Глава 6. Засиделись

 
Игорь смотрел на полковника, ходившего перед ним со стороны в сторону, понимая, что он во всем прав.

- А я вас, лейтенант, зачем поставил командиром разведвзвода, а? Я же вам доверил такой сложный участок, но вы его профунькали.

Игорь ни как не мог понять, откуда здесь перед ним сейчас оказался начальник кафедры их высшего военного командного училища по тактической подготовке. Видно у полковника не сбылась его давняя мечта получить назначение на службу в общевойсковую академию, для этого видно он должен пройти Афганистан.

- Вы меня слышите, товарищ курсант? - полковник громко стукнул указкой по доске, висевшей на стене. – Вы же отвечали со своим разведывательным взводом за безопасность нашего прохода через это ущелье. Так? – гром и молния ударили из его рта и взгляда.

И Игорь почувствовал дрожь в своих руках и ногах.

- И пропустили душманов, которые установили на дороге мины перед движением нашей колонны. Да вас я сейчас за это отдам под трибунал! Давайте вашу зачетку! – и, схватив Князева за плечо, он начал с силой тормошить его.

Игорь открыл глаза. Было темно.

- Товарищ лейтенант, - громкий шепот Евтеева привел его в себя. – Ваше время, в смысле дежурить начальником караула. Я произвел смену часового только что. Муса заступил. Его сменит Смернихин через два часа, то есть в три утра. Он здесь, справа от вас спит. Колька! – сержант окликнул ефрейтора.

- Так точно, я здеся, товарища сержанта и лейтенанта, - доложил боец. – Я все поняла!

- Спокойно все было? – поинтересовался у Евтеева Князев.

- Да вроде. Как всегда душманы моргали фонариками в горах.

- Где? - всматриваясь в ночь с россыпью мерцающих звезд, спросил Князев.

- Да вон там, на востоке, - ладони сержанта, указывающей место световых вспышек, с помощью которых ночью передавали какую-то информацию друг другу душманские посты, было не рассмотреть, хотя его рука была совсем рядом.

- Понятно, отдыхайте, товарищ сержант, - и, потянувшись, лейтенант вылез из своего спального мешка. Встав на ноги, на ощупь сделал несколько шагов вперед, потом еще несколько - вправо, и, упершись рукой о каменный выступ, присел на него.

Вот-вот наступит рассвет в горах. Нельзя его пропустить. Свежий воздух холодком забирался через расстегнутый ворот комбинезона под мышки, к животу, остуживая горячее тело. Невольная дрожь прошла от подмышек к горлу, закладывая пленкой насморка носоглотку. А вместе с этим стали отбивать чечетку и зубы. Так было всегда, когда Игорь после сна выходил на свежий утренний воздух, и поэтому, напрягая мышцы тела, рук и ног, начал повторять и повторять размахивание рук, приседания. Такие упражнения, быстро нагревали тело, кровь «просыпалась» и бурными потоками от физического напряжения организма, шла по сосудам. А вместе с тем, через несколько минут и ушла гусиная дрожь, мешавшая сосредоточиться мыслям.
Кто-то из солдат во сне вскрикнул. Искать, кого беспокоят кошмары, не пришлось, тот парень снова погрузился в тихий безмятежный сон. 

- Муса! – окликнул постового Князев.

- Я тута, товарища лейтенанта, - ответил Мансуров.

- Сейчас подойду к тебе.

- Хороша, - зевая, ответил тот. И когда Князев потихонечку добрался до этого бойца, поздоровался с ним. – Салам аллейкам, товарища  лейтенанта.

- Доброе утро, - улыбнулся ему командир. – Что думаешь, будут душманы сегодня  лезть к ущелью через нас, или нет?

- Нета, товарища лейтенанта, - шепчет Муса. – Зачем им на смерть идти. Они хитрый.

- А в кишлаке могут находиться душманы?

- Товарища лейтенанта, здеся царандой и афганские войска рядом стоят. Душманы не дураки, жить хотят.

