1) Кимвры и тевтоны
Одновременно с Югуртинской войной (http://www.proza.ru/2015/05/15/200) римлянам пришлось отражать от своих северных границ воинственные германские племена кимвров и тевтонов. По словам Плутарха, во время войны с Югуртой «в Рим пришла молва о кимврах и тевтонах; сперва слухам о силе и многочисленности надвигающихся полчищ не верили, но потом убедились, что они даже уступают действительности. В самом деле, только вооруженных мужчин шло триста тысяч, а за ними толпа женщин и детей, как говорили, превосходившая их числом. Им нужна была земля, которая могла бы прокормить такое множество людей, и города, где они могли бы жить…». (Плутарх «Гай Марий»; 11).
Флор сообщает, что кимвры происходили из Ютландии и отправились в поход, когда Северное море начало затапливать их земли на побережье. (Флор; I; 38). Прежде всего они напали на галльское племя бойев, которое проживало тогда в Геркинском лесу (на территории современной Чехии). Отброшенные бойями, германцы спустились к Истру (Дунаю). (Страбон; VII; 2).
2) Битва у Нореи
В 113 г. до Р. Х. кимвры и тевтоны вторглись в Норик (современная Австрия), альпийскую землю на южном берегу Дуная, населённую кельтскими племенами тевристов и таврисков. В Норике кимвры захватили дружественный римлянам торгово-ремесленный город Норею. (Страбон; VII; 2). Город был разграблен, множество жителей погибло, а уцелевшие были проданы в рабство. Римский сенат, встревоженный этим нападением, приказал консулу Гнею Папирию Карбону остановить варваров. Консул занял альпийские проходы в той части, где они являются более всего узкими. Так как тевтоны не пытались нападать, он сам двинулся на них. Тевтоны отправили навстречу послов, заявляя, что они не знали о дружбе нориков с римлянами и что на будущее время они воздержатся от нападения; он же, похвалив послов и дав им проводников, тайно приказал этим вожатым вести их более длинной окружной дорогой. Сам же он, быстро пройдя кратчайшей дорогой, неожиданно напал вблизи Нореи на еще отдыхавших тевтонов. Однако нападение его было отражено, и Карбон понес наказание за вероломство, потеряв очень многих из своего войска. И могло бы случиться, пишет Аппиан, что он потерял бы всех, если бы густой туман, дождь и тяжкие удары грома, разразившиеся, когда битва еще продолжалась, не разделили противников и они, пораженные ужасом свыше, не прекратили боя. Но и римляне, бежав в леса, разделенные на небольшие отряды, сошлись едва на третий день. (Аппиан; IV; 13).
После одержанной победы кимвры и тевтоны продолжили путь на запад. Пройдя через земли гельветов (совр. Швейцария), где к ним присоединились племена тигуринов и тоугенов, они перешли Рейн и вступили в Галлию. (Страбон; VII; 2).
3) Кимвры в Галлии
В 109 г. до Р. Х. кимвры и тевтоны отправили послов в лагерь консула Марка Юния Силана, а оттуда в сенат с просьбой, чтобы римляне дали им сколько-нибудь земли, хотя бы в качестве жалованья. За это, де, они смогут по своему усмотрению пользоваться их силой и оружием. Но какие земли, пишет Флор, мог дать римский народ, вступивший в схватку из-за аграрных законов? Послы получили решительный отказ, и тогда германцы решили добиться оружием того, что не могли получить просьбами. Произошло сражение, подробности которого остались неизвестны, армия Марка Силана потерпело поражение, а его лагерь был захвачен. (Флор; I; 38).
В 107 г. до Р. Х. римская армия под командованием консула Луция Кассия Лонгина попала в засаду на землях галльского племени аллоброгов и была разгромлена союзниками кимвров гельветами-тигуринами под предводительством вождя Дивикона (сам консул погиб в сражении). (Цезарь, «Галльские войны», I; 7, 12—13). Уцелевшие от побоища воины заключили с победителями мир, выдав заложников и половину всего, что имели, чтобы их отпустили невредимыми. (Ливий; LXV).
