Он вошел во врата, ведущие на территорию Цитадели. Медленно, на совершенно не гнущихся ногах, приблизился к телу Элайры. Дождь смыл с нее и травы рядом кровь. Сейчас казалось, что она спала. И только огромная, ужасная рана на животе, выдавала ее смерть. Кожа девушки уже приобрела нехарактерный, слишком белый цвет, а края раны посинели. Надо было сначала ее похоронить… Но его ярость оказалась сильнее разума. Что ж… Хотя бы сейчас… Странник аккуратно взял ее на руки, словно бы она не была мертва, а действительно спала, и понес в лес. Дождь шелестел в кронах деревьев, а сами они были мрачны и тоскливы. Вечный полумрак их тени стал настоящей беспросветной тьмой. Гнетущей, молчаливой и холодной тьмой, моментально скрывшей шагнувшего в нее демона.
Даймонас брел сквозь толщу деревьев, неся на руках тело Элайры. Он не обращал внимания на ветки, которые начали хлестать его лицо, стоило ему сойти с тропы. Ледяные капли воды падали на его тело, от чего демон быстро остыл, и его тело начала колотить мелкая дрожь. Не обращая никакого внимания на нее, он все тем же медленным, понурым шагом дошел до высокого дуба, под которым они часто играли в детстве. Аккуратно положив тело Элайры под него и облокотив ее спиной о ствол, он дрожащей от тоски и злости рукой убрал прилипшие к ее лицу волосы. Его лицо скривила усмешка, в которой не было ни радости, ни веселья. А только пустота, горе и боль. Очередная капля упала с листвы дерева на лицо девушки, попав на ресницы, и начала стекать, подобно слезе. Демон смахнул ее рукой, отошел от тела и начал рыть землю у корней дерева, не обращая внимания ни на боль, ни на грязь, которой покрывалось его тело с каждым комком грязи, в которую превращалась земля.
Много времени ушло у него на это. Но яму выкопал он приличную. Почти в свой рост глубиной, и в длину достаточную, чтобы положить в нее тело девушки. С трудом, цепляясь за корни тяжелыми от усталости руками, он выбрался из ямы и обессиленный рухнул рядом с холодным трупом. Дождь и не думал кончаться, а, казалось, лишь усилился. Вот уже и молнии сверкали совсем рядом, их яркие вспышки были хорошо заметны в просветы листьев. Немного отдохнув, он кое-как поднялся, опираясь грязными, практически черными от земли, руками о свои колени. Постояв немного и придя в себя, он взял на руки девушку и с тяжестью в душе бросил ее тело в яму. В последний раз взглянув на нее, он резко отвернулся и подошел к куче земли, тут же приступив к засыпанию импровизированной могилы. Ком стоял в его горле, и, если бы он мог, он бы сейчас плакал. Но слезы, казалось, кончились. Вместе с его душой. Все. Ничего, ради чего он мог жить, не осталось. Теперь есть лишь он, боль и Цитадель, ставшая в какую-то неделю совершенно чужой.
Закончив с могилой, он отвернулся, вытер воду с лица рукой и бросил короткий взгляд на нее. Все. Хватит. Пора с этим кончать.
Он вошел в Цитадель. Пустота, холод и тьма воцарилась в этих ранее шумных коридорах. Сейчас же, лишь эхо гуляло по этим сводам. Ему нужен был артефакт, способный заблокировать вход в Цитадель навсегда. Чтобы никто и никогда более не потревожил его. Чтобы никому и никогда более не причинить боль… Демон вошел в сокровищницу и взял сферу. Вот. То, что нужно. Теперь нужно лишь разбить ее у ворот. Что он и сделал. Синеватое холодное сияние тут же окружило всю немалую территорию его жилища, ставшего теперь для него склепом. Теперь никто не сможет войти сюда без его собственного желания или позволения на это.
