От сотворения до сотворения, проходит так мало времени, я написала стихотворение, но оно мне не нравится.
Если носить это долго в себе, то может получиться что-то интересное и более содержательное. Но я так быстро скольжу от состояния к состоянию, что всё растворяется и превращается в ничто.
Растекаюсь жидкой небесной лужицей под обугленными ногами. От состояния к состоянию, это похоже на противостояние.
Нет толкнувшего за борт брусчатки колеса.
Величие внешнего мира. Во внутреннем опять война и ликвидация власти имущего. От случая к случаю, от злоебучего серого дня и метели дорожной.
Секунда выцветшего мозга, и расстояние всё время увеличивается.
Зачем ты это делаешь?
Не делаю. Само делается.
Вездесущий мрак испорченного зрения.
Вы когда-нибудь читали большие тексты с маленького экрана телефона? Я однажды читала до того момента, пока зрение не прояснилось, а потом опять вернулось в исходную точку.
Сколько парсек нужно покрыть, чтобы стать ближе к звезде? Её таланты не оспоримы.
Спор - дело семейное. Те, кто ими размножаются, умирают во цвете лет.
Лет у меня нет, зато есть зимы. И очередная на подходе. Уже стучится северным ветром в окно правого глаза. Ещё немного, и небо накроет Балтику.
Нет, спасибо, я пиво не пью. И шубы не шью. Вообще не умею шить. И вокруг нет ни души.
Задуши во мне все начинания, чтобы потом не грызли сомнения, правильно ли я поступаю.
Угол зрения меняется в зависимости от формы глаза. Форма чаще всего подходит для выпечки. Пеки зрачки, радужки, и все будут довольны.
Спектральный анализ покажет, что ты был прав. Здесь нет оправ, только конусы, иконы и иконостасы.
Стас, ты входил в Ленинград так, как вхожу в него я?
Выхожу и вхожу, вхожу и выхожу. И в этой динамике растворяюсь. Простые движения, а сколько истины. Больше, чем можно было бы подумать.
На мыло судей. Всех на мыло.
Это Голиаф и гольфы.
Гольфстрим стремается по-прежнему становится теплее. Холод его замучил и заковал в кандалы.
Вандалы взяли крепость, и крепостные стали раскрепощены.
По брусчатке центральной улицы гулял слон. Он был счастлив. Слоны в посудные лавки не входили, а этот, фарфоровый, вошёл и вышел. Его купили на распродаже.
Мне страшно даже подумать, о чём я подумал, увидев слона на центральной улице Васильевского острова.
Острова не уходят в море, как корабли, они возвращаются в начало улицы, чтобы сойти с орбит. Дело близится к обнулению.
Здесь темно. Время, спаси меня, достань из коробки Шарика. Шарик застрял в горшке и устал. Выдохся на полуслове, полужесте.
Свобода мысли поощряется или порицается? Это похоже на одно и тоже.
Просто не обращайте внимание на слона.