести огонь одиночными выстрелами по душманам, бросившимся в ту сторону – налево, где спустилась группа Бахтияра. К счастью, глушители, надетые на автоматные стволы, не давали противнику понять, открыли по ним огонь сверху или нет. 

И нужно отдать должное, Муса с сапером оказались хорошими стрелками, несколько душманов стало извиваться в предсмертных конвульсиях. Из трех первых выстрелов, один оказался точным и у Князева. Стыдно. Но у Игоря не было времени оправдываться перед своими бойцами за неточную стрельбу, и успокаивал себя, что они навряд ли наблюдали за качеством огня своего командира, так как сами вели выбор своих целей и открывали по ним огонь. 

Выстрел из гранатомета, сделанный кем-то из душман где-то справа внизу от него, он уловил только по белой полосе, оставляемой после себя ракеты. Нашел его, после того, как стал внимательно всматриваться в тот участок. Он,  гранатометчик, взобравшись на высокий камень, благодаря чему и был быстро найден Князевым, второго выстрела сделать уже не успел, упал с камня как подкошенный. Это, скорее всего, была работа Кислого или Евтеева, находившихся над ними.

Душманы, поднимаясь, и ведя короткий огонь, побежали к спуску со скалы, где находились солдаты Бахтияра. И поэтому Игорь, шепча одну и ту же фразу: «Ребята, огонь! Ребята, огонь!», пытаясь ровнее держать ствол и сдерживая свою дрожь в руках в момент прицела и выстрела, вел беспрерывный огонь одиночными выстрелами. Вытащив из автомата магазин, с закончившимися патронами, быстро перевернул его, и, вставив, надавил на курок. И снова от стыда, наверное, в очередной раз покраснел, и быстро спустив предохранитель и вогнав затвором в ствол очередной патрон, продолжил стрелять. 

К сожалению, чтобы поразить очередную цель одного, а то и трех выстрелов было мало. 

Перестрелка внизу закончилась. По тому, что душманы орали «Аллах акбар!», было понятно, что им удалось уничтожить группу Бахтияра.

- Тихо! – скомандовал Князев, и бойцы прекратили огонь. Игорь наблюдал за группой из троих душманов, тащащих за собой тело человека. Они что-то громко кричали. – О чем они говорят, Муса? – Игорь посмотрел на Мансурова.

- Похоже, они взяла какого-то афганского командира и тащат его к своему главарю, - прошептал таджик. – Только его зовут, товарища лейтенанта, этого не как говорила Бахтияра – Сарбуланда, а Парвиза.

- Парвиз? – переспросил Князев. – Где же вертолеты, а? – ударил он кулаком по камню.

- Ой, Кислая убила душмана, - вскрикнул Муса, показывая рукой вниз.
Корчившееся тело одного из той троицы душманов, тащившей убитого или раненого «афганского командира», увидел и лейтенант.

- Смернихин, мы можем спуститься туда? – указав рукою вниз, спросил Князев.

- Здесь справа, в шагах двадцати от нас есть трещина, вроде бы.

- Нет, это опасно, - помотал головою Игорь. – Ползи в ту сторону и поищи место, по которому можно спуститься.

- А тама, таварища лейтенанта, стрельба тозе кончилася, - прошептал в ухо Князеву Мансуров.

И только сейчас Князев обратил внимание на тишину.

- А вона и вертолета, - указал рукой в степь Мансуров.

Игорь начал искать в небе вертолеты, но нашел их не сразу, а вычислил их местонахождение только по нарастающему звуку. Две точки шли невысоко над степью. 
Душманы тоже услышали приближающиеся к ним вертолеты и бросились в рассыпную с открытой местности, кто из них прятался в «зеленке», кто под скальными выступами. Тело того человека, которого несли, оставили лежать распластанным на широком камне, около убитого душмана.

- Товарищ лейтенант, я нашел место, где можно спуститься вниз. Только там три душмана лежат, спиной к нам, скорее всего, они прячутся от вертолетов. А может это не душманы? 

- Давай бегом туда, - скомандовал Князев и, согнувшись, пошел за Смернихиным.
К счастью это место было невдалеке. Три душмана, спрятавшись от приближающихся вертолетов за огромным каменным валуном, стояли к ним спиною и были хорошо видны. И что это были именно душманы, можно было понять по тому, что они целились из своего оружия в приближающиеся к ним воздушные цели. У одного из них был вроде бы гранатомет, а может и переносной зенитно-ракетный комплекс типа советской «Стрелы», или английских «Блоупайп» и «Джевелин». Что именно, Игорю трудно было рассмотреть, но этой цели он и не ставил сейчас перед собой, понимая, что душман мог в любую секунду сделать пуск ракеты или гранаты в приближающиеся вертолеты, и скомандовал:

- Коля, твой слева, мой – посерединке, Муса, твой справа. На счет три открываем огонь. Целься!

На всякий случай они сделали по два выстрела, душманы были убиты, и Князев, пропустив вперед сапера, двинулся за ним. 

По усилившейся стрельбе, было понятно, что душманы, спрятавшиеся в деревьях и под камнями открыли огонь по вертолетам. Из-за этого «истребители» Ми-24 пролетели над ними без открытия огня. Но не ушли, а сделав небольшой круг над «зеленкой» и зайдя на «подошву» скалы со стороны ущелья, с небольшой высоты – метров ста, дали залп. Скорее всего, кто-то по рации им указывал цели. Подумав об этом, Князев окриком остановил Смернихина, приказав ему спрятаться за выступами камня, чтобы летчики, грешным делом, не приняли их как душманов и не открыли по ним огня.
И - вовремя. Нурсы, посланные винтокрылыми машинами, взорвались рядом буквально в пятидесяти-сорока метрах от них, на самой подошве скалы и в «зеленке».

И только после того, как вертолеты ушли, Игорь начал быстро спускаться вниз.   

- Товарищ лейтенант, они же сейчас вернутся, - остановил Князева Смернихин.

- Будьте здесь, сейчас вернусь, - ответил лейтенант и продолжил спускаться.
У тел убитых ими душманов, останавливаться не стал. Дым и пыль от взрывов, скопившиеся внизу, дали возможность Князеву скрытно передвигаться влево. Стон, раздававшийся под скалой, его также не останавливал, он торопился, приблизительно помня, где остался тот человек, которого несколько минут назад тащили душманы. И наткнулся прямо на него. Но, судя по одежде, это был не солдат афганской армии, а душман – в перхуане (длиннополой рубашке) и штанах, поэтому взглянув на его окровавленную голову, не усомнившись, что он мертв, Князев продолжил свой поиск.

В пяти шагах от убитого, наткнулся еще на одно человеческое тело. Но это тоже был душман. Переступив через него, в метре, наконец, увидел того, кого искал. Этот парень был одет в форму оливкового цвета, которую носят военные афганской армии. Он был живым, его тело содрогалось от кашля или плача. Ухватив его за плечо, Игорь попытался перевернуть, но тот, сопротивляясь, начал громко что-то говорить.

- Ты, Бахтияр? – спросил Игорь, и тот, услышав это имя, резко повернул свое лицо к нему. Князев не ошибся. – Вставай, вставай, пошли! Бегом! – и помогая афганцу встать на ноги, подставив ему под руку свое плечо, потащил афганца с открытой местности к скале. 

И только они успели приблизиться к ней, как пошла вторая огневая атака вертолетов, буквально чуть не накрывшая их... 

Прикрывая собою дрожащее тело Бахтияра, Князев, вжимая свою голову в камень, закрыл глаза...