* * * * *
Странник, успевший смыть с себя всю грязь и кровь и сменивший одежду, спустился в подвал, который теперь лишь давил на него своими сводами. Он кинул взгляд на вино, стоявшее отдельно от остальных напитков, и отвернулся. Демон не мог смотреть на него. Он прошел к стеллажу с гораздо более крепкими напитками. Порой, их градус был таким, что их можно было бы использовать для топлива факелов. Взяв одну такую бутылку, он открыл ее и приложился к ней. Крепкий алкоголь тут же ударил в горло, вызвав сильнейшее жжение, но Странник лишь чуть поморщился и продолжил глотать. Пусть он и мог выпить очень много перед тем, как отключиться, сейчас он хотел именно этого. Раз за разом, он глотал и глотал этот яд, заливая его в себя бутылками. Внезапно, ему показалось, что он услышал, как кто-то вошел.
- Х… Хозяин?.. – почудился ему голос Элайры.
Он рывком обернулся, и увидел девушку, стоявшую в дверном проеме. Странник бросился было к ней, обнял ее… Но тут она попросту растворилась в воздухе. Иллюзия пьяного сознания. И тут… Он увидел знакомые рыжие волосы, метнувшиеся где-то наверху. Он ринулся на верх, на бегу прокричав:
- Айрес, я здесь, внизу! – голос его срывался на вопль, но он был наполнен радостью. Затуманенное алкоголем сознание не хотело понимать, что это не больше, чем простая галлюцинация.
Он буквально вылетел из подвала, и увидел Айрес и Элли, стоявших у лестницы на второй этаж и манивших его за собой. Такие знакомые, такие родные! Демон бросился за ними, и теперь они звали его в теперь только его спальню. Он увидел, как они вошли, и зашел следом. Айрес подошла к нему, обняла за плечи и легонько коснулась губами его плеча. Так, как могла сделать только она.
- Айрес… - сбивающимся, внезапно осипшим, голосом, прошептал он.
Но она не ответила, а лишь повалила его на кровать и легла рядом. Дочурка же просто легла между ними. Обняв их, он провалился в тяжелый алкогольный сон. Странник так и не понял, что это были лишь иллюзии. Его воспаленный разум пытался справиться с той болью, что навалилась на него. Но это была лишь жалкая попытка. Пока он сам не решит, что нужно не горевать, а мстить, он не сможет спать спокойно. Вот и сейчас. Он дергался во сне, ворочался, кричал, сбивал белье на кровати... Даже в собственных снах, он не видел успокоения.
Наутро, он проснулся с жуткой головной болью и сухостью во рту. За окном небо все так же было мрачно, по нему медленно плыли тяжелые свинцовые облака, грозившие в любой момент обрушить свою печаль на землю. Странно. Когда он подошел к окну и посмотрел на город, он увидел, что улицы почему-то были малолюдны. Обычный шум толпы сейчас сменился мрачностью и как будто бы запустением. Редкие прохожие, казалось, стремились как можно быстрее уйти домой. Улицы, когда-то полные гвалта, веселья и снующих туда-сюда существ совершенно разных рас, ныне были брошены. Камни на площади были потрескавшимися, словно бы прошла не одна ночь, а несколько лет, а то и несколько десятков.