- Может и так, - согласился с солдатом Игорь и, присев, стал слушать ночь, как и замолчавший Мансуров.

Рассвет начинается в горах с легкой серебристой вспышки в небе, которая разрастающейся простынею тумана пробиралась к звездам, растворяя в себе их яркие и тусклые точки-лампочки. Минут через десять-двадцать проявляются в посеревшей мгле и очертания гор. Их неровные выступы все ярче и ярче освещаются лучами солнца, поднимающегося с той стороны. 

- Я вот на что обратил внимание, Муса, часть степи золотом отдает.

- О, рожь растет. Красота, товарища лейтенанта.

- А под горою степь, хотя еще можно было бы и эти полкилометра использовать под посадки ржи. Почему дехкане не сделали так? 

- Сама думала, - после небольшого молчания ответил Мансуров. – У нас дома в кишлаках вся земля в деле. А тут не знаю. Может для сена, может, не хватило семян.

Игорь задумался. И было о чем. Изучая Афганистан, он знал, что провинция Кундуза богата не только горами, но и землей, орошаемой небольшими речками, арыками, каналами, построенными дехканами сотни лет назад и занимающимися здесь сельским хозяйством. Но беда у местного крестьянина в одном, уж больно привлекательна эта земля, как и урожаи, собираемые ими здесь - риса, пшеницы, фруктов, не только властям, но и душманам. Банды Ахмад Шаха находятся рядом не только в Панджшере, но и здесь, и, устанавливая свою власть, грабят народ, отбирая у него все продовольствие.

Поднявшийся над неровной каемкой гор шар солнца, растопил в воздухе черные краски ночи, сделав его прозрачным.

- Красота, - прошептал Муса, смотря в степь, покрытую желто-серыми красками. – Как у нас в Таджикистане.

- Потом об этом поговорим, - сказал лейтенант. –  Буди всех. Начинается работа.

Перед бойцами Мансуровым и Кислым стояла задача контролировать горную часть местности, а Смернихин с Евтеевым отвечали за ее степную сторону. 

После получения докладов с отделений разведвзвода Николая Востросина и Владимира Сидорова, лейтенант, выключив рацию и спрятав ее в рюкзак, присел рядом с Евтеевым. 

- Судя по разговору с вчерашним бачаткой, душманы могут остаться в кишлаке, но не верится, что они в открытую, через поле, пойдут сюда, - поделился своим мнением с сержантом Евтеевым Князев. 

- Трудно сказать, - всматриваясь вдаль, ответил Иван. – Товарищ лейтенант, если бы они хотели устроить здесь минное поле на дороге, то выполнили бы эту работу перед рассветом. Это раз. Но так как наша часть будет с боевых действий возвращаться только послезавтра, то они это сделают через ночь. Причина, у них везде здесь есть глаза и неплохая связь между своими группами. Это два.

- А почему я должен надеяться на эти ваши предположения, товарищ сержант? – поправляя панаму на своей голове, поинтересовался Князев.

- Ну, война войной, а обед, как говорится, по распорядку. Этот регион продолжает жить своими делами. Сегодня и завтра по этой дороге из кишлаков  в столицу провинции, а может даже и в Кабул, пойдет ни один, а десятки обозов с разной утварью, товарищ лейтенант. Людям нужно торговать, этим они и живут. 

Отсюда на продажу везут мясо, крупы, муку, овощи, оттуда сюда, везут инструменты, одежду и так далее. Плюс в кишлаках есть маленькие магазинчики - дуканы, они тоже торгуют тем, что привозят из провинции. Не будут же душманы, глядя на это, постоянно ставить на дороге мины и потом их постоянно вытаскивать из нее, чтобы пропустить местных людей? Им за их смерти не заплатят, а только за шурави и военных.

- А через горы, думаете, душманы не пройдут сюда, чтобы уничтожить военную колонну?

- Да как не пройдут, товарищ лейтенант? Пройдут. Они же местные, все тропки знают здесь, - прокашлявшись, громче стал говорить Евтеев.

