Так случилось, что охотником я стал уже лет в двадцать пять…
Впрочем, эта история будет хоть и небольшая, но достаточно интересная, а потому, возможно, стоит остановиться на ней подробнее.
Всё дело в том, что отец мой никогда не был охотником. Есть на свете такие люди, которые для того, чтобы зарубить курицу, готовы унести её в последний путь в соседнее село. Но лишить божью тварь жизни своими руками, он не мог. Потом уж проблем перед ним таких не было, поскольку я плотно занялся охотой, чему отец был рад, поскольку любая подобная проблема решалась «на месте» и без его участия. А ведь не так давно, в тяжёлые девяностые, скотины держали порядочно даже у нас на селе, то бишь, в районном центре. Мы с родителями на две семьи держали корову и пару телят – один сеголеток, а второй годовалый, естественно, на мясо, была и пара свиней, а также - коза или овца. Так что, скотины хватало, как и приплода. Это стало моей обязанностью, как и все тяжёлые работы от уборки навоза до первого выгона на пастбище, когда одичавшая за зиму в хлеву скотина пялилась на майское солнышко и взбрыкивала. Как, впрочем, и сенокос, длящийся с конца июня чуть ли не до сентября. Благо, в хозяйстве имелись и трактор, и косилка с телегой. Но это было уже потом, когда я уже уверенно держал ружьё в руках.
Детство же моё прошло почти исключительно на реке, с удочкой. Зимой и летом отец уговорами вытаскивал меня, наверное, с пятилетнего возраста на рыбалку.
Что такое рыбалка в наших краях знает только тот, кто рыбачил на малых реках. Нея – река небольшая, а потому и уловы на ней килограммовые. Поймал килограмм – хорошо. Три – отлично. Пятью можно хвастаться несколько лет, но есть и шанс, что тебе не поверят. Так что, для такого шустрика, каким я был в детстве, редкие, неуверенные поклёвки сороги были скорее наказанием тихой гладью воды, чем удовольствием.
Лес же, в котором я тоже вырос, собирая ли с бабкой и матерью ягоды-грибы, с отцом ли, тянул меня своей тайной: всегда и везде нам попадались следы лесных зверей – лосиные поглоды и заячий помёт, бобровые плотины на лесном ручье и медвежьи тропы в глухомани. Но увидеть самих зверей в лесу никак не удавалось. Как я ни пытался тихо двигаться, как ни старался не наступать на ветки валёжника, самое большее, что удавалось увидеть, это семенящая по краю поля полёвка. Так что, лес для меня был полон тайн, которые требовали, чтобы я их раскрыл.
Случилось так, что когда я уже жил своей семьёй, в соседях у меня прописался заядлый охотник моего возраста. Так слово за слово, общаясь с ним и слушая его рассказы, я поддался старому искушению раскрыть все тайны леса, и купил себе ружьишко. Старенькая горизонталка 16-го калибра имела неплохую кучность и на первых порах сослужила мне добрую службу. Потом уже, когда зверь, на которого мы стали охотиться, обзавёлся рогами и копытами, пришлось поднять калибр до двенадцатого, коим стал безотказный, хотя и тяжеловатый на плече ИЖ-27. С ним охочусь и сейчас. Добротная машинка, надёжная. Меня устраивает.
Вот так я и стал охотником. Ну а какой охотник без собаки, необходимость которой так быстро стала понятна даже начинающему.
Продолжение:http://www.proza.ru/2019/05/08/672