Он прошел по мрачным коридорам, в которых стоял холод и мрак, и спустился в кухню. Затхлый, удушающий запах удивил его. Странник ведь отдал себя во власть алкоголю всего лишь на один вечер. Или нет?.. Черт возьми, сколько же времени прошло?.. Пища, которая должна была находиться здесь не больше нескольких дней, стала лишь прахом. Он не понимал, как такое возможно. Сколько же он пил? Демон провел ладонью по лицу, словно бы пытался стряхнуть наваждение. И с удивлением одернул руку. Что за… Нет, не может быть. Странник прошел в умывальную и взглянул на начищенную до зеркального состояния стальную пластину и вновь ошарашено осмотрел все вокруг. Все было покрыто толстым слоем пыли, в углах комнат свисала тяжелая паутина. Он смахнул пыль с пластины и взглянул на себя. Заросшее густой бородой лицо, сальные обросшие волосы, больше похожие на патлы…
Но внезапно, ему стало безразлично. Что толку с того, что он выглядит как нищий, если рядом никого нет? Кому какая разница?.. И шаркающей, неспешной походкой он покинул комнату и вышел в коридор. В нем царила тьма, так как ни одного факела не горело. А зачем? В красивых коридорах его жилища, где раньше раздавались то бряцанье доспехов стражи, то топот ног служанок, то крики, брань и веселые крики, сейчас не осталось и следа былого. Вместо часовых теперь были пауки, а брань и крики с лихвой заменила звенящая тишина. Все вокруг давило на него. И, уже проторенной дорогой спустившись в подвал, он взял несколько бутылок и поднялся наверх, в главный зал. Вокруг стояла тьма. Он бросил взгляд в окно, и увидел… Что он увидел? А что можно увидеть сквозь покрытые толстым слоем стекла? Разве что, безжизненный, мертвый бледный свет, что, как будто обессилевший, лился в окна, мало что освещая вокруг. Да и узкие высокие окна не особо располагали к хорошему пропуску света. Вперив пустой, бессмысленный взор в окно, он приложился к очередной бутылке той наикрепчайшей бурды, что пил… Когда?.. Сколько же прошло?.. Не важно... И тут, словно ударом, его озарило. Он начал вспоминать некоторые моменты своего прошедшего запоя.
Странник обнаружил себя с бутылкой алкоголя в руке, лежащего на холодной кровати в одиночестве. Что за… Точно… Вчера ему привиделись Айрес, Элли и Элайра… Минимум три родные жизни, загубленные по его вине. Он сел на кровати и с рыком взъерошил волосы на голове. Демон обессиленно положил голову на руки, опертые локтями на колени, и замер в таком положении. В его голове трупными червями копошились мрачные мысли, пожирая его сознание.
- ****ь! – крикнул он, не выдержав пытки, что сам себе создал, и швырнул бутылку в стену.
Темное мутное стекло вмиг разлетелось в сотню мелких, бритвенно-острых осколков, что в одночасье разбросались по полу. А демон просто поднялся и тяжелой шаркающей походкой пошел вниз. Факелы горели слишком тускло, чтобы разогнать тьму, что воцарилась в Цитадели, погруженной в холод ночи. Одинокий и несчастный, он брел по холодным каменным коридорам. Босые ступни его холодил камень пола, что колол его кожу обжигающим до боли холодом. Странник спустился в подвал и, сев на пол и облокотившись на холодную стену спиной, вернулся к своему вчерашнему занятию. А что ему еще оставалось? Он пытался забыться. Забыть свои грехи, забыть то, что по его вине пострадало так много невиновных. Забыть, что именно из-за него погибла его семья и подруга детства. Но помогало это чертовски слабо. И вот, засунув руку между грубо соструганных алкогольных стеллажей, засаживая занозы в кожу чертовски глубоко, но ничуть не обращая внимания на боль, он дотянулся до заветного кулька с бумагой и табаком. Завернув себе импровизированную самокрутку, он поджег ее от запрятанного в том же тайнике кремня и со смаком затянулся. Холод со спины и жар дыма сделали свое дело, и демон закашлялся. Тяжелыми, словно удары кузнечного молота о заготовку, спазмами сводило его грудь. Казалось, что сейчас он умрет, и наконец его мучения прекратятся… Но все решилось иначе. Он прокашлялся, выпустил весь лишний дым из себя и сел обратно. Он сделал глоток огненной воды и затяжку табака. Стало вроде бы полегче. По крайне мере, разум начал немного затуманиваться, что уже приносило хотя бы маленькое, но облегчение его воспаленному сознанию.