4) Битва при Араузионе
В 105 г. до Р. Х. в Нарбонскую Галлию были направлена сразу две армии: одна под командованием консула Гнея Маллия Максима, другая – под командованием проконсула Квинта Сервилия Цепиона (консула предыдущего года). Однако между двумя полководцами произошел конфликт. Цепион отказался подчиняться Маллию. (Юстин; XXXII; 9-11). Отряд консульского легата Аврелия Скавра был разгромлен кимврами, а сам он попал в плен. Консул Маллий был встревожен этой неудачей, и отправил письмо, умоляя проконсула Сервилия Цепиона объединить силы и противостоять галлам большой объединенной армией; но Цепион отказался. Он переправился через Рону и хвастался перед своими солдатами, что оказывает помощь перепуганному консулу. Цепион не хотел даже обсуждать с ним как вести войну, и с презрением слушал сенатских послов, которые уговаривали полководцев сотрудничать и объединиться для защиты государства. (Лициниан; 33).
Битва произошла 6 октября 105 г. до Р. Х. у Араузиона (Аравсиона), кельтского поселения на левом берегу Роны. Орозий сообщал, что римлянам противостояли объединённые силы кимвров, тевтонов, тигуринов (гельветов) и амбронов (об участии в сражении амбронов также писал Плутарх). Ход боя остался неизвестен, однако античные авторы описывали его результат. Наиболее полную картину катастрофы римских армий дал Орозий: «Там они [консул и проконсул]… были побеждены, принеся великий срам и риск римскому имени… Враги, захватив оба лагеря и огромную добычу, в ходе какого-то неизвестного и невиданного священнодействия уничтожили всё, чем завладели. Одежды были порваны и выброшены, золото и серебро сброшено в реку, воинские панцири изрублены, конские фалеры искорежены, сами кони низвергнуты в пучину вод, а люди повешены на деревьях — в результате ни победитель не насладился ничем из захваченного, ни побеждённый не увидел никакого милосердия». (Орозий; V; 16)
Тит Ливий и Орозий называют одинаковое число погибших римлян: 80 тыс. воинов и 40 тыс. слуг, обозников и торговцев. Граний Лициниан приводит потери в 70 тыс. легионеров и легковооружённых солдат вспомогательных войск. Орозий сообщает, что из 2 армий уцелел лишь десяток человек, принесших весть о разгроме. Погибли два сына консула Маллия Максима, хотя сами командующие спаслись и позднее были осуждены на изгнание.
После битвы варвары не стали нападать на Италию и опустошали Нарбонскую Галлию, оставшуюся без римских войск. Отказ кимвров от вторжения в Италию дал римлянам необходимое время для подготовки.
5) Битва при Аквах Секстиевых
Риму пришел бы конец, пишет Флор, если бы на долю этого века не выпал Марий.
Он был вторично избран консулом, хотя закон запрещал избирать кандидата, если его нет в Риме, и если еще не прошел положенный срок со времени предыдущего консульства. Народ прогнал всех, кто выступал против Мария, считая, что не впервые законом жертвуют ради общественной пользы и что теперь для этого есть не менее веская причина, чем в то время, когда вопреки закону был избран консулом Сципион; ведь тогда не боялись гибели собственного города, а только хотели разрушить Карфаген. Было принято постановление, и Марий вместе с войском прибыл из Африки и в день январских календ, с которого римляне начинают год, одновременно вступил в должность консула и отпраздновал триумф, проведя по городу пленного Югурту.