- А с той же стороны, как и с этой, стоит афганская пехота? По роте, кажется?

- Во-первых, они, почему-то находятся на дороге только перед и после ущелья. Если бы они еще стояли возле кишлака, то у нас с вами, товарищ лейтенант, и голова бы не болела. 

- Как вы думаете, а где могут располагаться кяризы (подземные проходы), если, конечно, они тут есть? - поинтересовался Евтеев.

- Вот и я, товарищ лейтенант, об этом думку думаю, - ответил Евтеев и, чуть приподнявшись, продолжил. – Скорее всего, они могут располагаться только по обочине поля, так как на нем они выращивают рожь. Но по обочине не рыхлая земля, а камень. Второе, вот посмотрите, в трех частях поля полосы кустарников.

- Где?

- Да вот, посмотрите все светло-рыжее поле, а в полукилометре отсюда что-то в виде лесополосы. Так у нас в Союзе селяне дороги для тракторов и другой техники делают, чтобы те при передвижении меньше уничтожали пшеницы, и так далее.

- Ну да, - согласился Князев, рассматривая ту, еле различимую лесополосу в рыжем поле. – Думаете, там и  может располагаться их кяриз?

- Трудно сказать., ну, а почему бы и нет.

- Нас окружают! – всего два слова, сказанные спокойным голосом Кислого, перевернули все с ног на голову.
 
-2 –
 
Солнце, чуть-чуть поднявшееся над еще сохраняющим тень ночи темно-серым скальным плато: двумя склонами, упирающимися в поверхность вершины, расположенной в километре, а может и в двух от них, - слепило. Подумать только, его небольшой шар, еще не успевший набрать своего дневного света – очень яркого желто-белого окраса, сейчас больше напоминало всего лишь краснеющую каплю плавящегося железа, катящуюся вверх по осветляемому небосклону. А оно уже не давало людям возможности не то, что наглядеться на себя, а и всматриваться под него, в очертания медленно осветляющихся стен скального рельефа.   

- Вон там, присмотритесь, - шептал боец, указывая пальцами на вершину еще темного ребрышка склона. – Вот снова, два, нет уже три белых пятнышка. Ну, вот они, товарищ лейтенант!

Князев, до боли в глазах, пытался рассмотреть под набирающимися яркость лучами солнца тех, двух, трех, а уже и четверых, двигающихся к ним душманов, но не получалось. И в очередной раз, вытерев слезу, наполнившую глаза, пытался различить через красную призму преломляющихся лучей, эти белесые точки. 

- Четыре, говоришь? – пару раз зажмурившись, спросил лейтенант. – А почему решил, что они нас окружают?

- Так посмотрите под увал скалы, что слева. Там, уж точно увидите пять точек.
И снова Игорь всматривается в еще толком и не освещенную лучами просыпающегося солнца скальную поверхность.

- Тоже ничего не видите, еклмн! – сплюнул Кирилл. – Товарищ сержант, а вы, видите? – он посмотрел через лейтенанта на Евтеева, лежавшего рядом с ним, и также, как и офицер, внимательно всматривающегося в склоны горы.

- Да, ты у нас боец, прямо как летучая мышь, не столько видишь мошкару, сколько ее осязаешь, - сказал с восторгом сержант.

- Да что вы говорите, товарищ сержант? – в голосе рядового Кислого появилась озлобленность.

- Никому не двигаться! – скомандовал, чуть слышно лейтенант. – Следите за целями и считайте их. Кислов, ваш правый склон, Смернихин, левый, Муса – за вами подножие скалы с зеленкой, сержант - степная часть. Моя северная часть, а повернувшись спиной к снайперу, начал всматриваться в горную часть.

- Может передать своим? - спросил сержант.

- Вы правы, Иван Сергеевич. Передайте по рации, но только, чтобы она не заскрипела громко.

- Да нет, вчера вечером и ночью переговаривался с ними, тихо работает.

