Почти все дети нашего двора, параллельно школе, учились еще где-нибудь, посещали спортивные секции и различные кружки. Кроме этого, все очень любили читать книги, а потом, пересказывать прочитанное дворовой аудитории - самой заинтересованной и благодарной. Лучшим рассказчиком двора по-справедливости был очень начитанный и остроумный Женя Аверчук. Когда он выходил во двор и начинал очередной рассказ о капитане Немо или солдате Швейке, вокруг него собиралось множество пацанов и девочек, слушавших в абсолютной тишине очень внимательно и с огромным интересом.
Каждый ребенок по-своему талантлив. И наш двор, собрав в себе яркий букет разнообразных детских талантов, был этому прекрасным доказательством. Сережа Вайнарес, потомок испанских интернационалистов, хорошо рисовал и лепил из пластилина. Он учился в художественной школе. Веселая хохотушка Валя Капустина звонко пела и хорошо танцевала - ходила в кружок народной песни и танца в доме культуры машиностроителей. Сережа Бойко - лучший во дворе шахматист, регулярно посещал шахматный кружок во дворце пионеров. Там же Саня Турочкин и Сережа Янин клеили планёры и собирали модели самолетов в авиамодельном кружке. Ира Боровец, красивая и талантливая, ходила в драмкружок. Самый быстроногий в нашем дворе Вовчик Финварб с успехом занимался в секции легкой атлетики. А Леня Ходос с удовольсвием учился в музыкальной школе игре на саксофоне и кларнете.
Я мог бы еще долго продолжать список. Но делать этого не стану, а скажу лишь одно - многие родители того времени стремились к тому, чтобы их дети были хорошо воспитанными и образованными людьми. Они старались давать нам по максимуму, но, и это - самое главное - только в соответствии с нашими потребностями и способностями.
Не обошла сия участь и меня. Примерно в одно время я, будучи довольно высоким и прыгучим, был принят в детскую спортивную школу в секцию волейбола, а параллельно, обладая хорошим слухом и музыкальной памятью - в музыкальную, класс фортепиано. И то и другое мне очень нравилось. Но смесь получилась явно гремучей. Да и времени для других, не менее интересных дел стало просто катастрофически не хватать.
Мне очень нравился волейбол, и я никогда не пропускал тренировок.
Очень нравилось играть на пианино. Занятия по специальности, музыкальной литературе и хору в музыкальной школе я также никогда не пропускал. Плюс ко всему, умудрялся хорошо, без троек, учиться в школе.
Но чтобы выкроить хоть какое-то время на общение с дворовыми друзьями, я иногда под разными предлогами пропускал занятия по теории музыки и сольфеджио.
Мне нравилось, когда на соревнования, в которых я участвовал, приходили родители, родные и друзья. Особенно, когда мы выигрывали, а я своей игрой в защите, вытягивая иногда совсем "мертвые" мячи, помогал команде одержать победу.
Так же я очень любил отчетные концерты в музыкальной школе. Родители рассаживались в школьном зале для концертов, а мы с настоящей сцены, красиво, празднично одетые, исполняли произведения, подготовленные для четвертных, полугодовых и годовых экзаменов. Ученики младших классов исполняли в основном пьески Майкопара, а более взрослые - сонаты Моцарта, фуги Баха, вальсы Шопена, играли в "четыре руки".
Отец всегда был скуп на похвалы. Это же касалось и проявления эмоций - никогда не показывал их на людях. Всю страсть и все эмоции он оставлял на кончике пера, а затем мощно и ярко выплескивал их на бумагу в своих произведениях. Но однажды, и это было всего один единственный раз, я увидел на лице отца скупую мужскую слезу.
На одном из отчетных концертов у меня получилось успешно сыграть сложнейший октавный этюд. Гордый, я спустился в зал и сел рядом с родителями, которые снова пришли послушать игру школьников, а заодно, поддержать меня и порадоваться моим успехам.
Как и в каждой музыкальной школе, в нашей тоже был ансамбль струнников, или по-простому, скрипачей. На сцену вышли мальчики и девочки со скрипками, сели на приготовленные для них стулья. Взмах руки дирижера, и зазвучала прекрасная музыка - Чардаш Монти. Все с удовольствием слушали, а я мельком взглянул на отца. Лицо его помрачнело, глаза увлажнились.
Таким отца я никогда, ни раньше, ни после этого не видел. Я не знал, что произошло и как мне на это реагировать. Но расспрашивать не стал. А когда следующий исполнитель играл на пианино "Баркаролу" из "Времен года" Чайковского, отец уже взял себя в руки и с удовольствием слушал прекрасную мелодию, вдохновенно исполняемую юной пианисткой.
Но позже я все-таки узнал, почему увлажнились глаза отца на том далеком концерте.
Мы все очень любили папиного младшего брата Яшу - веселого, доброго, умного и смелого. Но плюс ко всему, Яша был виртуозным музыкантом. И хотя нигде и никогда не учился музыке, умел играть практически на всех инструментах, а так же хорошо пел, особенно из репертуара Александра Вертинского.
Когда Яша приходил к нам в гости, это был настоящий праздник. После застолья, где они с отцом выпивали традиционную "четвертинку" или, как ее тогда называли - "чекушку" водки, Яша садился за инструмент, начинал играть и петь. А мы, зачарованные его игрой и пением, с удовольствием слушали завораживающее из Вертинского:
- А я, больной и пьяный
- Засел за фортепьяно
- И сыплю им в шампанское цветы...
Потом вдруг посуровев и сглотнув подступивший к горлу ком, Яша заиграл так хорошо мне знакомый и любимый венгерский танец - Чардаш Монти. Он играл вдохновенно, но на погрустневших лицах его и отца явно читалась глубокая скорбь и печаль.
Яша закончил играть, перевел дух и спросил отца, - А ты помнишь дядю Когана, нашего соседа в Новомиргороде?
- Конечно помню, - ответил отец, тоже проглотив, подступивший к горлу ком,- Он и его семья, так же, как и наши, были убиты гитлеровскими нацистами в гетто. - И продолжил, - А помнишь, братишка, как у нашего дома перед войной, каждое воскресенье собирался весь городок, чтобы послушать знаменитое трио? Наш папа Исаак играл на скрипке, Яша - его младший брат, наш с тобой дядя, и сосед Коган играли на мандолинах. И как играли. А ведь, как и ты, никто из них никогда не учился музыке.
- Да, - согласно кивал Яша и вспоминал дальше. - А помнишь, Абраша, как они заканчивали свои концерты, помнишь эти нескончаемые, благодарные аплодисменты и просьбы повторить? В заключение каждого концерта они всегда играли Чардаш Монти. Очень жаль, что мы больше никогда не услышим этого трио. Давай, братишка, наливай еще по одной, помянем их светлую память. Не чекаясь...
Мой дед Исаак Левит, участник первой мировой войны, смелый и честный солдат, его сосед дядя Коган и их семьи были зверски убиты гитлеровскими нацистами в Новомиргородском гетто. Младший брат деда, Яков Левит, в самом начале Великой Отечественной был призван в Красную армию и пал смертью храбрых в боях под Москвой.
Звучит Чардаш Монти... Вечная, светлая память знаменитому Новомиргородскому трио.