Здесь стоит отметить возникновение так называемых дружеских кружков и особенно кружков А.И. Герцена и Станкевича Н.В., появившихся в начале 1830 гг. в среде студентов Московского университета. Куда более важную роль, чем прежде, начинают играть периодические издания, особенно толстые журналы. Поначалу это были «Московский телеграф, «Телескоп», позже - «Отечественные записки» и «Современник». Затем в Петербурге с 1845 по 1849 гг. функционировал кружок петрашевцев. Молодая интеллигенция, среди которой был и Ф. Достоевский, собиралась по пятницам на квартире у М. Буташевича-Петрашевского и т. д. Вскоре на эти собрания проник агент тайной полиции и 22 апреля 1849 г. наиболее активные члены кружка были арестованы. Назначенную на 22.12. смертную казнь Николай I заменил на различные сроки каторжных работ и 21 чел. был отправлен по этапу в Сибирь... 17 июля 1826 г. начальник Главного штаба И.И. Дибич разработал секретную директиву, в которой по повелению царя подробно определил порядок «рассылки по назначению» осужденных декабристов. Их отправляли мелкими партиями в течение 1826-1827 гг. Особо опасных для трона преступников предполагалось везти по «кандальному тракту» от Петербурга до Иркутска через Ярославль, Вятку, Пермь, Екатеринбург, Томск, Красноярск. Арестантов заковали в «железа», переодели в серые куртки и штаны грубого солдатского сукна. 21 июля 1826 г. на 4-х телегах в сопровождении фельдегеря и 4-х жандармов в Сибирь отправилась первая партия ссыльных: В.Л. Давыдов, А.З. Муравьёв, Е.П. Оболенский, А.И. Якубович.
23 июля со второй партией по этапу уехали С.Г. Волконский, С.П. Трубецкой, братья Борисовы. До 4 августа увезли ещё 19 декабристов, затем отправка временно прекратилась - не хватало сопровождающих, а гнать декабристов с колоннами других каторжников правительство не решалось. Хотя такие случаи и были отмечены, например, по этапу пешком за 7 тыс. верст с уголовными колодниками были отправлены А.Е. Мозалевский, В.Н. Соловьёв, И.И. Сухинов... Три месяца добирались до своих «каторжных нор» первые сосланные декабристы. В конце октября 1826 г. они были доставлены на Благодатский рудник. Декабрист Н.А. Бестужев вспоминал, в каких тяжёлых условиях везли в Читинский острог его брата Н.А. Бестужева, И.И. Горбачевского, А.П. Барятинского и его самого. Кормили плохо, не давали отдыха, гнали и загоняли курьерских лошадей так, что жизнь ссыльных часто висела на волоске... Не доезжая Тобольска, в каком-то небольшом городке, декабристов ожидал сенатор А.Б. Куракин. Он имел специальное поручение, вежливо поинтересоваться о нуждах арестантов. Безусловно, как демонстративным издевательством со стороны царя, этот контакт иначе было не назвать. В Читинском остроге были собраны около 70 каторжан. Имелись арестанты и на Зерентуйском руднике. Условия работы на всех рудниках были тяжелейшими и особенно досаждали оковы, которые сняли только в 1829 г. Отдых в казематах вместе с насекомыми было трудно назвать отдыхом, да и кормили всех скверно. Но особенно тяжело переносили каторжники различного рода оскорбления и унижения со стороны коменданта и охраны.
В Сибири декабристов старались постоянно перевозить с места на место, дабы исключить возможность возникновения тайного сибирского общества. А в Петербурге, столь бурное начало правления Николая I, заставило его всё же задуматься о необходимых преобразованиях. В итоге, всё царствование носило двойственный характер. Стараясь максимально консервировать существующие порядки и состояние общества, император один за другим создавал секретные комитеты для обсуждения проектов возможных перемен. Уже 6 декабря 1826 г. собрался секретный комитет во главе с Кочубеем и Сперанским, который должен был ответить на вопрос Николая Романова: «Что ныне хорошо, чего оставить нельзя и чем заменить?» Однако все предложения комитета так и остались на бумаге. После этого М.М. Спаранский стал работать над изданием «Полного собрания законов Российской империи» и «Свода законов. 20 апреля 1829 г. был создан очередной закрытый комитет, чтобы ещё раз изучить предложения Кочубея, касающиеся крестьянского вопроса. Глава комитета князь Куракин составил проект, по которому гос. крестьян могли бы переселить в малозаселённые губернии и превратить в наследственных арендаторов земли. Снова всё закончилось безрезультатно. Прогресс в обсуждении крестьянского вопроса наступил только в 1835 г., когда в марте снова был создан секретный комитет под началом графа Киселёва. Теперь гос. крестьяне становились арендаторами земли, на которой они работали. Правительство проводило политику их опекунства, обеспечивая крестьян посевным материалом и медобслуживанием.