- Мышь, черная мышь, черная мышь… - утренний голос сержанта, больше напоминал дальние раскаты грозы. – Что у вас?

Гу-гу-гу, раздавался ответный шум с рации.

- Похоже, духи двинулись к «горлышку». Будьте готовы и не двигаться, - Евтеев легонько кашлянул, и снова продолжил свой разговор. – Белая мышь, белая мышь, серая на связи.

Гу-гу-гу.

- Похоже покой закончился, белая мышь, скоро будет жарко, и даже очень, лисы проснулись, и очень голодные. Передайте это соседям, пусть смотрят не только вперед, но и за спину. 

Гу-гу-гу.

- Тоже заметили передвижение душман, - в ухо Князева прошептал Евтеев.

- Кто?

- Востросин. Он где-то в километре от нас у центра ущелья находится.

Князев стал всматриваться в вершину скалы, на которой предположительно, находилась группа разведчиков младшего сержанта Востросина.

- Похоже, действительно нас окружают, - прошептал он. – Огонь открывать только в крайнем случае, когда душманы будут рядом. – А сейчас, кс-кс, на каком они от нас расстоянии?

- В метрах двухстах.

- Уже скоро будут, - сплюнул Евтеев.

- Ну, да, - подавляя в себе нервозность, Князев посмотрел под себя, на камень, на котором лежал, и часто моргая, стал, как бы настраивать свое зрение. 

Ага, вот и каждая каемочка цветовой гаммы камня, теперь ему хорошо видна. Посмотрел чуть в сторону, на другой камень, и здесь много времени тратить не понадобилось, чтобы настроить резкость своего зрения, да и, что не менее важно, слеза перестала заполнять его глазные окуляры, раздраженные лучами яркого солнечного света. А теперь можно продолжить изучать местность, окружающую их.

- Пятеро. Что-то не пойму, такое впечатление, что двигаются не сюда, а по бокам слева направо, - предположил Кислов.

- Вот-вот и я о том же хотел сказать, - прошептал ефрейтор Смернихин.

- Белая мышь, сколько их у тебя? – отвлек внимание лейтенанта голос Евтеева.

Гу-гу-гу.

- Точнее!

Гу-гу-гу.

- Понятно. Отключаюсь пока, чтобы не сели батарейки. 

Гу-гу-гу.

- Ничего они не видят, товарищ лейтенант. Видно их радист только проснулся и такую чушь мелет, и сам не понимая толком, о чем говорит.

- Нужно передать их командиру, чтобы во все глаза кругом осматривался. Вы слышите, товарищ сержант? – повысил голос Князев.

- Киселев, давай сюда! Да рацию давай, тупица! – сорвался сержант.

- Успокойтесь - толкнул в плечо Евтеева Князев.

- Извините, - выдохнул Иван. – Эдик, подай рацию. Не выключил? Молодец!

Лейтенант посмотрел себе за спину, на радиста. Кого-то он ему напоминал: кряжистый, среднего роста, лицо широкое с выпуклыми нижними и верхними скулами, нос широкий, словно вдавленный в лицо.

- Только не торопитесь, товарищ лейтенант. Куда нам бежать, если толком ни в чем еще не разобрались, - в голосе Евтеева чувствовалась какая-то власть, которая пыталась подчинить себе лейтенанта.

И снова Князев, сжав челюсти, заставил себя промолчать, не срываясь в командирский эпатаж. Он прав, этот сержант, он прав(!), и сейчас никак нельзя поддаваться трусости. Никак!
 
Чем выше закатывался на южную сторону горных вершин солнечный шар, тем светлее он становился, а вместе с тем и ярче. И как не пытались бойцы прикрывать от его лучей свои глаза краями панам или ладонями, каменными выступами, - все равно это не позволяло им рассмотреть приближающихся душман, что вызывало дополнительную нервозность. А виной этому был всего лишь световой контраст: темнота в горном склоне и сильное освещение местности, на которой находилась разведгруппа лейтенанта Князева.