Поскольку кимвры в этом году так и не явились, Мария вновь и вновь избирали в консулы (в 103 и 102 гг. до Р.Х.). Наконец, узнав, что враги близко, Марий поспешил перейти Альпы и разбил лагерь близ реки Родана. Между тем варвары разделились: кимвры должны были наступать через Норик на Квинта Лутация Катула (второго консула) и прорываться в Италию, а тевтонам и амбронам предстояло двигаться на Мария вдоль Лигурийского побережья. Кимвры замешкались, а тевтоны и амброны, быстро пройдя весь путь, появились перед римлянами, бесчисленные, страшные, голосом и криком не походившие ни на один народ. Заняв огромную равнину и став лагерем, они принялись вызывать Мария на бой. Однако он пренебрег вызовом и продолжал удерживать воинов в лагере (Плутарх; «Марий»; 11-15), пока не ослабли неодолимое бешенство и неукротимость варваров, заменяющие им храбрость. Они быстро продвигались вперед мимо стен римского лагеря, и столь велика была их надежда на взятие Рима, что даже спрашивали, не хотят ли римляне передать что-нибудь женам. Столь же скоропалительным, как угрозы, было движение их войска тремя колоннами к Альпам, цитадели Италии. Тогда Марий, избрав кратчайший путь, с поразительной быстротой опередил неприятеля и занял позицию в местности, которую называют Аквы Секстиевы. Долину по обе стороны реки заняли враги. А римляне устроили лагерь на неприступном холме, где, однако, не было никаких запасов воды. Трудно сказать, предусмотрел ли полководец это заранее или же выдал свою оплошность за военный план, но бесспорно, что причиной победы оказалась — вынужденная храбрость. Марий обратился к жаждущему войску: «Если вы мужчины, то напьетесь воды». Битва была такой жаркой, врагам было устроено такое побоище, что победитель-римлянин выпил из побагровевшей реки не меньше варварской крови, чем воды. (Флор; I; 38).
Перебив множество амбронов, римляне с наступлением сумерек отошли, но не победные пэаны, пишет Плутарх, не пиры по шатрам и не веселые трапезы ожидали войско после такой удачи, ибо еще ни одну ночь не проводили они в таком страхе и трепете, как эту. Лагерь их не был защищен ни валом, ни частоколом, а внизу еще оставалось несчетное множество непобедимых варваров. Сам Марий был в смятении, опасаясь, как бы не началось беспорядочное, бессмысленное ночное сражение. Однако враги не напали ни в эту ночь, ни на следующий день, употребив все время на подготовку к бою.
Между тем Марий, увидев, что над головой варваров нависают лесистые склоны, прорезанные ущельями, сплошь заросшими дубами, послал Клавдия Марцелла с тремя тысячами тяжело вооруженных воинов, приказав ему укрыться в засаде и во время битвы напасть на врага с тыла. Остальных пехотинцев, выспавшихся и рано позавтракавших, он с рассветом выстроил перед лагерем, а конницу выслал вперед, на равнину. Увидев это, тевтоны, не дождавшись, пока римляне спустятся вниз и положение сражающихся сторон уравняется, второпях схватили оружие и в гневе бросились вверх по холму. Марий разослал во все стороны начальников с приказом твердо стоять на месте и, когда неприятель окажется в пределах досягаемости, забросать его копьями, а затем пустить в ход мечи и сталкивать врагов щитами: покатое место лишит их удары силы и расшатает сомкнутый строй, ибо на такой крутизне трудно стоять твердо и удерживать равновесие. Это Марий внушал всем, и сам первый на деле показывал пример, никому не уступая силой и ловкостью и далеко превосходя всех отвагой. Римляне, принимая и отражая натиск рвавшихся вверх варваров, стали сами понемногу теснить противника и, в конце концов, спустились на ровное место. Марцелл, поняв, что удобный момент настал, поднял своих солдат и с воинственным кличем напал на варваров с тыла, убивая стоявших в последних рядах. Те, увлекая за собой соседей, вскоре привели в смятение все войско, которое недолго сопротивлялось двойному удару римлян, но, смешавшись в беспорядочную толпу, обратилось в бегство. Преследуя бегущих, римляне убили и взяли в плен больше ста тысяч человек. (Плутарх; «Марий»; 21).
6) Вторжение кимвров в Италию
Катул, действовавший против кимвров, побоялся дробить свои силы и поэтому отказался от намерения защищать Альпийские перевалы. Его легионы быстро спустились в Италию и заняли оборону по реке Натизону. У брода на обоих берегах были воздвигнуты сильные укрепления. Узнав об отступлении врага, кимвры в зимнюю пору стремительно перевалили через горы и стали лагерем неподалеку от римлян. Вид неукротимого противника смутил легионеров. Многие римские солдаты в испуге стали покидать лагерь и разбегаться. Катул понял, что с таким войском он не сможет одержать победы, приказал снять с места орла, бегом настиг первых из отступавших и пошел впереди, желая чтобы позор пал на него, а не на отечество, и стараясь придать бегству вид отступления, возглавленного полководцем. Варвары разграбили лагерь за Натизоном, а затем, рассеявшись по стране, лишенной защиты, опустошили ее. (Плутарх; «Марий»; 23).