И вот, первая бутылка была прикончена. Помутненным, «плавающим» взглядом он взглянул на мутное стекло сосуда с неким удивлением, мол, как так, я ведь только что начал. И все же, он дотянулся до очередной бутылки. Легким движением головы, закончившимся весьма ощутимым ударом затылка о стену подвала, он вырвал пробку и сплюнул ее куда-то в сторону. Та с глухим стуком ударилась о деревянный стеллаж и, и, отскочив на пол, закатилась под другой. Даймонас все с тем же пустым взглядом бросил туда ничего не видящий взгляд, скорее инстинктивно, нежели специально, и вернулся глазами к бутылке. Каким-то слабым, тлеющим угольком на самых далеких задворках его сознания, билась в агонии мысль, что нужно бросить эту отраву в самый дальний угол, схватить меч и броситься в бой… Но мысль эта быстро погасла, задавленная тьмой затуманенного разума и потонув в зеленом змии алкоголя.»
Машинально он открывал бутылку за бутылкой. И чем больше в него вливалось алкоголя, тем тяжелее ему становилось. Все больше и больше боли всплывало внутри. Он считал себя виноватым во всем этом. Сколько дерьма он совершил. Сколько глупостей. Казалось, он вовсе забыл обо всех хороших моментах, и вместо почтения их памяти, он лишь корил себя. Черные тяжелые мысли, словно тучи во время морского шторма, затянули его разум.
Словно легкая лодочка в этот шторм, покачнулся его рассудок. Дрожали руки. Потухли глаза. Зияющую, всепоглощающую пустоту внутри он пытался залить алкоголем. До краев, а то и еще сильнее. Залить полностью сердце, не оставив в нем места для эмоций и чувств. Но получалось не очень. Все, что он так старательно топил в вине, всплывало все выше и выше, заставляя его пить все больше и больше.
Он периодически проваливался в сон. Тяжелый, мрачный. Ему снился длинный коридор, в котором не было ни частички света. И из этой темноты к нему тянули свои холодные, мертвые пальцы чьи-то руки. Кругом стоял нескончаемый шепот, но слов было не разобрать. Руки тянули его за собой, в глубь. Демон, когда-то сильный и могущественный, сейчас был абсолютно бессилен против этого НЕЧТО, что породил он сам. Раз за разом, пробуждение за пробуждением, он просыпался и проваливался в сон.
Спустя какое-то время, после очередного такого сна, он проснулся в спальне и подошел к окну. Оно вновь было затянуто пылью и паутиной таким толстым слоем, что свет едва пробивался через него. И то, стекло выглядело не более чем слабо светящееся пятно в стене. Странник оторвал кусок ткани, закрывающей окно, и протер его. Улицы были еще более малолюдны, если не сказать, пустынны. Даже дома, что виднелись за стеной, были, вроде заброшены. Да, точно. Окна в ближайших были заколочены, а те, что еще дальше, в некоторых районах вообще стояли обветшалые, с обвалившейся крышей. Какого черта?
Он спустился на первый этаж и зашел в столовую. Кругом стоял запах запустения, алкоголя и пыли, которую он поднял. Лишь местами были будто бы протоптаны тропинки им, и то тут, то там были своего рода «островки» в местах, где он просто падал на пол. Двери кругом скрипели несмазанными петлями, каменные стены уже потрескались от влаги и сырости.
- Какого черта? Сколько времени я провел здесь?.. Сколько чертового времени я здесь провел?! – Демон шел по пустым коридорам, и по пути его следования факелы сами по себе загорались. Паутина, что была сплетена на них неизвестно сколько времени назад, сгорала с тихим шелестом. Но даже света факелов было недостаточно, чтобы разогнать мрак.