Лейтенант вроде нашел выход из этого положения, пытаясь боковым зрением, немножко кося свой взгляд влево, всматриваясь в одну из точек вдали, находить те светло-серые двигающиеся фигуры. Но почему-то их небольшое смещение с одной точки в другую, и потом возврат назад, создавали такое впечатление, что они не спускались с горы, как и не поднимались на нее, а оставались на месте. 

Князев понимал, что это всего лишь зрительный обман. Ну, просто не может быть такого, что душманы, настроенные уничтожить их, пришлых шурави, будут играть роли двигающихся мишеней. 

- Товарищ лейтенант, - в голосе снайпера появилась истерика, - что делать? Ну, прикройте мой прицел от солнца, что ли! Их же нужно остановить, а то подумают, что нас здесь нет.

- Нытья твоего только сейчас не хватало! - грохнул пронзительный фальцет из уст сержанта.

И снова вокруг воцарилась тишина, сменяемая громкими шорохами бойцов, их восклицаниями.   

- Похоже, никто нас из них и не думает окружать, - через несколько минут, выразил свое сомнение Князев. – Помните, товарищ сержант, когда вчера мы выходили из зеленки сюда, нам по дороге попались несколько колючих шаров?

Евтеев промолчал. Но Князев и не стремился к тому, чтобы сержант тут же ответил на его вопрос.

- В смысле, товарищ лейтенант? Перекати-поле, что ли? Колючки? – с удивлением спросил сапер.

- Ну, да, - согласился с ним Князев.

- Была, была, - затараторил Муса. – Я тозе видела, товарища лейтенанта. Я это тозе видела… 

- Вот и я о том же. Не они ли это там, в горах катаются? – предположил Князев. – Может душманы привязали их к веревочкам, а их концы закрепили камушками, вот и летают они, как шары поддуваемые снизу ветерком?

- А зачем им это? Вот чего я не могу понять, – подал голос сержант.

- А что бы мы прокололись сейчас, стали рассматривать их в бинокли, к примеру. По их бликам и вычислят нас, где мы находимся.

- А-а-а, чтобы выявить, где мы на-хо-о-димсяяя-я, - голос Евтеева стал мягче, за счет чего последний слог растворился в воздухе как слабеющее эхо в горах. 

- Давай-ка сыграем с этими душманами в их игру.

- Как это сделаем, товарищ лейтенант? – спросил Евтеев. – Блеснуть им в ответ сейчас биноклем, что ли?

- Это хорошее предложение, только не отсюда, а оттуда, где нас нет, и не должно быть. И чтобы это место нами хорошо просматривалось, как и душманами. Вот только чем блеснуть, а?

…Место, для начала игры, решили расположить в низине, в самой подошве скалы, в которую упиралась «зеленка». 
 
- 3 –
 
Прошел час, за ним второй, третий. Солнце поднималось к своему зениту, и становилось все жарче и жарче. А душманы так и не клюнули на попытки Смернихина пускать солнечных зайчиков с той скальной пики, на которой они вчера вечером немножко задержались, ища подходящее место для остановки. 

- Оставаться здесь - это глупая затея, - в какой раз со вздохом повторял одну и ту же фразу сержант Евтеев. – Нужно к нашим группам возвращаться, чтобы охранять это «горлышко», това-арищ лейтенант. 

«Может и глупо оставаться здесь, - не вслух согласился со своим замкомвзвода Князев, - но не стоит торопиться».

- Товарищ лейтенант, что вы молчите? – стал раздражаться Евтеев.

- Я не понял, товарищ сержант, вы, где служите? – сквозь зубы прошептал Князев.

- В разведвзводе. Ну, в армии.

- Не похоже! - сплюнул в сторону Игорь.

- Ну, бездельничаем же мы здесь, товарищ лейтенант.
Солдаты, невольно ставшие свидетелями первой перепалки своего сержанта с новым командиром - лейтенантом, молчали.

«Терпение у разведчика, главная черта характера», - заставлял себя задержаться еще хоть на некоторое время на этом участке, думал лейтенант.