Катул занял оборону на южном берегу реки По.
7) Битва при Верцеллах
В 101 г. до Р.Х. Марий был в пятый раз избран консулом. Он отбыл к Катулу, ободрил его и вызвал своих солдат из Галлии. Едва они явились, Марий перешел По, чтобы не пропустить варваров в глубь Италии.
Бойориг, царь кимвров, с небольшим отрядом подъехал к самому лагерю и предложил Марию, назначив день и место, выйти, чтобы биться за власть над страной. Марий ответил ему, что никогда еще римляне не совещались о битвах с противником, но он сделает кимврам эту уступку; решено было сражаться на третий день, а место было выбрано у Верцелл, на равнине, удобной и для римской конницы, и для развернутого строя варваров. В назначенный срок оба войска выстроились друг против друга. У Катула было двадцать тысяч триста воинов, у Мария — тридцать две тысячи; Сулла, участник этой битвы, пишет, что Марий разделил своих людей на две части и занял оба крыла, а Катул оставался в середине.
Пехота кимвров не спеша вышла из укрепленного лагеря; глубина строя у них была равна ширине и каждая сторона квадрата имела тридцать стадиев. А конница, числом до пятнадцати тысяч, выехала во всем своем блеске, с шлемами в виде страшных, чудовищных звериных морд с разинутой пастью, над которыми поднимались султаны из перьев, отчего еще выше казались всадники, одетые в железные панцири и державшие сверкающие белые щиты. У каждого был дротик с двумя наконечниками, а врукопашную кимвры сражались большими и тяжелыми мечами.
Всадники не ударили на римлян прямо в лоб, а отклонились вправо и понемногу завлекли их в промежуток между конницей и выстроившейся левее пехотой. Римские военачальники разгадали хитрость противника, но не успели удержать солдат, которые сразу же бросились вдогонку, едва один из них закричал, что враг отступает. Тем временем варварская пехота приближалась, колыхаясь, точно безбрежное море. Тогда Марий, омыв руки, поднял их к небу и взмолился богам, обещая принести им гекатомбу; молился и Катул, также воздев руки и творя обеты Судьбе сегодняшнего дня.
Когда завязалось сражение, огромное облако пыли застлало воинам глаза, и потому Марий, первым двинувшийся преследовать врага и увлекший за собой свои легионы, упустил противника, пройдя мимо варварского строя, и долго блуждал по равнине; кимвры же по счастливой случайности натолкнулись на Катула, и самое жаркое сражение шло там, где стоял он и его солдаты, среди которых находился и Сулла. Бо;льшая и самая воинственная часть врагов погибла на месте, ибо сражавшиеся в первых рядах, чтобы не разрывать строя, были связаны друг с другом длинными цепями, прикрепленными к нижней части панциря. Римляне, которые, преследуя варваров, достигали вражеского лагеря, видели там страшное зрелище: женщины в черных одеждах стояли на повозках и убивали беглецов — кто мужа, кто брата, кто отца. (Плутарх; «Марий»; 25-27).
Битва с женами варваров, сообщает Флор, была не менее жестокой, чем с ними самими. Они бились топорами и пиками, поставив телеги в круг и взобравшись на них. Их смерть была так же впечатляюща, как и само сражение. Когда отправленное к Марию посольство не добилось для них свободы и неприкосновенности, женщины задушили своих детей или разорвали их на куски, сами же, нанося друг другу раны и сделав петли из своих же волос, повесились на деревьях или на оглоблях повозок. Царь Байорикс пал, храбро сражаясь в первых рядах. (Флор; I; 38). В плен было захвачено шестьдесят тысяч человек, убитых же насчитывалось вдвое больше.
Итогом Кимврской войны стало полное истребление вторгшихся племен. В I веке ещё сообщалось об обитании на берегах Северного моря небольшого племени кимвров, но потом всякие упоминания о них исчезают. Тевтоны как племя также исчезли, хотя их название продолжает использоваться как обобщающее наименование современных немцев.
Рим и его соседи в эпоху гражданских войн http://www.proza.ru/2011/10/05/329