В дороге.
( «Тайная дума быстрее летит»)
Какие только думы не заползают в сознание, когда бываешь в дороге. В особенности, когда не ты за рулем авто, а кто-то другой. Нет никакого напряга в мыслях. Расслабленно о чем-либо думаешь под впечатлением увиденного - и прямо по дороге, и слева, и справа. Всё, что встречаешь, видел как будто тысячу раз, а воспринимаешь как что-то необычное, новое. И вёрст от Железногорска до Орла ста не наберется, и по времени всего полтора часа небыстрой езды, а душа успевает наполниться необыкновенным состоянием, которое я называю дорожным.
Изорванный воздух свистит ветром за бортом машины; шуршат шины, постукивают на стыках асфальта колеса, и в сознание вонзается «Попутная песня» М.Глинки на слова Нестора Кукольника «И быстрее, шибче воли Поезд мчится в чистом поле. Нет, тайная дума быстрее летит, И сердце, мгновенья считая, стучит…».
Мелькают вёрсты. Зрение мгновенно пытается запечатлеть и оставить в памяти оживающее весеннее пространство.
Вот движутся куда-то назад в редком пару еще не вспаханные пажити; мелькают разбуженные теплыми лучами изумрудные поля, обочины, покрытые шелковистой травой; внезапно вспыхивают зеленым пламенем березки в убегающих прочь перелесках; высвечивается белым цветом терновая балка; не освобожденные от прошлогоднего чернобыла выглядывают остовы бывших колхозных ферм.
Вот стремительно надвигается на тебя чужая судьба, которая глядит черными глазницами – ни дверей, ни окон – хата-сирота, покинутая навсегда жильцами. Тут, должно быть, поселилась навеки страшная безнадёга тишина: ни голоса человечьего, ни собачьего лая, ни внезапной петушиной песни... Тревожная тишина. Пугающая пустота.
Вот внезапно открываются перед тобой вишневые сады, все в белой кипени, а за этой кипенью давно обжитые курские, а затем орловские деревни. Кивнешь им на разные стороны, и снова поля, леса, овраги и балки, а в некоторых - пруды с синими небесами, отраженными в них.. Только по берегам ни души. Как будто исчез куда-то человеческий род. Тут туча за тучей русская тоска тянется за тобой, цепляется за бока автомобиля, желая его притормозить хоть на какое-то время. Если остановиться, то сполна ощутишь, как горька здешняя земная тишина, при которой намолчишься до слёз.
Но едешь дальше. Летит под колесами лента серой дороги. По-прежнему являются взору и мгновенно проносятся в смиренном покое тополя, вётлы, осины, ели, сосны… И поля, поля – без конца и края. Ко всему мгновенно явленному миру испытываешь необъяснимую, неразгаданную любовь, которую Михаил Лермонтов назвал «странною».
Любовь без надежды и веры на то, что может что-то поменяться, измениться?
А в синей дымке - дорога. Она как бесконечность. По ней - с одной высотки до другой - взлетает к самому окоёму узкая её лента. И так без конца. Вьется и вьется она от самого порога через луга, поля и леса, холмы и лога неведомо куда. Как наша жизнь, которая летит, летит, не меняя коней. Лишь попутная птица делит с тобой эту бесконечность и убегающую куда-то даль.