В одном из кубинских госпиталей находился советский сотрудник после тяжёлой черепно-мозговой травмы с изменениями психики (явления лобной психики), то есть он был не полностью адекватен. Начальник приказал мне вылететь в госпиталь Санкти-Спирити, забрать нашего соотечественника и доставить его в Гавану.
Из Гаваны я вылетел на двухмоторном двухместном маленьком самолёте «Пчёлка», чехословацкого производства. Лёгкий, с короткой полосой разбега, с уютной кабиной, почти бесшумный (в кабине мы разговаривали с лётчиком, как в автомобиле), он покорил меня. Но на нём можно было лететь только до Санта-Клары – там был подходящий аэродром, а дальше на вертолёте «МИ-4», который уже ждал меня.
Лётчик – белый кубинец и механик вертолёта - негр, встретили меня на аэродроме, и повели к своему «Аппарату». Мне уже приходилось летать на вертолёте (на больших манёврах в Белоруссии требовалось срочно доставить в госпиталь больного с Острым аппендицитом, что я и сделал, сопроводив его). Поэтому я уже был знаком с особенностями полёта вертолета и был спокоен. Мы вылетели из Санта-Клары и взяли курс на юго – восток. Полёт прошёл нормально, и мы приземлились прямо на территории госпиталя Санкти – Спирити.
Пока оформили документы на передачу больного, пока его собрали и вывели, стало вечереть. А в тропиках сумерки очень быстро переходят в сплошную темноту.
Зная, что ночные полёты над островом Куба в то время были запрещены, я предупредил об этом лётчика, но он ответил, что до ночи мы успеем долететь до Санта-Клары. Соглашаясь с ним, я сказал:
- Пожалуй да, ведь Вы сможете по радио связаться с аэродромом.
- Нет, - ответил лётчик, - у меня радио не работает.
- Ну, тогда подайте сигнал нижними фарами.
- Так фары тоже не работают, - успокоил он.
А тем временем уже почти стемнело. Но «летуны» продолжали готовить вертолёт к полёту. Вот лётчик сел в кабину, запустил мотор и начались хлопки, «выстрелы» в карбюраторе, вертолёт завис на высоте полутора метров, а потом сел. Мы завели больного в салон, я тоже вошёл. И лётчик приподнял машину. Но резкие хлопки в моторе заставили его опуститься. Механик засунул руку куда – то в мотор (думаю - к карбюратору), что-то там подкрутил, работа мотора улучшилась, и он тоже сел в кабину.
Мы взлетели, курс на северо-запад, на Санта-Клару, где ждала нас «Пчёлка». Через двадцать минут полёта , вновь появились хлопки в моторе, это меня очень обеспокоило и я решил принять возможные меры для относительной безопасности. Салон вертолёта был оснащён санитарными лямками (для крепления носилок), я их связал и усадил на эту петлю больного, а на вторую сел сам.
Ситуация ухудшалась: кроме хлопков появились перебои в работе, в такие моменты вертолёт начинал терять высоту, в иллюминаторы с напором влетал воздух, но лётчик как-то умудрялся опять запустить двигатель и полёт продолжался ещё несколько минут. Потом всё повторялось. Состояние – не передать .
Вот внизу показался посёлок, Эль Пласетас. На окраине его виден был кафетерий, там стоял мужчина, что-то пил и смотрел в небо – на нас. А мы с хлопками, остановками работы двигателя продолжали полёт. Вот мотор заглох, и стал быстро терять высоту, воздух засвистел в иллюминаторах и я подумал, что это – конец. Но лётчик сумел перейти на авторотацию и тем замедлил скорость падения.
Упасть мы всё же упали, но провидение дало нам шанс: вертолёт упал в какой-то овраг, прежде коснувшись его края лопастями. Нас закружило, затрясло, ударило о стенки, ещё обо что-то, и всё стихло.
Но через минуту раздались сирены, яркий свет фар осветил овраг и лежащий вертолёт, из машин выскочили вооружённые люди. Это полиция и народное ополчение приступили к захвату «диверсантов». Но вертолёт, лётчики и пассажиры оказались «свои», и нас сразу же отвезли в местную больницу, замазали ссадины и синяки, и уложили в кровати. А неадекватный больной так и не понял, что произошло.
Наутро я сообщил Начальнику о происшествии, и он искренне обрадовался, что я и пациент живы, но, думаю, потому, что не получит взыскания. Начальник предложил прислать другой вертолёт, но я категорически отказался: хватит мне воздушных приключений. В Гавану вернулись на УАЗике.
И на этот раз судьба меня пощадила.