Щелчок, раздавшийся слева с присвистом, для Князева был неожиданным, и он невольно вздрогнул с испугу, и стал осматриваться по сторонам. Второй щелчок с присвистом и звук покатившегося камешка по склону горы, дал понять Игорю, что таким способом хотел о чем-то ему сказать или предупредить снайпер, расположившийся в нескольких метрах над ними.

- Кислов, что видишь? – спросил лейтенант. 

Но поднявшийся ветерок, похоже, и не донес его вопроса, заданного шепотом, к ушам Кирилла, и, поэтому лейтенант стал самостоятельно искать цель, которую видел снайпер.

То, что противник мог двигаться по склону горы, находившемуся напротив них, Игорь не сомневался, и поэтому стал медленно осматривать его сверху вниз. Звонкий щелчок затвора винтовки, раздавшегося вверху, подтвердил, что снайпер наблюдает за противником. Но, где он? Почему молчит?

- Блин, прям как прозрачные! – тихо воскликнул Евтеев.

- Где они? – спросил у него Князев.

- Почти под нами, - ответил Иван.- В метрах пятидесяти.

Игорь опустил глаза, и стал рассматривать небольшую скальную выемку. И, пожалуй, если бы под ними не находилась светло-серая известковая полоса, то он навряд ли бы заметил несколько темно-серых фигурок людей, двигающихся в сторону зеленки. 

- Их, похоже, семеро, - прошептал сержант.

- Уж больно смело идут, открыто.

- Хозяева, - согласился с лейтенантом Евтеев. – Можно я пойду вместо Мусы к саперу?

- Иван, а, думаете, Мансуров не справится с этой задачей?

- А зачем именно он должен за ними следить? – вопросом на вопрос ответил Евтеев.

- Их язык знает. Пусть крадется и слушает. 

- Муса! – окликнул Мансурова сержант. – Только смотри мне, блин, не нашуми там. Чтобы…

- Естя, товарища командира, - усмехнулся Муса и пополз вниз.
Полз громко, отметил про себя Князев, но окликать солдата не стал, было уже поздно. 

- Я потом его прибью, когда вернемся с операции за этот шум! - также со злостью отреагировал на громкое передвижение Мусы Евтеев.

- Когда вернемся, - поддержал своего заместителя лейтенант, продолжая наблюдать за местностью.

Время после ухода таджика Мусы Мансурова тянулось очень медленно. Особенно первые полчаса.

- Молчат, - раздался голос Евтеева.

- Да, да, - согласился с ним Князев.

- Хоть бы стрельнули, что ли.

- Зачем? – спросил Игорь. – Как раз этого я и не жду.

- Да я с вами согласен, товарищ лейтенант. Сорок три минуты прошло. Думаете, душманы уже добрались до Смернихина? – сержант ударил кулаком по камню.

- Давайте, пока, не будем отвлекаться от наблюдения, товарищ сержант! - сухо ответил ему лейтенант, пытаясь и дальше придерживаться своей командирской линии в отношениях с подчиненным.

- Есть - ответил с раздражением тот. - Кислов, что там у тебя? Ну, чего молчишь?

- Пусто, - раздался тихий голос снайпера.

Солнце палило нещадно. Спасал ветерок, но не свежестью, ни прохладой, а теплой волной воздуха, высушивающего капли пота, катящиеся из-под панамы по виску на верхние скулы, или капающий на нос и щеку со лба.

«Два часа дня. Это значит три часа прошло, как ушел Муса, - размышлял Князев. – И тишина. Интересно, душманы вышли на сапера? Если да, то куда потом направились? Куда? Пошли к дороге, чтобы установить мины? Глупо. И они это знают, так как сразу будут убиты охраняющими ту часть дороги шурави с афганскими солдатами.
Второе. Они могут и не идти к дороге, а направиться к своему складу с оружием, который находится где-то рядом с нею. Или в кишлак? Но что там им делать?

- Слышали? – раздался звонкий голос Кислого.

- Что? – не понял Князев.