ДЕКАБРИСТЫ И ИХ ЖЁНЫ В ССЫЛКЕ
Барщина полностью заменялась оброком, и все крестьяне равномерно наделялись землёй. С этого времени положение 19 млн. гос. крестьян, живших в Российской империи, значительно улучшилось. Положение же помещичьих крестьян слегка изменилось после 1842 г., когда закон стал разрешать помещикам отпускать крестьян, наделяя их землёй по своему усмотрению. Такие крестьяне стали называться «обязательными...». Спустя некоторое время за осужденными декабристами последовали в Сибирь их отважные жёны, невесты, матери, сёстры. Им приходилось преодолевать многочисленные препятствия со стороны властей, родственников и т. д., но они шли на добровольное изгнание. Ради того, чтобы жить рядом с близкими им людьми они жертвовали всем и с большим трудом добивались разрешения у Николая I на отъезд. Приходилось подписывать документ, в котором говорилось, что они превращаются в жён ссыльнокаторжных с потерей всех дворянских прав и привилегий. «Дети, которые родятся в ссылке, поступят в казённые заводские крестьяне», - гласила подписка. А тех, что родились до восстания, брать с собой запрещалось. Но и это не останавливало женщин, у которых по приезду изымались все деньги и драгоценности. В 1842 г. царь разрешил детям декабристов-поселенцев поступать в казённые учебные заведения при условии отказа их от фамилии родителей. Никита Муравьёв, как и Волконский с Трубецким, не принял этой «милости». 28 января 1827 г. в Иркутске встретились княгиня М.Н. Волконская и жена Никиты Муравьёва - А.Г. Муравьёва.
Она везла каторжным декабристам стихотворение Александра Пушкина - «Послание к узникам» («Во глубине Сибирских руд...»), а лицейскому другу великого поэта И.И. Пущину - стихи «Мой первый друг, мой друг бесценный!...». Александрина Муравьёва переписала послания Пушкина на носовой платок и выучила их наизусть. Она же рассказала, что поэт с грустью говорил ей: «Я очень понимаю, почему эти господа не хотели принять меня в своё общество: я не стоил этой чести». А.И. Одоевский, находясь в Сибири, сумел передать настроения ссыльных товарищей по восстанию на Сенатской площади в стихах. Фраза: «Из искры возгорится пламя» (ответ на знаменитое послание А.С. Пушкина) стала бессмертной. За первыми героическими жёнами-декабристками Е.И. Трубецкой, Волконской, Муравьёвой на каторгу последовали А.И. Давыдова, Н.Д. Фонвизина, Е.П. Нарышкина, А.В. Ентальцева (Читинский острог), М.К. Юшевская, А.В. Розен (Петровский Завод). В 1838 г. в Селенгинске обосновались мать и сестра декабриста К.П. Торсона; в 1847 г. - изгнанницами стали немолодые уже сёстры ссылных Бестужевых, Елена, Ольга, Мария. Их мать, не получив царского дозволения на переезд с дочерьми, от горя скончалась. П.М. Муравьёва приехала к мужу в Верхнеудинск со своими сёстрами - княжнами Шаховскими (Варвара была невестой декабриста П.А. Муханова, а Марфа стала второй женой А.Н. Муравьёва после смерти старшей сестры). Огромные сложности на пути к своим женихам преодолели француженки П. Гебель (в замужестве П.Е. Анненкова) и К. Ле-Дантю (после венчания К.П. Ивашёва).
Декабристки старались скрасить тяжкую жизнь всем обитателям острогов, были им утешением, брали на себя труд писать сотни писем от имени лишённых права переписки арестантов, через родных выписывали в столицах необходимую литературу, врачевали раны от кандалов. Женщины образовали небольшую колонию. «Всё было общее - печали и радости, всё разделялось, во всём друг другу сочувствовали. Всех связывала тесная дружба, а дружба помогала переносить неприятности и заставляла забывать многое», - писала впоследствии Анненкова. Особенно много внимания уделяли они тем, чьи жёны так и не смогли добиться разрешения на отъезд в Сибирь или отреклись от ссыльных. Таким образом, несмотря на каторжные работы и нищенский быт, декабристы, поддерживаемые «секретными барынями» (так звали в народе жён ссыльных), испытывали чувство внутренней свободы. Они жили сознанием величия дела, за которое пошли на жертвы, стремились к новым знаниям. В Читинском остроге декабристы устроили «каторжную академию», где учились друг у друга: лекции по военной истории читал Н.М. Муравьёв, математике обучали И.И. Горбачевский, Н.В. Басаргин, П.С. Бобрищев-Пушкин; физике, химии и анатомии - доктор Ф.Б. Вольф; астрономии - Ф.Ф. Вадковский; занятия по истории русской литературы проводил поэт А.И. Одоевский; по философии - Е.П. Оболенский; по русской истории - А.О. Корнилович и П.А. Муханов. В казематах была общая библиотека, в которой находилось более 6 тыс. томов.
Продолжение следует в части 10 http://proza.ru/2020/08/14/2121