Тьма сбивалась в причудливые тени, отбрасываемые резными колоннами и черными статуями, которые казались мертвыми стражами этого давно заброшенного и забытого здания. Словно и единственный его хозяин, огромный дом ветшал и дряхлел. Тьма заполняла его все больше и больше, погружая его в забытье. Лишь тишина, пауки и грызуны, мечущиеся в поисках укрытия по старым разваливающимся коврам были его обитателями. Словно тяжелые мысли в голове Странника, они медленно, но верно разрушали Цитадель. Даже вечные, казалось бы, камни, и те поддались времени.
Демон прошел еще ниже, в подвал. Основное, можно сказать, место его нынешнего обитания. Насколько он мог восстановить события прошлых… Лет?.. он проводил большую часть времени здесь, внизу, в окружении выпивки, пустых бутылок и деревянных полок-стеллажей. Но, когда он спустился вниз, его ждало некоторое разочарование. На полу, стеллажах и по углам, кругом валялись пустые бутылки, целые, разбитые, пыльные и не очень. Местами даже виднелась красная жидкость, но Странник не брался судить, что это – его кровь, когда он мог порезаться о бритвенно-острые осколки, или же разлитое вино.
Что ж, видимо, придется идти в город. Но остались ли там еще таверны? Или уже все давным-давно брошено и покинуто прежними обитателями? Ничего, проветриться лишним не будет. Пусть ему и нет дела до того, что происходит вокруг и в мире в общем, но глоток свежего воздуха не помешает. Демон поднялся наверх, медленно переставляя ноги и озираясь по сторонам, пребывая в некоем шоке от того, насколько мог измениться его маленький мирок. Он все так же неторопливо поднялся по лестнице, проводя рукой по растрескавшимся и почерневшим от времени перилам, покрытым толстым слоем многолетней пыли. Когда Даймонас поднялся, перед ним открылись два темных коридора, взирающие на него своими разинутыми пастями. Факелы… Видимо, и у них закончился магический ресурс. Скорее всего, потому что заряжать было и вовсе некому. И неизменные, так же черные от времени статуи-стражи. Демон повернул в левый коридор, где находились спальни и ванны.
В тяжелой темноте коридора было сложно что-либо рассмотреть, но ему особо это и не требовалось. Он прекрасно знал, сколько шагов требуется пройти до каждой двери. Да и глаза постепенно привыкли к темноте, что, вкупе с его, пускай и не особо хорошей, способностью видеть в темноте, позволяло различать объекты. И вот, он дошел. Даже в кромешном мраке он слабо различал глубокие царапины на двери, следы ударов, когтей и крови. Что с ним происходило все это время?.. Он вошел в пустую, холодную спальню. Свет узкой дорожкой проникал через единственное протертое окно, выходившее на двор и дорогу, ведущую к городу.
- Надо переодеться. И во что-то, что не будет меня особо отличать от жителей… - Странник открыл шкаф и выбрал старую неброскую одежду, что он иногда надевал для выхода в город в бедные районы, дабы не выделяться.
Переодевание заняло не так много времени. Удивительно, но грязная потрепанная одежда на нем скрывала сравнительно чистое тело. По крайне мере, запахов особых не было, и сойдет. В итоге, его облачением стала тусклого песочного цвета свободная рубаха из достаточно грубой ткани и штаны из такого же материала, но более темные.
Все то время, которое он бродил по коридорам, он думал над прошедшим временем. Во что он превращается? Куда делся старый добрый Безумный Демон, которого уважали и боялись? Любимчик женщин, известный любовник и званный гость во всех борделях Ада? Любитель кутежа и веселья, которого ненавидели владельцы таверн, и обожали их завсегдатаи? В конце концов, где тот, кого любила Айрес? К черту. Довольно. Нужно брать себя в руки. Но зачем? Разве есть еще кто-то, кто ждет его возвращения?.. Ладно. Время выходить. Выходить в мир, ныне чужой для него, из которого он был выгнан самим собой. В мир, где он надеялся найти ответы на свои вопросы и принять важное для себя решение.