- Так что-то вроде трех щелчков, - ответил боец.

- Опа-а! – лейтенант посмотрел на разомлевшего ото сна Евтеева. И вместо того, чтобы толкнуть его, усмехнулся, сняв тем самым с себя напряжение.

«Прокололся ты, сержант. А то строишь, из себя супера».

- Евтеев! – громко прошептал Князев.

- Да, да, извини-ите, товарищ лейтенант.

- Повторите, Кислов!

- Три выстрела прозвучали, похоже, оттуда. Ну, в смысле, с зеленки.

- С зеленки! – отпрыгнув назад за каменный выступ, и вскочив на ноги, Князев пытался понять то, что ему сейчас нужно делать.

- Выстрелы из автомата, одиночные, - высунулся снайпер из своего гнездышка, «свитого» на скальном ребре под каменным навесом. 

Игорь смотрел то на него, то на Евтеева. 

- Из зеленки, думаешь? – переспросил у солдата сержант.

Тот в ответ пожал плечами.

- Товарищ лейтенант, разрешите я сейчас спущусь и во всем разберусь?
Князев покачал головой.

- Ну что, что делать? – глаза сержанта, буквально всверливались в глаза Князева.

– Там же…

- Носовой платок достаньте и утрите слезы! Сер-жант! – повысил голос Князев. 
Евтеев сломался: сел на камень, ухватившись обеими руками за ствол автомата, упер подбородок в дуло.

- Все по местам, - в голосе Князева чувствовался металл.

радист, ухватив рацию, сбежал вниз…

Где-то вдали раздался гром, эхо которого разносилось по горам.

Взглянув вверх, не безоблачное небо, лейтенант невольно позавидовал тем, кто сейчас находился под облаками, а может даже под освежающим ливнем. Во рту пересохло, и с каким удовольствием он сейчас бы ловил капли дождя, льющегося с неба.

- Сюда доходит канонада, - кто-то сказал из бойцов.
И лейтенант пристыдил себя…
 
 - 4 –
 
Муса со Смернихиным вернулись перед закатом солнца. Уставшие и раздосадованные. Душманы даже не приблизились к ним, по той, дальней стороне от дороги ушли по «зеленке» в сторону степи. 

- И что? Перед вами же ни кто и не ставил задачи их сопровождать, - успокоил солдат Евтеев.

 - А я пошла, - опустил глаза Муса. – Шла за ними, шла, а они там пошла, - и стал показывать себе под ноги указательным пальцем. - Я так думала.

- В кяриз? – догадался сержант.

- Похожа. Ну, а я туда тоже пошла. Они с кишлака.

- Не понял, - посмотрел на Мансурова Князев. – Как это понять? 

- Винтовка у них и все, - прищурившись, смотрел на лейтенанта таджик. – Не смотрела назад, когда шла. Не боялась. Би-истро бижала. Вот скока их, - и показал семь пальцев.

- Они не душманы, думаешь? 

- Не знаю, товарища лейтенанта. Громко говорила, что нужно есть им. Они голодная, кушать надо.

- Ну, не тяни резину, Муса! – стал торопить таджика Евтеев.

- Не знаю, не говорила они много.

- А как же ты расслышал их разговор? – спросил радист.

- Так я тоже бежала. Я так поняла, что они душманы, но с этого кишлака. Там живут, а может не душмана. Не знаю. Но у них винтовка. Здесь ходила, туда пошла, что я знаю, товарища лейтенанта. Кушать хотят, значит, обедать хотят.

- Ну, у тебя и мысли, расхохочешься, Муса, - вздохнул Князев. - Так, так, что же делать? – посмотрел на сержанта лейтенант. – Может нам у кяриза засаду сделать?

- А зачем? – спросил тот.

- Да уж, - посмотрел на солнце, уже давно спустившееся со своего зенита и все ближе и ближе приближающегося к горизонту, на фоне неровной гряды из скал.

- Завтра наша часть будет возвращаться. Может, успеем сейчас пробраться к своим? – предложил сержант Евтеев.

- Там теплее, - улыбнулся лейтенант, - и безопаснее. Да, Иван Сергеевич?

- Ну, а что делать, - сдавив губы, с прищуром смотрит на Князева сержант. – Канонада за весь день все громче и громче становилась, значит, наши приближаются к нам, все ближе и ближе. Значит все, война идет к концу своему.

- Но это еще не говорит о том, что они будут возвращаться на день раньше запланированного, товарищ сержант, - повысил голос лейтенант.

Последняя фраза Князева поставила сержанта в тупик.

- Наверное так, товарищ лейтенант. Не знаю, - опустил глаза Евтеев.

- Ладно, бойцы, сейчас поужинаем и, кто отдыхать, а кто на караул заступит. Товарищ сержант, распределите, кто за кем будет заступать в караул. Смена двух часовых через каждый час, в том числе и мы с вами постоим. Все сменяются самостоятельно, будят тех, кто за ними заступает в караул.

- Есть, - ответил Евтеев.

- Хотя, есть идея, - Князев посмотрел на солнце, потом на часы. – До группы Востросина сколько идти, товарищ сержант?

Евтеев задумался.

- Когда за вами шли, минут сорок до «зеленки» спускались, - сказал радист.

- Ну, где-то так, - согласился с Киселем Евтеев. – И сюда с того места, с зеленки, столько же. А что?

- Смотри, - чуть-чуть приподняв голову, Князев показал рукой под скалу, на которой они расположились.

- Еклмн, - воскликнул сержант Евтеев, увидев внизу группу людей в афганской одежде. – Не ошиблись мы, значит, душманы рядом. Вот нагрузились а. Мясом, скорее всего, крупой, мукой.

- Было семь человек, а теперь, Кислов, сколько их? – лейтенант вздохнул, всматриваясь в подъем на скалу, находившуюся напротив них.

- Четырнадцать, нет, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать. Товарищ лейтенант, их восемнадцать, и всего трое с винтовками идут сзади них, пустые. А нет, у каждого из них еще по винтовке за спиной. А все остальные с баулами идут. Еду, похоже, несут к своим душманам, - сделал вывод боец.

- Муса, а почему они мясо несут наверх, а не гонят скот вместо него, - поинтересовался Князев.

- Скот? – не понял Мансуров.

- Ну, коров, барашек, - объяснил Мусе, лежавший рядом с ним ефрейтор Смернихин.

- А-а, так отара долго идет, нужно гнать быстро. А мясо не надо гнать, а надо нести.

- А кушать они его, как думаешь, когда будут? – спросил у таджика Князев.

- Не знаю, товарища лейтенанта. Утром, может, ночью. 

- Так что, товарищ лейтенант, мне бежать к Сидорову? – подполз поближе к Князеву Евтеев.

- А почему к Сидорову?

- Так его группа на самом краю находится. Ну, а я отдохнувший, я быстро. А что нужно? Может, их сюда вызвать для усиления? – быстро говорил сержант.

- Правильно думаешь, но мне нужен Востросин. У него же пулемет?

- Так точно, ротный, а у Сидорова ручной пулемет.

- Тогда так, пусть Востросин отправит бойца с пулеметом к Сидорову, там, товарищ сержант, и встретите его, и приведете сюда. 

- Думаете, душманы ночью двинутся к ущелью, товарищ лейтенант? - голос у Евтеева стал сухим.

- Не знаю. Но к этому нужно готовиться. Если это будет малая группа душманов, то вопросов нет. А если крупная! Тогда вот в этом сужении, - Князев показал на спуск со скалы под собою, - или, чуть дальше, на выходе у зеленки их и встретим пулеметным огнем. 

- А может лучше нам сразу спуститься туда? – предложил сержант.

- Не тяните время, Евтеев. Здесь вас будем ждать с пулеметчиком. Только аккуратнее, и не забывайте, солнце уже садится, так что времени у вас полтора часа. Торопитесь, не пуха вам.